Считай до пяти, Алан.

1… На огромной деревянной сцене стояло четыре табурета, а над ними петли из толстой веревки. Именно сегодня выбрали самый безболезненный вид наказания. По одному на сцену выводили людей, сначала вывели двоих альф, а затем двоих омег. Глаза альф были красными, но на лицах обоих не было никаких эмоций, казалось будто они были каменными. А вот омеги плакали, надрывно вскрикивая время от времени, посматривая друг на друга. Волос у всех четырёх не было и все были одеты в рубахи, доходящие до колен, белого цвета. На табурет каждого из них подтолкнули сзади стоявшие. Маленький мальчик жмурился сидя на плечах альфы отца, норовя слезть, чтоб не видеть того, что будет дальше. Его старший брат альфа тихо посмеивался стоя рядом с отцом. На сцену вышел священник, облаченный в чёрную рясу с золотой вышивкой, стоя на краю сцены он стал боком к зрителям и боком к своим жертвам. Представление началось. — Вы обвиняетесь в разврате поколения. Наш единственный и всемогущий БОГ не допускает таких грешных связей как ваши. И вы понесете наказание за сделанное греховное деяние в виде смертной казни… — он остановился на секунду, чтоб облизать старческие губы и вдохнуть полной грудью, — Однако БОГ учил нас быть милосердными потому каждому из вас предоставлен шанс на искупление своего греха исправительным совокуплением с противоположным полом. Есть желающие? — гробовая тишина прикрывалась судорожный иканиями обоих омег, — Начнём наказание. После этих слов на шеё каждого затянулась петля. У маленького мальчика уже начали мокреть глаза, старший брат ущипнул его за ногу и тихонько угрожающе сказал:« Не смей семью позорить, Алан.». А маленький омега уже просто не в силах был остановить тонкие ручейки слез на щеках. Табуреты выбили из-под ног каждого, тела задергались, кто-то хватал воздух ртом как рыба, кто-то хватался руками за петлю, но один за одним тела безвольно обвисали, а под ними скапливались лужи испражнений. Маленький Алан не мог остановить свои слёзы и всхлипывания, его фантазия рисовала то как один альфа приходя с работы утопал в объятиях другого, как один омега вычесывал когда-то длинные волосы другому перед сном, как во сне их тела прижимались ближе к друг другу желая чувствовать тепло, сплетаясь в узел как змеи. Представляя это малыш не мог перестать плакать смотря на повисшие тела. После этого «представления» отец как следует объяснил ребёнку, что плакать он права не имел. Затем всю ночь Алан слушал крики своего папы омеги и тяжелые удары. 2… Однажды утром Алан не услышал скрип половиц, папа омега всегда был на кухне в это время, придя на кухню десятилетний ребёнок застал картину, что окончательно разгромила его психику. Вся кухня была залита кровью, босые ноги осторожно ступили на мокрый пол. Прямо на столе лежала отрезанная голова омеги с выковырянными глазами, стол был залит красным, возле головы лежало сердце и печень, а возле окна стоял отец в окровавленной одежде и топором. Дальше малыш не видел ничего, ибо упал в обморок. 3… Когда старшему брату Алана исполнилось шестнадцать, отец привёл в дом незнакомого омегу, который по сути сопротивлялся. Позвав младшего и старшего в гостиную, где был тот омега он приказал смотреть. — Тебе, Ларс, это нужно будет в жизни, чтоб знать как обращаться со своим омегой. А тебе, Алан, чтоб знал как себя вести нужно в присутствии альф, — он взял омегу за подбородок и прошептала на ухо, — Ты тряпка для вытирания ног и не семей спорить со мной, видел же, что случилось с твоим папочкой. Вот тебе краткая инструкция как не закончить как он. —Следует не связываться с таким мудаком как ты, — омега сам не думал, что подобные слова могут вырваться у него ведь он боялся альфу до кончиков пальцев на ногах, однако напоминание о единственном человеке который заботился о нем вызывали вспышки гнева. В воздухе прозвучала звонкая пощёчина. — Твоим наказанием за длинный язык я займусь позже, а сейчас смотри для чего созданы омеги. Альфа ударил омегу, чьи волосы держал в руках по изгибу коленей и тот на них упал. Взрослый ещё долго дергал незнакомца за волосы приказывая тому целовать свои ботинки, Алану было физически больно смотреть на это, как унижают ни в чем неповинного омегу, потому он перевёл взгляд на всего брата Ларса. Его глаза горели огнем возбуждения и предвкушения, он вырос абсолютно таким же садистом. — Можно я, отец? — Ларсу все не терпелось начать. — Забирай, твоя игрушка, только следи, чтоб брат твой никуда не делся, — он отпустил длинные волосы жертвы от чего голова вышеупомянутого встретилась с полом. Взрослый альфа вышел, остались трое. —Ларс, отпусти его, — начал было Алан. — Ты тоже хочешь сапогом по морде получить? Или может он тебе нравится? Думал я не увижу как ты засматриваешся на омег, потом наверное долго передергиваешь представляя как тебя кроет такой же бесхребетный как ты, — тем временем альфа наступил на грудь ногой скулящему от боли омеге, — Знаешь, было бы интересно наблюдать как тебе вставляет какой-то омега. — Перестань нести всякую хрень, — Алан вскочил и пихнул ладонями в грудь Ларса. На самом деле альфа был частично прав, Алану нравились омеги, во всех их проявлениях, однако он сам был настолько напуган этим что готов был отрицать это до самой смерти. — Да? Раз так то докажи. Отсоси мне. Докажи, что не педик, — Ларс театрального положил руки на свой пах. Алан стоял замерев на месте, — Как я и думал. Раздевайся, дырка, — это он обратился уже к омеге под ним и тот лихорадочно начал стаскивать с себя одежду, плача. Когда парень снимал кофту, Алан заметил метку на шее синеватого цвета, а затем обратил внимание на живот этого омеги, он был немного выпуклым. — Стой, Ларс! — Алан больше не мог смотреть как мучается этот беременный парень, — Если я это сделаю, ты отпустишь его прямо сейчас? — Нихрена себе, ты тупее чем кажешься, но если твой уговор такой то ладно. Выметайся отсюда, шваль, — жертва рассеяно посмотрел на Алана и поспешил уйти из этого ада. Как только дверь захлопнулась Алан упал на колени. 4… Когда Алану исполнилось шестнадцать он потек и ушёл на это время из дому, живя все семь дней в лесу, а придя домой очень сильно получил… Получил три сломанных ребра, и отбитые почки. 5… Алану было восемнадцать и он стабильно убегал из дому. Зимой заболел отец воспалением костей, Ларс вызвал лекаря, заперев Алана на чердаке. Ночью лютуют морозы, и кажется что дом дышит, размеренными похрапываниями. Омега нашёл маленькую щель в между деревянных досок и подглядывал. В их дом прибыли: старый лекарь альфа в белом халате который был под толстой шубой и его молодой ассистент омега, у него были длинные рыжие волосы, что бережно были убраны в хвост и засунуты под шапку, под его дубленкой так же был белый халат, а руках он держал большой красный чемодан. Подойдя к больному врач начал слушать его дыхание и удары сердца. —Люций, сделай пациенту укол морфия, — омега одна перчатки выискивал вену на руке, — А для вас молодой человек у меня плохие новости, ему осталось меньше двух недель. Сначала умрёт тело потом мозг, морфий это большее, что мы можем себе позволить в этом случае. Ларс с пустым взглядом накинув шинель вышел из дома. Врач же удалился помыть руки. Ассистент сидел у койки отца и ждал. Алан старался вести себя как можно тише, однако из-за скопившейся пыли он не смог удержаться от чихания. Услышав непонятный звук из-под потолка омега поднял взгляд и наткнулся на взгляд из щели. Поспешив подняться со стула Люций побежал искать двери на чердак, а найдя обнаружил, что они подперты стулом. Зайдя туда омега отшатнулся увидев копошение непонятной фигуры в темноте. Подойдя ближе ассистент увидел картину, что заставила его кровь застыть в жилах. Перед ним был худосочный, потрепанный омега, его губы были искусаны в кровь, а под глазом синяк. Его одеждой был старый растянутый свитер, кое-где съеденный молью и короткие шорты, на ногах виднелись огромные синяки и ссадины. — Кто же сделал это с тобой? Нет, не отвечай, неважно, — омега снимал с себя халат, а затем и один из своих вязаных свитеров, что были на нём, — Вот, давай помогу, — совершенно без спроса серый растянутый свитер улетел прочь и взору помощника открылась ещё одна картина: на парне не оставалось не одного не синего места или же без мозолей, толи от ударов толи от огня. От холода тело покрылось мурашками, зуб на зуб не попадал. Люций принялся одевать незнакомца в свой свитер. — Давай, вставай, я отведу тебя в безопасное место и все будет хорошо, я позабочусь о тебе, — ассистент приобнял омегу за талию и помогал спуститься по лестнице на первый этаж. В каком же удивлении был доктор, когда увидел своего сына, который тащил на плече совсем задохлого паренька.