До поры, до времени (вырезанная сцена из 3 главы)

Торин глубоко вздохнул, чувствуя, как на крайней точке вдоха его грудь коснулась острых пиков ее сосков. Альдит стояла спокойно, как будто выжидая, что будет делать он. Он вдруг осознал, что хочет всего и сразу, доведенный до безумия этой странной двухдневной прелюдией. Его руки завладели ее спиной, одна взлетела вверх, прижимая ее лицо к его груди, пока он лихорадочно вдыхал запах ее волос, другая опустилась ниже, стиснув округлую мягкость ее форм, и тоже прижала женщину к нему, вжимая его пришедшее в полную боеготовность мужское естество в ее живот. Он сделал пару непроизвольных движений бедрами, продолжая прижиматься к ее прохладной нежной коже, и с трудом остановил себя, иначе бы все закончилось через две минуты или меньше, как у какого-нибудь мальчишки. Ее руки, ее невероятные, обжигающие руки последовали его примеру: подушечки всех десяти пальцев проскользили сверху вниз вдоль его позвоночника, но не остановились, а продолжили движение дальше вниз, что потом превратилось во «вперед», пока кончики коротких ноготков не дотянулись с боков и сзади до его яичек. Торин сделал резкий вдох, понимая, что даже с двумя минутами он мог существенно переоценить себя. Он схватил женщину за плечо, рывком развернул спиной к себе, толкнул к столу. Она поняла и наклонилась чуть вперед, прогибая спину, а он овладел ею сразу, грубо и бесцеремонно, придерживая ее за бедро и погрузившись сразу на всю длину. Тут ему пришлось снова приостановиться, но ее рука снова неумолимо скользнула между ее и его ног, нашла то, что оставалось снаружи… и ему осталось только возобновить движения, чтобы не сойти с ума. Он двигался быстро, с большой амплитудой, резко ударяясь животом об ее спину. Продолжая направлять ее и свои движения одной рукой на ее бедре, он запустил другую руку в ее волосы и довольно ощутимо, но продуманно потянул на себя, заставляя ее прогнуться еще сильнее, меняя угол его проникновения. Она издала отрывистый стон, и он ощутил, как содрогается ее лоно, сжимая его еще теснее. Этого ему хватило с лихвой, он глухо зарычал и всадил весь свой заряд как можно дальше в ее жаркую глубину. Выскользнул наружу и повалился на постель, сдвигаясь и жестом предлагая ей лечь рядом. Она уютно устроилась у него на плече, и минут пять они лежали молча. А потом она приподнялась, нависла над ним, близко-близко к его лицу. Он схватил ее за затылок, чтобы притянуть к себе и поцеловать, - она увернулась в сторону. Взяла его руки, положила их вдоль тела, для верности забралась на него сверху и придавила их коленями. Медленно-медленно наклонилась, дождалась, чтобы он перестал дергаться ей навстречу. И только после этого, нежно, очень нежно коснулась губами его губ. Лишенный своей привычной завоевательной стратегии, Торин ответил на поцелуй тоже не как обычно, а осторожно, еле касаясь, не зная, как далеко она позволит ему зайти, и поэтому проявляя крайнюю осмотрительность в движениях языком. Она заметила и улыбнулась. Какое-то время они лежали молча, возможно, даже ненадолго провалились в сон, но тратить на него время было жалко. Торин почувствовал, что к нему возвращаются силы, и попытался снова поставить ее к себе спиной для второго захода, на этот раз уже в постели, но она покачала головой и вместо этого положила его на спину, а сама встала над ним на колени и позволила ему медленно войти в себя. Торин зажмурился и тут же почувствовал, как она целует его крепко закрытые веки. Он медленно открыл глаза – и утонул в ее взгляде. Она начала медленно и плавно двигаться, продолжая смотреть ему в глаза, и почему-то этот зрительный контакт ощущался куда интимнее, чем контакт телесный. Торин положил ей руки на грудь, сжимая пальцами соски, она задышала чаще и задвигалась быстрее, но скоро остановилась и изменила позу, садясь над ним на корточки, так что он входил в нее буквально на четверть длины. Выдерживать такое, особенно в сочетании с пристальным взглядом в глаза, ему удалось недолго, вскоре он сам рванулся бедрами ей навстречу, раз, другой, десятый… их финальные возгласы слились в один. После этого она почти сразу опустилась и легла почти целиком на него, ощущая, как он продолжает содрогаться всем телом, хотя пик наслаждения для него уже миновал. Она приподнялась и всмотрелась – его била какая-то странная дрожь, и если бы не его закрытые, абсолютно сухие глаза, она готова была бы поклясться, что это рыдания. Она погладила его по щеке, целуя лоб, глаза, скулы, подождала, пока дрожь утихнет, и когда он снова открыл глаза, тихо спросила: - Все в порядке? Он несколько раз молча кивнул и вдруг сильно-сильно прижал ее к себе, так, что она даже испугалась, что он ее раздавит. И она в который раз поняла все без слов.