Лео
В неловкости столько красоты.
Как же мне, блять, скучно. Скучно в школе. Скучно подавать заявки в колледж. Я уже сыт этим по горло. Зачем я вообще этим занимаюсь? Отстой, полный отстой нахуй. Почему это вообще имеет значение? Мне плевать на колледж. Просто- — Привет, — я поднимаю голову и вижу Калипсо, забирающуюся в моё окно. — Не возражаешь, если я войду? — Конечно нет, — я улыбаюсь ей. — Моя семейка меня доконает, — она забирается ко мне на колени и целует. С её губ срывается тихий стон. — Мне нужен секс. — Мне тоже. Учёба заебала, — я целую её в шею, замечая, как по её коже начинают бежать мурашки. — Боже, ды ты знаешь, что делаешь, — выдыхает она. — Ну, мы с тобой много практикуемся, — я смеюсь ей в шею, и она наклоняется вперёд. Я падаю на кровать, и она начинает покрывать поцелуями каждый миллиметр моего лица. Наши тела сплетаются вместе, и мы наслаждаемся друг другом, словно в нашем распоряжении целая вечность. Два часа спустя мы всё ещё валяемся в постели. Мне всё ещё нужно натянуть свои боксеры, а она всё ещё вслушивается в звуки осеннего ветра, которые проникают сквозь открытое окно моей спальни, смешиваясь с шумом проезжающих мимо машин. В воздухе висит запах дождя, и всё кажется таким лёгким. Всё кажется полной противоположностью домашки и заявок на поступление. — Лео? — Да? — Отец ходит ужасно злой. — Из-за ребёнка? — В том числе. Ещё он злиться на нас с Зои. И вообще на всё. — Что случилось на этот раз? — Зои думает, что она лесбиянка. Но она рассказывала об этом только мне. Думаю, отец что-то подозревает. Ему никогда не нравилось, что мы с ней настолько близки. — Он ведь ничего не сделает, правда? — А когда он что-нибудь предпринимал? — Калипсо садится в постели. — Тебе повезло, что нет, — я тоже принимаю сидячее положение и нежно беру её за плечи. — Ты ведь знаешь, он способен на худшее. — Ненавижу, когда он орёт. Теперь он дома только этим и занимается. — Он решил в кои-то веки побыть дома для разнообразия? — Бывает, но реже, чем обычно. Вечно ворчит, что на работе всё только на нём и держится. Сидит там до утра, а потом приходит и орёт на маму за то, что она его не дождалась и тому подобное. А потом он снова уходит. Не знаю, куда, и чем он там занимается. Просто уходит. — Разве тебе не лучше, когда его нет? Она пожимает плечами и поворачивается, чтобы взглянуть на меня. — Я словно хочу того, чего не могу иметь. Хочу, чтобы отец был рядом ровно до того момента, пока он не приходит. Хочу нормального отца, который бы заботился обо мне. Хочу иметь мать, которая бы меня любила, пока не осознаю, что единственное, чего ей хочется в жизни — дети. Какая-то уловка-22. — Это уж точно, — я целую её в плечо, но она берёт меня за подбородок и делает так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. — Мне страшно возвращаться домой, Лео. Мне страшно, потому что ЭйДжей и Феликс начинают думать, что то, как отец обращается с мамой, в порядке вещей. Агнес говорит, что ненавидит его, а ей всего четыре. Лиа проводит столько большую часть времени вне дома, а ей двенадцать. Они мои дети, но мы почти не видимся, и я не могу заботиться о них, ведь мама считает, что одного её физического присутствия вполне достаточно. — Эй, все хорошо, — я заключаю её в объятия, — не бойся. — Мой дом одновременно и мой ад. Мне там так одиноко. — Но там ведь там Зои, и ты ведь любишь свою семью. — Моя семья словно призраки. Их не существует, Лео. Я будто нахожусь в одиночной камере. — Я с тобой. — Да, но ты там не живёшь. У меня словно нет связи с внешним миром. — Ты задерживаешься в школе часов до шести, а потом работаешь. — Работаю в местечке, где последний раз были клиенты в 1998. А в школе единственные, кому я нравлюсь — учителя и другие сотрудники. — Какая разница, кто они? Они люди, и у тебя есть с ними связь. Она прижимается ко мне. — Я хочу семью. — У тебя есть я. — Ладно, ты тоже сойдёшь, — она улыбается, глядя на меня снизу вверх. — Мне одеться? — В каком смысле? — В том смысле, что твой отец ведь не ввалиться сюда и не увидит меня голой опять? — Родителей нет дома. — Ох, Лео, она… — С ней всё в порядке. Просто проводят мониторинг сна или что-то такое, — пожимаю плечами я, поднимая с пола свои шорты. Она хватает меня за руку и притягивает к себе, чтобы поцеловать. — Прости, я даже не удосужилась поинтересоваться. — Всё нормально. Ненавижу, когда спрашивают об этом. — Всё равно, я тут жалуюсь… — Ты вечно жалуешься. — Заткнись. Я снова целую её, потому что мне жизненно необходимо ощутить вкус чьих-то губ, чтобы прийти в себя. Я просто не в силах разбираться с тем, что происходит в моей жизни. Сейчас, кода всё так сложно. Все ждут, что я буду держать их в кусре, сообщать, как идут дела. Но я не знаю. Это не моё тело, не мои походы по врачам, я не знаю, что происходит с мамой, потому что она — моя мама. И не хочет, чтобы я волновался. — Эй, ты ведь знаешь, что я рядом. — Знаю, — мой взгляд задерживается на компьютере, где всё ещё открыты вкладки со вступительным эссе. — Учёба? — Заявления в колледж. — Я думала, ты не собираешься никуда ехать, — её голос настолько тихий, что на мгновение мне кажется, будто она боится. — Из-за мамы мне полагаются льготы. Так что я подумал, почему бы не попробовать? — Отец заставил? — Нет, я просто думаю, что у меня может получиться. — С каких пор? — Ты злишься или что? — Нет, просто хочу удостовериться. Ты вроде как никогда не хотел поступить в колледж, так что мне просто интересно, что вдруг произошло. — Я не знаю, что произошло. Но хочу попытаться. — Хорошо, — она кивает, встаёт с постели и начинает одеваться. Я натягиваю боксеры и с благоговением наблюдаю за тем, как она влезает в джинсы, а потом застёгивает лифчик. Я не в силах сдержать порыв снова её поцеловать. Есть что-то ужасно привлекательное в девушках в джинсах и лифчике. — Я только оделась. Если ты хотел повторить, надо было сказать пару минут назад. — Нет, я просто хотел тебя поцеловать. Она кивает, и снова накрывает мои губы своими. Вдруг мы слышим стук в окно. Мы обо оборачиваемся и видим за окном Зои. Она стоит, скрестив руку на груди, словно мы её разочаровали. Калипсо быстро натягивает футболку, наверное, чувствуя себя неловко, хотя Зои заставала нас и в худшем виде. Я иду к окну, чтобы впустить её. — Как дела, Зои? — она перебирается в комнату через подоконник. — Всё по-старому, — вздыхает она. — Кэлли, мама ещё не пришла, а Агнес без остановки спрашивает меня, не убил ли её отец. Феликс сказал ей, что она мертва. Что вы обе мертвы. И теперь она рыдает, не останавливаясь. — Неугомонный ребёнок, — вздыхает Калипсо. — Пойдём. Увидимся позже? — Ага, — интересно, поцелует на прощание или нет? Когда она этого не делает, я помогаю им выбраться из окна и провожаю взглядом, пока они не исчезают в темноте. Я смотрю на своё недописанное эссе и решаю написать Хейзел вместо того, чтобы думать о будущем. Она говорит, что они с Фрэнком зависают у Пайпер, я отвечаю, что загляну на их небольшую вечеринку. Она присылает адрес. До дома Пайпер я иду пешком, хотя он довольно далеко. Хозяйка открывает дверь, одетая в спортивный лифчик и шорты, которые едва ли можно так назвать. — Воды! — я проталкиваюсь в дверь мимо неё. — Твой дом чертовски далеко, — и драматично хватаю ртом воздух. — Говнюк, — Пайпер ерошит мне волосы и выходит из прихожей, чтобы подать мне стакан воды. Её дом просто огромный. Снаружи он похож на греческий особняк, а внутри выглядит ещё более роскошно и величественно. Я почти уверен, что всё здесь привезено откуда-то из заграницы. — Пошли, детишки наверху, — она ведёт меня вверх по лестнице в свою спальню. Которая, надо сказать, размером больше, чем весть второй этаж моего дома. У неё кровать королевских размеров, три книжных шкафа и целых два стола. Серьёзно, кому, блять, может понадобиться два стола? Фрэнк и Хейзел сидят на её кровати с ками-то цветочным принтом и пихают друг друга. — Пайпер, скажи Фрэнку, что он мерзкий, — ноет Хейзел. — Фрэнк, ты мерзкий, — я исполняю её просьбу вместо Пайпер и сажусь на кровать. Богом клянусь, она спит словно на облаке. — Я люблю тебя, — улыбается Пайпер, — но Хейзел права. — Спасибо, — вздыхает Фрэнк. — Я пошёл. — Никто никуда не пойдёт, по крайней мере, пока не придёт Джейсон. — Мы станем свидетелями явления великого и ужасного, выздоровевшего Джейсона? — Фрэнк бросает в Хейзел подушку. — Эй! — она возмущённо подскакивает, но Фрэнк легко сгребает её в охапку, бросив обратно. Размер кровати позволяет ей не просто не упасть, а ещё и оставляет в запасе кучу места. — Шлюха, — произносит Фрэнк и получает в ответ средний палец. — Любовь сегодня просто-таки витает в воздухе… — Заткнись, Лео, — Пайпер буквально впечатывает обе ладони мне в лицо. — Почему ты меня не любишь? — вопрошаю я, и она чмокает меня в щёку, — Прекрати! — Иди нахуй, ты меня хочешь или нет? Прежде, чем я успеваю ответить, она спрыгивает с постели и выходит за дверь. — Куда это она? — Убегает от грешной энергетики, что исходит от тебя, — заявляет Фрэнк. — Чего? — фыркаю я. Позади раздаются булькающие звуки сдерживаемого смеха Хейзел. — Я просто уморителен, — Фрэнк оттягивает воротник футболки. — Вы только посмотрите на этого неудачника, — в этот момент возвращается Пайпер. — Эй, чувак, не наблюёшь на нас? — Только на тебя, — закатывает глаза Грейс. — Только не на моей кровати, — Пайпер тянет Джейсона за руку, заставляя улечься. Теперь мы лежим на кровати в пятером. Какого хуя? — Пайпер? — Да? — Чем занимаются твои родители? — В смысле? — В смысле твой дом выглядит так, словно его выдолбили из куска мрамора, а не построили, — объясняет за меня Хейзел. — И ещё, кажется, я видел восемь твоих фотографий и все из разных стран, — добавляет Фрэнк. — Не говоря уже у том, что это комната больше, чем пол моего дома, — продолжаю перечислять я. — Ну… — похоже, она не горит желанием с нами делиться. — Да ладно, ты рассказывала нам о том, как думала, что обоссала какого-то парня, — напоминает Фрэнк. — Что такого страшного может быть в твоих предках? — Наркобароны. Они оба наркобароны, — предполагает Джейсон. — Ага, блять, если бы. Было бы офигенно, — Пайпер решает переместить всеобщее внимание с себя на Джейсона. — А твои чем занимаются? У вас офигенный дом, я видела. — Не такой, как этот. Отец — президент компании, мама — домохозяйка. — Твоя мама не работает, и вы можете позволить себе такой дом. Чёрт, возьми меня к вам домработницей, — Пайпер слегка пихает его в плечо. — В чём твоя проблема? — Зависит от того, кому задать этот вопрос. — Ну, я задаю его тебе. Секунду Пайпер раздумывает, на какой из двух вопросов ответить. — Мой отец — актёр. У мамы свой бизнес. — Актер? Настоящий актёр? — не верит Хейзел. — Что, пытаешься понять, видела ли его в своём любимом порно? — А как его зовут? — спрашивает Фрэнк. — На самом деле он не снимается в порно! — выпаливает Пайпер, заставив нас с Джейсоном хмыкнуть. — Окей, — закатывает глаза Фрэнк. — И всё же, как его имя? — Тристан. — Тристан…? — я мысленно перебираю все известные мне фильмы. Не может быть, чтобы она говорили о… Нет, они точно не родственники. — Тристан Маклин, — щёки Пайпер слегка розовеют. — Не может. Блять. Быть, — мы всё раскрываем рты от удивления. Тристан Маклин снимался буквально во всём, от драм, собравших все возможные награды, до исторических недостоверных боевиков. Его показывали по Disney и всё такое прочее. Этот парень делает всё, что его душа пожелает. И его чертовски сексуальная дочурка сидит прямо напротив меня. Я в его доме… — Челюсти подберите. Это не должно выйти за пределы этой комнаты. — Не выйдет, — клянётся Джейсон. — Тебе я верю. Это относится к Лео. Никому ни слова. — Слово скаута, — я вскидываю руки. — Но что ты делаешь в Нью Йорке? — судя по виду, Хейзел находится на грани обморока. — Папа ещё год будет играть на Бродвее. — В чём? — интересуется Джейсон. — У него главная роль в «Продюсерах», — она закатывает глаза, махнув рукой, словно это нечто малозначимое. — Не знал, что он женат, — вставляет Фрэнк. — Это хорошо. Понятия не имею, почему люди должны знать о нашей жизни всё до мельчайших подробностей, — раздражённо фыркает Пайпер. — Но как бы то ни было, мои родители не женаты. У них общий дом, общая дочь с общим траст-фондом, общая жизнь, но жениться они не хотят. Не спрашивайте почему. — А что насчёт твоей мамы? — А что насчёт твоих родителей? — она смотрит на меня, скрестив руки на груди, что делает её сиськи ещё более выразительными. Я мог бы рассказать им о болезни матери, хотя не то чтобы я хотел, чтобы им стало это известно. Не горю желанием, чтобы список жалеющих меня людей пополнился. — У папы своя автомастерская. И если тебе от этого станет легче, мои родители тоже не женаты. Не спрашивай почему. Пайпер кивает, по её лицу медленно расплывается улыбка. — Моя мама — владелица бутиков «Афродита». — Это всё объясняет. Она выглядит просто великолепно, — вздыхает Хейзел. — Фу. — То есть, твоя мама делает девчонок чертовски секси? — Ну, по крайне мере, меня-то она сделала. — Это ужасно, — Джейсон закрывает лицо руками. — Не поможет. Если бы я могла стереть себе память, давно бы это сделала. — Каково это — иметь знаменитых родителей? — спрашивает Хейзел. Я перевожу на неё взгляд, отметив про себя, что Фрэнк, похоже выключился из разговора. — Ну, как видишь, здесь пусто, — с горечью произносит Пайпер. Сейчас она ужасно напоминает мне Калипсо. — О… Моей матери тоже никогда не было дома. — Она умерла? — тихо спрашивает Фрэнк. — Нет. Просто теперь я живу с отцом. Всё, так скажем, сложно, — Хейзел не знает, куда деть руки. — Бля, давайте поедим, — Пайпер перемещается за компьютерный стол. — Кто хочет пиццы? — Я-я-я-я, — протягивает Хейзел, положив голову Фрэнку на колени. — Улыбнись, — она тыкает его пальцем в грудь. Он смотрит на неё с притворной суровостью. По крайней мере, я надеюсь, что она притворная. — Какая же ты, всё-таки, мелкая. — Грубиян, — фыркает она. — Это правда, — в подтверждение своих слов Джейсон легко подхватывает Хейзел на руки и перебрасывает через плечо. — Джейсон Сэмуэль Грейс! Лучше опусти меня на пол, пока я не надрала твой гребаный зад! — от ёё визга нас всех пробивает на смех. — Сырная пойдет? — пытается перекричать нас всех Пайпер. — ДА! — отвечаю я, всё ещё смеясь. — Джейсон! — Грейс притворяется, что вот-вот уронит Хейзел на пол. — Скажи «пожалуйста», — поддразнивает он. — Просто бросай её мне, — Фрэнк поднимается на ноги. — Я вас обоих убью! — Я достаточно светлый для тебя? — Фрэнк ловит её, словно жених невесту. — Прямо как ебаное солнце! Отпусти! Фрэнк осторожно опускает её на пол, и Хейзел толкает его изо всех сил, что заставляет его лишь слегка отшатнуться. — Пайпер, парни — мудаки. — Да что ты говоришь? Знала бы ты, сколь раз мне приходилось объяснять, что мы писаем не через вагину. — Это так странно, — стоит мне это сказать, как все снова начинают хохотать. — Типа представьте, если бы вы писали вместо того, чтобы кончить. — Во-первых, что нахуй? — выдавливает Джейсон. — Во-вторых, анатомически невозможно, — продолжает Пайпер. — В-третьих, в таких случаях нужно вызывать врача, — подхватывает Фрэнк. — И в-четвёртых, нахуй ты это сказал? — заканчивает Хейзел. — Я идиот, у которого нет времени загуглить, — я вскидываю руки в защитном жесте. — Эм…мы так не делаем. Окей? — Окей, Пайпер. Чёрт, я прямо чувствую, как вы все меня обожаете, — я закатываю глаза. Наверное, не стоило этого говорить, потому что через секунду они все накидываются на меня с объятиями. Мы превращаемся в один большой комок, и я не могу перестать смеяться. В конце концов, Пайпер решает, что полу в её доме лучше остаться в целости и выпроваживает нас на первый этаж. — Пожалуйста, выберите фильм, где нет моего отца, — просит она. — Принести вам выпить? Мы перечисляем ей, что будем пить, и она удаляется, а Джейсон следует за ней. — Он хочет её, разве нет? — Да. Мерзость, правда? — морщится Фрэнк. — Наверняка хочет просто попользоваться ею. — Думаешь? — спрашивает Хейзел. — Ты его видела? Он ведь из этих идеальных футболистов. Не может быть, чтобы с ним было всё так охуенно. Со всеми нами что-то не так. — Ты что, втюрился в неё, здоровяк? — фыркаю я. — Вовсе нет, — качает головой он. — Просто в этом плане я ему не доверяю. — Он тебя чем-то задел? — Нет, но на то я и не девчонка. — Ой, прекрати, ты ведь не серьёзно? Избивать и накачивать наркотой, чтобы трахнуть Джейсон её уж точно не собирается, — вступается за Джейсона Хейзел. — Я этого не говорил. Я думаю, что он просто будет спать с ней, пока ему не надоест. И что, по-вашему, хуже? — Ты реально спрашиваешь что из этого хуже? В чём твоя проблема, Фрэнк? Он смотрит на меня то ли с весельем, то ли с раздражением во взгляде. — Будь я героем видеоигры, у меня бы осталась только одна жизнь. И я бы ждал, пока меня прикончат. — Кто хотел легального пива? — в этот момент возвращается Пайпер с тремя стаканами в руках. Остальные три несёт Джейсон. От меня не ускользает то, как его взгляд поднимается от её ног к заднице, когда она нагибается, чтобы поставить стаканы на подставки. Я не могу не думать о словах Фрэнка. Должна у Джейсона быть какая-нибудь хуйня в шкафу. Ведь все мы в каком-то смысле ненормальные. Я вот школьный клоун с умирающей матерью. У Калипсо родителей считай нет. Её мать любит ходит беременной больше, чем любит своих детей. Ну и плюс сестра-лесбиянка и ещё кучка голодных до внимания детей. Какой секрет скрывает Джейсон? Фрэнк? Хейзел? Пайпер? — Где Перси и Аннабет? — мои мысли плавно перетекают на них. — У них свидание на каком-то концерте, — закатывает глаза Пайпер. — Аннабет — чёртова лгунья. Сначала говорит, что не прочь увидеться, а потом кидает меня ради Перси. — Ради Перси я бы тоже тебя кинул. Ты его вообще видела? — фыркает Джейсон. — Как раз твой типаж — закатывает глаза Фрэнк. — А если и так? — Джейсон вызывающе ухмыляется. — Меня всегда тянуло к неприятностям. — О, неприятностей у нас хоть отбавляй, тут тебе повезло, — Пайпер возится с телевизором. — Пожалуйста, только не «Холодное сердце», — умоляет Хейзел стоит нам перейти к выбору фильма. Пиццу привозят как раз кода мы решаем посмотреть «Лето. Пляж. Кино». И это гораздо хуже, чем «Холодное сердце». Настолько хуже, что вместо просмотра мы просто беспрерывно угараем над происходящим на экране и в итоге нам приходится включить «Классный мюзикл», чтобы очистится от греха под названием «Лето. Пляж. Кино». — Нынешним детям подавай одни только паршивые ремейки. В моём время сюжет ещё считался чем-то важным, — Фрэнк потрясает кулаком в сторону экрана, на котором как раз появляется Трой. — Вот это — настоящий шедевр, который заставляет задуматься. — Хорошо, дедуль, ты только не волнуйся так, — хмыкает Пайпер. — Вот увидите, в старости мы все будем отрываться под «Bop the Top» — заявляет Хейзел, а потом тянет нас всех танцевать под «We're All in This Together», которая всё ещё звучит в моей голове по дороге домой в машине Джейсона. — Было круто, — говорю я, когда он выезжает на дорогу. Фрэнк тоже с нами. Хейзел осталась ночевать у Пайпер. — Это точно. Эй, Фрэнк? — А? — У вас с Пайпер что-то есть? — Боже, — вздыхает Фрэнк. — Отвали. Неужели у меня не может быть дурга-девчонки? — Девчонки, которая к тому же шлюха, — напоминаю я. — Заткнись, — произносят парни в унисон. — Ладно-ладно, — усмехаюсь я, поудобнее устраиваясь на сидении. — Так ответ «нет»? — Джейсон нарушает повисшее на мгновение молчание. — Чувак, просто пригласи её куда-нибудь, что ты теряешь? — Ну, кроме своей идеальной репутации, — не могу удержаться от комментария я. — Я…в общем…ну не знаю… Фрэнк вздыхает: — Хочешь с ней встречаться — валяй. Какая разница, что подумают твои футбольные дружки? — Думаешь, она согласиться? — сегодня поток вопросов Джейсона просто неиссякаем. — Может, она и шлюха, но ничто человеческое ей не чуждо. Взять хотя бы Аннабет. Она холодная и слегка грубая, но тем не менее, у неё имеется парень. — Аннабет другая. Она такая же идеальная, как и я. — И что? — Просто Пайпер… — Осторожнее, — предупреждает Фрэнк низким голосом. — Мы с ней друзья, если ты ещё не забыл. — Просто…она не такая, как те девчонки, которые нравились мне раньше, — выкручивается Джейсон. — Чувак, — вздыхаю я, — я, например, сплю со своей лучшей подругой. Мы целуемся и всё такое, но мы не вместе. Потому что никому из нас это не нужно. Так что поговори с ней. Или не делай вообще ничего. — Что за девушка? — Просто девушка. Она не из нашей школы. — И кто она? — Её зовут Калипсо. Учится в Роулле. Мы познакомились классе в шестом. Какая, собственно, разница? — Прости, просто не знал, что у тебя кто-то есть. — Она не моя девушка, — ещё раз повторяю я, потому что так и есть. Узнай Калипсо, что мои друзья считают, будто мы встречаемся, прикончила бы меня на месте. И я бы сделал с ней то же самое. — Ладно, — сдаётся Джейсон. — Фрэнк, а ты… — Нет. — Парень? — Нет. — А может… — Хватит, — отрезает он. Разговор явно окончен. На горизонте показывается мой дом. После похода в гости к знаменитому актеру, он кажется маленьким и обветшалым. Джейсон паркуется. — Предки не будут злится, что ты поздно? — Не, — отмахиваюсь я. — Увидимся в понедельник. — Бывай, — бросает на прощанье Фрэнк, пока я выбираюсь из машины. Заперев за собой входную дверь, я поднимаюсь к себе. С экрана компьютере на меня всё ещё смотрит недописанное эссе.