Как правильно просить стадион к ФИФА

Гилберту в это утро было особо хорошо, он слегка поднялся с кровати провёл рукой по светлым волосам и глубоко вздохнул. В нем играла бодрость, а глаза горели. Кровать слегка скрипнула под тяжестью немца, Байльдшмит поднялся на ноги и сделав пару шагов по чистому ковру, с улыбкой посмотрел на себя в зеркало.        Мускулистое тело, с великолепным прессом, блистало перед его взглядом, подкаченные руки и лицо с выделенными скулами. Алые глаза горели огнем и страстью. В нем кипела жизнь в это прекрасное калининградское кёнигсбергое утро. Не долго любовавшись собой, Гилберт направился в кухню. Поставив кипятиться чайник, немец достал из холодильника кусочек сервелата. Поднеся к носу, Байльдшмит мог насладиться приятным запахом копченого мяса. От вчера выпитого алкоголя ничего не чувствовалось не боли не усталости.       Как только чайник засвистел, Гилберт выключил его сразу. Сняв с плиты и налив в кружку кипяток, добавил заварку чёрного чая.        Не успел немец поднести чашку ко рту, как в дверь позвонили. Кто это мог быть? Гилберт не спеша подошёл к входной двери и снял щеколду. В коридоре стояла Анна.        Прелестная девушка мило улыбалась Байльдшмиту. — Я пройду? — чуть смущаясь спросила она. Гилберт лишь кивнул. Та зашла и аккуратно стянув с себя сапожки подошла к Гилберту сзади. — Гил, а Гил, ты на меня все обижаешься? — тонким голоском спросила Россия, убирая за ухо прядь не послушных волос. — Все из-за того, что я не выделила бюджет из Москвы на новый стадион для ФИФа? — чуть прикасаясь алыми губами к плечу Гилберта. — Прости, я могу как-то загладить свою вину, чтоб ты сдал стадион? — хитро улыбнувшись и пальцами дотрагиваясь до боксерок Байльдшмита. Гилберт улыбнулся и вновь кивнул. На что русская обойдя к нему прикоснулась до его губ своими. Парень обняв Брагинскую прижал её к себе, а через несколько мгновений понес её в свою опочивальню. Аккуратно положив Анну на кровать, так что она скрипнула и не отрываясь от любимых губ немец навис над ней, как вдруг…

***

— Гилберт твою мать, — кричала девушка. — Чтоб ещё раз, я тебя отпустила в бар вместо работы, ни когда! — сбрасывая одеяло с немца. По все комнате были разбросаны вещи, а от самого немца пахло перегаром. — Анют, не ори! — прохрипел немец. На нём красовался огромный фингал под глазом и походу разбитая губа. — Где этот гребанный стадион?! — только начала расспрос русская, зловещий взгляд гулял по раздетому Гилберту. — Ну… Он… Пф… Есть. Поищи. Дай поспать, — вытаскивая из-под себя подушку и кладя её на своё ухо, пробубнил Гилберт. — Где? — зловеще крикнул Брагинская. — Ой отстань, женщина. Не так ты стадион просишь?! — пробурчал немец, вспоминая прекрасный сон.