На твоей шее
14 августа 2017 г. в 22:42
Demi Lovato – In Case
PHARAOH – Unplugged 2: Love Kills
Меня зовут Люсиль Куинн Фабрей, мне тридцать два года и сегодня я расскажу свою историю. Возможно, местами чересчур субъективную, вырванную из контекста, преувеличенную и немного нереальную, но всё же настоящую, совершенно правдивую и, как ни как, свою.
Тогда был мой восемнадцатый день рождения. Все мои подруги были зимними – старше меня. Одна я была апрельской и с нетерпением ждала своего праздника. Мне не нужны были подарки, вечеринки, шумные празднования и другие подобные формальности, которых так хотели другие девчонки, единственная мысль, от которой трепетало и сжималось моё сердце – родственная душа. В день моего рождения, а также в точное его время, у меня на шее, чуть ниже затылка должна была появится отметка. Я ждала её с нетерпением, представляла эту невероятно тонкую, искусную и никем неповторимую гравировку, которую подарила нашему миру природа; ждала каждый день и каждую ночь думала об этом перед тем как окончательно усну. Содержанием этой метки являлся набор цифр, но только не обычных, пустых и не несущих смысл, а действительно имеющих значение. Эти цифры возглашали дату и время рождения родственной души, у которой, в свою очередь, появлялась такой же отпечаток обо мне, но только в день восемнадцатилетия.
«Интересно, а моя родственная душа старше меня? Есть ли у неё отметка или придётся подождать?» – думала я, ворочаясь в постели всю ночь перед заветным совершеннолетием.
Мама говорила мне: «Куинни, ты родилась 30 апреля 1999 года, в 13 часов и 2 минуты!», а я, слепо в это веря, с нетерпением ждала заветной секунды, которая, казалось, изменит мою жизнь.
В тот день Сантана пришла вместе со своей девушкой Бриттани. Я помню, как они обе плакали в день рождения Сантаны, ведь девушки были рядом практически с детства и, кажется, их действительно создали друг для друга, ведь эта пара была идеальной. Я мельком наблюдала за ними, черпала из этой яркой, буйной и переливающейся любви что-то невероятное. Признаюсь, – завидовала.
Шугар и её парень Рори занесли в гостиную моего дома огромный трёхъярусный торт, который был похож на свадебный – весь такой белоснежный, но с бледно-розовой каёмочкой. Я смущённо заулыбалась, а потом вслух отметила, что Шугар и Рори выглядят просто великолепно. Они дополняли друг друга, Шу сделала парня стильным, он же, в свою очередь, помог возлюбленной стать мягче, добрее.
Все мои друзья кричали о том, что оставались считанные секунды. Сантана была первой, кто начал вести обратный отсчёт, а остальные подхватили её затею. 13:02. Секунда в секунду. Из краешка моего глаза тогда вроде бы покатилась небольшая скупая слезинка. Я задула свечи, но, вот чёрт, забыла загадать желание.
– Ну что там? – от волнения мой голос стал до неразборчивости хриплым.
– Боже мой, милая, – прошептала Шугар, подняв мои волосы в поиске отметки на шее.
– Там ничего нет, Куинн, – Бриттани была куда прямолинейнее, даже в самые неподходящие моменты, но Сантана её за это и любила.
Л ю б и л а. А кто же полюбит меня? Я не знала, что и думать. Мир напрямую крикнул мне в глаза: «Никто». В такие моменты людям меньше всего хотелось бы опозориться на глазах у других. Но разве сам факт отсутствия метки не был позором? Для меня – да, но почему-то я решила, что слёзы будут лишними, они только усугубят ситуацию. И тогда я просто ушла. Молча. Без прелюдий, истерик и скандалов. Тихо, словно навсегда.
– А может твоя родственная душа ещё не родилась? – кричала вслед Шугар.
– Отметка всё равно появилась бы, Шу… – голос Сантаны окончательно разорвал на мелкие кусочки мою последнюю надежду на счастье; за мной негромко, но со значительным щелчком закрылась входная дверь в дом.
Ох, помню в тот день я знатно напилась. А разве так не надо в свой день рождения? Думаю, в такой-то день – простительно. Не знаю, как до этого дошло, но вечером я сидела под каким-то высоченным забором, обвитым колючей проволокой и провожала уставшим взглядом солнышко. Был невероятно красивый закат, будто бы в соковыжималку бросили апельсин, ежевику, клубнику и манго. Обилие цветов медленно, но уверенно мешалось друг с другом, а я, в очередной раз затягиваясь сигаретой, вдруг подумала – как бы не бурлили в небе эти краски, всё в итоге станет чёрным. На эту мысль меня натолкнула первая появившаяся звезда. Я почему-то заплакала в этот момент. Перестать не могла, слёзы ручьём текли из моих глаз.
– С тобой всё хорошо? – её голос мог бы тогда вывести меня из себя, но я и без того уже билась в истерике.
– Ты когда-нибудь думала о том, что яркое небо заката в итоге просто превратится во мрак? – я ровно выдохнула и сделала глоток вина. – Будешь? У меня сегодня день рожденья, – моя рука вместе с бутылкой словно без моего разрешения потянулась к незнакомке.
– Нет, не думала, потому что на небе неисчислимое количество ярких звёзд, да и светлое утро придёт в итоге. Это как в жизни – полоса чёрная, полоса белая, – девушка улыбнулась и без всякой брезгливости присела рядом с пьяной мной.
Она взяла бутылку из моих рук и сделала глоток. Я же потянулась к её шее. У этой юной особы были длинные каштановые волосы, к которым даже страшно было прикоснуться, ведь портить её идеальную причёску не очень-то и хотелось. Будь я трезвой, я бы вряд ли полезла к ней, но трезвой я не была.
– У тебя тоже нет метки, – мой голос тогда звучал как плач, словно скулит раненая волчица.
– Мне семнадцать. А тебе… – новая знакомая, приподняв мои светлые локоны, взглянула на затылок, – Тебе восемнадцать? – я и сама ощутила то, как эта девушка сглотнула комок, ставший поперёк ей горла.
Мы разговорились. Говорили до того момента, пока Рейчел (а именно так звали эту девушку) не опьянела. Она, как и я, была словно волчица, которая пришла зализать мои кровоточащие раны. Пока мы вели беседу я узнала, что Рейчел Барбра Берри любит розовый цвет, пионы, театр, Барбру Стрейзанд, комиксы, сказки, Белль из «Красавицы и чудовища», ранние завтраки, рассветы, маленькие наушники и многое другое. Эти мелочи были действительно прекрасными, они так шибко врезались в мою память. Кажется, даже сегодня я помню и то, как дышала Рейчел в тот день.
В какой-то момент девушка просто встала с места. Я была готова к тому, что она уйдёт, потому что этот день и без того, как я считала, был уже испорчен, а вместе с ним – и моя жизнь. Но, к моему удивлению, Рейчел не ушла. Она достала из своего серебряного клатча небольшую чёрную ручку и, схватив меня за руку, начала черкать какие-то цифры у большого пальца.
– Позвонишь мне, как протрезвеешь, ладно? – это милое создание так заулыбалось мне, но я всё ещё не понимала, что происходит. – На твоей шее дата и время моего рождения.
После этих слов Рейчел Барбра Берри просто ушла. Но не навсегда, ведь я больше не смогла отпустить её.
Сейчас мне тридцать два. У меня есть прекрасная дочь по имени Хлоя. Хлое восемь лет, но уже сейчас она пытается идти к своей мечте, пусть и маленькими шажочками. Она поёт так же прекрасно, как и её мать. И, если Хлоя Бриттани Фабрей-Берри и правда станет голливудской звездой, то мы с моей Рейч только поддержим её в этом.