Кольцо

Сэм недоволен. Нейтан может понять это, глядя на резкие движения брата, обращая внимание на его холодный тон и безразличный, слишком задумчивый для этого болвана взгляд. Сэм в ярости. Он бросает очередную опустевшую пачку сигарет куда-то на землю. Сэмюэлю всегда нравилось «шалить». Дрейк-младший предполагает, что Сэму просто не нравится жизнь Нейтана, ставшая без старшего брата всего лишь гладко протекающей рутиной. Знал бы он, что творилось несколько лет назад, ему пришлось бы замолчать и поблагодарить Салли за то, что с Натана шкуру не спустили до сих-то пор. * * * — Так что, Сэм, — голос Дрейка звучит неуверенно. Он словно не может смотреть на «внезапно воскресшего» брата, поэтому просто устремляет взгляд на свои руки, нервно теребя кольцо на безымянном пальце. Сэм набирает в легкие побольше воздуха и медленно выдыхает, потянувшись за новой сигаретой. Нейт успевает перехватить руку старшего брата, вцепившись в нее чуть ли не своими обеими сразу. Сэмюэль реагирует молниеносно: перехватывает ладонь Нейта и, кажется, в глубине души очень хочет провернуть ее до хруста кости. Однако он останавливается, отдергивает руки и поднимает их вверх, мол, не хочу тебя калечить. — Так ты женился, а? — голос старшего брата хриплый. Не стоило выкуривать почти две пачки за утро. Они с Нейтаном были вынуждены сделать привал, однако, откровенные (и обреченные заранее на полный крах) разговоры не предполагались. — Ты говорил, кажется. — Я женат на чудесной женщине, — улыбается Нейтан. Сэм отмечает, что улыбка у этого идиота по-прежнему такая же детская. - Я рассказывал тебе на корабле, ее… — Да-да, — раздраженно закатывает глаза Сэм. Нейт удивленно замирает, так и не успев закрыть рот. — Херня. Не хочу я слушать про твою карьеру Дон Жуана. Нейтан наклоняет голову набок и поднимает брови. Улыбка застывает, а рот приоткрывается. — Сэм, какая муха тебя укусила? — Нейт искренне не понимает, Сэмюэль же просто ухмыляется, показывая ряд острых зубов и качает головой. — Панамская. * * * -Нейт, успокойся и врубись в женскую логику. Завтра она позвонит тебе, и вы помиритесь, — в который раз повторил Сэм, похлопывая по спине брата, который в данный момент старательно изображал медведя в зимней спячке. Только медведи не ноют, не утыкаются головой в подушку и не корят себя во всех грехах человеческих. К счастью. А Натан Дрейк — не медведь. К сожалению. -Не-ейт, — устало протянул старший брат, потирая виски, когда комок натянутых до предела нервов помотал головой и вернулся в исходное состояние «кто кого переглядит». Подушка в этой битве проигрывала. Сэм не видел брата пятнадцать лет. И если до того самого рокового дня в Панаме он знал все приемы по влиянию на состояние младшего брата, то сейчас он был в замешательстве. И всё, на что его хватило — это посидеть рядом и со знанием дела побарабанить по его лопаткам своей лапищей. Сэмюэль покачал головой и закрыл глаза, представляя, как его нога прилетит под зад Дрейку-младшему. Он сидел полностью в своих мыслях, вертя в руках бутылочку дорогого бренди, пока не почувствовал на себе буквально проедающий взгляд. Лениво приоткрыв глаза, Сэм напрямую столкнулся взглядом с вовремя перевернувшимся на спину младшим братом. «Как романтично…» — с ухмылкой подумал Сэм, в который раз подмечая все новые изменения во внешности Натана, которые успели произойти без него. Братец возмужал и теперь, по крайней мере, можно было хорошенько поразмышлять над тем, кто из этих двоих все же старший. Ну, невзирая на количество морщин, которые Сэм с удовольствием бы передал по наследству. — Положи. Бутылку. На место, — четко и с расстановками проговорил Нейт, заметивший в цепких и, о чёрт, длинных пальцах Сэма второй способ лечения его меланхоличного настроения. — Не-а, братец, придется делать выводы, смотря на свое поведение, — ухмыльнулся Сэмюэль, делая просто немыслимо большой глоток из зеленоватой бутылки. И просто ужасно несправедливый, ведь не ему, в конце концов, грозит скорый развод с женой. Натан обиженно надувается, а когда Сэм протягивает ему бутылку, только пренебрежительно морщит нос. — Не буду я пить. Сэм пожимает плечами и, подмигнув брату, вновь отпивает от горла. Должно быть, желудок у него уже давно выжжен годовыми пьянками. Сэм иногда навещал Натана в нетрезвом состоянии. Тогда их устоявшийся сигнал, состоящий из света фонаря, превращался в хаотичные всполохи, танцующие по стенам соседних зданий. А их долгие разговоры заменялись странными пустыми взглядами старшего брата и раздосадованными физиономиями младшего... И бессмысленными пируэтами пальцев Сэма во вьющихся волосах малыша-Натана. * * * Сэма вывели из дремы лёгкие шершавые касания брата. Это точно были его пальцы, которые ловко скользили по лицу Дрейка-старшего. Видно, Сэмюэль задремал, а заботливый братец решил его разбудить. В момент, когда Сэм достиг нужной концентрации пробудки, пальцы уже очерчивали линию скул. Дрейк-старший вздрогнул, почувствовав, как Натан задел нижнюю губу большим пальцем. — Нейт, ты пьян, — с трудом оторвав от себя брата с подернутыми пеленой глазами, Сэм тут же поднялся с кровати, сделал пару шагов назад и предупредительно выставил обе руки вперёд. Стоит ли говорить, что Сэм уже давно мечтал о таком исходе? Нет, не стоит. Да он и не думал обо всем об этом. Не мог же он позволить своим амбициям и плотским желаниям (любви?) испортить своего светлого душой брата. Поэтому Сэм никогда не думал о таком. Грезило о младшем брате разве что сознание по ночам. У старшего Дрейка всегда было живое воображение. Так убеждал себя Сэм, каждый раз стоя в душе и наблюдая, как выступивший пот уносится в канализацию. А может, он ошибается? Может, Натан и не выпил ни грамма? Откуда бы у них выпивка? Салли ходит по барам, он не даёт алкоголь младшему, а припрятанную на черный день бутылку Сэм приговорил тут же. «Парень, печень пожалей», — говорит старик. «Напьёшься на пенсии», — смеётся Виктор, поддерживая сигару двумя пальцами. Братья смотрят друг на друга похожими глазами, но разными взглядами. Вечный упрек — это то, что привык чувствовать на себе Сэмюэль. Он уже мог представить глобальную разочарованность в своем «непутевом братце», когда младший узнает о лжи насчет Алькасара. Если узнает. Страх будущего порождала неизвестность, от которой хотелось полезть в задний карман за никотиновой подругой. Сухость и строгость — то, что Нейт привык видеть за опущенными ресницами, лежа под детскими рисунками на голой стене. Рисунками, где старший брат не бросал его в приюте. — Натан, — предупреждающе рычит Сэмюэль, когда замечает пару мелких и осторожных шажков в свою сторону. Сэм никогда не злился на брата по-настоящему. Он не кричал на него (не рычал) не, Господи, бил. Однако он все равно чувствовал гребаную вину перед ним. Дрейк-старший совершил столько грехов, но все так же продолжает цепляться за единственную не испоганенную Его Врущим Величеством вещь. Быть может, именно так Нейт замечает фальшь и неуверенность Сэма в своих силах сдержать напор младшего, который вновь делает пару плавных движений навстречу Сэму и утыкается грудью в две вытянутые руки. Тихое «нет» застревает у Сэмюела в горле, когда Нейт, ловко заломив обе руки брата, осторожно приближается, смотря куда-то в область макушки брата с диковатой неуверенностью. Скорее нервно, чем решительно, поддавшись перепуганным мыслям и перепутанным чувствам, проводит языком по бьющейся венке на шее брата. Он поймал Сэма. Теперь, по правилам, тот не вырвется и не уйдет, не в этот раз. Не сбежит ни по какой крыше и ни на каком мотоцикле не уедет. Но так думал Нейт, а мобильник, внезапно, но так типично не к месту зазвонивший, думал явно иначе. Дрейк-младший вздрагивает и расслабляет хватку лишь на секунду, но Сэм уже мягко выворачивается из его рук и спешно покидает их номер в мотеле. — Вот теперь напиться можно, — почти истерично смеётся Нейт и тихо всхлипывает. Но он не плачет, нет. Только погружается в воспоминания детства. В то время, как рука старшего брата ловко выуживает тонкую сигарету, а длинные пальцы обжигает огонь из зажигалки. Единственный теплый предмет в целом мире. Предмет, к сожалению, потому что Нейтан намного теплее. * * * Сэм сидит на носу лодки и посматривает на водную гладь с недоверием. Нейтан стоит чуть поодаль, посматривая с таким же недоверием на неустойчивое месторасположение брата. Тот поднимается и ковыляет в сторону Нейта, подволакивая ногу. Похоже, повредил во время их сумасшедших скачков по скалам. — Сильно болит? — с беспокойством спрашивает Нейтан. Сэм специально делает шаги шире и медленнее, постанывая при каждом движении. Дрейк-младший хмурится, замечая, что самочувствие брата значительно ухудшилось: сегодня он прокашлял всё утро, а весь день глотал таблетки, какие только есть. Только ведь дело не в простуде. Нейтан по привычке начинает теребить свое обручальное кольцо. Сэм спотыкается не нарочно. * * * Они сидят на чудом уцелевших стульях. Само их присутствие в Либерталии — в самом центре настоящего пиратского убежища — уже чудо. После их разговора неприятно сосет под ложечкой, хотя Натан прекрасно знает, что больше всего он хотел бы найти это место именно с этим человеком и ни с кем другим. Сэм куда больше заинтересован в еще одном изменении брата. — Ты снял кольцо, — отмечает Сэм, скрещивая руки на груди. Не знай брата, Нейтан бы решил, что тот волнуется. — Снял, — соглашается Дрейк-младший. — И что с того? Сэмюэль какое-то время думает. Кажется, что его великий гениальный ум еще никогда не проворачивал таких махинаций. Нейт беззаботно улыбается пришедшим мыслям. — Значит, теперь будешь кадрить дамочек, как только приедешь? — Сэм ежится от этой легкой улыбки и теплого взгляда на себе. — Это вряд ли, — смеется Нейт. — У меня уже есть один очень ревнивый братец. Сэм замирает, а потом медленно растягивает губы в улыбке, издавая тихое: «хе-хе». — А что же ты? Все еще мечтаешь о той официантке с аукциона? — Не-а. Так вышло, что с братьями нам повезло одинаково. Боюсь, что мой еще будет отпугивать своим бандюганским видком половину женщин, что вообще рискнут смотреть на меня. — Эй! — смеется Дрейк-младший и шутливо пихает брата в бок. Тот, улыбаясь, поднимается с места. Нейт смотрит на него большими глазами, которые снова ловят каждый жест брата и готовы спародировать все, что он не сделает. Натан вновь смотрит на Сэма, как на кумира. Как на вечную защиту и заботу. У Сэмюэля только покалывает в сердце от этих глаз. Что будет, если брат все узнает? Сэм подходит и, наклоняясь, целует Нейтана в лоб, стараясь отогнать все ненужные мысли. Пока что у него прекрасно получается.