Ледяной "принц".

Следующие две недели проходили, как в тумане. Я не мог избавиться от навязчивого запаха. Он так прочно в меня въелся, что чудился во всем. В рыбе, которую привозил странного вида рыбак, во фруктах, которые тоже привозил какой-то странный тип. Может у меня паранойя развилась, но у меня было такое чувство, что это был один и тот же человек. Фу, что за напасть со мной происходит? К тому же, через три дня, после того, как все альфы разъехались, каждое утро я просыпался в компании с... белой лилией. А аромат цветка смешивался с тем самым запахом альфы. Вот же... Как он это делает? Ведь то, что цветы от него понять было совсем не трудно. С одной стороны, такое пристальное и немного навязчивое внимание раздражало, а вот с другой... Было приятно, что не я один мучаюсь. Еще через четыре дня один из учителей как-то попросил меня помочь разгрузить телегу с продуктами, которую доставил как раз тот самый странный тип. Хм, вот заодно и проверю свою догадку. Бегом спустившись вниз и подбежав к мужчине... Чуть не взвыл от разочарования. Передо мной стоял какой-то нечесаный, бородатый, всколоченный тип. Интересно, он вообще знает, что такое расческа? Спрашивать у него ничего не стал. Просто помог с разгрузкой и все. - А ты учишься здесь? - спросил этот тип. Ого, оно еще и говорить умеет? - Да, - ответил я, стараясь побыстрее закончить, не тянуло меня с ним общаться. Но он никак не хотел отставать. - И как тебе здесь? Нравится? - не унимался тот. - Угу, - вот что он пристал? Не видит, что ли, что я не настроен с ним общаться? Посмотрев на меня пристальным взглядом, от чего я, честно говоря, немного смутился, он больше не сказал ни слова. И только когда мы закончили, он предложил: - Не хочешь устроить конную прогулку? - глаза у меня заблестели, лошадей я за это время полюбил, жаль только, что учителя так редко разрешали на них кататься. - Кто же мне разрешит-то? - озвучил я свои сомнения. Мужчина на это только загадочно улыбнулся и ответил: - Ну, я почему-то думаю, что постараюсь уговорить твоих наставников. - Я в этом сомневаюсь, - теперь пришла моя очередь пристально разглядывать этого типа. Кто же он такой? И почему почти уверен в согласии учителей? Странный тип. Но если у него получится получить согласие, то я готов даже с ним ехать кататься, главное, что на лошади. Ради такого удовольствия можно потерпеть его общество. Как ни странно, но у него получилось договориться. И вот на следующее утро, когда солнце только-только просыпалось, я уже стоял около конюшни и ждал его. Когда парень подошел, я удивился, сегодня он был причесан, выбрит, вот только лицо закрывали очки в пол-лица, но это ему шло. Что меня очень удивило. А еще необычный запах. Он пах луговыми травами, свежестью морского бриза, пряностями Востока и... Едва уловимо ТЕМ САМЫМ ароматом, который преследовал меня все это время. Вот же... Даже в этом типе я его чувствую. Как же от него избавиться-то? Тем временем, выведя лошадей, мы спустились с горы, на которой стоял дом, а уже на равнине, запрыгнув на спины животных, поскакали во весь опор. Ветер свистел в ушах и играл волосами, развевая их. Чувство свободы, полета, восторга и кайфа переполняло меня. Я скакал, подставляя лицо ласковым солнечным лучам, позабыв о спутнике. Но он решил сам напомнить о себе. Начал с расcпросов о моей жизни, но я только отрицательно покачал головой: - Моя жизнь только моя, и говорить о ней с первым встречным я не стану, - решил я сразу расставить все точки в нашем еще не начавшемся диалоге. Тот странно посмотрел на меня, но, ничего не возразив, кивнул в ответ. Ага, попробовал бы он возразить. Между нами возникла давящая, напряженная тишина. Я понимал, что о чем-то говорить надо, но... У меня впервые в жизни не было никаких мыслей. Тогда этот парень решил первым нарушить тишину. Он протянул руку вперед. - Смотри, впереди озеро. Не хочешь искупаться? Жарко сегодня, - предложил он, а я, посмотрев в ту сторону, куда указал парень, восхищенно замер. Открывшаяся картина не могла не восхищать. Посреди равнины, утопающей в зелени, раскинулось большое озеро, которое поил ступенчатый водопад, а начинался он с небес. Вода с отвесной скалы, которую я увидел вдалеке, спускалась вниз, обрамляя камни, как волосы прекрасного незнакомца, они струились и переливались под солнцем, переходя в более медленный, плавно бегущий ступенчатый водопад. А в том месте, где начинался медленный водопад, в фонтане брызг воды и бликах солнца играла радуга. Струи воды спускающиеся по ступенькам отливали голубизной и на каждой ступени имели свой неповторимый цвет, вода жила своей жизнью, к ней хотелось прикоснуться, зачерпнуть в ладони и любоваться. Я подумал, а как будут играть краски заката в его водах? Дух перехватило только от представленного. Все буйство и разнообразие радовало глаз, а в душу несло спокойствие и умиротворение. С удовольствием откликнувшись на предложение юноши, я поскакал вперед. Он следом за мной, не отставая. Около самого озера, соскочив с лошади, я подошел к воде. Она была чистая и прозрачная, как слеза. А на дне даже были видны камешки и мелкие рыбешки, собирающиеся в стайки, а потом резко бросающиеся в разные стороны. Брюнет подошел ближе и стал раздеваться. Видя, что я стою, не двигаясь, он усмехнулся. - Так и будешь стоять? Водичка так и манит, - произнес он. Очень жаль, что я не мог видеть его глаз. Очки-то он так и не снял. Хмыкнув, я собрался уже было начать раздеваться, как по моему телу прокатилась волна жара. Посмотрев на спутника, я скорее почувствовал, чем увидел его горящий взгляд. Как жаль, что я не могу увидеть его глаза. Но в любом случае, желание купаться исчезло напрочь. Не став застегивать две пуговицы на рубашке, которые уже успел расстегнуть, я, опустив руки, сел на траву и произнес: - Я, пожалуй, просто посижу, полюбуюсь красотой, а искупаюсь в следующий раз. - Как знаешь, - пожал плечами он, но в голосе так и сквозило сожаление. Больше ничего не добавляя, он вошел в воду и поплыл. Вот же странный, очки так и не снял. А я сидел наблюдал за его плавными, размашистыми движениями. Да, плавал он хорошо. А главное, красиво. Засмотревшись, абсолютно потерялся во времени. И только когда солнце стало припекать так, что плавиться начали даже мозги, я встал, закатал штанины до колен и тоже вошел в воду. Какое блаженство! Она оказалась прохладной, как раз то, что надо в такую жару. Засмотревшись на стайку разноцветных рыбок, не заметил, как рядом со мной оказался мой спутник. - Может ты плавать не умеешь? - спросил он, с улыбкой смотря на меня. - Так я могу научить. - Умею, но пока не хочу, - равнодушно ответил я. Вот же настырный, неймется ему. - Как знаешь, мое дело предложить... - не договорив, он замолчал, зато продолжил я: - А мое - отказаться. А потом разговор сам собой зашел о лошадях, которые стояли сейчас в воде, наслаждаясь прохладой, о погоде, об увлечениях. В основном говорил он, а я только вставлял некоторые реплики. Как ни странно, но он оказался довольно интересным рассказчиком. Знал много историй: поучительных, познавательных, смешных и грустных. Я слушал его, открыв рот. Иногда ловил себя на странных и пугающих мыслях. Когда он смеялся вместе со мной, откинув голову назад, мне хотелось провести пальцами по его лицу, шее, груди... Что за странные желания? Мы проговорили целый день. А так как никто из нас не озаботился тем, чтобы взять с собой еду, то, естественно, я почувствовал голод, о чем и сообщил мой урчащий желудок, а я от этого покраснел. Юноша посмотрел на меня, хлопнул себя по лбу и произнес: - Ох, прости, я совершенно забыл о времени, нам пора возвращаться, а то заморил тебя голодом. Я на это только согласно кивнул и, встав, направился к лошади. Обратно мы скакали молча, но теперь тишина не давила, она была какая-то уютная, что ли, успокаивающая. Заведя лошадей в загон, парень посмотрел на меня и спросил: - Завтра составишь мне компанию? - на это я только согласно кивнул, после чего он развернулся и направился прочь. А я, уже сидя за столом, наслаждаясь ужином, сообразил, что у этого юноши я так и не узнал имени. Ладно, завтра обязательно узнаю, надо же к нему как-то обращаться. Интересно, что он приготовил к завтрашней прогулке? В его бурной фантазии я нисколько не сомневался.