Одно небо на двоих

      Каждый из нас просыпается утром с нежеланием идти куда-то, затем проводит весь день с ожиданием поскорее вернуться домой, а там и с мыслями: "Скорей бы выходные!". И так проходит вся жизнь в серых оттенках, разбавляясь лишь иногда яркими моментами. Жизнь Алисии ни чем не отличалась от такой схемы, и она бы отдала все на свете, чтобы все так и продолжалось. Но один чертов день изменил все, испепелив будущее маленькой девочки. Каждую ночь, ложась в уже не казавшуюся ей теплую постель, она задавала Богу лишь один вопрос: "Почему именно я?".        Как бы Хайдгард не пыталась забыть тот день и весь последующий год, ничего не получалось. Память подкидывала все новые и новые картины произошедшего. Она помнила, как в то утро ей нездоровилось, и даже строгий отец смягчился, сказав, что Алисия может остаться дома. Но упрямость девушки была наказана высшими силами. А ведь ей словно вся вселенная таким образом говорила не идти в проклятую школу.        История была любимым предметом рыжеволосой. Каждый урок она ждала с нетерпением, чтобы узнать нечто новое и блеснуть знаниями перед миссис Колин. За что получила прозвище от завистливых одноклассников - зубрила. Потому новость о том, что любимая учительница неожиданно уволилась, очень огорчала. Более того, ее расстраивал новый преподаватель, который не внушал никакого доверия. Какое-то тревожное чувство поселилось в душе юной девочки, стоило только увидеть его. Словно темная аура мужчины поглощала и подавляла ее, светлую и невинную.        Полный учитель, на вид лет шестидесяти пяти, еле помещался на маленьком стульчике предыдущей сотрудницы. Несмотря на глубокую осень, он вечно сильно потел, вытирая лысый лоб старым сальным платком каждую минуту, словно хотел протереть там дыру. Помимо отталкивающей внешности, мистер Томсон имел отвратительный характер, не придавая значения понятиям педагогической дисциплины.        Алисии казалось, что вместо истории они изучают какую-то пропаганду, выставляющих всех женщин продажными и бесполезными. Свое женоненавистничество преподаватель даже не скрывал. Сверля бесцветными глазами Хайдгард он говорил, что рыжие женщины - зло, посланное дьяволом, чтобы одурманивать мужчин и сбивать с праведного пути. На что другие одноклассники лишь громко смеялись и подкалывали рыжеволосую тем, что она "завоевала" сердце мистера Томсона.        Если бы они только могли знать, что попали прям в точку. Сразу же после первого занятия все получили хорошие отметки, кроме одной Хайдгард. Ей просто поставили "неудачно", хотя ничего и не спрашивали. Потому, несмотря на свою робость, девушка решила подойти после урока и спросить, что не так. Ведь, будучи первой отличницей школы, она не могла позволить такое, особенно по предмету, который знала как свои пять пальцев.        На что получила ворчливый ответ об обнаглевших учениках и снова услышала причитания по поводу дьявола и рыжеволосых женщин, а заметив, что ученица имеет зеленые глаза, так вовсе высказался, что в бывалые времена таких сжигали на костре за колдовство. После такого Алисия готова была покинуть кабинет со слезами, но все оказалось не так просто, как думала девушка.        Мистер Томсон, пролистав школьный журнал, согласился, что получать такие оценки негоже. Поэтому сказал, что она может прийти после всех уроков и написать небольшую контрольную. На что Хайдгард с радостью согласилась. Если бы ученица могла предположить в тот момент, что эта будет за контрольная, то была бы рада получать одни "неудачно", лишь бы остаться серой тенью школы...        Вымотанная долгим днем и плохим самочувствием, Алисия успокаивала себя, что осталось совсем немного, напишет за полчаса контрольную и поедет домой отлеживаться. Тем более под конец дня преподаватель не выглядел таким грозным, как утром. Может быть, сытный обед сделал его добрее. Ведь все полные любят хорошо поесть, хотя, в данном случае, полный - был бы комплиментом для Томсона. Утешаясь этими мыслями, рыжеволосая принялась за вопросы, написанные на доске.        Написав ответы за двадцать минут, Хайдгард отнесла их на стол учителя. Он с прищуром пробежался выцвевшими глазами по красивому четкому почерку, а затем, хмыкнув, разорвал листочек на мелкие кусочки. От чего у Алисии точно отвисла бы челюсть, если бы не правила этикета, которые строго вдалбливались в юный разум. - Что-то не так? - переборов едкий страх, еле выдавила из себя ученица. - Все не так, - сухо ответил он, на что лишь получил перепуганный, непонимающий взгляд.       Поднявшись на толстые короткие ноги мужчина медленно прошелся к двери, словно собирался покинуть класс, но щелкнувший замок отрезвил рыжеволосую. - Ты, посланница дьявола, думаешь провести меня? - грозно прошипел он, приближаясь, как хищник к жертве, загнанной в угол, коей зеленоглазая сейчас и являлась. - Не понимаю, - тихо прошептала перепуганная ученица, все происходящее казалось ей кошмарным сном, от которого она сейчас проснется под теплым одеялом.       Громкая пощечина нарушила гробовую тишину, возникшую в классе. Не удержавшись на дрожащих ногах, Алисия рухнула на пол, как мешок с картошкой, держась за горящую щеку, которую словно опалили огнем. Ей даже не дали прийти в себя, как новые удары посыпались на раскрасневшееся лицо. От испытанного шока девушка даже не успела подставить руки. Появившаяся кровь на треснувшей губе словно отрезвили мистера Томсона, и он остановился, вглядываясь на алую каплю, как на манящий нектар.       Приблизившись к подрагивающим устам рыжеволосой, он слизнул эту каплю и закрыл глаза, получая наслаждение от сего действия. Хайдгард еле сдерживалась, борясь с тошнотой, настолько все казалось ей омерзительным. Воспользовавшись погруженностью мужчины в себя, ученица вскочила на ноги и побежала к двери, надеясь спастись. Успокаивающие мысли обволакивали ее мягким пледом: "Еще чуть-чуть, и я вдохну свежий и свободный воздух коридора...". Но закрытая дверь словно толкнула девушку в самую пучину тьмы, выдвигая ей приговор.        От шума возни с дверью Томсон очнулся от сладкой неги, придя в дикое бешенство. Как ему посмели перечить и мешать? - Ты, рыжая шлюха, поплатишься за это! - выкрикнул он в гневе.       Громкий оклик лишь подавил любые надежды на спасение. Развернувшись к учителю, Алисия лишь помутневшим взглядом от слез наблюдала, как тяжело дыша учитель приближается к ней, сжимая кулаки. - Пожалуй.. - зеленоглазая даже не успела договорить, как распирающая боль в животе заставила ее упасть на колени и глотать воздух через рот, как выброшенная на берег рыба. - Ты за это заплатишь! - грозился мужчина, нанося второй удар уже ногой по почкам.       Не привыкшая к боли, хрупкая девушка закричала, что есть мочи, тут же прерываясь на кашель. Хайдгард не могла понять, чем заслужила такое, почему именно она? Что за ненависть к рыжим, и почему ее волосы именно этого проклятого цвета, словно, правда, помечена. Борясь с приступами боли, ученица даже не заметила, что с нее сорвали уже блузку и любовались ее пышной девичьей грудью.        Лишь прикосновение заставило прийти ее в себя. Алисия попробовала попытки борьбы с грузным учителем, но все было тщетно. Да и не привыкла девушка защищаться, вечно подавляемая своим отцом, она выросла никакой - ни рыба, ни мясо. Видимо, и инстинкты самосохранения были не на ее стороне, потому, словно смирившись с судьбой, рыжая лежала на холодном деревянном полу, всхлипывая при каждом прикосновении и ударе.       Смиренности мистеру Томсону было мало, оттого, перевернув ничего уже не соображающую ученицу на живот, он начал хлестать ее белоснежную нежную спину жестким потертым ремнем, оставляя алые полосы, через которые вскоре проступила кровь. От боли на какое-то время Хайдгард потеряла сознание, что было для нее милостью, ведь когда она очнулась, в ней уже двигался старый, мерзкий учитель.        И лишь за это она была готова благодорить Бога, что плохо помнит свой первый раз, который хотелось бы подарить любимому человеку. Зато она прекрасно помнила все предыдущие. От его мерзких губ, которые походили на толстых червей, тянуло рвать, но не поцелуи были самым ужасным, как казалось ей в первый раз. После изнасилования Томсон пригрозил девушке, чтобы она держала язык за зубами, а если не хочет позора, то должна приходить после уроков каждый день. Ведь как он сказал: "За хорошие оценки нужно бороться".        И она приходила, уходя с новыми травмами. С каждым разом мужчина становился все более извращенным и безумным. Алисия поняла, что попала в руки к настоящему садисту, когда в их "игры" хорошо вписался острый нож. Который оставил много следов на шее, и спине, и самый глубокий на плече.        Ей так хотелось, чтобы ее кто-то спас и помог. Чтобы ее вырвали из лап сумасшедшего маньяка. Но она была одна в этой страшной истории. Единственный близкий человек, называвшийся отцом, вовсе не замечал состояния дочери. Не видел, как ее рвало кровью, не заметил неудачной попытки суицида. И был абсолютно слеп, хотя тело рыжеволосой было сплошной раной, лишь лицо осталось цело, если не считать треснувших уголков губ от неумелого минета.        Последний звонок для многих был этапом перехода в новую жизнь, а для Алисии звонком свободы. Никто не понимал ее радостного взгляда, когда все девчонки плакали по школе. Хайдгард же готова была станцевать, лишь бы больше не видеть двери своего ада. На выпускной она не пошла, хоть праздновать было что. К ее телу больше никогда не прикоснется этот жирный ублюдок. Да и вообще никто.        Рыжеволосая поклялась, что никогда в жизни не подпустит к себе ни одного мужчину, настолько они были омерзительны ей. Теперь всегда будет казаться, что все они хотят лишь одного. Если она видела в парках представителей мужского пола без футболок, девушка тут же бежала под ближайший кустик, чтобы вырвать.        В течении целого года, который ей показался вечностью, зеленоглазая очень похудела и даже пыталась красить волосы в другой цвет, надеясь, что тогда перестанет быть интересной садисту, но он лишь больше сходил с ума и вообще чуть не забил ее до смерти. Да и проклятые огненные пряди не хотели сдаваться, и уже через месяц словно и не были окрашены черной краской.        Придя домой, первым делом она взяла ножницы и состригла свое проклятье коротко, насколько это возможно, а затем, поломав несколько бритв, сбрила остаток. Не взирая на порезы, она впервые за целый год ощутила себя счастливой и улыбалась своему отражению. Однако, пришедший пораньше, отец не оценил поступка Алисии и впервые за всю жизнь влепил ей пощечину. А ей было все равно. Привыкшая к боли, она даже не моргнула и глазом, заулыбавшись лишь шире. Ричард подумал, что его дочка, несмотря на правильное воспитание, связалась с плохой компанией и стала такой же безумной, как нынешние подростки, он запер дочь дома, запретив подавать документы в ВУЗы. Пока она не стала шлюхой и не подсела на наркотики. Видимо, отца, будучи солидным человеком, волновало лишь это.        Это только обрадовало сломленную девушку. Хайдгард и так не собиралась учиться дальше. Теперь выйти дальше территории дома для нее было настоящим испытанием. Везде мерещился мистер Томсон с безумным взглядом. Пять лет Алисия просидела в четырех стенах со своими страданиями, часто напиваясь, когда отец уезжал куда-то надолго, смешивая это с антидепрессантами. После чего ее долго не отпускало. Однажды, когда она попала в больницу, отец сказал, что странное поведение дочери и вечное бесполезное содержание его достало. Ведь он старался сделать дочь правильной женщиной, а не шлюхой, как ее мать, но, видимо, с этим не справляется, потому пусть отныне заморочками девушки занимается муж.       Из-за такой информации сердце Алисии чуть не остановилось. М-у-ж. Рыжеволосая даже не успела распробовать слово на вкус, как ее тут же вырвало. На что Ричард лишь махнул рукой и покинул палату. Впервые в жизни Хайдгард не стала слушать отца. Ведь это он сделал ее такой слабой, что она до сих пор все эти годы скрывала причину своего состояния. И если раньше ее попытки суицида не оправдали надежд и были даже незамеченными, то в этот раз зеленоглазая все просто так не оставит. Да, она не умела бороться и перечить, вечно находясь под гнетом мужского мнения, но проявить свою волю Хайдгард могла исключительно таким путем.        Не смотря на головокружение и слабость, девушка поплелась в туалет, держась за холодные стены больницы. Закрыв дверь, Алисия разбила зеркало, не морщась от боли, даже не обращая внимания на мелкие порезы от осколков. Схватив самый острый, зеленоглазая вскрыла более толстую на ее взгляд вену, не моргнув и глазом. Ей было все равно. Темно-бордовая кровь заливала белый кафельный пол, девушка наблюдала за этим зрелищем, как завороженная, не услышав, что в дверь ванной ломятся, грозясь ее выбить.        Лишь тогда Ричард понял, что с его дочерью давно что-то происходит. Больше о замужестве он не заикался, хотя растил дочь правильной женой, чтобы поскорее заключить крепкий брак, где он был бы в выигрыше. Как бы мужчина не старался, Алисия все равно не рассказала, что с ней происходит. Но теперь девушка стала посещать психолога.        Поначалу, такое рыжей не нравилось, и она даже пыталась бунтовать, но спустя время поняла, что это то, что было необходимым ей такие долгие годы. Конечно, зеленоглазая не сразу раскрылась, боясь последствий, но когда начала говорить, то остановиться была не в силах. Ее прорвало, словно дамбу. Такие подробности насилия шокировали даже психолога, и та искренне удивилась, насколько пациентка оказалась сильной, чем вызвала большое уважение.        В тот же вечер она пригласила Ричарда на разговор. - Добрый вечер, мистер Хайдгард! Простите, что потревожила, знаю, что вы занятой человек, но о таком молчать я не в силах.       Предстоящий разговор пугал мужчину, тем более, он сам не очень жаловал мозгоправов, но понимал, что это необходимо дочери. - Здравствуйте! Не очень люблю разговоры, поэтому давайте сразу приступим к сути, - холодно осведомил он женщину. - Я и так не собираюсь с вами долго беседовать, вы вызываете у меня отвращение, - честно высказалась блондинка, не став кривить душой.       От такого у Ричарда даже приоткрылся рот, но сказать он ничего не сумел. - Вы наверное и не догадываетесь, что вашу дочь изнасиловали, и что она пережила?       Услышанное поразило отца, и он долго не мог собраться с мыслями, чем воспользовалась женщина, опустив подробности, и рассказав самое главное.       Домой мистер Хайдгард вернулся мрачнее тучи. Дочери он так и не смог рассказать, о том что все знает. Их отношения так же были натянутыми, как и ранее, лишь теперь отец был еще более отстраненным, не зная, как себя вести с дочерью. Он не знал, чем мог помочь ей, поэтому решил, что лучше вообще не будет вмешиваться, мучаясь угрызениями совести, что не углядел этого вовремя, начав часто курить и пить. Конечно, мужчина хотел мести и уничтожить того, кто сотворил с его ребенком такое, но он опоздал - оказалось, что мистер Томсон умер два года назад от сердечного приступа.        Сам же Ричард прожил еще недолго, врачи поздно диагностировали у него рак легких. Даже на смертном одре он не сумел поговорить с дочкой по душам, так и оставшись в ее памяти суровым, холодным, безразличным человеком.        Возможно, его смерть стала толчком для Алисии, и она начала понемногу входить во вкус жизни, несмотря на проказни тетушки. Ей удавалось владеть фирмой без проблем. Прошлое стало понемногу отпускать ее. Ночные кошмары закончились, прекратились походы к психологу. Чарльз, за которого в свое время хотел выдать ее отец, вечно крутился рядом. И каким бы красивым он не был, у Алисии мужчина вызывал отвращение, как и любые другие. Она больше не могла представить мужские поцелуи на своих губах, а от мыслей про интимную близость зеленоглазая еле успевала добежать до туалета, чтобы опустошить желудок.

***

      Придя в себя, Алисия обнаружила, что находится в больнице. Потрескавшийся потолок, мрачные пожелтевшие стены, отвратный запах медикаментов заполнял ноздри. Вся обстановка не сулила ничего хорошего. Заметив катетер в своей руке, девушка поморщилась. Она пыталась вспомнить, как сюда попала и всхлипнула, чем разбудила заснувшую соседку, которая долго дежурила у ее кровати, искренне переживая за состояние рыжей. - Наконец-то, - неуверенная улыбка отоброзилась на помятом лице шатенки.       Прочистив горло, Хайдгард спросила: - Давно я тут? - Не очень, полдня. Дождь прекратился, теперь на улице светит солнышко, - Лия попыталась говорить спокойно, хотя ее голос срывался на дрожь из-за волнения.       Ей было стыдно за свой поступок, за то, что вновь поверила Алексу и пошла у него на поводу.       Не долго думая, Алисия решила рассказать все без утайки соседке. Ей, как и тогда, нужно было выговориться, только теперь вместо психолога ее слушала девушка, которая не так давно появилась в жизни рыжей, причем не самым приятным образом.       Брук слушала не перебивая, хоть иногда хотелось. Она ценила, что с ней делятся самым сокровенным. На некоторых моментах ее сердце замирало, пропуская удары. В конце рассказа та уже сидела, заливаясь слезами. Настолько она была зла на несправедливость жизни. Подсев прямо к Алисии, шатенка ее крепко обняла, ощущая что приятельница совсем замерзла, несмотря на то, что за окном лето.       На удивление, Хайдгард не плакала, похоронив все эмоции в себе. Она знала одно, что за себя заступиться не смогла, но отомстить за смерть Милы обязана. - Знаешь, что? Мы тут сидеть не будем, хватит, - твердо решила Амелия, поднимаясь на ноги. - Я сейчас поговорю с доктором и вернусь.       Проверив самочувствие пациентки, врач дал рекомендации и отпустил девушку домой. Алисия пока не понимала, чего шатенка так суетиться вокруг нее и чему-то улыбается, как ребенок. Она боялась, что после откровения увидит отстранение или жалость, но ни первого, ни второго на лице сожительницы не обнаружила, возможно, та и ощущала жалость, но умело маскировала это.       Купив в ближайшем магазине пару бутылок виски, Лия довольная запрыгнула на байк, взглядом намекая, чтобы рыжая тоже усаживалась на него. - Нет, нет, я не поеду на таком домой, ни за что в жизни, - подняла руки вверх Алисия, робко отступая назад. - Ты что, мне не доверяешь? - подмигнула байкерша. - Я просто столько пережила, не для того, чтобы разбиться на байке, - грустно хмыкнула зеленоглазая. - Ну ты и зануда! Давай сделаем так: если я тебя довезу в целостности домой, то ты выпиваешь целую бутылку сама, а если, ну во что я не верю, что-то случиться, то я, - хихикая, договорила Брук.       Алисии такое показалось безумием, но, получив заряд энергии от соседки, согласилась, причитая, что она сошла с ума. - На, надень шлем, я могу и без него. Крепко держись за меня, - проговорив быструю инструкцию, Амелия завела байк, от чего Хайдгард вздрогнула, крепко обвив руками талию кареглазой. - Если со мной что-то случится, я тебя прибью, - прокричав в ухо соседки шуточные, а может и нешуточные, угрозы, рыжая крепче вжалась в Лию, кладя голову на плечо байкерши.       С закрытыми глазами ехать было не так страшно, но на полпути, раззадорившись смелостью соседки и переизбытком ощущений, Алисия все таки распахнула глаза, ошалев от скорости. - Ты безумная! - прокричала зеленоглазая. - Да, а еще я могу так! - послышалось в ответ, а после байк немного наклонился в бок, от чего рыжеволосой показалось, что еще чуть-чуть и они проедутся по асфальту.       Вся эта обстановка вызвала смех у Хайдгард, и та в конце даже на секунду опустила руки, расставив их по сторонам, как крылья, почувствовав свободу и впервые счастье. Как и обещала Лия, довезла ее в целостности и сохранности домой. Алисия понимала, что проиграла спор, и теперь ей придется опустошить самой целую бутылку виски! Она не представляла, как такое сможет сделать.       Но разговор за разговором, и рыжая понимала, что, в принципе, это реальная задача. Виски отлично сочеталось с их душевными беседами, которые начались еще в больнице. - Знаешь, я тобой горжусь. Ты такая сильная и смелая, такое пережить... А я, блин, тут реву, как дура, из-за каких-то несчастливых отношений, мне так стыдно, - словно в подтверждение словам щеки шатенки приобрели пунцовый оттенок, хотя, возможно, этому поспособствовала жара, стоящая за окном и в помещении из-за алкоголя. - А я ведь могла выйти за него замуж! Какой ужас, - горько произнесла Алисия. - Милая, ты сильно преувеличиваешь. Конечно, всему виной воспитание, но, если Рофнер проявил бы себя очень плохо, ты могла бы легко развестись с ним, - заплетающим языком произнесла кареглазая, понимая, что они много выпили. - Точно, развод! Я знаю, как можно отомстить Чарльзу! - приподняв палец вверх и пошатнувшись, сказала зеленоглазая. - Валяй, - махнула рукой Лия. - Я выйду за него замуж, а потом разведусь и отберу у него все состояние. Ведь для него это самое ценное в жизни. Лишившись этого, он станет никем, - обрадованная такой гениальной идеей, рыжая макушка откинулась на спинку дивана.       Продолжив: - Конечно, это не такая месть, которую я хотела бы. То, что он сделал с Милой, карается лишь смертью, но в нашем несправедливом мире, единственное, что я могу сделать - это обанкротить его.       Идея не совсем понравилась Амелии, ведь она теперь знала, какое отвращение испытывает ее соседка к мужчинам, и не понятно, кого Алисия больше накажет этим - себя или его. - Ты меня прости конечно, но твоя идея - хуйня полная. Но ты теперь не одна, и я тебе помогу.       Непонимающие изумрудные глаза уставились на шатенку, как на безумную. - Как? - шепотом спросила она. - Все будет так же, лишь главный персонаж меняется на меня. Я выйду за него замуж и отберу все у этого пидора, - икнув, произнесла Брук. - Нет, нет, я не хочу тебя впутывать сюда, у тебя своих проблем по горло, - тут же запротестовала Хайдгард. - Интересно, какие у меня проблемы? Глупые отношения, от которых я отказалась, этим все решив? Не смеши меня. Вот у тебя проблемы, так проблемы. Тем более, давай рассуждать здраво: ты не сможешь даже рядом находиться с ним, так что этим займусь я, - как бы это не нравилось Алисии, она понимала, что соседка права. - Спасибо, - лишь смогла промолвить рыжеволосая, понимая, что не сможет никогда в жизни отблагодарить ее по достоинству за такой поступок. - А еще вот, что скажу, - продолжила Брук, не обращая внимания на взгляд побитой собачки и благодарность сожительницы. - Ты обязана написать свою книгу. Во-первых, тебе станет легче, а во-вторых, представительницы женского пола, читая реальную историю, должны сделать вывод, что бояться кого-то не стоит, а молчать тем более. Нужно идти в полицию, но не оставлять всяких извращенцев безнаказанными. Пусть те же школьницы знают, что оценки и репутация - это фиговый метод запугивания, а достоинство и взаимные чувства важнее всего.       От таких правильных мыслей Хайдгард лишь готова была склонить голову перед умной девушкой, не понимая, как та позволила мужчине морочить себе голову и заставлять страдать. Если бы Лия только захотела, она бы тоже придумала, как сделать больно Алексу.       Внезапная тишина нарушилось тем, что Брук придвинулась ближе к рыжей и, воспользовавшись ее замешательством, прильнула к ее розовым пухлым губам. Алисия ожидала почувствовать отвращение и тошноту, как это было с мистером Томсоном, но нежные мягкие уста лишь заставили ее расслабиться, позабыв обо всем на свете, невольно отвечая впервые в жизни на такой приятный поцелуй.