***
Следующим утром Левый, услышав ворчание в ответ на коллективное пожелание доброго утра, поинтересовался, давно ли Лена поёт и что планирует с этим удивительным умением делать. — Хочу пойти в музыкальный театр, но кто ж меня туда возьмёт? — поделилась страданиями Газаева. — Забудь об этом ради всего святого, — настоятельно порекомендовал Правый. Лена обиделась и больше с соседями в тот день не разговаривала.***
Потом водные процедуры начались с весёлых завываний на тему «Раскудрявого клёна» слева и возмущений справа: романсы, значит, ужасны, зато «это» — верх артистического искусства. Лена рассмеялась и чисто из желания отомстить начала подпевать левому голосу. Правый сказал что-то вроде «о господи!», театрально и очень громко плюнул и тоже запел. Лена не могла признать, звучали они трое прекрасно, хоть и не особо старалась: Левый больше орал, чем пел, Правый особо не напрягался, да и она из-за постоянных смешков часто «плыла» мимо нот. Собственно, этим наблюдением Газаева и поделилась с соседями. — Когда я-таки прославлюсь (несмотря на кое-чьи уверения в обратном), вы оба будете приглашёнными гостями на моём сольном концерте. — Почту за честь, мадемуазель, — промурлыкали слева. — Спорим, я убью его раньше, чем это случится? — фыркнул Правый. Лена рассмеялась и подумала, что с соседями ей всё-таки очень повезло. Вслух, правда, не сказала этого: загордятся ещё.***
Это было странно, но за несколько недель они так и не пересеклись на лестничной клетке. Соседи Лены также не были знакомы лично и даже имён друг друга не знали (это выяснилось посредствам расспросов их по отдельности). На месяц своего пребывания на новом месте она решила пригласить их к себе: друзей в столице всё равно было катастрофически мало, несмотря на газаевское дружелюбие, да и имеющиеся прийти не обещали. Отказ был ожидаемым, но всё равно обидным. — Я бы с удовольствием, но освобожусь только в двенадцатом часу, — справа послышался печальный вздох. Слева сообщили, что желают остаться инкогнито, но обязательно подарят что-нибудь в честь такой памятной даты. Собственно, именно эта фраза сподвигла Лену провести почти весь день у дверного глазка, что, разумеется, не принесло никаких результатов. Когда она выходила в магазин, дабы разжиться бутылочкой шампанского, кто-то — действительно, кто бы это мог быть? — поставил ей под дверь тортик со взбитыми сливками. — Уверены, что не хотите присоединиться? У меня есть сомнительного происхождения шампанское и ещё более сомнительного — торт. Кстати, спасибо за него, мой левый друг. Ожидаемо никто не ответил. Тот вечер Лена отмечала в компании подруги и телевизора.***
— А где наш любитель романсов? — раздался ставший уже родным голос Левого. Лена закатила глаза: споры её соседей по поводу музыкальных вкусов неизменно вызывали улыбку. — Он пару дней назад сказал, что уедет. Ты спал ещё тогда… или уже ушёл, — ответила Газаева, надеясь, что улыбка не очень слышна в голосе. — Вы мылись без меня?! — фраза была произнесена так обиженно, что Лена не сдержалась и засмеялась в голос. — Зато теперь мы несколько дней будем, как ты выразился, «мыться» без него. В ответ ей запели какую-то арию, которую Лена ко второму куплету радостно, хоть и глотая по незнанию слова, подхватила.***
— Мои дорогие друзья, прощайте! — пропела счастливая Газаева, впархивая в душевую кабину. — Это с чего бы? — раздалось справа. — Куда ж ты без нас? — поддержали слева. — На кастинг мюзикла «Бал вампиров» в питерском Театре Музыкальной Комедии, — всё так же радостно прощебетала Лена. Правый чем-то подавился (водой, видимо), Левый удивлённо присвистнул. — Ну… удачи, — напутствовал её правый голос, — отговорить не получилось, я честно пытался, так что верю в тебя. — Не забывай, что обещала спеть с нами на сольнике. — Помню-помню! Уезжаю вечером, мальчики, не скучайте, — Лена рассмеялась и убежала собираться. Соседи решали для себя что-то очень важное.***
Лена теребила край светлого платья, пытаясь перестать волноваться. Два тура кастинга было позади, и теперь ей нужно было спеть дуэтом с одним из будущих графов фон Кролоков. Страшно было до одури: одно дело петь одной, другое — с партнёром. Совершенно незнакомым партнёром, которого ты до этого в жизни не видела и даже не представляешь, как он поёт! Ну, хорошо, наверное, раз уж прошёл. И всё-таки Лена очень волновалась. На сцене стоял кто-то высокий. Когда в тебе метр шестьдесят с кепкой, любой человек будет казаться высоким, но этот был… выше ста девяноста точно. Газаева посмотрела на свои ноги в кедах и подумала, что, возможно, стоило ради такого случая надеть каблуки. А тем временем её позвали петь. Сначала голос показался просто смутно знакомым. «Слышала где-то», — успокоила себя мысленно Лена, вспоминая, сколько кастингов было в её жизни. Артистов чудного жанра мюзикла в России было не так много, так что пересечься с кем-то два и больше раза было просто. Но вот этот граф — в миру, кажется, Иван Ожогин — запел в полный голос, и Газаева наконец-то узнала его. Она даже петь чуть не забыла от шока. Но, кажется, никто не заметил её прифигевшей физиономии. Да и получилось у них… весьма и весьма неплохо. — Ты! — воскликнула Лена, когда они допели и вышли в фойе театра: — Почему ты не сказал мне, что тоже тут будешь? Впрочем, ответ ей не требовался: девушка тут же обняла внезапно встреченного соседа и засмеялась. — Как же я всё-таки рада… может, и третий наш друг тут? — она весело посмотрела в глаза улыбающемуся ей Ивану — Ване. — Я слышал голос ангела, — бодро возвестил из-за их спин ещё один до боли знакомый голос, — но дуэтом с ним пел сущий дьявол, — продолжил он хрипло. Лена была готова визжать от радости. — Я Ростик, кстати говоря. Не Слава. — Лена. Не… да меня никак по другому и не обзовёшь, — фыркнула девушка, — И всё-таки, вы оба собирались на кастинг и не сказали мне? Как не стыдно? А если бы я вообще не узнала о нём? — Лена не могла понять, обижаться ей или радоваться, поэтому меняла эмоции со скоростью десять штук в секунду. — Я от тебя узнал, что кастинг будет, — сказал Ростик, — ну и пошёл. — Я давно знал о нём и думал тебе как-нибудь сказать… — Ожогин почесал рукой затылок, — Но ты сама разузнала как-то. Лене на это сказать было нечего. Ей отчего-то казалось, что теперь уж удача наконец-то будет на её стороне: роль дадут, да и с певучими вечно препирающимися соседями работать они теперь будут вместе. Только вот… Где ж найти три соседние квартиры для общих репетиций в таком огромном Питере?