***
Дженни совершенно не хочется следить за своим внешним видом, но Джису, грозя пальцем и утверждая, что девушка должна быть красивой и аккуратной, красит ей ногти в яркие цвета и клеит миленькие сердечки на них, а перед выходом всегда наносит макияж. И Дженни понимает, что да, красиво, и самое главное — Джису нравится, а, значит, оно того стоит. Поэтому спустя долгих три месяца она всё же рисует ровные стрелки, завивает карамельные локоны и даже начинает носить кольца и браслеты. Джису смотрит на неё уже несколько по-другому, но, определённо, довольна тем, что вбила в пустую головёшку Дженни, что девушка должна быть принцессой.***
— Котёнок, какая у тебя мечта? — Дженни жмурится от заходящего солнца и болтает свешенными с крыши ногами. — Моя? Мм, — подносит палец к губам и начинает грызть кончик ногтя. — Платье хочу на свадьбу белое-белое, пушистое-пушистое, как облако. А ещё принца — заботливого, любящего, красивого. Хочу, чтобы у меня всё было как в сказке, — и замолкает, с улыбкой завороженно глядя в даль. Представляет себе всё это и, кажется, приходит в себя только тогда, когда Дженни хрипло смеётся. — Какая же ты ещё маленькая бестолочь, — Джису усмехается и устраивает свою голову на плече Дженни, ощущая её аромат и чувствуя безграничное спокойствие. Слышит, как та глубоко вздыхает, и хочет уже было спросить, что случилось, как Дженни её опережает: — Уверена, ты будешь невероятна в белом платье, — и улыбается ярко-ярко. Ярче заходящего солнца. Когда Джису мило морщит носик в ответ и крепко сжимает её в объятиях, Дженни теряет эту улыбку и безуспешно пытается проглотить ком в горле. Маленьким принцессам место в сказках с хорошим концом. Жаль, что Дженни живёт суровой реальностью и не сможет подарить ей даже чуточку волшебства.***
Друзья Дженни грубые и амбициозные, острые на язык и периодически балуются разноцветными таблетками, запивая те алкоголем. В очередной раз появляясь в клубе, она в отдалении смотрела на когда-то слишком близких «друзей», и понимала, что не то всё. После случайной встречи с Джису в круглосуточном магазине, где она подрабатывала, и её отказа на продажу Дженни сигарет, после тёплых разговоров, посиделок за чашечкой макиато, после прочтения сказок по вечерам и её мягких рук, разминающих плечи — однозначно не то. Дженни смотрит на своих приятелей и даже подходит, слышит пошлые и совершенно глупые шуточки, даже улыбнуться старается, но дёргается, когда её хватают за задницу и шепчут на ухо: — Ты что-то сама не своя стала. Ебыря нашла что ли? — гогот перекрывает даже музыку, а Дженни, вывернув руку наглеца, решает, что это последний раз здесь, последний раз с этой компанией ублюдков видится, последний раз, потому что Джису не должна знать таких, не должна связываться и с Дженни. Но эгоистичная натура не даёт отпустить эту малышку, поэтому она начнёт с малого, чтобы приблизить её к мечте. Напишет для неё сказку с хорошим концом. Дженни поправляет маленький кожаный рюкзак и, развернувшись, идёт прочь, не забыв на прощание показать средний палец некогда бывшим лучшим её воспоминаниям. Дженни кутается в короткую, совершенно не греющую кожанку, думает, что сейчас те воспоминания об угоне мотоцикла, краже пива ночью из маленького магазина и запугивании продавца игрушечным пистолетом или первый поцелуй с тем ублюдком из большой дружной компашки не кажутся такими хорошими. Дженни их забывает, зато чётко помнит, как Джису поправляет очки, когда вслух ей читает, как любит петь в душе забавные детские песенки, как мило психует, когда уже не может сидеть за неубывающей документацией, как долго вглядывается в её глаза и улыбается. Дженни вспоминает, вспоминает, вспоминает… Уже выйдя из круглосуточного с бутылкой виски и плиткой горького шоколада в рюкзаке, она идёт до моста и всё ещё как дура улыбается многочисленным мелочам, связанным с Джису. Дойдя до него, она останавливается как раз под перегоревшим фонарём и поскорее достаёт купленное, потому что от проносящихся позади редких машин теплее не становится. Делает пару глотков и жмурится, разглядывая многочисленные огни Сеула и наслаждаясь этим моментом. Позади раздается гудок, потом ещё и отборный мат из открытого окна машины, быстро уносящейся прочь. Дженни всё же решает повернуться и видит, как Джису, поставив свою машину на аварийку в совершенно неудобном для этого месте и перескакивая в неустойчивых туфлях через ограждение, подбегает к ней. Смотрит удивлённо на бутылку, на нераскрытую шоколадку, на слезящиеся глаза и спрашивает: — Зайчонок, что-то случилось? Почему ты здесь? Холод же жуткий. — Гуляла, — пожимает плечами и проклинает судьбу за то, что она решила отправить Джису домой именно этой дорогой. Долго разглядывает её прямые брюки, белую рубашку и синий пиджак, поблёскивающие серьги и уложенные волосы — совсем не та Джису: нет милых платьишек и удобных свитеров. Бизнес-леди, целеустремленный человек, который знает, что хочет от жизни, не беря в расчёт мечты о белом платье и принце. Совсем не для Дженни, совсем разные. Спустя какое-то время молчания отвечает: — Случилось. Я, кажется, влюбилась. Джису расцветает. Жалостливый взгляд мигом исчезает, а на смену ему приходит улыбка. Счастливая-счастливая. — Это же здорово! В кого? — последние слова теряются, автомобили проносятся на огромных скоростях, а Дженни делает ещё глоток. Потом шёпотом, подойдя близко-близко: — Я люблю тебя, — ждёт ещё несколько секунд и легонько касается губ и, боясь, что её малышке не понравится запах алкоголя, быстро отстраняется и отходит на пару шагов. Джису стопорит страшно: от холода начинает трясти, и, обхватив себя руками, она молча смотрит в глаза Дженни. Подходит ближе, и вытянув из руки бутылку, обхватывает её ладонь своей и тянет на себя. — Идём, я машину неудачно припарковала, — и смеётся. Дженни смеётся тоже, хотя непонятно от чего: от её бредового, спонтанного признания или от относительно спокойной реакции Джису. Залезая на переднее сидение, Дженни на полную врубает печку и распаковывает шоколадку. Вгрызается, как в последний раз, и смотрит в окно, пока они едут к Джису в квартиру. Дженни очень жалеет: она правда не хотела вот так. Потому что у неё может уже кто-то быть, потому что она взрослая и ей не до игрушек, потому что она может потерять свою малышку. — Прости, я немного пьяна и несу всякую чушь. Так что не обращай внимания, — поворачивается, смотря на профиль и на то, как уверенно Джису смотрится за рулем. — Будешь шоколадку? Джису резко сворачивает на обочину, из-за чего не пристегнутая Дженни почти вылетает в лобовое. Нажимает на кнопку аварийки и долго залипает на поток машин, несущийся вперед. — Знаешь, когда мы стали жить вместе, потому что ты не можешь заснуть без моих сказок, а я без кого-то тёплого под боком, я думала, что нашла не то, что подругу — сестру. Мы такие разные, но, удивительно, смогли найти общий язык за какую-то жалкую неделю. Я стала понимать, что без тебя мне всегда некомфортно, всегда чего-то не хватает. А потом ты мурчишь однажды утром: «малыш» — на ухо, и у меня мурашки. Понимаю, что не подруга, не сестра. Понимаю, что нечто иное, — закусывает губу и ковыряет ноготком оплётку на руле. — Потом ты мне говоришь то, что я так желала услышать и, вознеся до небес, кидаешь на землю своим «прости» и «я пьяна». Что мне прикажешь делать, Дженни? Дженни удивлённо смотрит, с трудом проглатывая кусочек шоколада, и, мешкая всего секунду, крепко обнимает и фырчит на ухо, как маленький лисёнок. — Глупышка, ну зачем так пугать меня? Я же думала, что потеряла тебя, что посчитаешь меня больной и бросишь. Это ведь важный шаг. Это идти против всех, — прислоняется ко лбу и касается её носа своим. — Но мы же теперь вместе. Справимся, как думаешь? Джису улыбается, смотрит в глаза и кивает легонько. Потом чувствует горечь шоколада во рту и покрывается мурашками от приятных ощущений, от любимых прикосновений. От самого лучшего момента в её сказке.***
Дженни втягивает носом аромат горячего кофе и улыбается, вспоминая моменты годовой давности. Первый поцелуй был с привкусом горького шоколада, точно такого же, какой она сейчас с удовольствием запивает бодрящим напитком. Улыбка не хочет исчезать, и Джису всё же интересуется, чего это та такая счастливая. Дженни мотает головой и загадочно смотрит на трудяжку онни, бегающую туда-сюда и делающую завтрак. — Малыш, а платье тебе белое мы так и не купили. Джису поворачивается на мгновенье с улыбкой и, поставив тарелки на стол, отвечает: — Брось. У нас сказка неправильная, а, значит, можно ломать стереотипы. Может, лучше за джинсиками? Дженни резко перегибается через стол, целует и шепчет, что для неё — всё, что угодно. Возвращается на место и, наслаждаясь едой, поглядывает в окно. Она хотела исполнить её мечту, но что-то вышло, откровенно говоря, паршиво. Потом смотрит на счастливую-счастливую Джису и понимает, что, может, и не всё так плохо. Может они смогут выстоять и сохранить их чистые чувства. Дженни допивает кофе и прячет улыбку за большой белой кружкой. За джинсиками, значит…