Never

      Свет. Яркий, вездесущий. Он ослепляет, лишает осязания. Поэтому она предпочитает тьму свету. Тьма - это черная дыра небытия, где возможно все. От насилия и страха, до спокойствия и тишины. Кроличья нора, от нее люди бегут прочь на протяжении всей их жизни, но какой смысл бежать? Ведь всех нас в конце ждет одно и то же. И поверь мне, мой милый друг, это не свет... Да и сама Харли не была такой, как сейчас. Она жила в серых буднях, она жила прекрасными мечтами об успешной карьере, славе, о красавце муже и паре миленьких деток. Все ванильно и даже немного приторно. Но ей это внушили. Внушили, что ей нужно, как ей жить и чего она хочет. Но это грязная ложь. Хрустальные туфельки, замки в розовых облаках и прекрасные принцы на белых конях, лишь ложь. Все вокруг, как питон удушающий, проникает к своим жертвам через обман. И Харли была этой жертвой. Она бы жила и дальше так, если бы не один человек. Если бы она тогда его не встретила в Аркхеме, то осталась бы слепым и везде следующим песиком на цепи. Джокер оборвал эту цепь. Встряхнул ее, вывернул кожу наизнанку, оголил сплетения нервов и перерезал артерии. Он буквально проорал ей: "Разуй глаза!" И это было правильно. Правильно увидеть, что мир это не сказка из детства. Мир - грязное, сырое место наполненное кровью, болью, душераздирающими криками и смертью. Так нам в детстве описывали Ад. Так вот, детишки, Добро пожаловать... Первое время, ей было страшно, от трясущихся коленок до сосущего чувства ужаса за лопатками. Мурашки страха, пробегали по ее телу когда она наблюдала, как утекает жизнь человека. Но позже... Позже стало легче. Легче наблюдать за смертью, легче быть этой самой смертью. Теперь она внушала людям, а не они ей. Харли решила быть милосердной. Она хочет показать людям правду. Открыть им глаза, как однажды Джей открыл ей. Джокер – человек слова. Так он сам говорит. И Харли верит. Потому что чаще всего он выполняет свои обещания, поступает так, как и обещал. Особенно, если эти обещания содержат в себе хаос и ужас. И смех. Куда там без него? Но вот, что обидно и радует одновременно, Харли - исключение. Во всех смыслах относящихся к Джокеру. Харли - единственная девушка в банде (была до поры до времени), она именно та, которая разделяет его бремя, его невыносимо тяжелую ношу, и несмотря на все трудности, она всегда рядом. Вот только, когда он ей что-то обещает, а потом не выполняет, считается нормой. Ведь она - исключение. Но она все равно рядом. Всегда и навечно. В горе и в радости, в болезни и здравии. Ха. Жаль только, что чаще в горе и болезни. Жаль, что она чаще зашивает его кровоточащие раны, чем смеется с ним. Жаль, что его боль она может унять только своей болью. Жаль. И вот так паршиво, когда он сказал ей ждать его. Сидеть и мирно ждать. Без слез, без соплей. Без воя и криков, и никакой войны. "Просто жди" -, последнее, что она слышала от него. И ей жаль, правда жаль, что это было, вот уже, как два года назад... ***       Удар. Из разбитой губы льется солоноватая жидкость. Еще удар. Вот дерьмо! Кажется на скуле останется синяк. Сознание блекнет, все вокруг смазывается масляными красками, а громкие возгласы людей, превращаются в приглушенный шум. Как море. Она так давно не видела моря... Наверное лет девять... Соберись! Удар, удар, удар... Теперь саднят кулаки, но это неважно. Больше ничего не имеет значения. И вот крепкий мужик, под метр девяносто, лежит на спине, она оседлала его пояс и продолжает избивать его. Просто куда то нужно выплеснуть весь гнев и обиду, что накопились за два года. Поэтому продолжает превращать лицо бугая в фарш из мяса и костей. Ее оттягивают два амбала. Уводят с ринга, за "кулисы". Там ее встречает потный мужичек, с ничем не примечательною внешностью. Его прозвали Грязным Сэмом, за проведение незаконных боев без правил. -Квинн, ты сегодня на высоте! -, с нескрываемой радостной улыбкой проверещал Сэм, - Ты только глянь сколько баблища -, в руках у него было несколько свертков банкнот по сотне долларов, - Еще немного и мы сможем померяться с Уэйном, - ехидно заявил он. -Я бе-зуум-ноо рада за тебя, Сэмми. Но сначала отдай мою долю, а потом иди и меряйся с Уэйном... Чем ты там собрался меряться? -, Харли устало улыбнулась, выхватила сверток купюр из Рук мужчины и вышла на улицу через "черную дверь". Свежий воздух наполнил легкие и дышать стало гораздо легче, чем в этом затхлом, душном месте пропитанном кровью и потом. Тело болит и ломит. Кажется ребра сломаны. Ничего, не впервой. Привыкла получать удары судьбы. Правда раньше они приносили некую частичку счастья и помогали понять и принять реальность. А теперь... Теперь это лишь способ перебить моральную боль физической. И это плохо. Это страшно. Ей плохо от того, что она помнит каждое его прикосновение. Его теплые, сухие ладони на её обнаженной талии. Вкус его губ. Каждое слово, сказанное им в её адресс. Будь оно приятное или не очень. Но она помнит и воспоминания приносят страдания. Харли не знает, почему он уехал? Куда? Зачем? Жив ли он? Не знает... Мысли заполняют голову. Боль оглушает. Ноги не подчиняются. Чувство смятения и разочарования уже давненько ее покинули. Харли даже перестала мучать себя вопросами, на которые у нее естественно нет ответов. Джей всегда жесток. Но в этот раз он превзошел себя. Ушел и бросил все. Бросил ребят, бросил свое детище (Готэм), бросил ее, и даже Бимэна. И вот это шокирует. Мозги закипают, плавятся и вытекают через уши, от непонимания этой странной ситуации. Джокер всегда был непредсказуемым человеком. Его действия спонтанные, но не лишены смысла. Огромный, темный дом стоит на окраине города. Половицы сгнили, наверное еще лет сорок назад, а за стенами слышны отвратительные визги крыс. Но это их дом. После того, как Джей ушел, многие ребята разбежались, как тараканы от луча света. Остались лишь самые преданные. Ну и те, кому больше некуда пойти. Все они как пчелы вкалывают чтобы выжить. Конечно же их заработки нелегальные. Но ведь как-то нужно жить? Двигаться дальше? Харли смеется, когда парни так ей говорят. О чем вы? Алло! Я жила ради него и для него. И когда он исчез... Буря утихла. Все вокруг остановилось. Потеряло краски и вкус. Без него она не умеет жить. Получать удовольствие. Да ей и не нужно. Ей нужно лишь одно. Он.       Крыльцо дома освещено тусклым, желтым светом разбитой лампочки. Облокотившись о перила, стоят парни и курят. Скэб, Джонни и Фрэнк. Хорошие парни, всегда помогут. Свои. Заслужили уважение, так как продержались рядом с Джеем, гораздо дольше, чем остальные наемники. Джонни, заметив фигуру в темноте выпрямился и потянулся к кобуре, но распознав кто это, он вернул руки обратно на перила. Все в их логове знают, куда и зачем ходит Харли, почему она приходит с фиолетовыми гематомами и харкает кровью. Знают, но молчат. А смысл ее отговаривать? Да и большинству как-то все равно. Саймон пытался ее отговорить. Даже за руку хватал, она лишь выкручивалась змеей из несильной хватки и беззаботно улыбалась. Старику не пофиг. Джокер ему никогда не говорил присматривать за его девчонкой, но Саймон знал. Нутром чуял, что это его долг. И он головой поплатится, если с ней хоть что то случится. И когда всем похер, даже кажется Джею, Саймона все же это заботит. Но и его просьбы были абсолютно напрасны. Он - не Джокер. Его слово для Харли не закон.       На улице слишком холодно для августа, но ее это мало заботит. Белая футболка вся изодрана и забрызгана кровью. Своей и чужой. Кровь засохла и превратилась в неприятную коричневую корку, местами прилипшую к коже. Она быстро снимает с себя предмет необходимой верхней одежды и остается в одном спортивном топе. Парни никак не реагируют, голова на плечах им крайне важна, так что они помалкивают и отводят глаза. Фрэнк кидает Харли черную, широкую майку, явно не подходящую Харли по размеру. Она быстро натягивает ее отвернувшись от наёмников. Но за спиной слышит дразнящий свист. Вот кретины! Хочется глаза так сильно закатить, что бы они вывернулись и смотрели на мозг, но она лишь разворачивается на носочках и скрещивает руки на груди: - Серьезно? Вам что, по пять? ,- на ее заявление парни, с крайне недоуменным видом переглянулись и ответили хором: - Это не мы... Но Харли уже их не слышала... Она лишь смотрела на его фигуру и слезы сами наворачивались на глазах. Все внутри подорвалось и заполнило ее истощенное тело жизнью. По венам забурлила кровь, а сердце забилось с такой силой, словно пыталось разломать ребра и разорвать грудную клетку. "Он вернулся", единственное, что пронеслось в ее голове четко и ясно. Остальные мысли были шумами или чужими голосами. Ноги практически не касаясь поверхности земли донесли ее к нему прямо в объятья. Его запах... Порох, кровь, табачный дым и легкие оттенки дорогого одеколона. Это он. Она обнимает его за плечи и молит, хоть бы это не было б иллюзией, хоть бы он не оттолкнул. И словно прочитав ее мысли, он обнимает ее, так крепко, как только он умеет, до хруста в костях. И это чертовски приятно. Так тепло и по домашнему. Лишь бы это никогда не заканчивалось. Он зарывается пятерней в ее золотистых локонах. Приближается так близко, что его дыхание обжигает ее шею. И произносит ее имя так, как только он и умеет: - Хаа-рррр-лиии... Как же она скучала. Больше никогда. Она больше никогда не позволит себе отпустить его. Никогда.