***
Флэшбэк Невообразимое буйство красок, играющих в преломлениях еще немного морозного дневного света, образовывает в моем прохудившемся восприятии вспышки радости. Я позволяю себе улыбнуться, пока наблюдаю, как вышагивает на длинных ходулях вдоль процессии веселый Арлекин. От его одежды, которая сшита из ярких разноцветных лоскутков, приятно рябит в глазах, заволакивая замутненную радужку налетом волшебства. Арлекин склоняется немного вниз, чтобы подарить крохотному мальчугану звонкий колокольчик со своей пестрой шапки. Ребенок смущенно улыбается, махнув благодарно вестнику ежегодного карнавала и беспечного веселья. И я уже с каждой минутой все меньше жалею о своем решении оставить привычный мир за порогом повседневности, чтобы вступить в эру нового дня. Ликующая толпа отвлекает меня от грустных мыслей, я облегченно втягиваю в ноздри прохладный февральский воздух, ощущая, что здесь намного жарче, чем можно было предположить. Пронзающая воздух музыка трогает толпу своим громким звучанием, вызывая волну ответных оглушающих оваций. Из меня вырывается смешок, когда я одобрительно делаю жест рукой в ответ на кивок парня в черно-красном костюме, который играет на трубе так самозабвенно, что я невольно вспоминаю парней и нашу группу. Меня кто-то дергает за руку, отвлекая от ностальгических воспоминаний, которые в последнее время не оставляют мою душу ни на секунду. Именно поэтому я нахожусь в этом милом городке, в лихорадочных попытках обрести вдохновение и смириться с неизбежностью перемен в моей жизни. Нет, я не страдаю и не стараюсь забыться, просто грустно, что все закончилось, ведь никто не дает гарантий, что мы вернемся. А пока я отрываюсь на карнавале в Ницце и позволяю полуобнаженной девушке, похожей на бабочку с крыльями, окрашенными во все цвета радуги, утягивать меня вслед за собой. Девушка посылает мне двусмысленный воздушный поцелуй, следуя по намеченной траектории, а я самодовольно хмыкаю, проводя рукой по своим блондинистым волосам. Пока я прокручиваю в голове, какой я мачо, даже в таком унылом состоянии, на меня сваливается веточка мимозы. Морщусь, потирая макушку и поворачиваясь в сторону источника неприятных ощущений. Чарующие миндалевидные глаза цвета свежескошенной травы встречают мое недовольство, превращая его в стойкое удивление и даже смущение. Ты смотришь на меня с задорным прищуром, отчего в уголках глаз собираются милые морщинки, а я теряюсь от неожиданности. В этот момент разноцветное людское море подхватывает меня на свои бурные волны, унося прочь от места встречи с судьбой. Но я не могу уйти, не могу упустить тебя из виду, поэтому начинаю бороться, барахтаться и пихаться. Наконец, мне удается попасть в один ритм с толпой и твоим взглядом, это стоит мне больших усилий, но я хочу только одного: видеть твои глаза. Ты закусываешь нижнюю губу, поправляя пышную красно-белую юбку, в которой ты похожа на хрупкую куклу-марионетку, а потом бросаешь мне еще одну веточку мимозы. Мое сердце отбивает барабанную дробь в такт проходящим мимо барабанщикам, а я ведь всего-то решился посетить праздник приближающейся весны. Ваша платформа украшена бесчисленным множеством различных живых цветов, я, возможно, не знаю всех названий, но это лишает дара речи. Бесконечный праздник напоминает феерию счастья и жизни, огромные куклы из папье-маше, словно живые актеры, радуют зрителей. От проезжающих повозок уже кружится голова, но я будто не вижу ничего, только твои зеленые глаза и улыбку на изящных тонких губах. На город спускается вечерняя мгла, окутывающая наполняющиеся улицы вуалью таинства и притягательности. Но я боюсь потерять тебя в этом буйстве красок и беснующейся толпы, поэтому стараюсь протискиваться между рядов простых зевак. Мимоза в моей руке, как признак приближающейся весны и новой жизни, будоражит удрученное сознание своим терпким и одновременно насыщенным запахом свежести. Я ощущаю, как сердце трепещет и рвется навстречу переменам, теперь искренне, без малейших сомнений. Мне хочется петь, нет, мне хочется написать новую песню, такую, которая бы выразила весь спектр смешанных эмоций и чувств. Ваша платформа достигает финальной точки, вынуждая меня замереть на месте, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Ты спрыгиваешь на землю и замечаешь меня, в этот момент у меня словно заканчивается весь воздух в легких, отчего становится трудно дышать и говорить. Ты подходишь ко мне и снимаешь с головы цилиндр алого цвета, позволяя своим длинным волнистым волосам поддаться порывам легкого ветра. Я зачем-то протягиваю тебе веточку мимозы, на что ты еле сдерживаешь улыбку, но все равно одариваешь меня приветственным реверансом. Я открываю рот, но пока не могу выговорить ни слова, вызывая на твоих губах искреннюю улыбку. Твоя открытость окрыляет меня, поэтому я протягиваю тебе раскрытую ладонь, предварительно вытерев ее о свои темно-синие джинсы, ведь твое присутствие делает меня неуверенным мальчишкой. Мы сливаемся с толпой, которая двигается в сторону площади Массена, здесь уже в разгаре вторая волна веселья и праздничной атмосферы. Пьянящее чувство внутри разрастается с каждой минутой, делая меня более уверенным. Ты позволяешь мне обнять тебя за талию, когда один из парней, участвующих в огненном шоу, выдувает в нашу сторону обжигающую ослепительную струю. Ты подпрыгиваешь на месте и хлопаешь в ладоши, будто ты маленькая девочка, а это все для тебя необыкновенное чудо, но сейчас ты сама, как маленькое чудо. Рядом с тобой я забыл о проблемах, невзгодах и зимнем холоде, сейчас в моем сердце царствует весна, и это, черт возьми, так круто. Ты, как завороженная, смотришь на артистов огненного шоу и множество ярких лампочек, мерцание которых создает неповторимое ощущение праздничной атмосферы, а я не могу оторвать взгляд от тебя. Что-то внутри перевернулось, заставив меня просто наслаждаться этим моментом и твоим присутствием. И как же я рад, что решился взять тайм-аут и приехать в этот чудесный городок. На нас обрушивается ворох разноцветных конфетти, ты хохочешь, а потом заглядываешь в мои голубые глаза. — Я Найл, — мой сиплый голос вызывает у тебя смущенную улыбку, а у меня недовольство, поэтому я прокашливаюсь, собирая всю свою растерянную храбрость. — Меня зовут Найл. А тебя? — Хлоя, но друзья меня зовут Кло. У тебя здесь конфетти застряло, Найл, — ты несмело тянешься к моему лицу, убирая тоненьким пальчиком цветной кружочек из уголка моего глаза. — Вроде все. — Спасибо, Кло, — ты удивленно приподнимаешь брови, изумляясь моей появившейся наглости, но все же киваешь головой. Подкравшаяся незаметно ночь отражает в твоих зрачках дивные огоньки, мне хочется, чтобы этот миг не заканчивался. В подтверждение мыслей, над нашими головами начинает взрываться гигантский фейерверк, это становится полной неожиданностью для тебя, поэтому ты испуганно подпрыгиваешь, прижимаясь к моей груди. Когда первая волна испуга проходит, ты заглядываешь мне в глаза, но не спешишь отстраняться, тогда я решаюсь на спонтанный шаг. Наклоняюсь к твоим губам, пробуя их на вкус, слишком быстро и необдуманно, но я не хочу тебя отпускать. Ты отвечаешь на поцелуй: робко и несмело, но теперь я знаю, что милая француженка перевернула мою жизнь. Конец флэшбэка***
Ты, Хлоя, вдохнула в меня свежую волну жизни, определенно, и, черт возьми, я рад этому. Если бы мне кто-то сказал тогда, что поездка во Францию, в момент, когда я пытался принять правильное решение, даст мне ответы на все вопросы — я бы не поверил. Но в этой чудной стране я встретил самую удивительную девушку на свете, да-да, это я сейчас о тебе, Хлоя Дюбуа. На наручных часах двенадцать ночи, а я еду в такси и смотрю на яркие ночные огни Лос-Анджелеса, напоминающие мне о том безумном дне, когда пестрый карнавал изменил мою жизнь. Ты уже, наверно, спишь и не ждешь меня, ведь я решил не говорить тебе, что вернусь на день раньше. Я так сильно соскучился по тебе, что в нетерпении постукиваю носком ботинка по сидению впереди. Водитель недовольно вертит головой, но ничего не говорит мне. Наконец, такси останавливается у нашего дома, я быстро расплачиваюсь с хмурым мужчиной, торопливо шурша ботинками по гравийной дорожке, ведущей к дому. Входная дверь разрезает глухую тишину коротким хлопком, а следом это делает топот моих ног по ступеням деревянной лестницы. Я на ощупь пробираюсь в комнату, стараясь быть как можно тише, полумрак помещения, образованный от тусклого ночника, окутывает сиянием твое сонное лицо. Я замираю в дверях, любуясь твоей беззащитностью и невинностью, ты прекрасна, поэтому меня обуревает желание прижать тебя к себе крепко-крепко. Всегда, когда я уезжаю с выступлениями в другой город, ты включаешь этот ночник в форме зеленоватого светлячка. Ты не из трусливых, просто с ним ты чувствуешь себя более уверенной в нашем доме, когда остаешься одна. Я тихонько на цыпочках подхожу к кровати и присаживаюсь рядом с тобой на самый краешек. Твои реснички трепещут во сне, словно тебе что-то снится, я склоняюсь в твою сторону, чтобы коснуться твоих губ, но меня останавливает твое бурчание. — Найл, ты ведь не против, если Томмо будет присутствовать на моем девичнике? — в первую секунду я впадаю в шоковое состояние, потом мой растерянный взгляд перемещается на тумбочку рядом с кроватью. Там я замечаю пустую чайную чашку из прозрачного стекла. Ты не ложишься спать, не выпив чашку чая, может, поэтому ты и разговариваешь во сне. — Ты же у меня самый понимающий мужчина, Хоран. Ты знаешь, что я до безумия люблю Луи, он — мой лучший друг. Я хочу, чтобы он был на этом маленьком празднике со мной, перед тем, как я стану твоей навеки, — я подавляю смешок, глуша громкий звук в своем кулаке. Каждый раз, когда ты разговариваешь во сне, я не могу сдержать искренней улыбки. Но я храню в секрете все эти разговоры, хотя и не вижу в них смысла. — И да, я не буду держать его всю ночь, мы оторвемся, а потом я отпущу его на твой мальчишник. И нет, ему не удастся напоить меня до потери сознания, как это бывает практически всегда, когда я отваживаюсь выпить с Томлинсоном. Пожалуйста, милый. Можно? — Тебе можно все, родная, — я все-таки не выдерживаю и прыскаю со смеху, целуя тебя в макушку и развеивая пелену твоего очередного диковинного сна. — Найл, ты мне сейчас не снишься? — ты трешь заспанные глаза своими кулачками, как пятилетняя девочка, которую разбудили в неподходящее время. — Нет, я точно тебе не снюсь, а вот Луи скоро получит, если будет приходить к моей девушке во сне, — я смеюсь с твоего озадаченного лица, притягивая к себе ближе за талию и целуя в приоткрытые губы. — Я что, опять разговаривала во сне? — я киваю не в силах остановить приступ хохота, ты хмуришься, а потом кладешь мне на грудь свою голову. — Что на этот раз я говорила? И почему ты не сказал, что приезжаешь? — Я хотел тебе сделать сюрприз, а что ты говорила, неважно — это же просто сон, — ты улыбаешься своей открытой улыбкой, а я в этот момент схожу с ума, потому что никого не любил так сильно. — Я очень сильно соскучился по тебе, Хлоя Дюбуа. — Что за дурацкая привычка называть меня по фамилии, Хоран? — ты отталкиваешь меня и садишься ровно, складывая руки на груди, но даже такой капризной я люблю тебя очень сильно. — Я тоже скучала по тебе. Ты сидишь ко мне спиной, и в тусклом отблеске ночника я могу видеть родинку на твоей шее и выпирающие кости на худых плечах. Вот уже почти полтора года я опьянен тобой, но не жалел ни секунды, что нахожусь с тобой рядом. Иногда мне страшно подумать о том, что я мог и не поехать тогда в Ниццу, мог не попасть на тот карнавал, тогда тебя бы не было в моей жизни. Я не планировал заводить серьезные отношения, хотел заняться сольной карьерой, но после перерыва группы мне не хватало вдохновения, а теперь его у меня в избытке, потому что ты, Хлоя, рядом. Я влюблен в тебя, я люблю даже то, что ты ненавидишь в себе, я люблю в тебе все, вплоть до мелочей. Я снимаю с себя сине-зеленую ветровку, отбрасывая ее на пол, ты все еще не поворачиваешься, тогда я касаюсь влажными губами острой точки твоего плеча, прокладывая жаркую дорожку вверх по шее. Мои холодные от волнения пальцы дотрагиваются до твоей талии, поддевая дурацкую маечку с Микки Маусом, в которой ты спишь. Ты покрываешься мелкими мурашками, замирая в ожидании моих дальнейших действий, хлопковая маечка скользит по твоей гладкой коже, отправляясь вслед за моей ветровкой. Мои пальцы задерживаются на ямочках ниже спины, Боже, как же я люблю эти ямочки. Это что-то такое личное и интимное, что у меня перехватывает дух, но я готов все отдать за эти ямочки. Тебе никогда не нравились: твой живот, бедра и ямочки на спине над ягодицами… Но я всегда буду их любить, для меня ты — безупречна, Хлоя. И сейчас наше единство красноречиво описывает наши отношения, сейчас нет никого, кроме нас двоих. Мои губы на твоей покрытой мурашками коже, твое прерывистое дыхание и нетерпеливость, когда я позволяю себе забывать о внешнем мире. Дурманящий запах твоего хрупкого тела, ты всегда пахнешь весенним лесом, словно ты — лесная фея. Мои влажные горячие поцелуи на твоих острых ключицах и твои тонкие дрожащие пальчики в моих спутанных темных волосах. Ты говоришь, что я тебе нравлюсь таким больше, чем, когда я косил под блондина. А мне неважно, какой будешь ты, я всегда буду любить тебя всем сердцем. О большем я даже мечтать не мог, поэтому сейчас я чувствую себя не похожим на других, ты тоже должна чувствовать это. Я бережно кладу тебя на спину и тянусь к твоим изящным губам, которые ты уже искусала в нетерпении, ощущая ту самую убийственную сладость. Большего мне и не надо.***
Яркий летний луч пробивается сквозь прозрачные занавески в нашу спальню, освещая твое заспанное лицо. Ты очень любишь этот дом, который мы выбирали вместе, потому что здесь много больших окон, которые пропускают солнечный свет, а я люблю наблюдать за тобой по утрам. Когда ты еще не проснулась, твой носик забавно морщится, вьющиеся темно-русые волосы разбросаны по подушке, а на лице детская наивность. Я был против, но ты все равно обрезала свои длинные волосы, теперь они по плечи. Как ни странно, любить я тебя меньше не стал, поэтому сейчас я осторожно включаю камеру на телефоне, чтобы снять утро нового дня. — Хоран, снова ты за старое?! Я ведь просила не снимать меня, когда я так ужасно выгляжу, — ты недовольно бурчишь, открывая один глаз, а потом взвываешь и прячешь голову под белоснежным одеялом. — Еще давай в инстаграм это выложи. — И выложу, потому что я хочу кричать на весь мир, какая у меня изумительная девушка, — я тяну на себя одеяло, открывая взору твое лицо, ты смягчаешься и позволяешь мне увидеть твою смущенную улыбку. Я знаю, тебе никогда не нравились морщинки вокруг глаз, когда ты улыбаешься, а ведь они тебе так идут. — Ты всегда выглядишь прекрасно, не понимаю, почему ты не хочешь принять это. Если я рядом, Хлоя, значит, ты для меня самая лучшая, во всем. — А мой голос, Найл, на записи я похожа на маленького ребенка со своим голосом, — я хихикаю, но не прекращаю съемку. Я знаю, тебе никогда не нравился собственный голос в записи, а мне это кажется до жути милым. Я выставляю вперед свою большую ладонь и ты, улыбнувшись, приставляешь к ней свою маленькую утонченную ручку. Она помещается ровно по контуру моей ладони, только меньше. Разве может быть что-то прекраснее этого? Твоя рука подходит моей, будто создана лишь для меня. Но учти: так и должно было быть. Наша встреча была предначертана, мы должны были встретиться в тот день, иначе, как объяснить то, что мы чувствуем друг друга даже на расстоянии. Когда я простужался в отъезде, ты плохо спала, а на утро звонила мне и говорила, чтобы я выпил горячего чая с медом. А когда тревоги заволакивали твое сердечко, я с беспокойством подскакивал среди ночи и звонил тебе, чтобы удостовериться, что все в порядке. Мне не понять этих игр вселенной, но я хочу быть с тобой, Хлоя, всегда. Поэтому я протягиваю руку к твоему лицу и соединяю линиями веснушки на твоих щеках, ведь во всём этом вижу смысл. — У меня для тебя сюрприз, милая, поэтому нам пора собираться, — ты пару секунд смотришь на меня недоверчивым взглядом, а потом оставляешь на моих губах мимолетный поцелуй и подскакиваешь с кровати. — Боже, я снова не могу влезть в эти дурацкие джинсы, — я сажусь на постели, наблюдая, как ты натягиваешь на себя штаны, только это все глупости. Ты не хочешь знать, сколько весишь, тебе всё ещё приходится втискиваться в джинсы, но для меня ты — идеальна. Просто ты специально купила себе джинсы на размер меньше, чтобы я тебя убеждал, что ты прекрасна. Это твой девичий коварный план, хотя меня это не злит, я готов тебе сутками напролет говорить, что нет девушки идеальней. А может быть — это твоя неуверенность застилает глаза. Ты никогда не полюбишь себя хотя бы вполовину так сильно, как я. Ты никогда не будешь относиться к себе так, как заслуживаешь, милая, но я очень хочу, чтобы у тебя это вышло. Может, если я расскажу тебе, что живу для тебя, ты полюбишь себя так же, как я люблю тебя. Мне хочется положить весь мир к твоим ногам, потому что благодаря тебе и всем твоим милым мелочам я живу. Моя сольная карьера процветает благодаря твоей поддержке, ты, Хлоя, изменила меня. Ты состоишь из мелочей, наверно, как и любой другой человек, но для меня это чувствуется острее. И пока ты не видишь, я все же выкладываю утреннее видео в инстаграм с пометкой: «Моя любимая девочка».***
— Найл, я уже не могу идти с завязанными глазами, ты же знаешь, что я воспринимаю этот мир только через них, — я медленно снимаю с твоих глаз повязку, с интересом наблюдая за твоим вытягивающимся лицом. — О Боже! Мы что, полетим на воздушном шаре?! — твой визг оглушает меня, ты подпрыгиваешь на месте, беспорядочно целуя мое довольное лицо. — Я люблю тебя, ты знаешь? — Знаю, Дюбуа, я тоже тебя люблю. Залезай скорее, — я помогаю тебе забраться в корзину, придерживая твое легкое шифоновое платье в белый горошек, подол которого так и норовит открыть взору твои прелести. Мы начинаем постепенно набирать высоту, опытный мужчина, который согласился управлять этим видом транспорта, с улыбкой поглядывает на тебя. Ты прыгаешь на месте, возбужденно размахивая руками, а я не могу сдержать улыбки. Я с тобой вообще не могу грустить, не знаю, как ты это делаешь, но тебе всегда удается поднять мне настроение и сделать светлее мой день. Вот и сейчас, пока монгольфьер наполняется нагретым воздухом, маневрируя в воздушных потоках. Ты забавно высовываешь кончик языка, задирая голову вверх, чтобы рассмотреть ярко-желтую оболочку с разноцветными квадратиками. Почему-то в этот момент я вспоминаю день нашего знакомства и тот безумный карнавал, тогда ты смотрела на все широко распахнутыми глазами. Ты дергаешь меня за руку, притягивая к себе и указывая восторженно на буквы «Голливуд», а следом на пляж Санта-Моника. Отсюда все кажется таким маленьким, только я не смотрю вниз, потому что кроме тебя ничего не вижу. Твои волнистые волосы колышутся от легких порывов ветра, я, как завороженный, наблюдаю за тобой. Ты замечаешь внизу наш дом и, радостно вскрикнув, повисаешь на моей шее. Я знал, что тебе понравится мой сюрприз, твои искрящиеся глаза разливают по моим венам необъяснимое ощущение жизни. Той, о которой многие могут только мечтать. Ты на все реагируешь, как в первый раз, ты смотришь на мир по-детски наивными глазами, но именно за это я и полюбил тебя. Ты словно с другой планеты, но ты, Хлоя — моя, только моя. — Это потрясающе, все-все, мне так все нравится! Боже, а можно будет это повторить, Найл? — ты прячешь глаза от яркого солнца под темными стеклами очков, выжидающе переминаясь с ноги на ногу. — Для тебя, все что угодно, милая, — ты снова хлопаешь в ладоши, а потом даришь мне нежный незабываемый поцелуй. Я осторожно сжимаю в руках твою тонкую талию, чтобы привлечь тебя ближе к себе и ощутить сполна сладость твоих губ. Пилот дёргает за специальный шнур, соединённый с клапаном в оболочке аэростата — часть горячего воздуха выходит наружу, и мы начинаем снижаться. Ты умиротворенно дышишь, обхватив меня тонкими ручками и положив голову на грудь. Ты сейчас в моей власти, поэтому я сжимаю тебя крепче, опуская подбородок на твою макушку. Из-за разъездов мне не часто удается побыть с тобой вот так, как сейчас, поэтому я наслаждаюсь каждой секундой. Я влюблен в твою вселенную, Хлоя.***
Шелестящий шум дождя приятно щекочет слуховые рецепторы, когда мы вбегаем в дом после долгого дня, затворяя за собой дверь. Ты снимаешь промокшее платье с бельем прямо на ходу, в гостиной, ты умеешь быть непосредственной и естественной — это еще одна из моих любимых черт в тебе. Я взбегаю вслед за тобой по ступенькам, притягивая тебя на миг к себе и вдыхая твой девственный аромат, пока ты еще не успела одеть одежду. Твои влажные пальчики скользят по моей груди, но без пошлого продолжения, сейчас оно нам не нужно. Я переодеваюсь в сухую одежду и спускаюсь на кухню, чтобы сделать твой любимый чай с корицей и имбирем. Наливаю две большие кружки, потому что и меня ты подсадила на этот напиток. Беру коробочку твоего любимого лимонного печенья и возвращаюсь в спальню, застав тебя в дверном проеме, ведущем на застекленную лоджию. Я обнимаю тебя сзади, утыкаясь носом в твою шею, сейчас ты необычайно тиха, и я никогда не могу предугадать, какой ты будешь в следующую минуту. Я протягиваю тебе кружку с чаем, а сам усаживаюсь в уютное кресло на балконе, упиваясь этим мигом и стекающими по стеклу каплями. Ты кутаешься в одну из моих толстовок, беря с другого кресла теплый полосатый плед и забираясь ко мне на колени. Ты молчишь, а я оборачиваю нас обоих в мягкий разноцветный плед, ощущая разливающее тепло под кожей. Сейчас неважно, что мы промокли до нитки пятнадцать минут назад и что завтра мне снова придется уехать. Ты никогда не ставишь мне в укор мою любовь к музыке, ты знаешь, что тебя я люблю больше всего на свете. Поэтому сейчас ты отхлебываешь немного любимого чая и позволяешь мне откусить кусочек ароматного печенья. Сегодня ночью ты снова будешь разговаривать во сне, а я просто прижму тебя к себе как можно ближе. Я не проболтаюсь обо всех этих мелочах, но если проболтаюсь, то это из них, из них ты состоишь. Я влюблён в тебя и во все эти мелочи. — Ты завтра снова уезжаешь? — твой хриплый шепот вынуждает меня развернуть тебя к себе вполоборота, чтобы увидеть грустные глаза. Участившийся дождь размывает огни вечернего Лос-Анджелеса, но в твоих глазах я все равно их вижу очень четко. — Я буду очень скучать по тебе, Найл. — Я тоже буду скучать по тебе, милая, — ты пытаешься отвернуться, но я прижимаю тебя к себе, ты тяжко вздыхаешь, зарываясь пальцами в моих взъерошенных волосах. — Я знаю, что тебе нелегко приходится, когда меня нет рядом, но я обещаю, что буду находить малейшую возможность для воссоединения. — Я люблю тебя, Найл, — ты касаешься своей нежной щекой моей трехдневной щетины, замирая, словно боишься, что сказка скоро закончится. Но я никуда не денусь, потому что ты — моя вселенная. — Я тоже люблю тебя, Хлоя, — я целую твои острые скулы, твой маленький подбородок, твою хрупкую шею и слегка озябшие тонкие пальчики на руках. — Я люблю, как ты разговариваешь во сне, твое заспанное лицо по утрам и милые морщинки вокруг глаз, которые появляются каждый раз, когда ты улыбаешься. Я люблю твои веснушки и ямочки на спине, а еще я люблю этот дурацкий чай с корицей и имбирем. — И ничего он не дурацкий, — ты забавно надуваешь губы, как обиженная девочка, просто не любишь, когда я ехидничаю по поводу твоих вкусов. В тусклом свете я вижу твои искрящиеся зеленые глаза, ты не думала, что все так серьезно. Ведь, только что я проболтался обо всех этих мелочах, потому что из них ты состоишь. И я влюблён в тебя и все эти мелочи. — А я люблю твой чистый детский смех и твое большое сердце, Найл, очень люблю. Хотя нет, я люблю тебя всего, без остатка. Я перехватываю твои изящные губы, чтобы вновь попробовать их на вкус, мне не хватает тебя, постоянно. Наш чай давно остыл, а я все не могу надышаться тобой. Мне хочется еще и еще. Ты перевернула мою жизнь, ты окрасила ее в безумные краски беспечного карнавала. Это не забывается, и я хочу, чтобы ты и этот бесконечный праздник — придавали моему существованию ощущение жизни, всегда, навеки. Ты любишь детективы и футбол, но можешь заплакать на любом трогательном моменте, ты любишь лето, но ненавидишь жару и боишься плавать. Ты любишь мороженое и не выносишь неискренность в людях. Ты соткана из противоречий, Хлоя Дюбуа, но ты — неповторима для меня. Я влюблен в тебя и во все твои мелочи, и это, черт возьми, не укладывается в голове. — Да, кстати, Дюбуа, — я прерываю тишину, выдергивая тебя из полудремы, на что ты рассеянным взглядом смотришь на мои губы, упираясь рукой в грудную клетку, — я разрешаю, чтобы Луи пошел на твой девичник. Только сильно не напивайтесь, ты мне нужна в адекватном состоянии в самый главный день нашей жизни.