Помыть посуду, потрогать Шерлока, остаться довольным

Вчера вечером я рассказала одну трогательную историю о моих мальчиках миссис Тёрнер. Она вздыхала, охала и причитала, хотя её впечатлительное сердце давно должно было привыкнуть к такому, ведь у неё самой живёт женатая однополая пара. Под конец моего рассказа она сказала, что я обязана об этом написать. Неважно куда. Я задумалась над созданием своего блога, как у Уотсона, но миссис Тёрнер вовремя посоветовала некий сайт, где можно писать всё, что угодно. Смею признать, что не удержалась и прочла некоторые работы, что нашла, и была приятно удивлена, как много интересного и пикантного пишут про моих постояльцев. Мне захотелось написать кое-что из моих наблюдений за ними, да хотя бы вчерашнюю историю. Поэтому я здесь. В тот день у меня опять разболелось бедро, причём не как обычно, а очень сильно, будто бы на бурю. А, как я успела заметить за весь свой жизненный опыт, самое интересное начинает происходить как раз в эти моменты. И было весьма обидно, ведь ко всему прочему я хотела испечь пирог. Что я, в общем-то, и сделала, он стоял уже в духовке, наполняя мягким ароматом кухню и немного поднимая мне настроение. Но посуда… Поэтому я не могла придумать ничего лучше, как позвать своих мальчиков на помощь. Они как раз с шумом и грохотом завалились через входную дверь, безрезультатно пытаясь скрыть хихиканье. Я тут же прикинула в уме, что они такого натворили, и быстро вспомнила, что так они хихикают, когда раскрывают особо запутанное двойное убийство, а потом около часа бегают по Лондону за преступником. Внезапно Шерлок не сдержался и засмеялся в голос, а Джон тут же подхватил его смех, так что я сразу поняла, что убийство тройное, а у преступника был с собой нож. Или даже пистолет. Дав им минуту на отдышку и попытку успокоиться, я вышла из кухни и поманила их за собой. Указала на раковину, умеренно заполненную посудой, и попросила: — Пусть мне поможет самый сильный, прекрасный мужчина. — Джон, помой посуду. — Шерлок, помой посуду. Они произнесли это одновременно, чем вызвали у меня лёгкую, понимающую усмешку. Видимо, они это заметили, поэтому смутились и, кажется, покраснели. Но, может, я тогда и придумала себе это, ведь они и так были красные после бега и смеха. — Ну же, мальчики, вы ещё поспорьте, кто из вас лучше, — сказала я и вновь не смогла не ухмыльнуться, увидев, как они переглянулись. Если бы я тогда продолжила в том же духе, уверена, они бы действительно поспорили. Но у меня была идея получше. Я знала, что они не смогут мне отказать, поэтому всучила Шерлоку губку, а Джону – полотенце. А потом с неприкрытым удовольствием любовалась, как кудрявый мальчишка дует губки, хмурясь, стягивая кожаные перчатки и включая воду. Он и правда не любил заниматься домашними делами. А Джон, глубоко вздохнув, пытался найти себе место рядом с другом, что-то пробурчав о том, что кухня, видите ли, слишком маленькая для них обоих. Ох, дорогой мой, что бы ты сказал, если бы я призналась, что всё так и задумано, ведь маленькие кухни сближают людей. В любом случае, бурча и не переговариваясь, они синхронно тёрли тарелки и прочую кухонную утварь, один вымывая, другой осушая. Иногда один из них оборачивался на меня, так что приходилось вспоминать о больном бедре и показывать болезненные выражения лица. Когда я вновь оставалась вне зоны их видимости, улыбка не сходила с моих губ. — Шерлок, не халтурь, я же вижу, что ты не моешь края кружек, — иногда подстрекала я его, не без осторожности относясь к собственной посуде в руках детектива. — Ну же, Джон, скажите же ему, покажите. И Джон говорил, объясняя, как маленькому, что если взялся, надо делать всё правильно. А потом пришлось и показывать. Сначала в своих руках, демонстрируя, как правильно. Но, когда Шерлок продолжал упрямиться и делать всё по своему, доктор брал его мокрые ладони в свои, направляя их и зажимая ими губку, из-за чего руки Шерлока совсем перестали работать. — Позже, описывая сегодняшнее дело, я обязательно припишу подробность того, что великий сыщик Шерлок Холмс не умеет мыть посуду, — поддразнил друга Уотсон. Он решил поменяться с Шерлоком местами и самому домывать остатки посуды, поэтому положил ему руку на талию и попытался отодвинуть. — Но это же скучно, — оправдывался тот и, почувствовав руку на себе, быстро и чуть смущённо добавил: — Джон, что ты делаешь? — Очевидно, домогаюсь до тебя на кухне миссис Хадсон, — ответил Джон. Отметив, что шутку детектив не оценил, вздохнул: — Двигаю тебя, дурашка. Меняться будем. — Дурашка? Серьёзно? Сколько тебе лет? Судя по всему, явно не дорос до того, чтобы по-настоящему домогаться, — Шерлок попытался обидеться и ввернуть шутку, но что-то явно пошло не так. Джон, который уже успел домыть миску из-под теста, на одном дыхании проговорив: «Ах так?» – быстро стряхнул с рук воду. В следующее мгновение он повернулся к Холмсу, а ещё через мгновение по кухне разнёсся хлопающий звук. Мой дорогой, прекрасный доктор, он будет, наверняка смеяться, когда узнает, что в этот момент я аж подскочила на стуле, на котором удобно расположилась, наблюдая за процессом помощи. А потом прикрывала ладошкой рот не потому, что сильно удивилась, а потому, что очень сильно пыталась не рассмеяться. Ведь на дизайнерских брюках Шерлока расплывался мокрый след от руки с растопыренными пальцами. Сам мужчина замер, кажется, даже не дыша. Его руки застыли, держа полотенце и мерный стаканчик, который вытирал секунду назад. Он быстро моргал, явно не осознавая, что вообще только что произошло. На кухне стояла та самая звенящая тишина, как бывает в ошеломляющих моментах в комедийных фильмах, нарушаемая только звуком льющейся из крана воды. Джон же, видимо, тоже не понимая, что сделал, даже не убрал ладонь с ягодицы Холмса. Через восемь секунд (я не считала, что вы) доктор слегка пришёл в себя, хмыкнув и опустив взгляд на свою руку. А потом сжал. Сильно сжал, из-за чего Шерлок сдавленно ойкнул. — Мягкая, — задумчиво проронил Джон, убирая руку, подняв её перед лицом и начав рассматривать пальцы. — На самом деле мягкая. Мой милый славный мальчик, гроза всех преступников Лондона и не только, обладающий неординарным интеллектом и просто взрослый мужчина, о, он, медленно повернувшись, просто взял немного мыльной пены, дунул на неё в сторону друга и, краснея, выбежал из кухни. Кажется, он впервые не знал, что сказать. А мы с Джоном начали смеяться, сначала тихо, боясь, что Шерлок услышит, а потом не сдерживая голоса. Прямо как они смеялись всего полчаса назад у входной двери. Уотсон, домыв последнюю ложку и вытерев руки о полотенце, которое Холмс бросил на стол при своём побеге, повернулся ко мне и подмигнул. На пути к лестнице он остановился, прикрыв ладонью на несколько мгновений глаза, собираясь встретиться наверху со вселенской обидой. Бедро, к слову, меня потом больше не беспокоило. Заварив чай, я отнесла его вместе с пирогом наверх, чтобы угостить своих помощников и тайно проверить, как они там. Они уже сидели перед телевизором. Шерлок без устали комментировал нелогичные моменты детективного сериала, Джон во время просмотра что-то печатал на ноутбуке. Привычная жизнь в этой квартире, всё как всегда, только тот самый слон в комнате, о котором все знают, но не говорят, подрос ещё немного.