Что с нами стало?

На улице лил дождь, долгий сильный ливень. Он как человек, то бушевал как буря в диком гневе, а потом признавал, успокаивался и плакал. Ночь, не то чтобы поздняя, но короткая стрелка уже на одиннадцати. Габриэль сидит в помещение. Комната ли это? Нет, просто железная коробка. Он давно потерялся, одни вопросы, на которые нет ответов. Стол освещает белый свет, от дряхлой лампы. Вроде бы свет есть, а все еще темно. Сегодня ночью должно что-то произойти, Рейес знает, не зря же шишки Когтя приказали ему остаться, хотя даже если бы никто им не командовал, ему некуда идти, разве что погулять по городу тенью. Он часто так делает, Рейесу нравится наблюдать за жизнями людей, он никогда уже не станет похожим на них. Габриэлю больше не нужен сон, ему больше не нужна еда. Он мертв, уже давно мертв. Его плоть стала бледной, можно сказать как свет над столом. Он не чувствует больше боли, он больше не чувствует ничего. Идеальная машина для убийств, может к этому и стремилось США. Габриэль прикладывает к своей руке два пальца, указательный и средний. Он слушает, пытается почувствовать в своем теле хоть немного жизни. Пульс? Кажется, его нет. Габриэль вздыхает, но своего положение не меняет, продолжает чувствовать темноту. После вечного молчанья, сердце издает гул. Значит он все ещё жив, значит у него еще есть шанс. Рейес не знает, он уже ничего не знает, он уже перестал пытаться понять. Габриэль смотрит на нож, ха-ха, он уже пытался, ничего не выйдет. Рейес переворачивает его несколько раз в руке, лезвие острое, очень острое, им можно легко убить, но не Габриэля. Габриэль не боится, он делает несколько порезов на плече. Ничего, даже крови нет, не больно. Совсем скоро, через час или два его раны затянутся, даже не оставив шрамов. Габриэль разрывается. Плачет он или истерически смеётся? Никому не важно. Он захлёбывается, но продолжает издавать звуки похожие на смех. По его щекам текут ручьи. Как он до этого дошёл? Кажется, крыша Рейеса стала с увеличенной скоростью катиться в бездонную, тёмную пропасть. Дверь открылась. Зашла Амели. Она как всегда грациозна, каждое движение показывает, что она не только бывший человек, но и бывшая балерина. Вдова быстрым рывком руки вырвала нож из пальцев Жнеца. - Переставай уродовать себя. - Все равно все завтра исчезнет. Ты же знаешь. В воздухе застыла пауза. Двое трупов взирали друг на друга. Как бы они не пытались, никто из них не принял себя и не примут никогда. Первый все еще пытается понять, а вторая… вторая все еще держит фотографию своего мужа на рабочем столе, все еще ходит каждый праздник на его могилу, потому что идти больше некуда, нету больше близких ей людей. Амели все еще любит свою ошибку. Самое веселое, что она и стала убийцей своей любви. - Почему ты страдаешь? - Я…я не знаю, никогда не знал. Но, вероятно… я хочу чувствовать себя живым. - Глупенький Гейб, глупый-глупый Габриэль. Когда-нибудь ты осознаешь, что быть призраком намного лучше. Ты ничего не чувствуешь, ничего не ощущаешь, это делает тебя сильнее, сильнее всех живых. Прекрасно быть такими как мы, но к сожалению эти роли достались мне и нытику. Знаешь, я более чем уверенна, что тебя беспокоит не только это, даже совсем не это. - …Я все еще думаю… - Об Овервотч, о Джеке? - Да, я все еще думаю о нем. - Так убей его, убей его за все страдания, убей его за свою любовь. Ох, как была прекрасна моя месть Жерару за все наши чувства. Наверно, ты помнишь, что когда я пропала, Жерар спился. В последние его моменты жизни он сидел за барной стойкой с этим дурачком в шляпе, который когда-то был в твоем отряде. - Маккри, Джеси Маккри? - Да. - Он был хорошим солдатом, очень хорошим. – Габриэль расплылся в улыбки вспоминая о прошлом. Теперь у него только прошлое и было. Ни настоящего, ни будущего. - Знаешь, тот конечный удар, это был прекрасный выстрел, один из лучших за мою жизнь. Снайперская винтовка меня больше никогда так не слушала. Пуля попала прямо в его слезливое личико, прошло через его чёрствый мозг и осталась в позвоночнике. Ему было так больно, в его глазах застыл ужас. – Амели засмеялась, Габриэль не понимал ее. - Почему ты это сделала? - Сделала что? - Убила любовь всей своей жизни. - Мне приказали, да и при том, так легче отчертить грань прошлого и настоящего, теперь я больше не страдаю, я свободна. Я могу творить будущее. – Вдова была удивлена вопросом Жнеца, для нее было все и так легко и понятно. - Думаю, я тебя понял. Габриэль вздохнул, может убив Джека ему и правда станет проще, может Амели сказала правду. Рейес посмотрел на свои дробовики, которые мирно лежали на столе. Главной целью Жнеца все равно является убить всех бывших и настоящих агентов Овервотч. Джек ведь входит в его список... Габриэль схватился за рот. Кровь хлынула из его новых ран на плече, из горла и дёсен. Неужели долгожданный конец, неужели Гейба перестанут мучать бессмертием. Рейес падает на колени. Ему очень больно, но это лишь является хорошей новостью для его состояния. Он улыбается, он счастлив. В глазах светлеет, все звуки превращаются в писк сломаной сирены, уже ничего не видно. Эйфория заполнила его лёгкие. Как долго и давно он ждал и надеялся. Вдова смотрит на падение ангела смерти. Ее лицо как всегда не выражает ни капли эмоций -твёрдый, холодный, драгоценный камень. — Ты оказался слабым, очень слабым Гейб.- Амели разочарована. Вдова с интересом и сожалением наблюдает как слабеет тело Габриэля, как он опускается к земле, истекая кровью, ей незачем ему помогать, они даже не друзья, слишком разные, но тем не менее ей нравится смотреть за смертью такого необычного существа. Она видела много трупов, но не труп уже мертвого.

***

Все тело жутко болит и ноет. Гейб приподнимает опухшие веки. Картинка в мыло, все цвета смешались в серо-буро-малиновую массу. Как только взгляд начинает фокусируется, яркий свет ударяет в глаза. Опять ничего не видно. Еще через 10 минут Габриэль повторяют попытку понять где он. Новости неутешительные. Это не рай и даже не ад, это – медицинское отделение Когтя, место похуже адского пекла. Габриэль сжимает зубы от злости. Нет, он не мертв. В вену опять вставили шприц с отравой, приковали ремнями к кровати, удалили желанную боль. Мёртвый не может умереть. - Что со мной случилось? – спросил Габриэль в глухую пустоту. - Мы точно не знаем, скорей всего система дала сбой. Это можно быстро исправить. – ответил незнакомы голос. Ничего необычного, просто какой-то медик, который поддался на деньги и пустил свои знания не в ту сферу. А он бы мог сейчас спасать жизни достойных людей. - Можно не исправлять? - Приказ начальства. - последова сухой ответ. - Зачем они меня держат на этом свете? - Данная информация мне неизвестна. Теперь Габриэль будет лежать день с этой капельницей или два, даже не сможет размять свои мышцы, сбежать, спрятаться, исчезнуть, даже выпить чистокровного вина в подарок от Амели. Он так бесполезен, но все ещё зачем-то кому-то нужен.