Волдеморт: хроники потерянного носа

Дело было вечером, делать было неч... Стоп, что? Дело было действительно вечером, можно даже сказать глубокой ночью, но по поводу "нечего" Гарри Поттер мог бы поспорить. Ему-то как раз было, чем заняться. Гриффиндорец бродил по кладбищу Литтл-Хэнглтона - чудесное времяпрепровождение одинокой майской ночью, не правда ли? Он шёл, подсвечивая себе Люмосом, заглядывал за надгробия, обыскивал огромный котел, оставшийся ещё со времен четвёртого курса, пинал ногами рыхлую землю и скудные островки жухлой травки - в общем, активно что-то искал. А еще он ругался. Громко ругался. Если начистоту, он во весь голос крыл пятиэтажным матом Волдеморта, Дамблдора, Мерлина, Основателей, Пожирателей Смерти, всех слизеринцев в общем и каждого в отдельности, а также всех их родственников до третьего колена. Так продолжалось недолго, вскоре Поттер всё-таки нашёл то, что искал. Умолкнув прямо посреди фразы о достоинствах гиппогрифьего дерьма в рационе Волдеморта и всех его прихвостней, он задумчиво покрутил в пальцах найденный предмет. Гарри был уверен: это и есть тот самый крестраж, о котором вещал Дамблдор в воспоминании Снейпа. Несанкционированный и неучтённый. Гарри раздраженно фыркнул. Чересчур много крестражей на одного Тёмного Лорда. Гриффиндорец вздохнул и аппарировал на опушку Запретного леса.

***

- Том, ну вот хоть ты меня убей - а я знаю, ты хочешь, - но я никак не возьму в толк, почему, когда на первом курсе ты был затылком Квиррелла... - Семь Авад тебе под хвост, Поттер! - оскорбился Волдеморт. - Я полностью владел его телом и разумом, он подчинялся мне во всем! Тёмный Лорд высокомерно вздернул подбородок. Он, между прочим, потратил немало времени, чтобы подчинить себе этого безмозглого трусливого профессоришку - а тут на тебе, его старания не уважает даже какой-то гриффиндорский юнец. - Да-да, конечно. Так вот, почему тогда у тебя был нос, а сейчас - нету? Риддл поджал губы (хотя, конечно, поджимать там уже было особо нечего) и прищурился (хотя, конечно, прищуриваться глазами-щёлочками тоже было не очень-то легко). - Только не пойми меня неправильно, - начал оправдываться юноша, не желая задеть тонкую душевную организацию своего врага. - Я не имею ничего против твоего носа, ты и тогда и сейчас очень даже ничего, правда-правда, - в доказательство своих слов он быстро закивал головой. - Я бы даже сказал, что ты мужчина в самом расцвете сил, душка, и все такое... Но тем не менее. Где твой нос? - Мой повелитель, да как этот сопляк смеет говорить вам такое? - зашипела Беллатриса, яростно бросаясь на защиту чести и достоинства своего господина. - Белла, будет тебе, ну что ты все время как маленькая, - мягко пожурил Волдеморт, и Лестрейндж опешила. Ужасный тёмный маг поспешил исправится: - Кхм, то есть, конечно же, я хотел сказать, чтобы ты не смела встревать, когда твой повелитель разговаривает! - на щеках у Тёмного Лорда появились странные пятна, подозрительно напоминающие румянец. - Круцио! - без перехода продолжил он, и Беллатриса упала на землю, корчась в агонии. - Том, как тебе не стыдно! - негодующе воскликнул Гарри. - Зачем сразу разбрасываться заклинаниями, тем более такими! Если уж ты так хотел наказать ее, мог бы придумать что-нибудь более изощренное. - Ты предлагаешь завязать ей кишки в узел, или содрать заживо всю кожу, или, может быть, вырвать ей все ногти и сделать из них ожерелье?.. - Что? Нет, конечно, - отмахнулся Поттер. - Мне кажется, я знаю, что нужно делать. Гарри хитро прищурился и, издевательски протягивая гласные, чему научился у младшего Малфоя, дай ему Мерлин побольше чирьев на задницу, проворковал: - Я думаю, заклинание щекотки в этом случае придется очень кстати. - Что? - Волдеморт глупо хлопал глазами, а Беллатриса в ужасе отползала подальше. - Что слышал, Том, - раздраженно бросил юноша, недовольный несообразительностью своего врага. Лестрейндж крупно задрожала. В чем-то мальчишка Поттер был прав - к боли она уже давно привыкла, а вот щекотки до смерти боялась еще с детства. Поднявшись с колен, она предприняла поистине героическую попытку бежать, но заклинание Тёмного Лорда настигло её, не успела она пройти и нескольких метров. Беллатриса вновь билась в агонии на холодной земле, только теперь она готова была одновременно молить о пощаде, рыдать от унижения и имела неслабое желание провалиться сквозь землю от стыда. А все потому, что, не в силах ничего с собой поделать, она хохотала, как припадочная, живот сводило от смеха, она била кулаками по земле и тщетно пыталась защитить ребра от воображаемой щекотки. Пожиратели стояли рядом ни живые ни мертвые. Никого не прельщала перспектива оказаться на месте Беллатрисы, но то, как мило скалился Тёмный Лорд, глядя на страдания Лестрейндж, не оставляло сомнения - он возьмет это заклинание в повседневный обиход, так что теперь Пожирателей ждет масса непростых минут. Несомненно, если бы глазами можно было творить Аваду, то в Поттера, как в идейного вдохновителя Темного Лорда, слетелись бы сразу штук десять - теперь Пожиратели имели к гриффиндорцу сугубо личные счеты. Впрочем, Гарри было не очень интересно, что будет думать о нем горстка жалких подхалимов. Откровенно говоря, ему было плевать с высокой башни, возможно даже, с Астрономической башни Хогвартса. - Том. Том, ну хватит уже, что за детский сад, - напоминая строгую учительницу, укоризненно произнес Гарри, прерывая жестокие пытки, которым подвергалась Беллатриса. - Вечно ты все портишь, Поттер, - прошипел Волдеморт и обиженно надулся, хотя палочку убрал. Беллатриса шустро уползла за ближайшее дерево, чтобы восстановить дыхание и всласть порыдать над чувством собственного достоинства, которое только что безжалостно растоптали. - Только не плачь, Том, пожалуйста, - усмехнулся Гарри, но тут же посерьезнел. - Кстати говоря, тут такое дело... кхм... ты, главное, не расстраивайся... - Что такое, Поттер? - Волдеморт уже воинственно постукивал палочкой о ладонь, как бы намекая, что его оружие у него всегда под рукой, и если уж вдруг чего... В общем, он мог за себя постоять. Гарри замешкался, порылся в карманах и вскоре извлек на свет божий... нос. Да, это был не самый симпатичный нос в мире, он был болезненно голубоватого оттенка, к тому же на нем красовалась какая-то подозрительно трещина, но волдемортово сердце все равно забилось быстрее при взгляде на такой родной и такой любимый нос. - Я тут прогуливался по кладбищу... Ну что ты так смотришь, не вижу в этом ничего сверхъестественного. Так вот, гулял-гулял, смотрю - нос лежит. Ну я и подобрал. А потом подумал, у кого в нашем мире нет носа? И пришел к выводу, что это ты, наверное, потерял, - оправдался Гарри и бросил находку в руки Тома. Тот, в отличии от самого Поттера, никогда не был ловцом, да и вообще, ему уже, почитай, семьдесят лет стукнуло, при таком раскладе особой ловкостью не блещешь и... В общем, Тёмный Лорд носа не поймал и, раздраженно отплевываясь, подобрал его с земли. - Поттер, - зашипел Волдеморт, разглядывая находку. - Какого вонючего соплохвоста на нём трещина? Что ты делал с моим носом, мальчишка?! - праведно возмутился темный маг такому небрежному отношению к его имуществу. - Да ничего я с ним не делал, - Гарри почесал в затылке. - Но крестража там больше нет, так и знай! - он многозначительно вскинул указательный палец и грозно потряс им в воздухе. - Кому нужен крестраж, когда есть нос, - буркнул Волдеморт, примеряя возвратившийся на родину нос. Нос, кстати говоря, встал как влитой. Тёмный Лорд наколдовал огромное зеркало и стал крутиться перед ним так и эдак, разглядывая себя-красавца. - Мой повелитель, вам очень идет, - рискнул открыть рот кто-то из кучки притихших Пожирателей. Соседи предупреждающе зашикали на него, а потом просто вытолкали из своего тесного кружка вперед, мол, иди высказывайся один, раз такой разговорчивый, а не накликивай беду на всех. - Знаю, Антонин, знаю, - гордо выпятив худую грудь отозвался Лорд, не отрывая взгляда от своего прекрасного отражения. - Никогда бы не подумал, что ты так любишь крутиться перед зеркалом, - язвительно заметил Гарри, не сумев удержаться от соблазна немного поиздеваться над Томом. - Не мешай, Поттер, ты ничего не понимаешь, - продолжая красоваться, известил юношу Волдеморт. Он потыкал пальцем свой нос и удовлетворенно заметил: - Даже лучше, чем раньше. Гарри скептически хмыкнул, но промолчал. - Так вот, - продолжил свою мысль Волдеморт, видимо, имея в виду, что Гарри ничего не понимает. А может быть и что-то другое, кто этих Волдемортов разберет. - Я бы хотел, чтобы ты знал Поттер: ты уничтожил мои крестражи... - А я и не заметил, - в притворном изумлении Гарри прикрыл рот ладошкой и картинно округлил глаза. - Спасибо, что просветил. - Не перебивай, мальчишка! - шикнул Лорд, испепеляя Поттера взглядом, но тут же возвращаясь к прерванному сеансу самолюбования. - Ты уничтожил крестражи, но не те части моей души, которые в них находились. Они возвратились ко мне! - торжествующе провозгласил он, вскинув руки, чтобы каждый смог впечатлиться его величием. - По-моему, тебе не хватает чирлидерш с помпонами, чтобы в нужный момент они скандировали, какой ты великий и могущественный, - заметил Гарри, скептически разглядывая худые руки, да и вообще всего какого-то тщедушного Тёмного Лорда. - А хотя что это я, зачем тебе чирлидерши - наколдуй Малфою и Руквуду мини-юбочки и помпоны, и дело в шляпе. - Что ты несешь, Поттер?! - задохнулся от возмущения Волдеморт. - Если ты не в курсе, то я тебя просвещу: у Руквуда ноги кривые и волосатые, а у Малфоя - бледные и тощие. И если ты хочешь любоваться на подобное, то я - не очень. - Не думал, что ты такой ценитель прекрасного, - усмехнулся гриффиндорец. Тёмный Лорд на это лишь презрительно фыркнул, мол, я тот еще эстет, Поттер, не то что ты - плебей плебеем. - М-мой Лорд, - вдруг пискнул кто-то из кучки Пожирателей, - я ни мгновения не сомневаюсь в вашей памяти, но осмелюсь напомнить, что вы собирались убить мальчишку. - А кстати, - спохватился Волдеморт. Он распахнул мантию, воинственно подтянул подштанники, сурово выпятил челюсть и сдвинул те места, где у обычных людей располагаются брови. - Ты чего это удумал? - подозрительно прищурился Гарри, медленно пятясь назад. - Не пойми неправильно, Поттер, ничего личного. Я обещал убить тебя, столько гонялся за тобой, вложил в это кучу средств, - зашипел на парселтанге Темный Лорд. - Как же я буду выглядеть перед своими Пожирателями, если вдруг передумаю? - Да это беспредел! - праведно возмутился гриффиндорец. - Ничего не знаю, - отмахнулся Том. - Или есть какая-то причина, по которой я должен оставить тебя в живых? - Да! Э-э-э... - Гарри защелкал пальцами, подыскивая подходящую причину. - Я... м-м... Я твой сын, вот! Волдеморт скептически хмыкнул, выгнув лысую бровь. - Нет? Ну ладно, - продолжил Поттер. - Тогда я... Люблю тебя! Больше, чем кто-либо другой! - горячо заверил он. Беллатриса, услышав подобное заявление, выползла из-за дерева и уже поддергивала рукава мантии, чтобы выцарапать глаза мальчишке, посмевшему посягнуть на ее драгоценного повелителя, однако муж вовремя бросился ей наперерез, борцовским захватом обхватил за пояс и повалил на землю. Угроза была временно нейтрализована, точнее - контужена. Тёмный Лорд помотал головой, мол, не подходит, придумай что-нибудь поинтереснее. - Я твой крестраж. Тебе нельзя убивать меня, - сделал Гарри еще одну попытку. - Ты не внимательно меня слушал, Поттер, - оскорбился Тёмный Лорд. Правильно, никому не понравится такое пренебрежительное отношение к своей персоне. - Я ведь говорил, что после уничтожения все крестражи возвратились ко мне. Значит и тот, который в тебе, тоже вернется. В словах Волдеморта был резон. Поттер грязно выругался; кучкующиеся Пожиратели смерти одобрительно загудели. Гарри покосился на них и сделал еще одну попытку: - Я перевоспитаю твоих лоботрясов, - он ткнул в сторону зароптавших приспешников Волдеморта. Те возмущенно потоптались на месте, погрозили Поттеру кулаками, попричитали для приличия, но с места ни один так и не сдвинулся. Том, казалось, глубоко задумался. - Крайне заманчивое предложение, но боюсь, у тебя ничего не получится. Гарри почесал в затылке. - Ну да, с этим я, пожалуй, погорячился. На минуту повисла пауза. - Если ты не можешь предоставить достойную причину, чтобы я оставил тебя в живых, - строго проговорил Темный Лорд, - то мне придется тебя убить, уж не обессудь. Он шлепал палочкой по раскрытой ладони, напоминая бледную до голубизны лысую учительницу с указкой. Ну или нациста с плетью. - Эсэсовец, тоже мне, - пробормотал гриффиндорец. - Что ты там бубнишь, Поттер? - нежно вопросил счастливый обладатель вернувшегося носа. - Есть, говорю, повод не убивать меня, - произнес Гарри и замялся в нерешительности. - Ну? - терпение никогда не было сильной стороной Тома, хотя, несомненно, сложно поверить, что у столь прекрасного существа могут быть недостатки. - Нхчумратьдвсвнкм. - Погромче, пожалуйста, у меня не столь острый слух, - поморщился Волдеморт. Гарри возвел свои "бездонные глаза цвета Авады" к небу и обреченно выговорил: - Не хочу умирать девственником. С секунду на поляне висела гробовая тишина, а потом со стороны Пожирателей послышались сочувствующие возгласы и на Поттера стали бросать жалостливые взгляды, будто на его глазах только что задавили любимого котенка. Волдеморт немножко выпучил красные глаза. - О! - молвил он спустя какое-то время и прошелся по Гарри сочувственным взглядом. - Поттер, что ж ты сразу не сказал? Хочешь, забирай Малфоя и аппарируйте в его поместье? - заботливо закудахтал он. - Люций, что стоишь, иди сюда! Люциус, нервно поправляя волосы и оглаживая мантию, шагнул вперед из "могучей кучки" и стал медленно перебирать трясущимися ногами в сторону повелителя. - Мой Лорд? - хрипло прокаркал он, кокетливо заправляя выбившуюся прядь за ухо. Волдеморт не обратил внимания на слова своей правой руки и обратился к гриффиндорцу: - Ну как тебе? Понимаю, сейчас он не в лучшей форме, - покачал Тёмный Лорд головой, намекая, по-видимому, на недельную щетину, синяки под глазами, растрепавшиеся волосы да и вообще на вовсе не презентабельный вид аристократа, - но среди моих Пожирателей красивее не найдешь. К тому же, Люциус по праву считается лучшим любовником среди них. - А ты что, проверял? - вытаращился Гарри: зенки грозили повыпрыгивать из глазниц и сдерживались только стеклами круглых очков. Том отмахнулся от бредового предположения: - Мерлин с тобой, мальчишка, скажешь тоже. Но я же все-таки самый главный у них, а значит должен знать всё и про всех. Так что, берёшь Малфоя? Против воли Гарри покраснел. - Ну я, э-э... не знаю... ну, возьму наверное... прямо здесь что ли? - О, Поттер, избавь меня от подробностей! - воскликнул Тёмный Лорд и даже замахал руками, видимо, пытаясь отогнать от внутреннего взора навязчивое видение, где Гарри "брал" Люциуса. - Я имею в виду, подходит ли он тебе, или поищем кого-нибудь другого? - А, - еще сильнее смутился гриффиндорец, - да подходит, чего ж нет-то? Только... - Что? - с искренним беспокойством поторопил Темнейший. - Что-то не так? Может еще кого-нибудь захватишь? Вдруг Малфой не понравится. Люциус обиженно вскинулся. Еще бы! Да как они смеют ставить под сомнение его способности в сексе? Да он лучший в этом деле! Сравниться с ним мог бы разве что Снейп, и то не факт. А мальчишка будто прочитал его мысли. Нацепив на лицо мину великого мученика-страдальца, он вдруг капризно заявил: - И Снейпа тоже хочу! Вылечи его, он в Воющей хижине полуживой валяется, бедолага, - хлюпнул носом Гарри. Он постарался выжать из себя хотя бы жалкое подобие слёз, для антуражу, так сказать, однако оных не было и в помине, поэтому гриффиндорец не придумал ничего лучше, чем от души прикусить щёку изнутри. Враз повлажневшими глазами он уставился на Волдеморта. - Хорошо-хорошо, - запричитал тронутый до глубины так до конца и не восстановленной души Волдеморт, - будет тебе Снейп! И действительно, спустя каких-то двадцать минут на поляне в их тесной дружеской компании очнулся Северус, дико оглядывая то, до чего мог дотянуться взгляд - вертеть головой ему строго настрого запретил сам Тёмный Лорд. Еще и лично укрепляющим зельем напоил, хорошо хоть по головке не погладил и в лобик не поцеловал. А еще через несколько минут Гарри, Малфой-старший и так и не отошедший от шока Снейп с помощью порт-ключа переместились в поместье Люциуса. Волдеморт долго смотрел на место, с которого только что исчезли несколько человек, а потом утер скупую волдемортову слезу и нежно проворковал: - Эх, как быстро-то дети растут. Кому сказать, не поверят!