Самое важное.

      Ночной Идрис. Что может быть прекрасней. Свежий, наполненный ароматами жимолости, жасмина и ночной красавицы, воздух. Ясное и казалось весящие так низко бархатное чёрное небо, с россыпью миллиардов звёзд. Пение ночных птиц и стрекот кузнечиков.       А рядом друзья. Их смех и громкие голоса разбавляют пение пичуг, создавая свою, особенную мелодию. А в руке, зажата хрупкая ладошка любимой. Её рыжие локоны, треплет летний ветер, кидая их ему в лицо, и он с наслаждением вдыхает аромат лимона и корицы. - Вэл, Джосси, идите к нам, - громкий голос парабатая согревает душу. И тонкая, но невероятно крепкая нить, что роднит их с Люцианом, радостно звенит и искрится, принимая тепло, коим так щедро делятся эти двоя. - Нам и тут хорошо, - звонкий голосок Джослин разносится в ночи. А сама девушка положив любимому на плечо голову, прикрывает глаза и тихо шепчет. - Мне так хорошо.       И Валентин Моргенштерн не может сдержать улыбки.       Вот она, его жизнь. Прекрасный Идрис, его дом, его мир. Друзья, что громко смеются у весело потрескивающего костра, Роберт, Мариза, Селин, Майкл, Стивен, Ходж, Клеофас и Люциан. Друг, брат, парабатай, часть его, Валентина души. Так же как и он для Люка. И конечно же Джослин. Любимая, единственная, его главная слабость и сокровище. За которое Валентин готов убить любого. А убивать он умеет.       Он Сумеречный Охотник, Нефилим. По венам его, течёт ангельская кровь, дарующая ему силы боротся с тварями нижнего мира. Выходцами из Эдома, ада. Это его призвание, миссия для которой он был рожден. Он должен защитить тех кто слабей, обычных, примитивных, не знающих о демонах и нефилимах, вампирах и оборотнях, фэйри и магах, людей. И ради этого не жаль и жизнь отдать, и не только ему.       Каждый из тех, кто был рядом с ним сегодня, разделял его убеждения. Они его люди, его друзья, его Круг и у них одно, правое дело. И ради этого дела, можно и отдать и забрать жизни. - О чем ты думаешь? - спросил Валентин, прижимаясь губами к виску Джослин. - О будущем, - просто ответила Джослин, наблюдая, как с небосвода срывается и летит вниз яркая звезда.       "Падающая звезда, Моргенштерн". Вдруг подумалось ей и по телу прошла волна холода, заставляя её ещё крепче прижатся к сильному телу будущего мужа. " О Разиэль, прошу защити его, не дай сорваться, подобно этой звезде", взмолилась Джослин. И закрыла глаза, не желая видеть как исчезнит упавший огонёк.       Валентин рассмеялся, беззаботно, весело. И этот смех в сумме с теплыми губами на её щеке, заставили её расслабиться. А Валентин, переплетя их ладони уверенно произнёс: - Наше будущее будет прекрасно. И уже лет через двадцать, мы так же соберемся здесь. На этой самой поляне, у озёра, за нашим домом. Мы будем вместе, женаты. Наши друзья так же будут громко шутить и смеяться, мешая мне говорить как я тебя люблю. А чуть в стороне, небольшой компанией соберутся наши дети. И в отблесках костра, мы с нежностью и тревогой будем искать серебрянную и рыжию макушки. - Это ещё почему серебряную и рыжию? - спросила Джослин приподнимая голову и зпглядывая в чёрные глаза Валентина. - Потому, что я хочу и сына и дочь. Сын будет моей копией. Сильный, смелый, настоящий охотник. А дочь, маленькая, хрупкая, но это только на вид. В действительности она будет настоящей валькирией, такой, как её мама. - И Валентин, склонив голову, прижался к манящим губам Джослин. - Может уже хватит? - ворвался в их тесный мирок голос Люка, в глубине глаз которого притаилась боль. - Идити к нам.       Валентин знал о чувствах Люциана, но так же он и знал, что парабатай никогда его не предаст. И ревности он не испытывал. - Идём, - крикнул Валентин, помогая Джослин подняться. И они крепко держась за руки двинулись к друзьям.       Но дойти им было не суждено. Деля поляну пополам и отрезая Валентина и Джослин от друзей неожиданно раскрылся портал. Оттуда, вывалился, окровавленный мужчина. Из груди его торчал клинок серафима. И Валентин с изумлением узнал в нем, свой, подаренный отцом на их с Джослин помолвку.       Маг затуманенными от боли глазами осматривал поляну, а затем взгляд его остановился на Валентине и по мимо боли, в нем появилась лютая ненависть. - Ты ответишь за все Валентин Моргенштерн! - прирывистым шёпотом выдал маг. Кисти рук его, заискрились огненными всполыхами, а глаза, которые были до этого просто светлыми полностью побелели, губы что-то неразборчиво шептали. Валентин оценив ситуацию, моментально задвинул опешившию Джослин себе за спину и извлек клинок из ножен. Но уже было поздно. Маг с громким криком выпустил пламя из своих рук в сторону молодых людей. Последние что он услышал, перед тем, как огонь жадно обхватил их с Джослин были слова мага: - Что для тебя окажется важнее. Семья, или же власть?

***

<right></rright 20 лет спустя.       Голова разрывалась, и болело все тело, так, если бы по нему хорошенько потопталась вся стая оборотней. Сдерживая стон, Валентин открыл глаза и тут же поспешил закрыть их обратно. Стон все же сорвался с его губ. И тут же холодная рука, опустилась на его плечо. А тихий, женский голос произнёс: - Не пытайся пока встать и даже не шиаелись. У тебя было столько повреждений, что руна действует крайне медленно.       Повреждения, руна. В голове Валентина пронеслись картины минувшего вечера. О Разиэль Джослин. Что с ней? Валентин попытался встать, глаза он так и не открыл. - Ляжь немедленно, - незнакомка вновь попыталась уложить его и это ей удалось, он был слабее котёнка.       Глаза наконец открылись, и Валентин с удивлением увидил незнакомый потолок. В доме целителей, где ему частенько приходилось бывать, потолки были другие. Но мысль о Джослин не давала сосредоточится на чем то другом. - Джослин, что с Джослин? - Простите? - удивленным и каким-то севшим голосом спросила девушка. - Где Джослин Фэйрчайлд? Что с ней?       Девушка странно вмхлипнула, а рука лежавшая на его плече сжалась в кулачок. Ему хотелось посмотреть на незнакомку, что бы понять по её лицу, что с Джослин, но сил не было. - Мама погибла.       Прозвучал в тишине комнаты голос наполненный болью. А Валентин в этот момент наконец нашёл в себе силы посмотреть на незнакомку. Ему покпзалось, что воздух ввшибли из его груди. С бледного, чужого лица девушки, на него смотрели глаза Джослин.