The servant of the Universe

Уже целый год. Его нет уже год, черт возьми. Тодд устало бредет по тёмной улице после крайне тяжелого и изматывающего дня, со злостью пиная камень на асфальте, вот уже несколько метров. Как будто этот неодушевленный предмет виноват в том, что в один прекрасный день Дирк просто ушел. «Понимаешь, Тодд, у меня появилось дело. Оно личное. То есть, заняться им должен исключительно я. Без помощника. Не переживай за меня. Можешь считать это заслуженным отпуском. Я постараюсь вернуться так быстро, что ты не успеешь соскучиться.

Дирк. »

Они очень долго искали его. Тодд пытался максимально использовать свои детективные способности. Тысячу раз он просмотрел эту записку, написанную корявым почерком друга, искал в ней лазейку, подсказку, хоть что-то, способное дать малейшую зацепку, но ничего не было. Бротцман использовал в поисках все связи Фары (которые были весьма впечатляющими, надо сказать). Парень просил помощи даже у Роуди-3, и они, к его удивлению, согласились, но все было безуспешно. В его отчаявшейся голове его за прошедшее время построились сотни предположений и вопросов. Где сейчас находился холистический детектив? Что он делал столько времени, целый год? Что это было за личное дело, настолько срочное, что он даже не попрощался лично со своим другом? Но даже своим мыслям Тодд запрещал струиться вокруг возможности того, что Дирк может быть не жив. Бротцман верил: Вселенная не оставит Дирка Джентли. Он ей нужен. И ему тоже. Следуя непонятному порыву, парень зашел в круглосуточный магазинчик, попавшийся на пути, и не глядя на ассортимент, взял со стеллажа виски. До чего же банально, Бротцман. Как в каком-то второсортном фильме. «Наплевать» - проносится в его голове. На улице он неуклюже садится прямо на асфальт, у дороги. Сейчас поздно, все равно никто не едет. Даже если поедет, то какая к чертям разница. Тодд смотрит на часы. Три часа ночи. С трудом откупорив бутылку, за неимением товарища по пьянству, он чокается со столбом, рядом с которым сидит, и делает щедрый глоток, обжигающий горло. Морщится. Бротцман толком не пил, наверное, со времен бурной молодости, пытаясь начать все с чистого листа. Сейчас уже все равно. Он слишком устал. Прислонившись головой к столбу - собутыльнику, он смотрит на ночное небо. Парень видит ясную луну и вкрапления звезд, в которых, благодаря почти детской непосредственности Дирка, он и сам стал находить нечто волшебное. По правде сказать, Тодд мог часами слушать размышления Джентли о будущей возможности наших потомков бороздить космос также легко, как сейчас люди летают на самолетах, и о том, что он им чуть-чуть завидует. Но сейчас Бротцман снова перестал видеть в них что-то чарующее. Он поклялся себе найти Дирка во что бы то ни стало, и облажался. Как всегда. Пошла ты, Вселенная. Тодд с ухмылкой отсалютовал небу бутылкой. Мимо с грохотом и визгом от шин пронеслась машина, и Бротцман, повернувшись, поморщился от неприятного звука, отдающего в голову. Когда он перевел взгляд обратно на дорогу, увиденное заставило его резко встать. Это он. Он стоял по ту сторону дороги. Если это происки парарибулита, очередная галлюцинация, то его голова решила добить его самым безжалостным способом. Тодд шарит по карману куртки в поисках таблеток, не сводя глаз с дороги. Нет. Это глупо. Его глюки еще никогда не приобретали человеческих очертаний. А это значит, что Джентли настоящий, и именно он сейчас стоял напротив него. Дирк медленно переходил дорогу, и с каждым его шагом Тодд следил настороженно, не зная, что ему чувствовать, и что говорить, когда не видел друга год, а потом он внезапно объявляется в три часа ночи на улице, по которой ты шел совершенно случайно. На Дирке черная куртка, а на лице та самая однобокая улыбка. Во взгляде Тодда мелькнуло отчего-то затравленное и одновременно жесткое выражение, отчего Дирк в опаске остановился в паре шагов от него. - Я думаю, тебе не стоит пить, Тодд, - сказал он, чувствуя панику, видя немигающий взгляд друга. – Это может стать пагубной привычкой… Тодд фыркает и смеется. Детективу не по себе, и смех друга, надломленный и горький, пробирает его неприятным покалыванием по коже. Уголок губ Бротцмана предательски дернулся вниз, когда он попытался выдать блудному другу улыбку. Зрачки Дирка расширились, вытесняя голубой прочь. Оленьи глаза мужчины плещутся виной, и Тодд не в силах на это смотреть. Он утыкается взглядом куда-то в район его груди. Вопрос сам лезет наружу, и парень не успевает себя остановить. - Почему черная? Когда-то Тодд думал, что друг соберет все цвета радуги своими куртками. Дирк вздрогнул, будто совсем не ожидая услышать его голос. Медлил с ответом. - Не знаю... подходила к... периоду, - еще чуть-чуть, и его голос перейдет в шепот. Вскинув голову, брюнет встречается с мужчиной взглядом, и в нем все. Он видит все. Вселенная всегда приводит Дирка туда, где он должен быть. Всегда втягивает во что-то странное и пугающее до дрожи во всем теле, и он покорно вращается в этом вихре несчастий, не в силах ему противиться. Без надежды на избавление. Без свидетелей, потому что никто не должен видеть. Без награды, потому что он избран. Он – служитель мироздания. Потерянный мальчик, который никак не может заставить себя привыкнуть к тому, что каждый раз сталкивается со всем этим один. Но изредка мироздание, видимо, решает побыть благосклонным, и дать ему передышку. Потому что оно снова приводит его к Тодду, пусть и окольным путем. Губы Тодда дрожат, когда он делает шаг вперед. Словно в замедленной съемке, детектив видит, как парень опустил голову, и прислонился лбом к его плечу. Он боится даже пошевелиться. - Я очень скучал, Тодд, - еле слышно прошептал Дирк. Не мог не сказать. Но этого было достаточно, чтобы Бротцман вздрогнул и замер. Джентли почувствовал теплый вздох рядом с грудью. Прошла всего секунда, прежде чем Тодд кинулся к Дирку, обхватывая его руками. Крепко прижавшись к нему всем телом, он спрятал лицо в изгибе его шеи. Дирк выдыхает, даже не подозревая, что задерживал дыхание, и обнимает его в ответ с тем же отчаянием, зарываясь в спутанные волосы длинными пальцами. Смазано целует куда-то в висок, даже не задумываясь. Тодд только сильнее в него вжимается. Вселенная все-таки не подвела.