Ледяной "принц".

- Дил, ты долго еще? - раздался голос матери из-за двери, - гости уже собрались. Ждем только тебя. - Иду-иду, - отозвался я. Мне сегодня исполняется десять лет. Приглашены гости и наш правитель, шейх Лиам, визирем у которого служил мой отец. Оба сильные, властные альфы, на которых, как мухи на г... простите, на мед, слетаются омежки. Изначально, когда я только родился, все считали, что и я, как отец, буду альфой. Но со временем стало ясно, что это не так. Я полностью пошел в мать: блондинистые, почти платиновые волосы, голубые с зеленью глаза, длинные ресницы и слегка пухлые губы. Типичный омега, что и подтвердили лекари, когда мне исполнилось шесть лет. Хотя, вынужден признать, что я немного оговорился. Я абсолютно нетипичный представитель Востока. Здесь мой внешний вид, скорее, редкость, чем обыденность. Так как все представители, как альф, так и омег или жгучие брюнеты с карими, почти черными глазами, или шатены с болотным цветом глаз. А вот блондинов здесь не было. Отец привез мою мать с севера, куда однажды занесла его нелегкая подписывать какой-то договор с тамошним правителем и, увидав в свите принцессы девушку - омегу, понял, что это его пара. Там же, не откладывая в долгий ящик, сыграли свадьбу, а потом еще и здесь, уже прибыв домой, устроили торжество. Вот с того самого времени отец еще ни разу не изменил матери. Откуда мне знать о таких вещах? Элементарно. Учителя со мной начали заниматься с шести лет, рассказывая обо всех нюансах, касающихся альф и омег. Правда, сперва для меня это был темный лес, который я видел только на картинках. Но за четыре года все понял и постиг. Потому, могу с уверенностью сказать, что еще ни разу от моего отца не пахло другим омегой. А на запахи, с некоторых пор, я реагирую очень чутко. Ладно. Что-то я действительно долго вожусь, прихорашиваясь. Но так хочется в свой День Рождения выглядеть красиво. Я ведь уже взрослый. Через три-четыре года уже будет возраст поиска пары. А мне еще многому предстоит научиться. Последний раз окинув себя в зеркало, вышел из комнаты. До меня донеслись обрывки разговора. Моя мать разговаривала с кем-то на повышенных тонах. - Я тебе неоднократно повторяла, забудь обо мне. Никогда, слышишь, никогда я не стану делить с тобой ложе! Я люблю Кадриса (это мой отец), и никто другой мне не нужен. - Я все равно рано или поздно уложу тебя в свою постель, - с угрозой в голосе произнес... Шейх Лиам? Но ведь они с отцом друзья! Как он может? - Мечтай! - выкрикнула мать и я услышал, как зашуршали и зазвенели ее украшения. Так как звук приближался, я понял, что она снова идет за мной, потому, успел заскочить обратно в комнату, благо, дверь я еще не успел закрыть, застыв от шока и потрясения. Но надо было срочно взять себя в руки, чтобы не выдать правду о подслушанном разговоре. Но мать ничего не заметила, так как, видимо, сама была на взводе, но, тем не менее, постаралась, так же, как и я, взять себя в руки и, ласково потрепав по волосам, поинтересоваться: - Ну что, готов? - я только и смог, что согласно кивнуть, тогда она, взяв меня за руку, чему я ни в коем случае не воспротивился, предложила, - тогда идем, мой взрослый сын. Гости собрались и ждут только виновника торжества. Рука в руке мы стали медленно спускаться вниз, где действительно собралось очень много народа. Там были, в основном, альфы, те, которые занимали высокие посты при дворе шейха, со своими омегами, беты, но их было очень мало, так как в нашей стране их почти не было, а те, которые были приглашены, оказались послами с запада, которые прибыли с дружественным визитом. День Рождения удался на славу. Море поздравлений, пожеланий и подарков, я радовался, что наконец-то меня уже никто не будет считать малышом, а начнут относиться как ко взрослому. Вечер плавно переходил в ночь. Приглашенные танцовщицы исполняли свой танец, заводя и развлекая гостей. Слуги сновали с подносами, предлагая фужеры с напитками и разнообразными сладостями. Я, если честно, немного подустал. Поэтому, подойдя к родителям, которые, обнявшись, сидели на небольшом диванчике, наблюдая за гостями, спросил разрешения удалиться к себе. Мама тепло улыбнулась. - Устал? - я согласно кивнул. - Иди, милый, отдыхай, - любезно предложили мне, и я, пожелав им приятного отдыха, стал медленно, еле волоча ноги, подниматься по широкой лестнице с резными перилами. Но не успел я дойти до середины лестницы, как вдруг входные двери резко распахнулись и в зал ворвались вооруженные до зубов мужчины, с платками, закрывающими пол-лица. И тут началось что-то несусветное. В мгновение ока мать оказалась рядом со мной, схватив на руки (откуда только сила взялась, ведь я для своего возраста был высоковат, да и тренировки убрали немного угловатость), и оглянувшись на отца, как будто хотела запомнить каждую черточку лица, каждый изгиб тела ... Словно прощаясь, понесла меня в потайную комнату, которая как раз и была рассчитана для таких вот нападений. Мы сидели обнявшись и прижавшись друг к другу, боясь пошевелиться и тем самым выдать себя. Сколько прошло времени никто из нас не знал. Из ступора нас вывел стук в стену и голос шейха: - Атия, выходите, их больше нет. - Пойдем, милый, - поднимая меня и вставая с пола, на котором мы все время сидели, сама, мама зачем-то сняла со стены, на которой находилась коллекция отца, один из клинков. На мой недоуменный взгляд она только приложила палец к губам, призывая к тишине и прошептала: - Так надо. Не став больше ничего спрашивать, молча последовал за матерью. Открыв дверь, мать окинула шейха взглядом и спросила: - А где Кадрис? Почему ты, а не он пришли за нами? - Атия... - голос Лиама задрожал, но даже я почувствовал фальшь в этой мнимой скорби. Скорби?! Прежде, чем я успел что-то сообразить, мама бросилась бежать. Я следом за ней. По ступенькам лестницы мы практически слетали. И увидели нескольких альф, склонившихся над кем-то пока для нас невидимом. Вот только нам и смотреть не надо было, чтобы понять кто там лежит. В груди заныло, защемило, сердце пропустило пару ударов. Горло перехватил спазм рыданий. Я стоял, не в состоянии сдвинуться с места. Ноги приросли к полу. А вот мама, напротив, растолкав толпу, бросилась к бездыханному телу отца. - Кадрис!!! Нет!!! - по ее щекам текли ручейки слез, которые она и не думала утирать, упав грудью на тело отца и беззвучно зарыдала. И только ее плечи сотрясались, выдавая плач. Я, кое-как справившись с собой, на все еще ватных ногах подошел к ним и, как ранее мать, упал на колени, обнимая маму за плечи и разделяя с ней горе от потери отца. - Как это произошло? - с трудом справившись с голосом, спросил я и только тут заметил, что у отца рассечена шея, до этого мама закрывала обзор, а теперь, услышав мой вопрос, она приподнялась и заплаканными глазами посмотрела на всех присутствующих, тоже ожидая ответа. Вперед вышел один из бет и стал рассказывать. - Когда они ворвались, то сразу стали крушить все на своем пути: ломать мебель, опрокидывать столы, после чего, заметив, что мы схватили оружие, которое у каждого мужчины всегда при себе, бросились обратно. И только один из них, резко подскочив к Кадрису, полоснул его по шее. Мы даже сообразить ничего не успели, а они очень быстро ретировались. Бросившись к истекающему кровью мужчине, мы уже ничего не смогли сделать. Он погиб, еще даже не успев осесть на пол. После рассказа беты в зале повисла тишина. И тут мама, придав взгляду твердость, попросила: - Вам лучше уйти. Я хочу остаться наедине с мужем. Естественно, все стали расходиться, нисколько не обидевшись на данную просьбу, так как все понимали скорбь вдовы. Поклонившись отцу в последний раз, прощаясь с ним, все стали покидать дом. Около тела остались только я, мама и шейх. - Лиам, тебе тоже лучше уйти, - твердо произнесла мать, не оборачиваясь. Но он даже с места не сдвинулся. Напротив, посмотрев на меня, непререкаемым тоном приказал: - Дил, иди к себе. Мне нужно кое-что обсудить с твоей матерью. Мне не оставалось ничего другого, как подчиниться. Только я не собирался тихо сидеть у себя и ждать неизвестно чего. Поэтому, поднявшись наверх, спрятался за одной из колонн и стал наблюдать за тем, что происходит внизу. А шейх, резко схватив маму за руку, потянул на себя. - Теперь ты будешь моей. Станешь делить со мной ложе, хочешь ты этого или нет. Сегодня же, сейчас же. Он стал пытаться сорвать одежды, выворачивая руки, когда мама стала сопротивляться и изворачиваться. Видя, что сейчас произойдет неизбежное, мать, не долго думая, резко выбросила колено, зарядив шейху по яйцам. Ух, даже я сморщился. Но жалеть этого гада не стал. Женщина, между тем, отскочив на приличное расстояние, выхватила из рукава клинок, который каким-то чудом не выскользнул из под резинки и... Вонзила себе в грудь. Уже оседая на пол, она, с улыбкой смотря на Лиама, произнесла: - Я никогда не буду твоей подстилкой. Не мечтай даже. Для этого я слишком люблю мужа. Я больше не смог выдержать. Наплевав на шейха, опрометью бросился вниз и, склонившись над мамой, закричал, увидев ее всю в крови. - Мама!!! Зачем?! - Прости, милый, я очень тебя люблю, но честь... - договорить ей было не суждено. Голова безвольно откинулась назад, а глаза закрылись, чтобы уже никогда не открыться вновь. Я, больше не сдерживаясь, зарыдал навзрыд. До меня, как сквозь вату, стали доноситься слова шейха: - Дил, завтра слуги займутся похоронами. Ты останешься здесь, в этом доме вместе со слугами и учителями. Я только согласно кивал, хотя, на самом деле мне хотелось вцепиться ногтями и зубами в это холеное лицо, рвать и кромсать на мелкие куски, чтобы ему стало так же больно, как и мне сейчас. Ненавижу! Как же я его ненавижу! Именно в эту минуту я дал себе клятву отомстить. Жестоко, изощренно, но так, чтобы он сам решил сдохнуть. И я сделаю это чего бы мне это ни стоило. В этот момент я почувствовал, как моя душа улетела вслед за душами родителей, оставляя после себя пустоту, которая вряд ли когда-нибудь заполнится. Да и не надо мне это.