jealous

— Привет, Эмма, — Нил поздоровался, как только увидел одиноко сидящую за столиком блондинку. — Как ты, Генри и Реджина? — Привет, Нил, у нас всё хорошо, просто жду Реджину, чтобы позавтракать. А ты как? — Эмма ответила, по-прежнему чувствуя себя неловко, ведь они не разговаривали несколько месяцев с их разрыва. — Всё окей. Просто… Я скучаю, Эм. Я скучаю по нам. Я знаю, ты говоришь, что счастлива, но ладно тебе. Она Злая Королева, а ты — это ты. Эмма уставилась на Нила, не веря своим ушам: он пытался ей сказать, что ничего не получится? Она уже чувствовала злость, возрастающую в ней, но она не хотела разговаривать об этом в центре кафе. — Я не хочу разговаривать об этом здесь. В целом, мы вообще не должны об этом разговаривать. Я не верю, что ты говоришь это всё. Ты не думаешь, что у нас что-то получится только из-за того, что Реджина бывшая Злая Королева, а я Спасительница? Ты должен уйти сейчас. — Давай, Эмс. Я скучаю по тебе. И я знаю, что ты также скучаешь по мне. Я вижу, как ты смотришь на меня. — Что? Я не видела тебя месяцами. Я смотрю на Реджину, потому что она та, кого я люблю. И ты прав, Нил, я скучаю по тебе. Я скучаю по нашей дружбе, но не по чему-то большему. И сейчас я думаю, что тебе стоит уйти, пока моя девушка не появилась и не устроила здесь беспорядок. Нил медленно поднялся со своего сидения и наклонился прямо к блондинке, прошептав: — Я докажу это. Я докажу, что ты до сих пор что-то чувствуешь ко мне, и тогда ты будешь снова моей. Как только Нил повернулся, чтобы уйти, Эмма заметила Реджину, стоящую на входе «У Бабушки» и сосредоточенно наблюдающую за их дуэтом, прежде чем развернуться и уйти. — Видишь, Эм, она даже не любит тебя. Она просто ушла. Блондинка на секунду уставилась на Нила и ударила ему в челюсть своим лучшим правым хуком, затем она наклонилась к нему, прорычав: — Заткнись и оставь нас в покое. Эмма выбежала на улицу и мельком оглянулась по сторонам в поисках своей девушки, но, к сожалению, брюнетки нигде не было. Так что, Эмма запрыгнула в свое «ржавое ведро» и направилась к особняку Реджины, приехав лишь минутой позже. — Реджина, — крикнула Эмма, как только вбежала в дом. — Уходите, Мисс Свон, — огрызнулась Реджина, выходя из кабинета со стаканом сидра в руке, а слезы текли по её лицу. — И отдайте ваши ключи. Вам больше не разрешено жить в моем доме или видеться с моим сыном. — Реджина, пожалуйста, выслушай меня. — Зачем? Вы можете идти к своему маленькому парню и рассказать ему, какой кошмар я могу устроить, а затем вы можете посмеяться над тем, как вы снова уничтожили меня. В любом случае, я не понимаю, что такого особенного в мистере Кэссиди. В любом случае, у него должно быть гораздо больше возможностей развлекать вас. — Реджина… — Нет! — брюнетка закричала. — Сейчас я говорю, так что вы замолчите, и будете слушать. Ты сказала, что никогда не сделаешь мне больно, но вот ты делаешь это. Не могу поверить, что я была так глупа, думая, что ты выше этого болвана. Что в нём такого особенного, Эмма? Потому что у него есть пенис? В чём дело? В чём? — Реджина, остановись, между мной и Нилом ничего нет. Ничего, клянусь, он просто идиот. А сейчас, не пойми меня неправильно, но... — Эмма остановилась и подняла брови, думая, что Реджина что-нибудь скажет, но брюнетка молчала, — но ты должна перестать ревновать к Нилу. Не к чему ревновать. Он идиот, у которого ещё есть ко мне чувства, но у меня только чувства к тебе. Насколько это меня беспокоит, Нил… Он просто донор спермы для Генри. Да, я любила его, но больше нет, ведь я люблю тебя. Я люблю тебя и Генри. Вы моя семья. — Я не ревную. Эмма рассмеялась: — Из всего этого единственное, что ты уловила это то, что я назвала тебя ревнивой? Тот факт, что единственная вещь, на что ты обратила внимание после моей маленькой речи, означает, что ты ревнуешь. — Ой, заткнись, — Реджина ухмыльнулась. — Я тоже тебя люблю. — Хорошо, я не хотела давать Генри свою кредитку, чтобы он произнёс настоящую любовную речь. — О, пожалуйста, не надо. В прошлый раз это заняло три часа, — Реджина рассмеялась воспоминаниям и прислонила свою голову к шее Эммы. — Прости, что я ревновала. — Всё хорошо, это даже мило. Люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, дорогая.