Единственная из всех.

Знаете ли вы, какого это, не видеть цвета? Какого это, жить в мире, где серые люди носят серые печатки? Полина знала. Она жила в мире, где ты не можешь снять перчатки, пока тебе не исполнится восемнадцать. - Тебе нужно учиться, а не искать родственную душу, милая! - приторно лепечет мама, гладя Полину по голове. Девочка покорно кивает и надевает серые перчатки. Полина не любила людей. Много фальши, злобы, скрытой за натянутой улыбкой. У неё были друзья, но и тех с каждым годом становилось всё меньше. Общение с социумом Полина умело заменяла дешёвыми сигаретами, порезами на руках и тяжёлой музыкой. Полина всей душой ненавидела свой класс. Озабоченные самовлюблённые придурки, ярко накрашенные безвольные дуры и пара-тройка по-настоящему умных и интересных людей. Её класс был просто набором стереотипов и клише. Королева класс со своими шестёрками, тихони, которых ты последний раз слышал в четвёртом классе, бунтари "не-такие-как-все" и, конечно, шайка спортсменов-придурков со своим главарём. А именно - Вовой. Полина точно не помнила, когда началась их вражда, но скорее всего тогда, когда во втором классе она сказала, что он не умеет играть в футбол. После матча, которым Вова пытался доказать своё превосходство, Полина осталась страшно довольна. Она, конечно, проиграла, но зато сильно пошатнула его самооценку. В те времена Полина, признаться честно, каким-то образом под слоем пафоса и ЧСВ разглядела в Вове что-то хорошее и отчаянно пыталась это откапать. Для начала она просто хотела понизить его планку, потом - поймать в библиотеке или в другом подобном месте, в котором парни, вроде него, не должны ошиваться. Но после двух лет попыток она забросила эту затею, решив, что, если в нём и есть что-то хорошее, то оно проснётся само, без её помощи. Когда сегодня утром Полина зашла в класс, Вова стоял, опершись на её парту, и о чём-то довольно громко рассказывал своим друзьям, не забывая каждые двенадцать секунд (Полина посчитала) пафосно поправлять волосы. Полина фыркнула. Какая разница, какая у тебя причёска, если все всё равно видят её серой? Хотя, стоит отметить, что в их классе уже были "видящие" пары, смотрящие на всех с нисхождением. К числу таких относилась и Полинина подруга Надя, отхватившая себе симпатичного одиннадцатиклассника. А Полине, честно говоря, не совсем хотелось видеть цвета. Ей нравился серый. Был в этом какой-то винтаж. Вова не носил перчаток. Может, хотел казаться крутым, идущим против правил, а может хотел быстрее найти родственную душу. Полина не знала, да и ей, честно говоря, было наплевать. Когда она быстрым шагом подошла к своей парте, на неё тут же все обернулись. Вова, обернувшийся позже всех, многозначительно усмехнулся. - Хей, Полли. - приторно улыбнулся он. - Как ты? Полина устало закатила глаза и отвернулась к своему рюкзаку. Сегодня была контрольная по истории, а их учитель, так до сорока лет и не увидев цвета, был невероятно злобным человеком. Однако, Вове, по всей видимости, совсем не понравилось это молчание со стороны девушки, поэтому он резким движением схватил её за локоть. - Ты чего творишь? - чеканя каждую букву шипит Полина, отчаянно пытаясь вырвать руку из мёртвой Вовиной хватки. - Ты лучше меня знаешь, что нужно публике. - в очередной раз ухмыльнулся Вова, протягивая руку к перчатке Полины. - Хлеба и зрелищ. После этих слов Вова стянул с девушки перчатку и сжал её руку в своей, зажмурившись. Полина тут же вторила его действиям, молясь всем Богам, только бы не увидеть сейчас цвета. Когда она наконец открыла глаза, их тут же ослепил яркий свет. Или, если быть точнее, цвет. Спустя секунду Вова открыл глаза и как-то по-детски счастливо улыбнулся, сразу же потянувшись к Полине, видимо, за поцелуем. Ещё в детстве Полина однажды спросила маму, что, если она не будет любить своего соулмейта. Тогда её мама рассмеялась и сказала, что, как только ты поймёшь, кто твой соулмейт, то тут же влюбишься в него. И все те годы, что Полина ещё ждала соулмейта, она свято верила в эту мамину байку. О том, что это именно "байка" Полина догадалась только сейчас. Потому что даже после того, как она рассмотрела Вову с его каштановыми волосами, голубыми глазами и тёмными веснушками, она всё так же чувствовала только одно. Отвращение. А Вова так счастливо улыбался, так наивно пытался её поцеловать, что Полине впервые за много лет хотелось заплакать. Но, к сожалению, далеко не от счастья. Когда Полина очнулась, его лицо было уже настолько близко, что она могла пересчитать все его веснушки, но этого ей совсем не хотелось. Вырвав свою руку из его Полина тут же убежала. Когда она осмелилась выйти из туалета, урок шёл уже как пятнадцать минут, но, не смотря на строгость учителя по истории, Полина тут же столкнулась с гуляющим по коридору Вовой. Тот печально усмехнулся и медленным шагом подошёл к ней. - Послушай, - наконец начал он, тяжело вздохнув. - Неужели ты вообще ничего не почувствовала? Так ведь не бывает. Это всё совсем не так устроено... Полина отстранённо кивала, особо его не слушая. Система соулмейтов была сложной, запутанной, часто без каких-либо логических оснований, это все знали, ну, или по крайней мере догадывались, но, почему-то, только в самом, как ей казалось, гадком и отвратительном человеке на этой земле ещё остался этот детский романтизм. Вова всё продолжал говорить что-то про "стерпится - слюбится" и про "сколько семей так живут и ничего", а Полина просто медленно встала и направилась к выходу из школы. - Ты куда? - отчаянно, храня в себе всю боль неразделённой любви, крикнул Вова. - Туда, где мне не придётся терпеть. - практически прошептала Полина. Но он услышал. И прошептал вслед удаляющейся ярко-рыжей девушке только одно. "Прощай".