Пули

      Шатающийся Сащеко плелся по спящему городу с полупустой бутылкой виски. Он уже перестал узнавать улицы, места, в которых когда-то бывал, а просто шел, куда глядели глаза. Главное, подальше от дома, в котором его может найти Олег. Переосмысливать ситуацию в тысячный раз, казалось, уже бесполезно, но парень просто не мог поверить, что человек, являющийся частью его самого еще с рождения, предначертанный ему судьбой,

его глаза синие, и ощущения такие сильные

мог так просто перескочить на другой хуй, будто по щелчку пальцев. На самом деле, Англичанин не стал даже слушать Савченко, потому что знал, что обязательно все ему простит, как только увидит любимого. «Он был пьян, обижен на меня. Да, я мудак, еще какой. Возможно это все как раз из-за меня. Конечно. Так все и есть. Олежек не виноват, что ему досталась такая бестолковая пара. Я же совершенно его не ценю, не умею выражать свои чувства и эмоции, топлю все проблемы в виски, хотя он никогда не отказывался меня выслушать.»       Самобичевание могло бы продолжаться еще очень долго, если бы ноги Ромы не перестали слушаться. Завалившись на первую же скамейку, Сащеко сделал парочку смачных глотков из злосчастной бутылки. То ли алкоголь пробудил его разум только со второго литра, то ли Рома решил все же быть честным с самим собой, но его внезапно захлестнула волна ненависти к любимому: «за что он так со мной? К чему были все эти разговоры о любви, об истинных? Черт возьми, я же люблю его больше жизни! Помню, как он шептал, что никого дороже меня просто нет на свете, но где теперь все эти слова? Смылись с его тела в канализацию вместе со спермой тупого уебка из бара, с которым он решил мне отомстить? Если так, то там им и место, пустые слова не стоят и гроша.» Голова Ромы шла кругом от вопросов, на которые не было ни единого ответа. Сердце разрывало на куски от обиды, жгло огнем предательства самого близкого человека, было нестерпимо больно где-то в подреберье. Это невозможно было объяснить, но Рома буквально слышал, как трескается вокруг него то самое силовое поле, так старательно сплетенное из двух любящих друг друга сущностей.

Пули больше не пролетят мимо.

Еще когда Сащеко увидел своего Олега под другим парнем, внутри все оборвалось. Как там говорят? От любви до ненависти один шаг? За те секунды в грязном туалете обшарпанного бара на окраине города Рома сделал этот блядский шаг.       Перед глазами еще больше поплыло: освещенная луной вода, ночная мостовая, где на облупившейся лавочке лежал Англичанин в забытье, тусклый свет фонарей, одинокие прохожие на другой стороне дороги. Романтичный ночной город навевал Роме дорогие сердцу воспоминания: сначала, конечно же, их с Олегом первое свидание, когда он все-таки набрался смелости взять своего мальчика за руку, после было еще очень много часов, проведенных вместе, но они меркли на фоне чувств, бушевавших в тот самый вечер. Следом идет первый поцелуй, робкий и неуклюжий, но такой желанный, такой нужный в тот момент, как вода в пустыне. Проведенная вместе ночь, во тьме которой невозможно было различить отдельных людей в хитросплетении двух тел, всплыла в голове горячим облаком, воздух тогда казался таким же раскаленным до предела, как и этой июльской ночью. Впервые за долгие-долгие годы Англичанин заплакал. Он рыдал взахлеб, давясь собственным горем. Горячие слезы покатились по щекам абсолютно внезапно, неосознанно, но вот остановить их никак не получалось. Невообразимое чувство пустоты и неопределенности захлестнуло его с головой. Он абсолютно перестал соображать, остались только он и его засасывающая черная пустота в душе. «Как быть, что делать дальше, как я смогу провести хоть день без Олега, который стал для меня воздухом, без которого невозможно дышать?» Да что там воздух, любимый был для Ромы гораздо нужнее, он был частью его самого, его жизни, его души.        Голова вновь отозвалась тем, что закружила ночной пейзаж в бешеном торнадо, после которого резко потемнело в глазах. Конечно, кружится все вокруг не только из-за блядских чувств, но и от нескольких бутылок крепкого спиртного, пробирающего своим огнем до самой души, которой сейчас, кстати, очень не хватало хоть какого-то тепла. Обычно холодную и скупую на настоящие эмоции сущность Ромы

мой сухой хворост обрел свою зажигалку

отогревал живой Олег, похожий на горячий источник жизни, но сейчас приходиться справляться самому. В голове пронеслась мысль, что именно его Олежа сейчас в гробу видал всю эту их любовь. Рома старался до последнего держать себя в руках, как это было всегда, трезво смотреть на ситуацию, поговорить, все выяснить, а потом закатил истерику, несвойственную для человека с таким маленьким эмоциональным диапазоном, как у него, вылетел из ебаного бара, с замутненными неверием глазами и очнулся от этого кошмара уже в своей холодной квартире с пустой бутылкой виски наперевес. Догнавшись, Англичанин решил проветрить голову, именно поэтому он сейчас выглядит как пиздец и плачет на ободранной скамейке в абсолютно незнакомой части города. Один.       Он сидел так очень долго, все задаваясь одним и тем же сучьим вопросом: за что? Неужели он настолько никчемный, что человек, созданный для него, не смог его полюбить? Вопросы все не заканчивались, но ответов как не было, так и нет. Время, проведенное ночью на улице давало о себе знать, и Рома постепенно начал трезветь. С каждой минутой мысль пойти домой все меньше казалась ему дикой, и он наконец-то встал. Это было тяжело, ноги предательски подкашивались, а ухватиться было попросту не за что. Ни один миллиметр тела не слушался своего хозяина, и Англичанин решил для начала попробовать хотя бы просто постоять. Спустя несколько минут тренировок, нетвердой походкой он все же двинулся, как ему казалось, в сторону метро, которое, конечно, еще не работало. Но когда ты знаешь, какая рядом с тобой станция, становится как-то проще ориентироваться в городе. Мысли об Олеге все реже посещали голову, начинавшую болеть, из-за чего путь показался безумно долгим.       Постепенно улицы становились узнаваемыми, и Рома решил срезать путь до метро через дворы. Дома в этом районе — произведения искусства: грязно-розовые фасады, старательно выкрашенные умелыми руками, украшенные золотой лепниной, переливающейся в первых рассветных лучах, большие окна, с подоконников которых свисают красивые горшки с ярко-алыми цветами, за которыми ухаживают явно лучше, чем Англичанин за собой. Невозможно было не залюбоваться окружающей красотой и роскошью.       Уже на выходе с противоположной стороны двора Рома заметил довольно широкого в плечах и высокого парня в черной куртке, уверенно идущего ему навстречу. При виде темной фигуры все внутри почему-то сжалось. Ебаная интуиция. Парень старался не подавать вида, просто смотрел прямо перед собой и шел вперед, совершенно забыв про опустевшую бутылку в руке. Незнакомец бросил взгляд как раз на нее, Рома это видел. «Пьяные — самая легкая добыча, » — пронеслось у Англичанина в голове. Еще мгновение, и они поравнялись в арке выхода. Рывок — и сильные руки незнакомца прижимают Рому к холодной стене, а сталь неприятно жжет своим холодом горло. Страх. Дикий страх разлился по всему телу в мгновение ока. Рома Англичанин никогда не боялся смерти, но и не хотел умереть вот так вот в темной подворотне. Он еще столького не сделал, не сказал. Мысли смешались в непонятную кашу, глаза бешено забегали, а сердце начало стучать просто со скоростью света. — Деньги, телефон, золото, сучок. Немедленно вытряхивай все дерьмо из своих карманов, или я тебя прирежу — просипел прямо на ухо чужой холодный и противный голос, совершенно непохожий на такой бархатистый, напоминающий чем-то дорогой элитный алкоголь, голос Олега — тягучий и терпкий. Даже с острием у горла в этой темной подворотне парень вспоминал о любимом, но вспоминал ли любимый о нем?       Трясущимися то ли от страха, то ли от выпитого руками Рома начал доставать все, что у него было. Ему стал противен этот липкий страх, который он испытывал при виде обычного дворового громилы. Парень прекрасно знал, что с собой взял только бумажник, в котором нет ничего, кроме двухсот рублей и фотографии Олега. Неужели этого хватит, чтобы откупиться от самой смерти? Рома понимал, что, скорее всего, больше не увидит Олега, даже если останется сегодня цел, а фотография — единственное напоминание об их беззаботной жизни, но вытаскивать сейчас что-то из кошелька будет фатальной ошибкой. На дальнейшие действия повлиял, конечно, алкоголь. Спасибо       Одним неуклюжим движением Рома ударил незнакомца коленом по яйцам, тот скрючился от боли, одновременно пытаясь достать что-то из своей кутки. Этот удар стоил Роме всего. Все еще не восстановившееся после алкоголя тело пошатнулось, парень привалился к стене и попытался вновь вернуть равновесие. «Если выживу сегодня, — подумал парень, — больше никогда не буду пить. Нужно срочно убираться отсюда» Сердце все еще работало на пределе, на лбу выступил пот, мысли так и не нашли свои места, но Рома собрал все оставшиеся силы в кулак и оторвался от стены. В ту же секунду, как он перестал шататься и побежал, парень в черной куртке, о котором Англичанин, конечно, уже забыл, все-таки достал пистолет из кармана.

ПУЛИ БОЛЬШЕ НЕ ПРОЛЕТЯТ МИМО

Подло. Грязно. Гнусно.

      На весь район прогремел выстрел, Рома даже не успел сообразить, что это последний раз, когда он бегает. Пуля пришлась точно в спину, перебив несколько позвонков. Ноги перестали подчиняться своему хозяину, и Рома рухнул на новенький асфальт, будто мешок картошки, вскрикнув от боли. Вор, явно не ожидавший от себя самого такой выходки, бросился бежать. Рома так и лежал лицом вниз на ровном асфальте, истекая кровью, сжимая от боли кулаки, в груди испуганно грохотало сердце. В голове роились сотни разных мыслей от «Я не хочу умирать так» до «Если бы я мог отмотать время назад, я бы все простил Олегу». Так продолжалось несколько часов, в течение которых у Сащеко началась ужасная жажда и отдышка. Из-за дикой боли он не мог ни кричать, ни двигаться. Пытка продлилась еще несколько минут, а затем на освещенной улице он увидел темноту.       Распластанное на асфальте тело завертело в круговороте цветных искр, оно становилось все размытее и размытее. Почти такое же тело сейчас валялось на диване в одинокой полупустой квартире, пуская слезы по собственной смерти. Эти тела различались только одним: они оба были мертвы, но сердце настоящего Ромы еще билось. — Нда, такого я еще не ловил, — прошептал Рома, захлебываясь тихими слезами, — Надо бы повторить, — с этими словами мертвенно-бледный Англичанин потянулся за очередным шприцом. Из-за слез, застилавших глаза, он несколько раз взял пустой, но потом все же нащупал нужный. Самая сладкая и заветная мечта и самый страшный ночной кошмар в одном приходе. Слезы покатились с новой силой.       Вчера они с Олегом поссорились, чего давно уже не было. За всю их долгую дружбу они ссорились считанные разы, но впервые так сильно. Олег хотел провести вечер со своей девушкой, на что Рома в шутку сказал, что не разрешает ему ехать к этой шалаве. Это было чистой правдой — она была той еще шлюхой, это видели все, кроме, естественно, Олега. А дальше пошло-поехало.       Рома не хотел отпускать друга из-за собственной ревности, которая пожирала его изнутри при каждом упоминании этой тупой бабы. Олег стал проводить с ним критически мало времени, потому что девушка требовала внимания. Она могла это сделать, у нее было такое право, а вот Рома — друг, и он, по идее, должен быть только рад счастью своего близкого человека, все понимать и всячески его поддерживать, а не "перетягивать одеяло на себя". Должен. Олег никогда в жизни не поймет, как больно радоваться тому, что любовь всей твоей жизни и по совместительству твой лучший друг встречается с кем-то другим. У Ромы ведь больше никого нет, кроме Олежи. Совсем никого. Неужели он не понимает?       Каких только слов Англичанин не услышал в свой адрес в тот вечер, даже вспоминать больно.       Иногда слова могут бить больнее пуль, но даже так Рома не может долго держать зло или обижаться на Олежу, ведь он его любит. Нет, это не дружеская и не братская любовь, а самые сильные романтические чувства, на которые только способен человек. Та самая нежная привязанность, при которой ты не видишь и не слышишь никого, кроме своего мальчика, готов простить ему все, отдать за него жизнь без промедления, если это потребуется. И та самая привязанность, которая делает человека слабым и уязвимым. Особенно, если она безответна. Рома любит Олега до драной одури, до дрожи в коленках, готов целовать каждый его след, упиваться одними мыслями о вожделенных теле и душе, а тот променял его на ноги с сиськами. Поэтому даже под приходом видеть человека, по которому пиздецки скучаешь — это слишком для Англичанина, а когда ты видишь свою самую сокровенную мечту на расстоянии вытянутой руки, хочется ширяться снова и снова, лишь бы вновь окунуться в сладкую лживую сказку.       Уверенным движением худощавой руки Рома находит иглой вену и пускает по ней сладкий угар, параллельно заливая в себя виски. «Нужно запомнить марку, довольно хороший виски, дает так, что забываешься напрочь» — подумал Рома.       Через несколько минут сладкой неги Англичанин понимает, что что-то не так. Сердце бьется, как птица в клетке. - Да что же это такое, - в какой-то момент Роме кажется, что оно начинает сбиваться. Дыхание учащается, и с каждым разом вдыхать становиться все больнее и тяжелее. Поначалу, когда он еще был в состоянии позвонить хоть кому-то и попросить о помощи, Рома не придал шалостям истощенного организма значения, сваливая все на порог сердца, но спустя несколько мгновений все становится так плохо, что темнеет в глазах.

ведь пока ты меня любишь, ты правда меня любишь, пули пролетят мимо

Еще пара секунд, и дыхание сбивается на нет, легкие работают только на выдох, лицо Ромы постепенно начинает синеть, руки и ноги бьет судорогой, выкручивая суставы под неестественным углом, но парень уже понял, что с ним, и в такой ситуации остается только смириться. Вряд ли кто-то сейчас вбежит в его одинокую квартиру, чтобы геройски спасти наркомана. Сюда мог прийти только Олег, но он не будет говорить с Ромой после вчерашнего. Слезы вновь обожгли бледное лицо. «Так забавно,» — успевает подумать парень, — «умираю во второй раз всего за день. И все по той же причине: блядский парень, которому на меня плевать.» Несколько мучительных минут, и все. Пули летят назад. Последний, о ком подумал Рома, был Олег. И почему исход его жизни одинаков что в реальности, что в наркотическом бреду? Одинокая смерть с мыслями о человеке, который явился ее причиной. Олег, который никогда не узнает, почему же его лучший друг обдолбался до смерти. Олег, который никогда не любил так, как Рома. Олег, который за столько лет, проведенных рядом с Англичанином, не почувствовал влечение Силового поля.