Я тебя помню

Немного зябко, прохладно и невыносимо жарко изнутри. С такими мыслями, я отпрянула от Егора, замечая, как пара капель стекают по его вискам с пшеничных волос, которые уже вымокли от дождя. Он немного улыбнулся, убрал пряди с лица, продолжая поглаживать мои плечи. — Поехали, — тихо говорит он, и я киваю, идя к машине, чувствуя, как от чего-то горят губы. В автомобиле играет тихая, приглушенная музыка, напоминающая Адель. Егор иногда постукивает в такт мелодии по рулю, и на светофоре улыбается, смотря в зеркало, прямо мне в глаза. Я так сильно привыкаю к тому, что он рядом, что… самой страшно. Но Егор позволяет мне это делать, и справляться с темпом привыкания мне не хочется, совершенно. В принципе, я знала и понимала, что если мои мечты исполнятся — я захочу сломать все рамки и клетки вокруг себя, показать то, кем я сама являюсь, больше не сдерживаться и не закрываться, не бояться. И сейчас… мне уже хочется этого, я хочу, чтобы мой стеклянный замок с тайнами, болями и страданиями рухнул… Но проблема в том, что я слишком крепко поставила его вокруг себя. — Ань? — Егор коснулся моей руки, когда мы подъехали… общежитию… уже? — Я завтра тебя заберу, где-нибудь в десять утра, сразу поедем на площадку, начнем постановки номера целиком. — его голос звучал так… серьезно, что мне на секунду показалось… будто наши взаимоотношения «начальник/подчиненная» и не более, хотя, может быть, так и есть… В груди неприятно кольнуло, стягивая ребра, не позволяя дышать полной грудью. Я закусила губу внизу, стараясь побороть навязчивые мысли и волнение. — Хорошо, — рвано выдохнула я, взявшись за ручку машины, желая выйти. — тогда… до завтра? — его взгляд стал более… пытливым. — До завтра, — словно чего-то ожидая, быстро проговорил он. — Принцесса? — я обернулась, уже стоя ногами на асфальте, крепко держа в руках пакеты с вещами. — Напиши мне, как будешь дома. — я киваю, улыбнувшись одними губами и быстро шагаю к общежитию. Порой, я начинаю грызть саму себя изнутри, и это очень сильно мешает мне жить. Проходя по лестнице, я чувствовала ком в горле. Я не обижена, наоборот… мне было очень приятно от слов Егора, про опору и поддержку. Внутри будто бы… боязнь и злость на себя. Может, я, как это бывало раньше, все надумала? Может нету между нами ни какой связи, и я ему ни больше чем подопечная? Может я опять по своей вине вгоняю себя в последующие страдания? — Куда пошла! — я поворачиваюсь, видя трех парней, а после… просто иду вперед. — Не понял… — выдыхает один из них, но… мне плевать. Дохожу до комнаты, закрывая дверь, еще слыша шаги компании в коридоре. Мне не хочется от кого-то бегать, что-то выяснять, ругаться. Мне без разницы на это, я сейчас хочу просто… просто поспать, и завтра начать работу. Снимаю вещи, развесив их, и плотно закрываю шкаф. Беру большую чашку, и скидываю в решето имбирь, немного лимона, мед, а в саму кружку пару замороженных ягод малины, и заливаю кипятком, а потом беру домашнюю одежду и полотенце, выбегая из комнаты в душ. В коридоре все еще пахнет свежей мятой, в двенадцатой комнате девушка обожает свечи с этим запахом, и жжет их двадцать четыре часа в сутки. Захожу в, не на удивление, а привычно свободный душ. В такое позднее время либо спят, либо пьют, любо учат, другого не дано. Снимаю халат, повесив его на крючок, еще раз проверяя, закрыла ли дверь. На полку кладу вещи, полотенце, и наконец вхожу в душ, включая теплую воду, обливаясь в головы до кончиков пальцев ног. Хватаю ртом воздух, довольно стараясь подставлять голову под воду, срывая рваные выдохи, обняв себя ладонями. Мне слишком часто стало тяжело думать о том, как ко мне относится Егор… тяжело даже допускать мысль, что когда для меня пройдет проект — он уйдет. Просто исчезнет, как будто все это было моим снов. Я снова стану просто поклонницей, и иногда буду плакать, понимая, что не смогла удержать это счастье. Потираю лицо руками, а потом мотаю головой… Надо отвлечься. Подумать о чем-то приятном, расслабится… Я слабо касаюсь места на бедре, где ярко вырисовывается синяк, от удара, когда мы с Егором бежали по лестнице, и я боков ударилась об поручень. Немного сильнее нажимаю пальцами, а зрение, как бывает, расплывается на пару секунд, теряет фокус. Я вспоминаю, как Егор прижал меня к себе, и я положила ладони на его грудь, ощущая как сердце бьется внутри, прямо под моей ладонью… А что если бы… я могла положить ладони не поверх одежды, а просто… на его грудную клетку? Обвести татуировку, рассмотреть ее вблизи… Бриллиант посередине, высотки, саму надпись, которую я так хотела набить на руке, на пальчике… Крылья пониже, обрисовать пальцами каждое выбитое перышко. Внизу живота призывно ноет, я прислоняюсь спиной к стене, выдыхая, смотря в низ, вода стекает, я понимаю, что неосознанно довела температуру почти до края, и по кожа разливается крайне горячая вода. Меня редко понимаю в любви к такой температуре… горячий чай, вода… даже ночью, хоть зимой, хоть летом, я становлюсь безумно теплой во время сна. Провожу ладонью по крану, приложив усилие, разворачиваю его к стороне холодного напора, и сажусь, позволяя себя расслабленно выдохнуть, отпустить все. Мысли, боль, страхи… все. Насухо обтираюсь полотенцем, натягивая кружевную майку и шорты, сверху халат, и укутываю влажные волосы полотенцем, надвигаясь обратно в комнату. Закрываю дверь на замок, убирая халат. Беру в руки кружку чая, убирая с нее все лишнее. Отпивая уже теплый чай, я добавляю в него кипяток, чтобы сделать погорячее. Сажусь на постель, плотно укутавшись в плед, смотря в окно. На подоконнике лежали книги, журналы, тетради, и пару-тройку стопок дисков. Я оставила кружку подальше, беря в руки книгу, и ложась на бок, начинаю понемногу читать, пытаясь уснуть, что, по-видимому, довольно хорошо получается.

***

Будильник зазвонил, заставляя меня открыть глаза. «8.40» Поднимаясь с постели, я убираю книгу обратно на подоконник, и потираю лицо, завязывая волосы в непонятный пучок, что с трудом получается учитывая их длину. Сразу вытаскиваю платье из шкафа, кеды, пальто и сумку, скидываю туда все нужное и ухожу в душ, быстро проскакивая очередь. Где-то час, и нужно будет ехать на площадку… я переживаю? Да нет, не особо, но думаю, как только приеду — начну. Как только появляется пара минут, я просто… сажусь поесть, сонно хлопаю глазами, пытаясь просто сознать, что проспала часов пять. Высушив волосы, я начинаю понимать, что… вчера просто убила волнение, переживания… мне нужно просто перестать держать контроль над своими чувствами, и все. «9.20» Делаю нетрудные манипуляции, просто закрепляя брови, и нанося крем, ресницы, из-за цвета волос, темные, и мне не хочется делать их еще более яркими, вообще, именно сегодня, я хочу просто… выдохнуть, и работать на полную. Надеваю платье, расправляя его на себе, и просто… попиваю чай, прикрыв глаза. «9.40» Включаю телевизор, слушаю какую-то музыку, и через минуту понимаю, что это Тимати. А после… поворачиваюсь, понимая, что это только отступление в интервью. Слушаю то, как он рассказывает про концерты в Олимпийском, про свою прелестную дочку… на самом деле, я безумно уважаю Тимура за это, его маленькая принцесса — самая счастливая малышка! И не потому, что ее папа — звезда, а потому, что он все равно дарит ей любовь, чистую и искреннюю, не на камеры, а в жизни. После, начинаются вопросы о шоу, про кастинги и перелеты с города в город, чтобы их провести. Про категории участников, и их различия. Но тут, я немного… опешила. — Ходят слухи, что ты не совсем в восторге от конкурсантки в команде Егора Крида, это правда? — Тимур потирает бороду, хмыкнув. — Разве имеет значение, как именно я отношусь к ней? — ведущий кивает. — Скажем так… ничего против этой девочки я не имею, и претензий именно к ней у меня нету, но… вот скажи мне, как взрослый человек, разве Егор прав в таком выборе? — я хмурюсь, не понимая его слов. — О чем ты конкретно? — покусываю губу внизу. — Ну, понимаешь… я не привык действовать по принципу: «Понравилась девочка — бери девочку». — я слышу, что уронила телефон на пол. — Егор еще молодой, максимализм и все дела! — они смеются, а мне… немного не по себе. Кажется, что телефон звонит. Сажусь на корточки, поднимая его и отвечая на звонок, но… не успеваю всего на пару секунд. Понимаю, что Егор приехал и просто надеваю пальто, выходя, все еще находясь в ступоре. Быстро спускаясь по ступеням, я поправила сумку на плече, и придержала дверь для выходящей следом женщины… он спятил? машина Егора стояла прямо перед выходом из общежития, при чем… окна были открыты и к нему уже успело подойти человек пять. Я смущенно отвела от них взгляды, быстро забравшись внутрь гелентвагена, сразу защелкивая дверь. — Ладно, друзья, — громко выкрикнул он. — спасибо, что вы со мной! Всех люблю! Встретимся очень скоро! — он просигналил, выкручивая руль и… на удивление, ребята быстро отошли. — Извини, Принцесса, — начал он, когда мы выехали из дворов. — привет. — мы затормозили на светофоре, и он протянул мне какую-то штуку… — Это — твой бейдж. Я натянула на себя карточку, прикусив нижнюю губу. Егор все еще смотрел на меня, а я просто… потирала пальцы. — Эй, Ань? — я повернулась к нему, улыбнувшись. — Все в порядке? — Привет, — выдыхаю я, ставя сумку возле ног. — все хорошо… переживаю просто. — Егор улыбнулся, заставляя тупо снова стараться пробраться внутрь меня. — Хочу успеть все, что получится, за сегодня. — он кивает, выкрутив руль вправо. Мы приезжаем на площадку, я оставляю вещи в комнате, беря все нужные бумаги. Вешу пальто на спинку стула, вместе с сумкой. Егор сразу же отдал мне список, где и что будет проходить, во сколько времени, а сам… отправился по своему графику, о котором дал знать мне… «если соскучишься, Принцесса…». Поехали… — Привет, — улыбнулась я, и едва не запрыгала, когда подняла глаза и увидела своих хореограф. — О, боже! — девочки рассмеялись, а я понеслась обнимать их, забыв про свои мысли, про все то, что заботило. — Малышка, — заулыбались они, тоже обнимая меня. — готова к работе? — я закивала, и Катя подошла к динамикам, а я довольно выдохнула. Девочки поставили довольно… приятные и атмосферные движения. Мы много говорили, смеялись, и… мне стало легче. Я не откажусь от своих слов… лечит не время, а люди, даже от моих навязчивых мыслей. Мне нравилось, какие яркие эмоции отдают эти белочки людям. Даже я со своей хандрой слишком сильно влилась во все это. — Куда ты сейчас? — улыбнулась Маша, когда наши часы закончились. — Мне осталось еще как минимум два места… — выдохнув, я подошла к ним, крепко обнимая. — Большое спасибо за помощь. — У тебя уже есть две поклонницы, Малышка! — я улыбнулась, нехотя выходя из комнаты. Направляясь к звукорежиссерам, я поправила хвост, и решила, что… попрошу отрепетировать звук сразу на сцене, а не в студии. Изначально, я не думала, что смогу петь. Вообще, мне никогда не нравился мой голос, но… я как-то в один момент поняла, что пою чуть-ли не каждый вечер, при чем… мне это доставляет такое дикое удовольствие, что с ума сойти можно. И я решила, что хочу это делать, и не просто, а очень хорошо, качественно. Позже, мое желание двигаться дальше подкрепилось выступление во дворе одного из высотных домов нашего города. Поешь с обалденной акустикой, на улице, под звездами, все, что тебе угодно. И буквально через месяц я поехала на кастинг… конечно, главной мотивацией был и есть Егор, но… — Ай! — парень, идущий на меня, так сильно… столкнулся со мной, что я рухнула… ничего необычного. — Сильно ушиблась? — он высокий, широкоплечий, темненький. — Не особо, — он подал мне руку, помогая встать. — Извини… — выдохнул он. — Я — Эльман. — парень улыбнулся, поцеловав мою руку, а я просто… улыбнулась ему. — Аня, — расправив платье, я посмотрела на его бейдж. — ты в какой-то из команд? — он кивнул. — А… в какой? — Это так важно? — я только пожала плечами. — Ну, тогда… Расскажешь о себе? Можем посидеть где-нибудь, отдохнуть немного? — парень усмехнулся, приобняв меня, а я… просто вздохнула. — Я бы не отказалась от кофе. — он кивнул, направляясь в кафетерий. Эльман… странный он, но весьма приятный… Мне было очень легко общаться с ним. Он рассказал мне обо всем… даже о том, что… девушка бросила его за пять месяцев до свадьбы и уехала покорять большой город… это так отвратительно и мерзко. Мне очень захотелось постараться помочь ему, и я просто… поделилась с ним особенностями, тем, что волнует меня. И… он так поддержал меня, пообщался, позволил выговориться. Через тридцать минут, наконец дойдя до звукорежиссеров, я попросила спеть на сцене и сделала это. Мне безумно нравится, как это звучит. Боже… музыка равна моей жизнь. Она наполняет эмоциями и теплом, нежностью, помогает побороть проблемы и горести. Краем глаза я заметила, как в зал вошли Пашу и… Эльман? Заправив локон волос, я пошла к Игорю, разбирая все тональности и высоты, громкость и прочее. Отработав последние пару раз, я просто… выдохнула, от приятного изнеможения. — Большое спасибо, до свидания! — только я собиралась спуститься со сцены, как… — Боже! — взвизгнув, я подняла глаза на того, кто появился передо мной слишком… стремительно. — Прости, крошка, — рассмеялся Эльман. — ты потрясающе поешь! — Спасибо. — кивнула я, спускаясь со сцены. — Еще увидимся! — услышала я, и пошла за вещами в сторону комнат. Надев пальто и расправив волосы, я поняла, что Егора даже не было здесь, он все еще где-то ходит, наверняка даже не ел… Я открыла телефон, проверяя по времени, где должен быть блондин, но… «Планерка» дало понять, что вряд-ли я достучусь до него, хотя… еще пять минут и она окончится. Я быстро спустилась вниз, выходя, но остановилась за углом, еле выглядывая. — И что? Она прямо… переживает из-за того, что привыкнет к нему? — Эльман закивал, а я прикрыла глаза, прячась у стены. — И он мне говорил, что берет ее не из-за своих симпатий, а на деле… Боже, как ребенок себя ведет! — прекрасно. Я ощутила, как подрагивают губы, и быстро обошла здание, останавливаясь у парковки, прислоняясь к стене, чувствуя, как слезы жгут глаза, нещадно, от обиды… снова. Как так? Почему? Эльман выглядел так… по-доброму, рассказал такую тайну и… если он врал, я больше ни за что не поверю людям… ни за что. Я стерла слезы, набирая в телефоне номер Егора раз за разом, но он скидывал трубку. Мимо меня прошли пара редакторов, а я лишь отвернулась… если они уходят, получается, что планерка окончена… Снова набираю номер Егора, от чувства боли, с которой было бы легче справится, если бы он был рядом… Егор единственный, кому я хочу верить и могу… Глупая, о чем я только думала, когда была так холодна с ним… раз за разом набирая номер, я ощущала холод и дрожь по телу. Повесив сумку на плечо, я убрала телефон и пошла вперед, к метро. Меня обидело это.Тимур ведь взрослый человек! Зачем ему это все? А Эльман? Как можно так врать людям? В глаза? Да еще такими историями… так ведь нельзя, боже… Успокоившись, я зашла в кофейню, взяв стакан мятного чая, стараясь хоть как-то расслабить себя. Телефон разряжался, неумолимо отползая к отметке «двадцать процентов». Выходя на улицу, я обняла себя за плечи, идя к своему общежитию. На улице было темно, ветрено и во дворах перекати поле. А может быть… это все зря? Вся эта ерунда, большой город, медиа-мир… может все это не для? Может мое — оставаться в своем холодном городе и работать в единственной теле-радио компании, вот и все? Дойдя до своей комнаты в общежитии, я просто… захлопнула дверь и легла на постель, беря плюшевую лягушку, сжимая ее в объятиях. Рыдания никогда не помогали, а только усугубляли мою истерику. Доброта… это чушь каждый раз выходила мне боком. Постоянно. Обманывают, делают больно, показывают себя двуличными скотами. Люди… а смысл верить им? Который раз я убеждаюсь, что просто… наивная и глупая. Однажды, я уже ощущала такое… и тогда Егор просто пропал из моей жизни. Я словно была в пустоте, темноте и… непонимании. И теперь то же самое… Егор просто… просто… оставляет меня, хоть и не осознанно. Я всегда жду большего, чем обещают и дают, напридумываю себе, а потом страдаю… наивная, все-таки наивная и… глупая, да. — Алло, Ань, — я стерла слезы с лица. — я такая дура. И выложила ей все, как на духу. Аня была той, кому я могу доверять… моя родная и самая близкая. — Мне так хочется обнять тебя! — и разрыдалась, снова. — Эй, маленькая, тише, — ее голос был успокаивающим, нежным. — все хорошо, все наладится. Ты ведь помнишь, что я тебя люблю? — я замычала, выдыхая. — Выпей чай и просто отдохни, ладно? — Хорошо… люблю тебя. — поднимаясь, я дошла до шкафа, вытаскивая домашнюю одежду. — И я тебя. — переодевшись, я дошла до душа, быстро принимая его. Вернувшись в комнату, я просто легла на постель, смотря в стену. Я ничего не хочу понимать. Ни того, почему люди так поступают, ни их мотивов. Меня все это сводит с ума, все эти обиды… слезы скатываются на постель, а я просто закрываю глаза, пока не слышу стук в дверь… кому-то еще нужно сделать мне больно? Я просто отворяю замки, успев лишь прикрыть двери, как она распахивается моментом. — Принцесса, — он резко прижимает меня к себе, а я начинаю надрывно рыдать. Его сердце безумно быстро бьется, одышка… он бежал. Руки крепко сжимают меня, Егор проходит вперед, не разрывая объятия, и закрывает двери. Я плачу, понимая, что не могу остановится, мне наплевать, что… он тоже может уйти, что может сделать больно, может предать… потому, что… я верю, что он не такой… Да! Я глупая! Я все равно верю ему! Просто потому… что хочу верить. — Прости меня, что оставил, — шепчет он, а я мотаю головой, всхлипывая. — прости. Я сцепляю руки за спиной блондина, приласкавшись щекой к груди, вдыхая его аромат. Мне не хочется ничего больше, просто постоять так, рядом с ним. — Все, что он говорил — неправда. — настойчиво говорит Егор, отстраняясь от меня, беря мое лицо в ладони. — Неправда, Принцесса, слышишь меня? — он стирает слезы с моего лица большими пальцами. — Прекрати плакать, оно того не стоит… — Егор переходит на шепот, а я кусаю губу. — Почему я? — шепчу, едва слышно. — Пожалуйста, Егор, скажи мне, прошу… — слезы сами стекают, я снова слышу слова Тимура о выборе Егора, и… мне так хочется, чтобы все это оказалось ложью. — Почему я? — уже громче, менее истерично, но все еще больно. — Потому что ты достойна этого, глупая, понимаешь? — он шепчет, продолжая смотреть мне в глаза. — Как ни кто другой достойна, Ань. — я кусаю губу внизу, старясь проглотить ком в горле. — Останься со мной… — голос слишком сильно дрожит. — хотя бы ненадолго. — он просто… просто кивает, без всяких слов, снова прижав меня к себе, обнимая, а я… делаю это в ответ. — Спасибо… — бессвязный шепот, теряющийся в тишине. — что ты есть.