Солнечный зайчик

- А ты меня любишь? - Ага! - А ты со мной будешь? - Ага! -Так будем мы вместе, так будем мы рядом С тобою всегда. Условно народная песня Глава 1. Я ходил по краю, я срывался вниз. Что искал – не знаю, среди сотен лиц. Я упал, но обещают мне твои глаза Небеса, небеса… Sunburst. Небеса. - А в этой графе напишите, пожалуйста, имя и телефон человека, которому можно доверить информацию о состоянии Вашего здоровья, - ласково попросила врач. – И кем он Вам приходится. Джаред некоторое время поколебался, крутя в пальцах ручку. - Если Вы не хотите делиться этой информацией с кем бы то ни было, можете поставить прочерк, - добавила женщина, неверно истолковав возникшую паузу. - Нет, я напишу, - Падалеки пододвинул к себе листок бумаги. Огорчать родителей не хотелось. А Джеффри слишком занят собственной персоной, чтобы обращать серьёзное внимание на младшего брата. Джаред охотно вписал бы Сандру, если бы вовремя не вспомнил, что именно она и нажала ту красную кнопку, из-за которой его мир полетел к чертям. Психотерапевт покладисто ждала. Джаред подумал ещё немного и в пустой графе написал «Дженсен», добавив по памяти номер телефона. - Не забудьте указать степень родства или иных отношений, - мягко напомнила женщина. Джаред кивнул и вывел слово «брат». Дженсен стал ему братом едва ли не на совместном прослушивании на роли Винчестеров. Не все и не сразу продюсеры заметили, как между ребятами захимичило на пробах. Многие были недовольны, что претендентов всего двое – не из кого выбирать, требовали новых прослушиваний, хотели видеть более известных актёров. Кто-то настойчиво предлагал Эштона Катчера. Джаред и Дженсен, выгнанные с глаз долой в коридор, не могли слышать споры и перебранки, но чуяли, что битва за их роли разгорелась нешуточная. И всё-таки Эрик отстоял своих Винчестеров. - Вы видели, как они друг на друга смотрят! – надрывался он так, что закрытые двери не глушили звук его голоса, - Джаред Дженсену воду подал, конкуренту! Сопернику! Не надо мне никаких других братьев, эти двое сделают нам сериал. И со всей своей верой в мальчишек, в сценарий и в собственные силы Крипке оказался прав. Ему не раз пророчили, что Джаред и Дженсен будут соперничать, перетягивая внимание поклонников и СМИ каждый на себя, конфликтовать или устраивать что похуже, но он только весело отмахивался. Не будешь же, в самом деле, каждому злопыхателю рассказывать, как искренне ребята бросились обнимать друг друга, едва услышав, что оба получили свои роли. А ведь были знакомы всего два часа. И впоследствии, если им и случалось поссориться, никто на съёмочной площадке даже не начинал тревожиться. Все знали, что пройдёт минут тридцать, и неодолимая сила, которую кто-то звал дружбой, а кто-то любовью, притянет Винчестеров друг к другу – обниматься, извиняться и мириться. Джаред улыбнулся, перечитав только что написанное имя. Они знакомы третий год, а Джаред даже не может толком вспомнить, какой была его жизнь без Дженсена. Это он кинулся вытаскивать его из драки в баре, хотя, в общем-то, не должен был этого делать. Это он, когда на площадку завезли трейлеры для ребят, потребовал для своего интерьера большой диван, «чтобы Джаред поместился». Кто-то из ассистентов тогда неосторожно пошутил про неуставные отношения ребят, на что Дженсен спокойно ответил: «Он мой брат». И больше уже никто не пробовал острить на эту тему. Даже когда в середине съёмок третьего сезона Джаред позвал друга, оставшегося без квартиры, под свою крышу. Во время перерыва Дженсен обнаружил на телефоне пропущенный вызов. Обычно он не перезванивал, справедливо рассуждая, что тот, кому нужно, - перезвонит сам. И скорее всего это будет какой-нибудь журналист или поклонница, неведомо как раздобывшая его номер. Но в этот раз что-то заставило его изменить принципам. - Элен Митчелл, психотерапевт, слушаю Вас, - отозвались на том конце провода. - Вы мне звонили час назад. - Дженсен? – после короткой паузы спросила женщина. - Да. - Я звонила по поводу Вашего брата. - Что с ним? - Боюсь, что с его психическим здоровьем не всё в порядке. Вы, наверное, знаете, что у Джареда сейчас сложный период, он расстался с девушкой и… - Знаю, - нетерпеливо перебил Дженсен. Направление мыслей легко сместилось с Джоша на Джареда. Не к ночи будь помянутая Сандра Маккой вызывала у него устойчивое желание открыть багажник Импалы, достать дробовик и разнести хорошенькую головку к херам собачьим. Джаред был счастлив – так, как только может человек. У него была любимая девушка, отличная работа и много денег. Дом в Ванкувере он купил аккурат за пару месяцев до того, как рассчитывал сделать Сандре предложение. Отремонтировал, закупил мебель, сделал всё, что смог и придумал, чтобы дом стал настоящим семейным гнёздышком для двух влюблённых. И, наконец, попросил Сандру стать его женой. А девушка неожиданно для всех отказала. Только что она с восторгом перелистывала свадебные журналы, ахая над моделями платьев, и приставала к Джареду с просьбой выбрать песню для первого танца, - и вдруг всё полетело кувырком. Когда Джаред позвонил другу и сообщил, что свадьбы не будет и вообще уже ничего не будет, потому что они с Сандрой расстались, Дженсен в первую минуту подумал, что его разыгрывают. Увы, это была не шутка. Сандра, один только раз заявив прессе, что у неё с Джаредом больше нет ничего общего, сменила номер телефона и уехала из города в неизвестном направлении. Следующие дни стали для обоих ребят внеплановым личным адом. Джаред заперся в ванкуверском доме и начал бухать по-чёрному, а в минуты просветления выбирался в бары, лез в драки, которые сам же и провоцировал, и на каждом повороте орал, что все бабы – суки. На площадке ругались, пробовали штрафовать актёра, вечно опаздывающего и нетрезвого, съёмки срывались раз за разом, а Джареду, казалось, хоть бы что. Один-единственный человек знал наверняка, что происходит с его другом, и сходил с ума, пытаясь помочь и вытащить из этого болота. Десятки раз он вытирал пьяные слёзы Падалеки, заперевшись с ним в трейлере подальше от чужих глаз, выслушивал его пламенные, но малосвязные женоненавистнические речи, каждый день умолял режиссёров и продюсеров повременить с расправой, войти в положение, дать Джареду возможность отдышаться от этого всего. И Эрик, Бобби, Джереми один за другим хмуро кивали и соглашались. Опыт предыдущих лет красноречиво заявлял о том, что привести Винчестера в чувство может только другой Винчестер. И если Дженсен сейчас не справится, сериалу крышка. - Его нельзя оставлять одного, - говорила Элен. – Я бы не назвала его самооценку адекватной, уровень тревожности и неуверенности балансирует в верхних границах нормы, и я так понимаю, - это его пожизненное состояние. А сейчас всё осложняется проблемами в личной жизни. «И на работе тоже», подумал Дженсен. Третий сезон, последний год Дина перед спуском в грёбаный Ад. Он и сам нервничает, подспудно готовя своего героя к вечным мукам, но Сэм – Сэм просто съезжает с катушек от горя и бессилия. И Джаред, разумеется, вместе с ним. Дженсен потёр переносицу. Ладно, они сейчас в полной заднице, но они справятся. На Сандре свет клином не сошёлся, и Ад тоже дело переживимое. Пройдёт время, Джей выдохнет, наконец, и всё будет хорошо. Только не оставлять его одного. Клиническая депрессия – диагноз паршивый, но не смертельный. В первый момент, услышав его, Дженсен слегка испугался, вообразив, будто Джаред может в любой момент выйти из окна. Митчелл успокоила его, сообщив, что суицидальных мыслей она у Джареда пока не наблюдает, но они могут появиться, если не принять превентивных мер. Странно и горько было слышать, что у такого светлого, солнечного человека могут быть проблемы с психикой, докатившиеся до подобного диагноза. Страшно подумать, до чего Джаред может себя довести, если не перехватить его на пол-дороге. Дженсен слушал внимательно, сосредоточенно хмуря брови. Какой бы ни был Джаред верзила-интеллигент, в первую очередь он его младший братишка, и ему сейчас очень плохо. Поэтому Дженсен будет рядом, ещё ближе, чем когда бы то ни было. - Мне нужен Эклз, - сказал Джим, сунув нос в подсобку. – Нигде найти не могу. - Джаред только что был у столиков с фруктами. - Понял. Спасибо. У фруктового столика Бивера ждала милейшая картина: Винчестеры сидели на бордюре, подвернув ноги, и делили между собой бананы и дольки апельсина. Впрочем, со стороны казалось, что Джаред со смехом брызгает в напарника цитрусовым соком, портя ему одежду, и об него же вытирает мокрые от апельсина пальцы. А Дженсен, состряпав свой любимый покерфейс, делает вид, что отталкивает шаловливые руки и пытается защититься от брызг. «Будь я проклят, если Дженсен не спасёт нас всех», подумал Бивер и, забыв, зачем искал "Дина", прошёл мимо. День проходил за днём, и Джаред начал, наконец, оживать. Немало этому поспособствовал и переезд Дженсена в его ванкуверский дом. Круглые сутки он, как ангел-хранитель, наблюдал за другом, глушил истерики в самом зародыше, без конца обнимал и повторял, какой Джаред замечательный, чудесный и вообще красавчик. И всё у него будет хорошо. Ушла Сандра – ну да и хрен бы с ней, проморгала своё счастье, глупышка (про себя Эклз выражался по адресу девушки, разумеется, покрепче). Появится другая девушка – самая лучшая, самая красивая и умная, и она-то и сделает Джареда счастливым. - Да не нужен мне никто, - как-то раз сообщил Падалеки. Они только что вдвоём пересмотрели эпизод, где Сэм убивает демона перекрёстка выстрелом в лоб. И если во время съёмок Джаред переживал, что Сандра мёрзнет и может простудиться, то теперь он выглядел спокойным и даже как будто удовлетворённым. - Не глупи. У тебя отходняк, только и всего. - Я серьёзно. У меня есть самый лучший на свете Дженсен, этого достаточно. А всякие отношения пусть идут лесом. Дженсен улыбнулся и не стал отвечать. Друг приходит в себя и опять начинает нести всякую чушь. Добрый знак. Со следующего дня Джаредом словно овладела какая-то безудержная, страстная привязанность к напарнику. Все на площадке перешёптывались и хихикали, наблюдая, как Падалеки ластится к другу, ходит за ним, как собачонка, и ни на мгновение не выпускает его из поля зрения. - Что с вами случилось? – смеясь, спросил Эрик, увидевший, как Джаред, словно медвежонок, стискивает в объятиях Дженсена, который безуспешно пытается доесть бутерброд. - Я люблю Дженсена, - заявил сияющий «Сэм». - Я тоже люблю Дженсена, - ворчливо отозвался Эклз, - и не хотел бы, чтобы его задушили, пока он не доест. - Значит, потом можно? – Джаред, мгновенно преобразившись из лосяры в умильного щеночка, заглянул в глаза. - Потом – всё, что хочешь. Хоть бери на руки и неси в кадр. «И почему я не удивлён?», подумал Джим, уже усевшийся в кресло Бобби и повторивший по памяти реплики новой сцены. В дом с шумом вломился счастливый Джаред, чуть не своротив только что установленную камеру. Дженсен болтался у него на плече и изо всех сил не улыбался. - Наконец-то! – вздохнул настоящий Бобби Сингер. – Мы уже ставки делали, не сожрал ли ты его по дороге. Давай, клади своё сокровище на диван и марш причёсываться. Глава 2. Ты влюбился в демоницу И решил ей подарить свою столицу. Канцлер Ги. Дикая охота. - Ого, какой ты высокий! – воскликнула симпатичная брюнетка, протягивая руку для знакомства. - Это ты ещё Джареда не видела, - фыркнул «Дин», пожимая ладонь. – Дженсен. - Женевьев. Можно Джен. А что, неужели он ещё выше тебя? - Когда речь идёт о Джареде, использовать категории сравнения, принятые у простых смертных, неуместно. Представь себе статую Свободы… Первое и главное, что запомнил Дженсен от встречи Джареда и Женевьев, - оба страшно смущались друг друга. Джен только появилась в сериале, а уже должна была разгуливать по площадке в трусиках и маечке. Снимали первую серию четвёртого сезона, возвращение Дина из Ада и явление Руби в новом облике. С площадки выгнали всех посторонних, остались только четверо актёров, режиссёр и два оператора. Джим Бивер, пребывая в благодушнейшем настроении, с улыбкой наблюдал за ребятнёй, как он иногда позволял себе называть Винчестеров. Джаред, смешной и сконфуженный, то и дело обтирал взмокшее лицо полотенцем. Ему приходилось несладко: Сэма только что оглушила новость о возвращении брата, а сам Джаред едва находил силы, чтобы мимолётно взглянуть на красавицу Джен, чуть прикрытую бельём. Неудивительно, что с него текло в три ручья, и ассистентки каждые пять минут корректировали внешний вид младшего Винчестера. Впрочем, Женевьев чувствовала себя не лучше. Обладая точёной фигуркой и симпатичным личиком, она казалась самой себе дико нескладной и неуклюжей. Ни в какое сравнение с Кэти Кэссиди, отыгравшей роль демона в третьем сезоне. - Успокойся, милая, - шепнул ей на ухо «Бобби». – Он смущён ещё больше тебя. Женевьев осторожно взглянула на Джареда. В этот момент она была не в кадре и могла позволить себе немного расслабиться. Сэм, поверив, наконец, что перед ним живой и настоящий брат, бросился его обнимать. Но обмануть Дженсена было трудно. Он мгновенно понял, что в его объятиях сейчас не Сэм Винчестер, офигевший и радостный, а Джаред Падалеки, растерянный, дрожащий, стремительно теряющий почву под ногами. - Эй, - он тихонько встряхнул друга за плечи, - всё хорошо, я здесь. Джаред молча уткнулся лбом ему в плечо и только крепче обнял. - Стоп! – крикнул Мэннерс, - Всю сцену сначала. Джаред, глаза не прячь, а то зрители подумают, что ты рыдаешь от счастья. Съёмки продолжились, и более-менее атмосфера на площадке наладилась. Джен уже не тушевалась рядом с ребятами, а Джаред всё чаще позволял себе лёгкие заигрывания с девушкой. Казалось, она нравится ему, но он, ещё не забывший вероломства Сандры, пока не торопился открываться навстречу новым отношениям. Впрочем, оба неплохо проводили время вместе, обсуждая собак, лошадей, книги и музыку. Руби, по сценарию, появлялась почти в каждой серии сезона, и загруженность Джен оставляла ей мало свободного времени. Поэтому, едва выдавался свободный час, она, если её до этого не успевал перехватить Джаред, усаживалась с книгой слегка на отшибе от людей. Но чаще всего, едва звучала команда «стоп, снято», на площадку врывался Падалеки, карауливший неподалёку, и уводил девушку с собой. Дженсен, посмеиваясь, наблюдал за другом и молился про себя, чтобы эта едва зарождающаяся любовь принесла Джареду счастье, а не вновь разбитое сердце. - И вовсе я её не люблю, - сварливо заявил Падалеки как-то вечером, когда Дженсен попытался осторожно выяснить, что происходит между ним и Женевьев. - Да брось! Ты с неё глаз не сводишь. Думаешь, это так незаметно? - Она красивая, а мне нравится смотреть на красивых девушек, - рассудительно заметил Джаред. - У нас за три года на площадке побывал миллион красивых девушек. Ни за одной ты так не волочился, как за Джен. - Отстань. - А что ты взъелся-то? Я просто спросил. - А я просто ответил. Я её не люблю. И то, что она отказалась пойти со мной сегодня на свидание, - это её проблемы. «Ну держись, детка», подумал Дженсен, слишком хорошо знавший упёртость друга во всех на свете вопросах. И началась настоящая осада. Джаред хвостиком таскался за Женевьев, куда бы она ни отправилась, вздыхал и строил щенячьи глазки, пробуя все свои безотказные приёмы соблазнения. Ни одна девушка не могла устоять перед его умильной мордашкой, даже Пэрис Хилтон сложила оружие несколько лет назад. Да что там Пэрис. Дженсен, кремнево-жёсткий, которого не разведёшь на всякого рода сентиментальную дурь, - и тот сдавался под ласковым взглядом напарника и сердито уступал. Обнаружив его слабость, Джаред начал вовсю ей пользоваться, когда речь заходила о том, кто сегодня будет отпрашивать обоих у режиссёра или кто съест последний кусок пирога. Но Женевьев не поддавалась. Проявив удивительную стойкость, она раз за разом отказывала Джареду в свидании, не называя ни одной уважительной причины, и только шутливо замечала, что не хочет влезать в такие чудесные, космически-прекрасные отношения Винчестеров и портить их своей скромной персоной. Каждый день она находила на пороге своей комнаты букет цветов и не удивлялась, от кого они. Каждый день Джаред пробовал всё новые и новые трюки, чтобы завладеть её вниманием чуть больше, чем вчера, но почти всегда безрезультатно. Джен и сама не знала, почему она так поступает. Ей нравился Джаред, нравилось его обаяние, интеллект, весёлый нрав. Она с удовольствием смеялась над его шутками и восхищалась актёрским талантом, просматривая вместе с другими отснятые за день сцены. Но падать в объятия не торопилась. Сердце смутно нашёптывало ей, что ещё успеется, что впереди – долгая жизнь, в которой Джаред уже занял одно из главных мест, хоть и не подозревал об этом. И чем дольше сейчас оттягивать наслаждение, тем слаще оно будет потом, тем ярче раскроется вкус удовольствия, когда придёт время. - Она меня не любит, - дрожащим голосом заявил Падалеки своему другу после нескольких отснятых эпизодов. - Поздравляю. А раз ты её тоже не любишь, теперь ваши чувства взаимны. Разве это не прекрасно? – съязвил Дженсен. - Лучше заткнись и скажи, что мне делать. Ва-апрос. Дженсен давно уже убедился, что братишка втрескался по уши в хорошенькую партнёршу. Этот факт и радовал его, и беспокойства вызывал немало. Влюблённый Джаред порхал по площадке, как солнечный зайчик, светился радостью и каждому встречному рассказывал, какая Женевьев замечательная. Этому охотно верили создатели сериала, счастливые от того, что ведущий актёр, наконец, пришёл в себя и перестал выматывать нервы и себе, и всей съёмочной группе. На эту же самую новость обижались ассистентки, гримёрши и девочка из столовой, - все до единой, кто хоть каким-то боком мечтал об отношениях с Джаредом. Дженсен по большей части был рад, видя, что симптомы депрессии рассеиваются, как дым, но вместе с тем держал ухо востро – кто её знает, эту Женевьев, не хватало ещё, чтобы и она морально измордовала Джареда. Это его окончательно убьёт. И совсем-совсем маленькая ниточка в его душе нервно дёргалась каждый раз, когда к нему влетал запыхавшийся друг и торжественно объявлял, что сегодня Джен ему улыбнулась аж четыре раза, или срочно просил совета. Джаред, разумеется, уже забыл наглухо о своём намерении не заводить новых отношений, пока у него есть Дженсен. Но вот новая любовь уже маячила на горизонте, властно звала к себе, а Дженсен-то никуда не делся. И ему было жаль, что теперь они с Джаредом могут побыть вместе только в кадре – произнося заранее написанные слова или двигаясь строго по указке режиссёра. Конечно, за пределами видимости камеры они тоже пересекались, чтобы поболтать, прогнать совместные сцены или разыграть кого-то из участников каста, но теперь таких встреч стало до обидного мало. "Дин" очень скучал по тем дням, когда Джаред доставал его своей щенячьей нежностью и, ничего не боясь, на весь свет орал, что любит Дженсена. Скучал и немного завидовал Женевьев, на которую теперь обрушилась вся отнятая у него радость. Глава 3. Welcome to a new kind of tension All across the alienation Everything isn’t meant to be okaaaaay… Green day. American idiot. (перевод. Добро пожаловать на новый уровень напряженности, где царит отчуждение. Ничего уже не будет в порядке). Другим пунктом в списке забот Дженсена был свежепоявившийся на площадке актёр Миша Коллинз. Этому смазливому парню отдали роль ангела Кастиэля, который, по неизвестным даже сценаристам причинам, вдруг воспылал огромной нежностью к своему подопечному Дину Винчестеру и бросился, очертя голову, спасать его от каждой мало-мальски серьёзной неурядицы. Миша взялся за дело с особенным рвением, когда лично познакомился с Дженсеном, выслушал от него поток язвительной чепухи про пернатую задницу и даже сумел достойно отшутиться. Дженсен понравился ему сразу и безоговорочно. Харизматичный, уверенный в себе, юморной симпатяга-парень чуть ли не с одного взгляда разжёг в Мише страстное любопытство и интерес. Каково это – быть его другом? Проводить с ним сутки напролёт? Иметь общие, скрытые от всех, смешные тайны и свой собственный условный язык жестов? - Даже не мечтай, - отмахнулся от Миши Том, ассистент Сингера. – там всё давно и наглухо занято. - И кто же он, мой соперник? – улыбнулся Коллинз. - Соперник? – Том засмеялся. – Джаред тебе такой же соперник, как слон для моськи. Не, парень, лучше сразу не начинай. Кастиэль нам ещё понадобится живой и целый. Том и не подозревал, что своими словами вызвал ещё более жгучий интерес Миши. Теперь он видел перед собой не одну грандиозную задачу, а сразу две: подружиться с Дженсеном, стать для него самым близким человеком и одновременно отвадить Джареда. Задача усложнялась тем, что по единогласному мнению всей съёмочной группы, ребята так привязаны друг к другу, что каждый из них скорее родного брата грохнет, чем откажется от этой невероятной дружбы. Ну что ж, великие препятствия к великим победам. Миша мысленно потёр руки. Спасибо сценаристам, Кастиэль чуть ли не в каждой сцене так явно обнаруживает своё пристрастие к Дину, что фривольное поведение Миши не вызовет никаких подозрений. И началась свистопляска, выматывающая Дженсена едва ли не больше, чем недавняя депрессия его друга. Миша не отставал от него, постоянно звал вместе пообедать, шутил и сыпал колкими замечаниями по поводу неудачных ухаживаний Джареда за Женевьев. Он быстренько смекнул, что Падалеки, занятый своей любовью, не будет обращать слишком уж много внимания на то, кто там и как проводит время с Дженсеном. Такую удачу надо было хватать сразу и без всяких сомнений. Умный и проницательный Коллинз не мог не замечать, что Джен с каждым днём всё более и более ласкова с Джаредом, наступит час – и она упадёт в его объятия. А там уж Джаред вспомнит про весь остальной мир, и в первую очередь про Дженсена. Так вот, пока этого не случилось, пока у него есть в запасе время, - по самым топорным прикидкам, несколько недель, - необходимо привязать к себе Эклза так крепко, как только он позволит. А там уж с полным правом заявить Джареду – мол, извини, хлопец, поезд ушёл и рельсы остыли. Обдумывая недалёкое будущее, Миша так вдохновлялся, что готов был терпеть всё: и совсем не дружеские подколки членов съёмочной группы, заметивших его подозрительное увлечение Дженсеном, и бесконечное равнодушие своего кумира, а самое главное – адские розыгрыши, которые ребята устраивали над ним на потеху всему свету. Тараканы, россыпью выбегающие из карманов плаща Кастиэля прямо посреди дубля, были ещё цветочками. И то Миша, до истерики боявшийся насекомых, едва коньки не отбросил, увидев, как по нему шныряют эти жирные коричневые твари. А оба Джея заливались хохотом, вцепившись друг в друга и срывая съёмку под громкие матерные возмущения Бобби и Джереми. В тот раз, отдышавшись и с помощью ассистентов приведя себя в порядок, Миша погрозился отомстить так, что мало не покажется. Но каждый раз, когда он видел ребят вдвоём, его словно прошивал электрический разряд. Каждый по отдельности был милым, мирным парнем. Вдвоём они становились какой-то адской неуправляемой машиной, способной на всё, что вы только можете вообразить, и ещё немного больше. Миша вполне мог выловить в супе свои же наручные часы, или проснуться ночью от визжания пенопласта по стеклу трейлера, или обнаружить в своей комнате окровавленную голову лошади, роль которой с успехом исполнял манекен, облитый кетчупом. Он терпел. Злился на Джареда, который, несмотря на свою увлечённость Джен, хоть редко, но находил время побарагозить с другом. Каждый раз, когда Мише казалось, что Дженсен вроде как оттаивает и готов принять его дружбу, являлся этот грёбаный Падалеки. А Миша прекрасно видел, что стоит ему один раз улыбнуться и повиснуть на Дженсене, как у того сразу слетают с таким трудом отрегулированные настройки памяти. Какой такой Миша, зачем он тут, знать не знаю никакого Мишу, пошёл он к чёрту. Всё это выводило его из терпения, но Коллинз не привык сдаваться. Теперь для него уже было делом чести рассорить парней и занять место Джареда. Поддержать Эклза в споре с продюсером? Конечно! Принести ему в трейлер фруктов и бутербродов? Разумеется! Отмазать его перед Крипке, принимая на себя праведный гнев создателя, чтобы Дженс по-быстрому смотался за подарком для Дэннил? Всегда пожалуйста! И постепенно Миша стал замечать, что Дженсен ему улыбается. Просто улыбается, но какая это была огромная победа! Снежная Королева пошатнулась и начала таять. Постепенно смелея, Миша начал позволять себе пошлые шуточки, прикосновения, чувствуя себя всё более уверенно, он пошёл напролом, ещё боясь, но уже чувствуя вкус близкой победы. И то, что Дженсен не шарахался от него, как прежде, внушало надежду. Знал бы Миша истинную причину такого переменившегося настроения Дженсена, он бы, наверное, сам себе соорудил пеньковый галстук. Эклз, теряя надежду восстановить былые отношения с другом, от досады придумал развести Джареда на ревность. Идиотская, но попытка. Никто никогда не влезал в их отношения, безусловно признавая права Джеев друг на друга. Даже их женщины спокойно отходили в сторону, когда парни падали друг другу в братские объятия. Ещё в момент знакомства у Дженсена была Дэннил, а у Джареда – Сандра, но обе они даже в мыслях не держали ничего подозрительного. И лучшие друзья, проверенные годами, те, которые уже были у обоих ребят до старта съёмок сериала, не обижались, что их «променяли» на другого человека. Но у Миши была своя линия. Он настойчиво давал понять, что хочет быть для Дженсена единственным, неповторимым и самым лучшим. И кто его знает, вдруг, если отвечать на его притязания, Джаред опомнится, наконец, и поймёт, что теряет лучшего друга. - Могу предложить верховую прогулку, - невинно сообщил Миша, помахивая непонятно где раздобытым сомбреро. - Когда? – Дженсен деланно оживился - Завтра с утра. Если ты не занят. Я присмотрел дивный парк, птички, зелень, красота. Лошади будут готовы. - Ты уже и с лошадьми договорился? – усмехнулся Дженсен. – Кто ещё будет? - Никто, только мы с тобой. - Отлично, - Эклз кивнул и протянул пятерню, - спасибо, это как раз то, что мне нужно. Миша едва верил ушам. По правде говоря, ему и самому казалось, что это приглашение очень уж напоминает свидание. Но Дженсен не только не огрызнулся, а даже будто обрадовался. Чудеса какие-то. - Мы с Мишей завтра с утра идём кататься верхом, - сообщил Дженсен Джиму по возможности громко, чтобы крутившийся рядом адресат тоже услышал эту новость. - Вот как? Ну что ж, идите, - Бивер пожал плечами. – Только зачем ты мне об этом говоришь? Я тебе не отец и спрашивать у меня разрешения не нужно. - На тот случай, если я буду нужен. Мы в парке. Вдвоём. И Дженсен гордо удалился. Джим повернул голову и встретил расстроенный, жалостливый взгляд «Сэма». - Ты полный придурок, - беззлобно сказал «Бобби». - Да. - Видишь, что с ним происходит? - Да. - Я тебе когда ещё говорил: в погоне за Женевьев не потеряй Дженсена. Женщины у тебя ещё будут, а такого друга ты больше нигде не найдёшь. И что теперь? Джаред помолчал, а потом уверенно сказал: - Я всё исправлю. Обещаю. Глава 4. We are in love Haven't you heard how we rock eachothers world? Avril Lavigne. Sk8er boy. (перевод. Мы влюблены. Неужели не видишь, как мы зажигаем друг друга?) Миша носился по площадке с чертовски счастливым выражением лица, он всех любил, всем готов был помочь и услужить. Смеялся, шутил и раздавал комплименты направо и налево. - Чё это Коллинз у нас такой радостный? – услышал Джаред разговор за спиной. - Фиг его знает, но зуб даю – здесь замешан Дженсен. - У них чё, роман? - Поди спроси. Я свечку не держал. Камеру установили напротив окна, свет отрегулировали по самым тёмным элементам мебели. Предстояла очередная сцена, и Дженсен хмуро сидел на подлокотнике кресла, перечитывая сценарий. Если бы можно было уместить всё бешенство мира в один день, то такой день для Эклза наступил. Миша, счастливый до тошноты, порхает от гримёрши к продюсеру и от повара к осветителю и всем сообщает, что Дженсен согласился провести с ним время. Завтра им предстоит конная прогулка в дивном парке, подальше от работы и поближе к природе и друг другу. Кто-то, услышав новость, усмехается и поздравляет, кто-то отмахивается, занятый своим делом, но Мишу фиг смутишь. Он продолжает своё победное шествие по павильонам, старательно не оглядываясь на Дженсена. Что-то подсказывает ему, что герой его романа, мягко говоря, недоволен. Ну и пусть. Сегодня Мише всё можно. Уже тысяча и один грёбаный человек спросил у Дженсена, что у них там с Мишей намечается. Многие, сдерживая смех, интересовались, как это при живом-то Джареде Миша ещё до сих пор ходит с непроломленным черепом. В конце концов «Дин» устал отвечать на одни и те же раздражающие его вопросы и только гневно зыркал глазами, видя приближающуюся к нему очередную любопытную Варвару. Один только Джаред никак не реагировал. Он спокойно занимался своими делами – то есть, тёрся около Джен, строил ей глазки и ныл, что он готов ей Луну с неба достать, начистить и под ножки положить. Дженсен, наблюдая за ними, тихо злился, обманутый в своих ожиданиях, и тщетно старался сосредоточиться на тексте сценария. Но на самом деле Падалеки, пообещавший всё исправить, начал выполнять своё обещание в этот же день. Залучив Женевьев в укромный уголок, где можно было поговорить наедине, он серьёзно сказал: - Джен, давай уже всё выясним раз и навсегда. Я люблю тебя, ты это знаешь, и чертовски хочу, чтобы ты была со мной. Девушка молча слушала. - Но есть одно «но». В других условиях я бы ждал тебя до самого Страшного суда. Но сейчас не могу. Есть обстоятельство, с которым я не могу не считаться. - Твоё обстоятельство зовут Дженсеном? Джаред кивнул, слегка удивлённый прозорливостью любимой девушки. - Давай так. Или ты сейчас отшиваешь меня окончательно и навсегда, и я прекращаю за тобой бегать. Или… - тут он улыбнулся и вновь состряпал свой лучший щенячий взгляд. - Прежде, чем я отвечу, - засмеялась Женевьев, - одно условие! - М-м? - Немедленно иди к Дженсену и извиняйся. Он весь извёлся, пока ты вокруг меня прыгал. - Так ты согласна? - Господи, ну конечно! Глупый ты лосяра. И лосяра рухнул на колени, сжимая маленькие ладошки Джен, казавшиеся такими хрупкими в его огромных лапах, и покрывая их поцелуями. А в соседнем павильоне Джереми выходил из себя, ругаясь на чём свет стоит на невинно улыбающегося Мишу и сумрачного Дженсена. Радость Коллинза была слишком велика, чтобы сосредоточиться на работе, и он то и дело забывал реплики и вставлял отсебятину, пожирая «Дина» глазами. Дженсен, которому по сценарию полагалось отпускать остроты и освещать мир своей улыбкой, ёрничал, огрызался и тоже никак не мог сконцентрироваться. - Я вас уволю, обоих! – ругался Джереми, - голубки чёртовы. Который дубль запарываете! - Я тебе не голубок, - взвился Эклз, метнув полный ненависти взгляд на напарника. - Ну и зачем так нервничать, - добавил Миша елейным голосом, - давай успокоимся, выдохнем и попробуем ещё раз. «Позовите кто-нибудь Джареда», простонал голос за спинами. Кажется, это был второй ассистент. - Незачем! – тут же оживился Коллинз. – Он занят, я видел, как они с Джен ушли в пустой павильон, дайте же им побыть наедине, что вы не люди, что ли? «Убить. Расчленить. Сжечь» - отчётливо прочитал Джереми в остановившемся взгляде старшего Винчестера. - Мы и сами справимся, мы же одна команда, поможем друг другу, да, Дженс? – ластился Миша. Среди всеобщего нервного молчания в кармане Эклза заиграл телефон. На проводе неожиданно оказалась Дэннил. - В чём дело? – спросила она вместо приветствия. - Не понял? - В интернете появляются всякие подробности твоей дружбы с Мишей. Весьма грязные подробности, смею заметить. Что происходит? - Я не знаю, что ты там прочитала, но это всё неправда. Поверь. - Дженсен! – девушка повысила голос, Эклз с некоторым холодком различил в нём первые истерические нотки. – Ты… если ты… если ты с ним! - Дэннил, успокойся! – рявкнул он, мечтая провалиться под землю подальше от всего этого, - я тебе никогда не изменял, клянусь. И не собирался. - И если соберётся, это уж сто процентов будет не Миша, - вставил свои пять копеек Джим, слышавший весь разговор. В следующий момент две пары глаз уткнулись в него, сверля желчью. Дженсен молча нажал на «сброс» и закинул телефон обратно. Потрёпанный ангел секунду подумал, собираясь с духом, и выдал: - Если Миша захочет, чтобы это был Миша, так всё и будет. Джереми поднёс к виску сложенные вместе указательный и средний палец и сделал вид, что выстрелил, одновременно закатывая глаза. Джим закашлялся, зажимая рот ладонью. Остальные недоуменно переглядывались. - Господа, этот абсурд меня доконал, - раздражённо выплюнул Дженсен в лицо всем присутствующим. Развернулся и быстрым шагом пошёл к ближайшей Импале. - Тебя никто не отпускал! – крикнул вслед Сингер. Дженсен только плечом дёрнул, но не остановился и даже не оглянулся. - Дженсен! - Где он? – выпалил на ходу Джаред, внезапно появляясь перед всеми. Сзади торопилась встревоженная Женевьев, отставая от парня на несколько метров. Миша молча кивнул на Импалу. Взъерошенный Дженсен уже захлопнул дверцу и включил зажигание. Падалеки обернулся к своей красавице, быстро чмокнул её в лоб, зажав лицо в ладонях, сказал: «Я за ним» и бросился догонять. Согласного кивка девушки он уже не увидел. - Бешеные все какие-то, - пожал плечами Миша. Импала отъехала от здания, свирепо жужжа колёсами по гравию. Дженсен понятия не имел, куда он собирается. Куда-нибудь подальше отсюда. Он выжал педаль газа, сердясь, что Шеви, исполняя роль реквизита, не может стартануть с места в карьер и посносить к чертям все эти декорации и заградительные знаки. - Стой! – крикнул Джаред, резко появляясь откуда-то слева, и хлопнул обеими ладонями по капоту машины. В следующий момент Импала, набравшая разгон, сильно ударила его радиатором по ногам и отбросила в сторону. Дженсен, перепуганный, сбросил ногу с газа на тормоз и машинально потянул руль на себя, словно пытаясь поставить автомобиль на дыбы и дать Джареду время убраться подальше от колёс. Остановив Импалу, он выскочил наружу и сразу убедился, что друг в порядке. По крайней мере, с земли поднялся сам – перепачканный в извёстке и ссадивший ладони об камни. - Дженс! - Иди к чёрту! – Дженсен, не успев выдохнуть от быстрой смены событий, замахнулся, чтобы ударить Джареда, но тот ловко увернулся и перехватил его руку. - Дженсен, вот дьявол, успокойся, ну! Эклз высвободил руку и замахнулся снова, свирепо вращая глазами. Почему-то в этот момент ему нестерпимо хотелось врезать Джареду по лицу, расквасить нос или губы, вымазать руки в его крови. Причинить боль. Да, боль. Может, самому тогда станет немного легче. Джаред увернулся ещё раз, а потом вдруг смело подошёл и стиснул Дженсена в крепких лосиных объятиях, как умел только он. Эклз зашипел, пробуя выпутаться на свободу, но особых результатов не достиг. Грёбаный лосяра обхватил его со всех сторон, сдавил грудную клетку, лишил всех двигательных возможностей. - Пошёл к чёрту, - повторил Дженсен. - Пойду, если хочешь, - примирительно сказал Джаред. – Но только вместе с тобой. - Чёй-то? - Потому что не могу без тебя. - Как-то я этого не замечал последнее время. Вместо ответа Падалеки стиснул его ещё крепче, потом вдруг оторвал от земли и пронёс пару шагов. Посадил на капот Импалы, серьёзно взглянул в глаза. - Нам с тобой надо поговорить и всё выяснить. И лучше прямо сейчас, пока ты окончательно умом не тронулся и я вместе с тобой. Целебные объятия, как и всегда, принесли пользу. Дженсен расслабился и потихоньку передумывал избивать друга. А если совсем честно, он уже плохо помнил, с чего вообще кинулся в машину и собрался куда-то ехать. - Ты обижаешься на меня из-за Женевьев, - начал Джаред, пытаясь по глазам напарника определить, на верном ли он пути. – Из-за того, что я всё время с ней и всё такое. Дженсен молча смотрел в сторону. - И думаешь, что я о тебе забыл, дуешься на меня, ревнуешь. - Не льсти себе, - проворчал Эклз. - Значит, правда. Дженс, я был идиотом, признаю. Она меня с ума свела, я ничего и никого не видел и не помнил, кроме неё. И хотел только одного – добиться, чтобы Женевьев была со мной. - Трудно тебя в этом винить, - Дженсен пожал плечами. - Но сейчас всё хорошо. Она согласилась со мной встречаться. - Поздравляю. - Потом поздравишь. Дженс, послушай: я виноват перед тобой, ужасно, непростительно виноват. Но я так хочу, чтобы наши отношения вернулись, какие они были до Джен. - Серьёзно? – Эклз даже бровь поднял, так удивило его это заявление. – С чего бы? - Потому что, ну сам подумай, Джен я люблю два месяца. Может, три. А тебя – четвёртый год. И это уже не пройдёт. Или ты думаешь, что когда я в том году на всех углах орал, что люблю тебя, это было шуткой? - Нет. - Дженс, ты, блин, даже слов подобрать не могу, ты самый дорогой мне человек, даже Женевьев ещё не стала мне ближе, чем ты, - Джаред растерянно запустил пятерню в волосы, - не знаю, как это сказать, я бы на тебе женился, если бы ты согласился. Вот. - Только Женевьев об этом не говори, - усмехнулся Дженсен, оттаивая. - Прости. За всё. Я всё исправлю, обещаю. - Исправим вместе. Надеюсь, теперь Миша от меня отстанет. - В смысле? - А ты ничего не знаешь? И Дженсен кратко, не вдаваясь особо в подробности, рассказал, как замучил его Миша своим вниманием за то время, пока Джаред охотился на Женевьев. Рассказал о «случайных» встречах в неожиданных местах, о заискивающих взглядах и недвусмысленных фразочках. И особенно про приглашение на конную прогулку, о котором стараниями того же Миши знает уже, кажется, пол-Ванкувера. И пока он говорил, выражение лица Джареда медленно менялось от удивлённого к откровенно рассерженному. Мало кто, включая и Дженсена, видел Падалеки разгневанным, но, очевидно, Мишу в скором времени ожидала такая честь. В кармане куртки зажужжал телефон. - Дай сюда, - Дженсен протянул руку. Джаред молча выудил трубку и, не глядя на дисплей, отдал её другу. - Да? – сварливо сказал Эклз, успевший увидеть имя абонента. - Дженс? – Миша на том конце провода слегка смутился. – А где Джаред? Его зовут на площадку. - Он занят, - огрызнулся Дженсен, - он объясняется мне в любви. Падалеки фыркнул. Раздражённый тон «Дина» сейчас мог значить только одно – Дженсен начал приходить в себя, это хорошо. - Оууу, - протянул Миша, - у меня появился соперник? Надеюсь, завтра всё в силе? - Да иди ты к чёрту, Коллинз, - рявкнул Дженсен и захлопнул «раскладушку». Машинально сунув её в собственный карман, он посмотрел на Джареда. Тот тепло улыбался, и солнечные зайчики в его глазах озорно подмигивали Дженсену. - Тебя зовут. - Я слышал. Подождут. Как ты? - Знаешь… в общем и целом… неплохо. - Тогда мир? Дженсен кивнул. И тут же снова оказался в удушающих объятиях. Впрочем, в этот раз он совершенно ничего против не имел. Проходящий мимо Том только хмыкнул. - Джар, как закончишь с нежностями, будь добр, явись на площадку. - Тебе лишь бы кайф обломать, - притворно ворчливо отозвался Джаред. - А тебе лишь бы Дженсена облапать, - беззлобно парировал Томас и прошёл дальше. - Кстати, насчёт «облапать», - вспомнил Эклз, - как же ты уломал Джен встречаться с тобой? - Не знаю. Но мне сегодня прямо прёт, - сообщил сияющий Джаред, - Джен со мной, ты в порядке, осталось только один гештальт закрыть – и я счастлив окончательно и навсегда. - Какой? - Как какой? Мише напинать. Ибо воистину нефиг на чужое добро свои лапы тянуть. - Я с тобой, - Дженсен спрыгнул с багажника. – Когда идём? Вечером того же дня Миша заказал себе тройную порцию виски со льдом в каком-то ванкуверском баре, где он уединился от всего мира, чтобы поразмышлять над своими горестями. Он ни черта не мог понять. Сначала Дженсен, аки Снежная Королева, мерил его ледяным взглядом, а на робкие заигрывания отвечал в лучшем случае равнодушным молчанием. Потом внезапно оттаял и чуть ли не сам кинулся в объятия. Подхватывал шутки и сам ржал над ними громче всех, позволял самые неосторожные прикосновения и лез с объятиями и дружескими шлепками. Жить бы да радоваться: растопил вечные льды, вызвал интерес самого Дженсена Эклза да ещё и почти бескровно…как это назвать-то…увёл, что ли, его у Джареда. Ай да Миша, ай да сукин сын! Цветы, фанфары, аплодисменты. Только вот всё закончилось совсем не так, как мечталось. В тот момент, когда он уже торжествовал победу и воображал, сколько новых фанфиков с участием его и Дженса опубликуется на слэш-фикшене, проклятый Падалеки снова явил свой светлый лосиный лик. И как-то внезапно выяснилось, что он и не уходил никуда, и вовсе не думал разрывать дружбу с Дженсеном. И кроме того, крайне возмущён посягательством Миши на своё и только своё сокровище. А самое главное, глаза Дженсена определённо подсказывали несчастному Коллинзу, что он поторопился праздновать победу. - Не лезь, - отрывисто говорил Джаред, разрываясь между своим врождённым человеколюбием и желанием действительно напинать бесячему ангелу, - Прошу по-хорошему. Не лезь. Оставь его в покое. - С чего это? – защищался Миша. – Мы отлично ладим. - Можешь ладить, сколько тебе влезет. Но свои домогательства прекращай. - С каких это пор Дженсен заделался твоей прекрасной дамой, чтобы ты защищал его честь? Медленный взгляд через плечо назад, на Дженсена, лёгкий взмах ресниц – и Миша даже не успел поймать движение, когда вдруг почувствовал резкий удар в нос. Что-то хрустнуло и захлюпало, по губам поползла противная солёная струйка. - В следующий раз буду бить с ноги, - спокойно сказал Джаред, не глядя подтягивая к себе Дженсена и вытирая запачканный в крови кулак об его футболку. - Ты псих ненормальный! – рассердился Миша, придерживая рукой злополучный нос. – Тебя кто просил руки распускать?? У меня съёмка через час! - Надеюсь, ты проведёшь этот час с пользой. - Придурки. Вы больные оба, что ли? – шипел Коллинз, отплёвываясь от крови, которая и не думала останавливаться. – Или реально запали друг на друга? - Миш, думай всё, что хочешь. Придурки, больные, запали – ради Бога. Уясни только одну вещь: в наших с Дженсеном отношениях тебя не будет. - Фанатам нравится дестиэль! – выкрикнул с обидой Миша. - Не пора ли врезать с другой стороны, для балансу? – задумчиво спросил Дженсен. - Хватит с него, - миролюбиво решил Джаред и тряхнул гривой, словно подводя итог. – Миш, ты всё понял? Ещё раз увижу подкаты к Дженсену, все твои ангельские перья пообщипаю по одному и в задницу тебе засуну. На этом разговор и закончился. Джеи убрались по своим делам, а Миша, униженный и оскорблённый до глубины души, выпросил у режиссёра несколько свободных часов и отправился заливать горе алкоголем. Грёбаное лосиное отродье! Ну ничего, он им всем устроит весёленькую жизнь. Не он первым встал на тропу войны, не к нему и претензии. Миша открыл твиттер. Пожалуй, можно начать с того, что Джен сегодня якобы в открытую флиртовала с ним, обвороженная ангельской недоступностью, ослеплённая его величием и благородством. Кто знает, как далеко это может зайти, пока болван Падалеки, слепой, как крот, увивается вокруг своего друга.