▼▼▼▼
— Как я рад тебя видеть, Данила! — к священнику навстречу шел полноватый гладковыбритый мужчина в дорогом темном костюме. — Перейду сразу к делу: у меня есть для тебя очень выгодное предложение! — мэр пригладил одной рукой волосы, а вторую закинул на плечо мужчине и повел его по коридору. — Да… Здравствуйте, Виктор Михайлович. Я был очень удивлен вашей инициативе, — Даниил старался говорить с главой города в официальном тоне, пока тот как-то по-приятельски приобнимал того за шею. — Я заметил, что в последнее время к вашей церкви в городе стало оказываться повышенное внимание, и тут мне пришла мысль внести некоторые преобразования… В общем, перестроить здание, — священник хотел было возразить, но ему не дали сказать и слова, — ну или хотя бы внутреннюю часть… и отреставрировать фасад. Что вы на это думаете? — Эта идея хороша, бесспорно, — он на секунду замолчал, обдумывая свои следующие слова, — но в нашем благотворительном банке нет таких больших денег, — тем временем они дошли до личного кабинета мэра, где они и расположились: Виктор Михайлович сел в своей кожаное большое кресло, а Даниил на мебель поскромнее. — Что вы, я сам выделю на это деньги. Мы вам капитальный ремонт, а вы нам — довольных православных горожан, — восхищаясь своей «находчивостью», рассмеялся мужчина. Священник хотел было еще спросить, откуда же мэр возьмет эти деньги, но мгновенный строгий взгляд исподлобья все сразу ему объяснил. Как бы он не хотел, именно на плечах Данилы лежала главная задача: что же ответить. С одной стороны, которой мужчина и придерживался поначалу, в это явно было замешано мошенничество, самая настоящая кража денег у горожан, а с другой… Вспоминался сыплющийся чердачной пылью деревянный потолок, постоянная нехватка свеч за день до новых поставок, запущенный дворик церкви… — Если эти деньги станут дополнением до необходимого к имеющимся у нас, — вынес свое решение Даниил. — По рукам! — мэр пожал его прохладную кисть, беря с верха ближайший стопки несколько каких-то листков. — Ну, а, если вы захотите себе еще и зарплату прямиком из мэрии, — мужчина усмехнулся, — только скажите, и я вам уточню, что вы сможете сделать для меня в ответ.▼▼▼▼
Теперь Регина просто не могла не смотреть городскую газету, хоть ее страдающая подруга больше их и не присылала. Но зачем покупать эти бессмысленные после одного прочтения бумажки, если можно просто их взять с прилавка, прочитать, что надо, и положить обратно? Девушка вообще удивлялась, каким образом издательство собирало информацию на два выпуска в неделю. Зато все эти новости были максимально трехдневной давности. Но почему они не переведут в электронный вид все это из дело? По правде сказать, девушке было плевать на это. — Это поразительно! — возмущалась на следующий день Регина, читая новую статью Дмитрия Ларина. Ваши деньги наконец-то используются во благо! Статья была достаточно небольшой, что совсем не свойственно этому журналисту. Девушка незамедлительно приступила к ее прочтению. Утром сегодняшнего дня единственную в нашем городе церковь закрыли на ремонт. Безусловно, это сделано на пользу жителям, но что им делать все это время без обязательных, по их мнению, вещей? К сожалению, никто об этом не позаботился… Но давайте затронем другую сторону этого вопроса: откуда у церкви так много денег на ремонт? Нет сомнений, что эта перестройка спонсируется деньгами, собранными с обычных людей налогами. В этой ситуации всем самим предстоит решить, хорошо это или плохо, в сложившейся ситуации все-таки есть что-то положительное, но я считаю, что тут необходимо серьезное расследование с привлечением правоохранительных органов! — Черт, черт, черт! — девушка закрыла глаза и, отчаянно вздохнув, провела рукой по волосам. Регина понимала, что увиденное ею вчера было не просто так.▼▼▼▼
— Не знаю, я просто так сильно устала. Сначала мы снимаем по его предложению недешевую такую двушку в центре, а потом я должна каким-то образом одна все это вытягивать! — возмущалась Лиза, завернутая в одеяло и лежащая на диване Регины в позе эмбриона. — Даня говорит, что ищет работу, вроде иногда куда-то уходит, но всякий ебучий раз, когда я возвращаюсь домой после сдачи готовой продукции, он сидит в кресле с банкой пива и пялится в телефон. — Швея-закройщица, тащащая на своей спине себя, своего парня и квартиру, — размышляла девушка. Иногда Регине казалось, что она является для своих друзей каким-то психологом. — Налить еще? — в ответ кивок. Хозяйка квартиры вытащила из-под стола наполовину опустошенную бутылку, налила немного в кофейную чашку подруги и разбавила все это бодрящим темным напитком. Себе же она налила просто кофе без всяких добавок. — Да в том-то и дело! Я только и занимаюсь тем, что шью и шью без остановки, особенно после этого недолгого отпуска, — девушка переместилась в положение сидя, чтобы не облиться горячей жидкостью. — А он не может работать на ту же девушку, для которой ты одежду шьешь? Ты вроде говорила, что ей курьер нужен? Даня разве не может? — Можно было бы, — чуть более спокойным голосом сказала русая, — вот только как мне теперь ему в глаза смотреть? Я такой скандал закатила, даже и не знаю, отношения я налаживать не умею. Размышления вслух от Лизы неожиданно прервались стуком в дверь. Звонок. У двери есть звонок. Регина, вставая на ноги, указав подруге коротким жестом подождать секунду. Стоящий за дверью Даниил стал извиняться за визит без предупреждения и объяснил, что ему вновь нужна помощь девушки. — Так, — взяла она секундный перерыв, смотр на мужчину, — ты сейчас пойдешь… — единственной отделяемой дверью от кухни-гостиной-спальни комнатой была только ванная, куда отправлять гостя было бы невежливо с ее стороны, — а, впрочем, ладно, сядь где-нибудь на кухне, я поговорю с тобой буквально через пять минут, мы уже заканчиваем. Данил зашел в квартиру, снял уличную обувь («Он же мог хоть в тапочках прийти, ему же только по лестнице спуститься…»), и, обменявшись короткими приветственными взглядами с Лизой, сел за барную стойку, взяв в руки тоненькую и единственную кулинарную книгу с полки Регины. — Продолжим, — садясь на ковер перед Лизой, произнесла девушка, — если ты не можешь сама поговорить с ним, я позвоню ему, объясню ситуацию. Я уверена, Даня все поймет, — священник бросил мгновенный взгляд на Регину, когда услышал свое имя, но поняв, что речь не о нем, продолжил читать записи девушки, — а потом ты сама расскажешь ему свою идею и… — ее речь вновь прервалась звуком открывающейся двери. — Мне очень срочно надо с тобой поговорить! И что у тебя дверь открыта? — терпение Регины быстро испарялось с приходом каждого нового гостя. Перед ней появился Кашин, стряхнувший ей прямо на ковер со своих волос капли растаявшего снега. Парень замер в удивлении, поочередно смотря на всех троих находящихся в комнате людей. — У меня тут проходной двор что ли?! — взорвалась Регина, хватаясь одной рукой за лоб, а второй за бок, постепенно успокаиваясь. — Простите, просто… Ладно, — тяжелый вздох прервал ее речь, — план меняется: сейчас ты, — показывая на Кашина, — забираешь Лизу, и вы сами разбираетесь со своими делами, потому что она уже успокоилась… — А я могу это забрать? — спросила русая, приподнимая кофейную чашку. — На выходных верни! — Без проблем, — Лиза оперлась на своего парня, и тот потихоньку повел ее к двери, — до скорого! — И тебе, — падая на диван, ответила Регина и перевела взгляд на Даниила, — иди сюда и рассказывай, что ты там натворил? Я видела статью в газете. Мужчина поставил книгу на прежнее место и, обойдя тумбы и диван, сел на него с противоположной стороны от девушки. — Я… я не знаю, это все так спонтанно получилось. Мы с Михаилом давно начали добровольный сбор средств на ремонт церкви, а тут вот так сразу предложили… — Это разве не грех? — усмехнулась девушка. — Ну, какой-нибудь… — Если и так, то во благо. Но дальше — больше. Мэр… предлагал нам выплачивать еще больше денег, как зарплату… — Точно грех! — Знаю! И я даже и задумываться о таком не должен, но… Регина, понимаешь, я не первый день в церкви, и я видел, как и при другом главном священнике, и при мне, и в других церквях православные люди грешат без зазрения совести. Какие деньги крутятся за пределом обзора обычных людей. Сам я никогда не участвовал ни в чем подобном… Мне страшно. Страшно от мысли, что я предам и стану таким же… — Не стоит бояться! Ну, а если серьезно, вот что я тебе скажу, — девушка придвинулась немного ближе к нему. — Веришь ты в бога или нет, верю ли я — не важно. Будет смешно считать, что «если так делают все, то и я должен», ты должен делать то, что в итоге приведет тебя к счастью… У меня сложилось мнение, что ты будто сам выбрал этот жестокий путь, - она обхватила одну его кисть своими ладонями, немного сжимая, и посмотрела прямо в глаза. — Я вижу, что для тебя больше остального важна религия, но почему бы тебе не следовать вашим… там… обычаям, совершать чуть больше грехов, потому что они приносят удовольствие, и исповедоваться за них, а раз уж ты делаешь какую-то работу, ты можешь получать оплату… Альтруизм теперь мало ценится… Даниил ничего не сказал в ответ, а лишь притянул девушку ближе к себе и обнял. Регина закрыла глаза, будто пытаясь замедлить время, чтобы продлить происходящее. Он обнимал ее по-дружески. Плевать. Ей сейчас и этого было достаточно.▼▼▼▼
За следующий час мало что изменилось. Сначала Даниил хотел идти домой после окончания их разговора, но девушка уговорила его остаться ненадолго, сославшись на свободный вечер и отсутствие в данный момент друзей, которые могли бы сейчас уделить ей внимание. Парень попросил заварить Регину чай вместо предложенного ею сначала алкоголя, а потом кофе. Она же сама заполнила свою чашку тем напитком, который наливала сегодня Лизе. Они сидели рядом на диване, смотрели в окно на противоположной стене и говорили о чем-то отстраненном. Мужчина думал, что находящийся рядом человек был ниспослан ему именно в тот момент, когда ему больше всего нужна поддержка именно в той форме, в которой он получает сейчас. А у Регины глаза закатывались от удовольствия, когда она делала новый вдох и чувствовала его запах. Она до сих пор списывала это на долгое отсутствие в ее жизни парня, хотя в глубине души ей давно было ясно, что это совсем не так, хотя эти дурацкие отношения и сопли ее всегда мало интересовали. — И все равно, сколько бы мы ни общались, в бога я поверить не смогу, уж прости, — девушка развела руками. — За это нельзя тебя винить. Я тоже не сразу поверил. Понимаешь ли, когда к тебе приходит это осознание, эта вера, ты чувствуешь это. Будто в душе рождается что-то новое, становится очень жарко в груди и… Это непередаваемое ощущение, — он улыбнулся Регине, которая сидела, повернувшись к нему, и внимательно слушала. — Если я это почувствую, то обязательно тебе скажу, а пока… — она помотала головой, поджимая губы. В комнате воцарилась тишина, прерываемая только шумом дороги и казавшимися теперь громкими глотками. — Понимаю, конечно, что это не мое дело, — каким-то странным, ниже обычного голосом начал Даниил, — но что ты будешь делать с деньгами? — Без понятия, — Регина пожала плечами. — Я так долго думала над этим, что уже и сама запуталась. К сожалению или счастью, мне ничего не надо. Эта квартира меня устраивает, работа, какой бы скучной порой не казалась, мне тоже нравится. Положу, наверное, на какой-нибудь накопительный счет, там такие проценты за каждый год будут… — начала витать в облаках девушка. — Но я не понимаю, зачем и они мне. — Я как-то и забыл тебе сказать, — вдруг вспомнил Даниил, — до самого лета работы у меня никакой нет, оговаривали какое-то пособие. Тут опять какая-то двоякая ситуация: кажется, что все хорошо, но мне все это время делать? Помню, до тридцати ни одного свободного дня не было, а теперь… Кажется, я старею, — он усмехнулся. — Четыре месяца — это так много, что хоть в путешествие по горам отправляйся. — Не думаю, что тебе обязательно куда-то ехать, — улыбнулась Регина. — Я придумаю что-нибудь для тебя, — мужчина сначала недоверчиво пригляделся к ней, но потом расслабился. — Перед тобой столько возможностей! А ты почему-то в церкви сидишь… Поживи хоть немного для себя. После этих слов девушка будто упала в реку забвения. Почему-то именно сейчас она забыла, что алкоголь оказывает на нее какое-то особенно сильное усыпляющее действие. Утром ей страшно было открыть глаза. Опьянеть с одной чашки — это сильно, но мало ли, что она могла сделать и не вспомнить? Вдруг что-то сказала, чего другим знать не следовало бы, сделала что-то… Но сейчас Регина лежала, все еще не открыв глаз, и чувствовала знакомый, греющий сердце запах…