То,чем я живу

      Война всегда была тем, чем жил первый принц Империи Ко. Сначала война за объединение Ко, потом за присоединение к ней других стран, столкновение интересов с синдрийским королем, битва с медиумом. Всю свою жизнь, буквально с малых лет, он вел войну, стараясь, чтобы она не затронула близких ему людей, как однажды, в войне против Аль-Сармен погибли Хакутоку, Хакую и Хакурен. После этого все надежды на счастливую и мирную жизнь рухнули: он явственно понял, что теперь придется в одиночку биться против этого «монстра».       По-мере взросления вместе с ним на фронт стали уходить один за другим братья. А потом и Хакуэй с Когьеку получили свои сосуды с джинами став генералами. Хорошо хоть Хакурю оставался во дворце и не собирался в ближайшее время его покидать, вроде бы. Однако когда и тот вернулся из Синдрии, где должен был получать образование вместе с сосудом джина, Коэн понял, что назревает что-то, действительно, серьезное. Казалось,что во всеми этими событиями в загруженной голове появилось только больше мыслей, а в абсолютно красной шевелюре появились седые пряди.       Коэн Рен всегда старался уберечь своих близких от войны и ее ужасов. В битве с медиумом сила наконец нашла освобождение. Коэн Рена смело можно смело назвать воплощением войны. Упивается ею, высасывает из нее, что только можно, чтобы его родные видели лишь парад в честь очередной победы.       Первый принц жаден. Жаден до своих родных, воинов, слуг, знаний, до войны. Все мы обладатели этого греха. Кто-то, как Хакуэй, берет в свое окружение всех, кто попадется на жизненном пути, а кто-то, как Когьеку, не хочет, чтобы к тому, что принадлежит ей, тянули руки другие. Коэн Рен был воспитан в военных условиях. Он родился, когда была война; он рос, когда шла война. И что-то тихо нашептывает ему на ухо, что и умереть ему придется рядом с ней. Пожалуй, за всю свою жизнь он более чем привык к ее присутствию в своей жизни. А, как известно, то, к чему мы привыкаем, становиться неотъемлемой частью нашей жизни, без которой она перестает быть нашей.       Если к войне с королем Синдрии он был готов, то к войне со своим братом-нет. Казалось бы, между ним и остальными большая разница в возрасте, это они должны быть горой друг за друга, это им должно быть легче понять друг друга, потому что они все росли вместе в одно время практически. Но,увы. Проще самому умереть, чем допустить, чтобы от твоих рук умер тот, кого ты старался увести от опасности, кто вырос на твоих глазах. Хакурю Рен был для Коэна не просто братом, она был еще и данью памяти и уважения к Хакую и Хакурену, наследием императора Хакутоку. Но видя, как тьма стремительнее заполняет не только разум, но и сердце, понимал, что другого пути нет. В этой войне должна будет пролиться братская кровь. Вот только чья именно не ясно.

«Какое наследие оставил этому миру ты, Коэн? Каким тебя будут вспоминать? А вспомнит ли вообще кто-то тебя?»

      Сидя в темнице и ожидая собственной казни, слыша, как каждый называет тебя предателем, он ни раз задумывался над этими вопросами. Единственное, что он мог оставить после себя, не боясь быть оплеванным- это небольшой подарок для Хакурю. Ему придется одному нести то бремя, что нес когда-то сам Коэн, поэтому он решил лишь немного его облегчить, даровав брату освобождение от телесных оков Загана. Потому что терять уже нечего, по сути говоря.       Однако...Теперь, сидя у бескрайнего моря, неспособный даже передвигаться без помощи, он понял, что настоящая война еще впереди. И пусть меч сменился на трость, а боевой доспех на юкату, ему предстояла сама долгая и самая тяжелая из всех, в которых ему довелось принимать участие-война с самим собой.