❧ ♕ ❧
— Ваше Величество, они уже близко! — крик с палубы громом отозвался в ушах и заставил содрогнуться все внутри. Статная фигура с усилием поднялась на дрожащие ноги в надежде, что никто не заметит эту слабость, которую он не в праве себе позволять. Он заметил. Оказавшись рядом, он протянул свои руки к принцу и, не дожидаясь ответа, положил их на хрупкую талию, притягивая к себе. В нос тут же ударил стойкий запах рыбы, никогда не покидающий карамельные локоны, а заодно напоминающий о его происхождении, о его корнях. О его месте. И оно точно не в объятиях принца. — Я не допущу, чтобы с Вами что-то случилось, — он порывается опуститься на колени, ведь это данность, которую подданные отдают своим господам. И он не исключение. Но сильные руки не дают этого сделать. Ведь они одни сегодня. Пальцы, облаченные в тяжелые перстни с переливающимися драгоценными камнями, зарываются в мягкие волосы, что в слабом свете каюты капитана напоминают песок у побережья, в котором они однажды детьми отрыли самую настоящую жемчужину, что теперь по очереди носят на шее. — Мы не отступим, — твердо произносит принц и все, что он получает в ответ — сдержанный кивок и взгляд, в котором заключены уважение, гордость и… тревога за то, что может произойти. — Ты ведь хорошо обучил меня, — шепот, который холодит разгоряченный пыл и ненароком остужает Львиное сердце. Неловкое касание острых — как сам меч Экскалибур — скул и скромная улыбка, такая несвойственная людям королевской крови. Но с ним он другой. Не такой смелый и храбрый, каким должен быть настоящий правитель. С ним он не нуждается в щите и кольчуге. Потому что он будет храбрым за них двоих. Изумрудные глаза навещает давно забытая несколько лет назад в глубокой пещере, которая стала принадлежать лишь им двоим, влага, и он уже не скрывает страх, что обуял его и заставил колени трястись; он позволяет одинокой слезинке скатиться по его щеке, ведь знает, что той никогда не удастся скатиться ниже. Он не позволит. Одним лишь поцелуем, обжигающим нежную кожу, он смоет ее, точно следы на песке, что повинуются игривым волнам, — навсегда. Он возьмет его за руку и обратит его взор на флотилию, что настроена на бой, и все благодаря его словам, его силе, которую голубоглазый внушил ему. Они здесь и они не будут ждать, они готовы сражаться за своего короля. За его будущее. За будущее королевства. Даже осознавая, что он еще лишь принц. Корабли плывут по морозному небу, Заглядываясь на голубые огоньки ночного города. И они несомненно не идут ни в какое сравнение с теми, что горят, точно пламя в сердце, когда восхищаются своим принцем, который заворожен ночным представлением. Он переплетает их пальцы и дарит ему мягкую улыбку, когда слышит вновь: — Ты — принц, а я — Львиное сердце.❧ ♕ ❧
Тяжелая длинная палка, заточенная на конце, с силой упирается в хрупкую грудь и уже не стыдится своих желаний — проткнуть насквозь. На тонкой коже под уже порванной футболочкой нежного персикового цвета ненадолго останется небольшая вмятинка, но этого определенно достаточно, чтобы пробудить в его сердце жар, способный сжечь тут всё дотла. Он срывается с места, вырывается из оков злых существ, когда видит поникший взгляд и дрожь, охватившую маленькое тельце. Он, точно огнедышащий дракон, расправив крылья, прыщет огнем и закрывает своим телом принца, отпихивая противную палку — острый меч. — Пошли прочь, вы не сможете свергнуть принца, — звонко кричит мальчик, чьи голубые глаза сверкают и могут с легкостью поранить чудовищ своей Лунной пылью, что дремлет на ресницах. — Он силен, — добавляет тонкий голосок под общий шквал злобного хохота. Маленькие кудряшки, примятые пластмассовой короной, покрытой блестками, выглядят так мило и несомненно подходят ему, его глазкам, пухлым губкам, что всего лишь мгновение назад улыбались, ведь его защитник здесь; эти волшебные чары единения вмиг разрушают громкий хохот и злые насмешки. — Какой из него принц? — точно ядом, своей репликой упивается пират. — Что за нелепость! Взгляни на его кудряшки — просто чепуха, — подхватывает второй. — Да, а какой принц будет таким слабаком? Хей, Генри, ты слабак, — дразнит третий. Сладкое яблоко превратилось в кислое киви, потому что на глаза накатывались бисеринки слез. Он прикрывает ладошками раскрасневшееся личико и пытается не плакать; он не хочет, чтобы эти задиры видели его слабость. — Его зовут Гарри, дурак! — его кожа горит, а кулаки нестерпимо чешутся; острым слухом он слышит тихие всхлипывания позади, кровь закипает, и он, не раздумывая, наносит удар обидчику. — А ну быстро извинись! — пищит паренек, которому тут же заломили руки за спину, чем перекрыли кислород, а заодно развернули к плачущему мальчику. — Пусти!! — Нет, ты будешь смотреть, — выпалил самый главный, поглаживая челюсть, на которой скоро будет красоваться синяк. Он медленно направляется в сторону кудрявого, толкает его в плечо и тот падает. — Нее-еет!! — во всю кричит и пытается вырваться из крепкой хватки Луи, на секунду возвращаясь в реальность, ведь это уже не игра. Это не шутка. Его другу делают больно. Он плачет, а Томмо не может ничего сделать. Гигантский орк возвышается над принцем и нагло смеется; из его пасти брызжет слюна, обжигающая, точно самый едкий и мерзкий яд, красивые цветы, что растут неподалеку. Он вдоволь упивается своей легкой победой, глядя в зеленые глаза маленького мальчика, который пытается сопротивляться: он несмело поднимается на ноги и пробует ударить его, так же, как только что сделал его защитник. Злобный гоблин даже хочет взглянуть на это, заранее зная, чем все обернется — явно не в пользу принца. Он в ожидании почесывает свой толстый живот и позволяет кудрявому занести руку над своей мордой. — Давай, Гарри, — кричит Луи, но ему тут же закрывают рот грязными руками, облепленными кусочками земли. — М-м-м, — он кусает одного из пиратов и теперь вновь может кричать так, что есть духу: — Я верю в тебя, принц! Зеленые глаза блестят, а губы поджимаются — он полон решимости. Удар и… кулак, точно от батута, отскакивает от живота, и это лишь веселит огра. — Неудачник, — выплевывает он, вновь толкая мальчика, и тот пораженный падает, запинаясь о ведерко, которое до этого наполнял песком и норовил сделать куличик. — Это тебе не подходит, — резким движением руки он хватает блестящую корону с макушки принца, — ты никто. Обидчики, точно грозовые тучи, разражаются злобным хохотом. Огромный огр машет своим помощникам рукой и те отступают, убегая из двора, покидая пустыню, разгромленный корабль, оставляя принца поверженным, а вместе с ним обиженного и злого на весь мир мальчика с овсяными волосами. Он медленно подходит к кудрявому комочку и опускается перед ним на колено, и нежно, как учила мама, гладит рукой по волосам, успокаивая. — Они правы, — шепчет мальчик, — я никто, — он хочет убежать, но Луи хватает его за руку и одним лишь взглядом просит задержаться. Ненавистное солнце спряталось за тучами, подогревая их интерес к происходящему, а также провоцируя на дождь гром и молнии. И те уже готовы, только выжидают тот самый момент. Тот самый момент, когда Луи, ничего не сказав, а лишь прижав указательный пальчик к губам, глядя на все еще принца, спиной попятится куда-то в сторону своего дома. — Ты… уходишь?.. — вытирая слезы ладонью, несмело спрашивает малыш. Он не хочет верить, но видит, как это происходит. Как его защитник убегает под звуки стукающихся капель о крышу грибочка, под которым тот его оставил. Он не хочет чувствовать это. Как его горячее, храброе сердце исчезает за плотной стеной нарастающего бедствия — ливня, который намочит его одежду, его лицо и затопит его уже бывшее королевство. Он не хочет осознавать, что с потерей короны он лишился и своего заступника. Но пока дождь льет все сильнее, а его слезы теперь — лишь вода, он чувствует пустоту, что заполняет целиком, он чувствует боль и знает, что она никогда больше не покинет его.❧ ♕ ❧
Воющие призраки — они воскресли В горах, что сотканы из страха. Их стенания слышатся даже теперь, когда корабли давно миновали острые пики скал; они не оставят тебя, будут лишь подогревать твои мысли о бегстве и внушать страх своим воем. Они — души тех, кто также рьяно и отважно сражался за своего короля и королеву, и чья судьба была ясна с самого начала — погибнуть и оставить после себя разъедающую глаза тьму. Они хотят предупредить, предостеречь… испугать и завлечь к себе; они спят и видят, чтобы сделать тебя одним из них, и тогда твоя душа обречена на вечные скитания по этим бесконечным пещерам. На носу каждого брига мерцает слабый огонек, но его достаточно, чтобы никто не забывал, что свет всегда побеждает тьму. Даже тогда, когда кажется, что выхода нет. Нужно лишь помнить, что свет живет в каждом из нас. И он был его светом. Его корона освещала путь, пока корабль медленно обгонял другие, и теперь все те, кто остался позади, пораженные, провожали их удивленными взглядами. Они не ошиблись. Это был принц, которому ничего не страшно. И Львиное сердце. Все звуки, точно по волшебству, стихли, или то была самая, что ни на есть черная магия, та, что окрасила бирюзу моря в черный, напоминая всем, что без крови сегодня не обойтись. Он смотрит по сторонам, чувствуя, что скоро это случится. Им придется расстаться. Но а пока, он сжимает его руку сильнее, убирает прядку карамельных волос с волшебных, завораживающих своей хвоей нефритовых глаз, и улыбается, глядя, как, будто бы в прозрачной, словно сотканной из волшебной пыльцы фей мантии, груди бьется храброе, горячее сердце, что пышет огнем. Он припадает к его тонким губам, пытаясь запомнить все до мельчайших деталей. — Не отпускай, — он просит. Впервые. Тихо, чувственно и сладко. — Не посмею, — отвечает принц, чьи вишневые губы, точно пирог в духовке, что покрывается корочкой; они подрумяниваются и плавятся под его пылким напором. Они оба знают, что чудища, которые прячутся под палубой, наблюдают и ждут. И сейчас они готовы, как никогда. Готовы вырвать это сердце, разорвать его и лишить каждого веры, надежды и сил. Лишить принца возможности стать королем. Лишить его всего. Но он не позволит этому случиться. — Конец близок, — глаза в глаза. — Но я буду здесь, чтобы держать тебя за руку, ведь… Длинный палец с серебряным перстнем мягко ложится на его уста, без слов прося прекратить, ведь для этого еще будет время. После битвы. Обязательно. Он просто не готов услышать это сейчас. Он просто не готов к такой правде.❧ ♕ ❧
Величественная фигура с трудом опирается о перила. Его клонит в сон от неописуемой боли, что разъедает сердце, заставляет поверить в то, что оно тряпичное, а нити, что сшивали две половинки, больше не выдерживают; они трескаются, отчего-то рвутся красные нити и, словно тяжелый, наполненный свинцом булыжник, его безжизненное сердце тянет его за собой на дно. Это тяжело, но он должен держаться. Его подданные чествуют его славное имя, они благодарны ему за то, что могут дышать полной грудью, они счастливы, что могут жить. И он находит в этом свою прелесть, свое очарование, особенно любуясь этими яркими вспышками в воздухе. Они победили, его войска понесли небольшие потери, они смогли дать отпор. Они выиграли. Но он проиграл. Его спокойствие нарушено, когда слуги приходят подготовить его. Коронация состоится с минуты на минуту, и его волосы не получили должного ухода. А его золотые туфли, перекликающиеся с золотыми кольцами на тонких пальцах, и вовсе выглядят блекло. Он должен сиять, но… какой в этом смысл, если его сердце вырвали, растерзали и уволокли далеко в неизвестность, на глубину, где сквозь толщею воды никто никогда не сможет разглядеть его свет, почуять его пыл, ощутить его храбрость. — Ваше Величество, — входит старейшина и молодые девушки-швеи прекращают наводить лоск; им все равно никогда не совладать с тем, что его глаза больше никогда не будут такими же чистыми и светлыми; они больше никогда не будут завораживать каждого, кого он удостоит своим взором, волшебством. — Пора. Принц нехотя кивает и в смятении покидает свои покои. Он ступает медленно, переставляет одну ногу за другой, пытаясь удержать равновесие. Отчего-то вспоминается юность, когда он был мальчишкой, который на пару со своим другом, сыном рыбака, дурачился на пирсе, исследовал территорию и бродил по лесу, сопровождаемый его верным спутником… отчего-то он опускает голову и пытается поймать слезы руками, но тщетно. Те мягко ложатся на камзол, перечеркивая разом все. Все, что когда-то было важно — исчезло навсегда. Сейчас он из последних сил плетется за старым мужчиной, что уже готов сказать речь и объявить нового Короля собравшимся в огромном зале, водрузив сияющую и переливающуюся всеми цветами радуги корону поверх непослушных кудрей. Принц Гарри мельком оглядывает зал и замечает, что некоторые тут же принимаются обсуждать его камзол, его грустные глаза и его слезы. Они, должно быть, счастливы видеть его таким. Лишенным смысла жизни. Гарри опускается на колено перед старейшиной. Он закрывает глаза и чувствует легкое дуновение; что-то нежно касается его ладони. Он чувствует легкость. Он знает, что это. Он знает, что еще ничего не кончено. Он ощущает жар…❧ ♕ ❧
Тучи рассеиваются, будто бы остерегаясь, боятся обжечься, ведь он здесь. Его пламя такое же яркое, его дух не сломим, и он все также силен. Он показывается на площадке, когда солнце выпускает своих деток, — озорных лучиков — что трепетно гладят его кожу, щекочут вздернутый носик и улыбаются в ответ. Он смело прыгает через лужи. Он знает, куда лежит его путь. — Гарри, — кудрявый мальчик вздрагивает, не веря своим ушам, ведь он снова здесь. Он вернулся. Его защитник. Он стоит так близко, что кажется, будто бы намокшая одежда и кудри, с которых одна за другой катятся несмелые капли воды, начинают высыхать. — Ты вернулся, — вытирая слезки, трепещет малыш. Он опускается перед ним на одно колено. Молодой малахит в детских глазах светится так ярко, будто бы это он причина огромной радуги в небе, что нависла над ними, раскинула свои необъятные руки, точно оберегая этим и внушая спокойствие. И он чувствует это. Спокойствие, оно пробирается под футболку и ложится на чуть выпирающий животик, отчего становится так тепло и уютно. Это все он. — Мой принц, — он слегка смущается, и Гарри в недоумении; он смотрит в оба глаза и не скрывает восторг, когда из-за спины карамельный мальчик достает корону. — Я хочу чтобы Вы приняли ее, ведь… теперь Вы — мой Король. Луи встает с колена и плавно опускает картонную, сделанную на скорую руку, кое-как склеенную и щедро посыпанную блестками корону на еще мокрые от дождя кудряшки. Он делает шаг назад и не сдерживает своего восхищения. — Мой Король, — шепчет мальчик с овсяными печеньками вместо волос и кожей, на которой нашли пристанище игривые лучики летнего солнца. — Мое Львиное сердце, — Гарри встает с бортика, на котором сидел и подходит ближе. Он смело приближается к своему защитнику, переплетая их пальчики, поднимается на носочки и оставляет на его щечке мягкий, совсем еще детский поцелуй; это заставляет обоих залиться краской и застесняться этого нового чувства, что зародилось этим солнечным днем и укрепилось после проливного дождя, что затопил все королевство и стал причиной тому, что корона слишком быстро намокла на пропитанных влагой кудрях. Ничего: он стал Королем, а это главное. Его Королем.❧ ♕ ❧
— … подданные британской короны, отныне прошу любить и жаловать вашего нового Короля, — старейшина медленно убрал побелевшие с возрастом руки от сияющей драгоценности и, подобно остальным в тронном зале, опустился перед Королем на колени. Гул тут же стих, придворные музыканты оборвали игру, и теперь этот миг принадлежал только ему. Гарри царственно поднялся и, величественно вскинув голову, оглядел своих подданных. Теперь он полноправный правитель, сильный, стойкий, смелый. Защитник королевства. Сделав глубокий вдох, он двинулся вперед, пытаясь не смотреть под ноги и стараясь не дать слабину. Его цель — балкон, который оплели листья винограда, такие красивые и душистые; там ему будет спокойнее, он сможет дышать, глядя на все королевство. Он сможет, только вот… Король остановился на полпути, его обоняние взято в плен. Тухлая рыба и запах соленых водорослей резко ударили в нос. Золотые туфли утопали в огромной луже на полу, но все это ничтожная мелочь, ведь его сердце вновь пылало так сильно и смело, что ноги снова подкашивались. Он был здесь. Мокрый, его грудь вздымалась, а тщетные попытки успокоиться выдавали его недавний бой с самим Посейдоном в глубинах моря. Он бежал сюда, что было сил, и теперь склонив колени, он покорно выказывал честь своему правителю. Сын рыбака, чье место… никогда не было здесь… … прежде. Но вот сморщенной кожи лица касается теплая ладонь, она обхватывает подбородок, просит подняться. Кобальт в глазах и огонь в сердце — все, что ему было нужно сегодня. И все это принадлежит лишь ему. Он безмолвно просит не делать этого, ведь здесь столько людей и все их взгляды обращены лишь к ним двоим. Но когда видит слезы, что уже не бояться с лихвой устлать белоснежный камзол, он вскакивает с места и чувствует, как его пальцы переплетаются с другими, облаченными в кольца. — … ведь… — он говорит сквозь слезы, которые больше не кажутся ему слабостью; рядом с ним он силен и ему ничего не страшно. — … ведь ты — мой Король, а я — твое Львиное сердце, — шатен решительно кладет свои ладони поверх алых щек, плавно стирая соленые слезы, которые он больше никогда не допустит впредь, и подается вперед, чуть привставая на носочки. Поцелуй Короля и сына местного рыбака видят все. И все счастливы, ведь эти мальчики нашли друг друга, и вместе они — самый яркий свет, который всегда одолеет тьму. Бесспорно.❧ ♕ ❧
У них одно сердце на двоих. Оно, точно ядро земли и раскаленная в вулкане лава, пышет огнем, создать которое ни одному огнедышащему дракону никогда не будет под силу. Пыл, охватывающий их тела и заставляющий ноги подкашиваться, они привыкли считать чем-то внеземным, волшебным, дарованным им свыше… — любовью.