***
Два дня из-за плотной учебы пролетают слишком быстро и незаметно для именинника. Он настолько погружен в учебу, что не обращает внимания даже на то, что вечером Сехун остаётся у него, а не уходит домой, как обычно. Младший весь вечер чем-то занят на кухне, а когда Бэкхен засыпает на своей кровати в тетрадях и учебниках, он заботливо убирает их, накрывая одеялом парня. Бэкхен спит мирно, тихо посапывая. Он бубнит что-то невнятное и заворачивается в одеяло с головой. Частенько парень думает, что он старший тут, потому что Бэкхена хочется укрыть в своих объятиях от всего этого не столь доброжелательного мира. Он осторожно прикрывает окно и выключает свет. – Доброй ночи, хён, – Се устало улыбается и закрывает дверь в его комнату. Ему трудно смотреть на то, как близкий человек, хоть и на благое дело старается, но все же совсем не бережет себя и не переживает о своём состоянии. Бэкхен, будучи отличником в университете в выпускной группе, похоронил себя в этой груде учебников. Сехун на год младше его и особо в учебе не напрягается, а только наоборот вытягивает друга на различные прогулки и часами сидит у него в комнате. Он очень любит играть с ним в приставку вечерами, смеяться и много дурачиться. Смех старшего заражает, пробирается под кожу, будоража. Мягкий голос заставляет сердце стучать в два раза сильнее, либо наоборот пропускать удары. Когда хён длинными пальцами треплет его по волосам, а затем кладет руку на плечо, младший чувствует, как бегут мурашки по телу. И хочется тянуться в эти ласковые руки, тонуть в прикосновениях, растворяясь навсегда. Сехун отдаст все, лишь бы Бэкхен всегда улыбался. Когда солнышко светит, становится тепло. Так и младший греется рядом с хёном. «Се, у меня нет желания праздновать, правда. Лучше займись чем-нибудь весёлым» – голос друга крутится в голове, заставляя злиться. – Хорошо, Бэк, – бубнит он, стоя в гостиной и упаковывая большую коробку в подарочную бумагу, – повеселимся. Сехун ложится спать только под утро, ворочается на узком диване, но все же, найдя более-менее удобную позу для сна, засыпает.***
Телефон разрывается в кармане джинс, донося до хозяина, что уже десять утра и пора воплощать в жизнь свой коварный план. Немного оклимавшись, О умывается и поднимается в комнату старшего. Эффект неожиданности. – Хён, С Днем Рождения! – кричит младший и затем неподдельно пугается и правда кричит, отворачиваясь к стене. У Бэкхена лучше получается этот самый эффект неожиданности. – Се! Ты как в дом попал? – Бен неловко натягивает боксеры и спортивные штаны, с мокрых волос капли быстро падают на плечи, стекая вниз по крепкой груди и торсу. Сехун подглядывает одним глазом за противными мокрыми дорожками, и удивляется своей невнимательности. Почему он не услышал, как на втором этаже шумит вода? – Я вообще-то и не уходил, – бубнит себе под нос младший, наблюдая за тем, как Бен надевает свободную футболку. – Ты спал на этом дебильном диване? – старший недовольно цокает и подходит к парню, – мог бы со мной лечь, кровать большая, человек десять вместится. Он ворошит его черные волосы и ярко улыбается. – Ты ещё не ел? Се, пошли на кухню. – Нет, хён, стой, – О хватает друга за запястье, разворачивая к себе лицом. – Я хотел… С Днем Рождения, Бэкки. Я… – Спасибо! – вскликивает тот и утягивает младшего из комнаты. – Хочу тосты и кофе с молоком, я такой голодный, что сейчас умру. А ты что будешь? – Айщ, мне затыкают рот едой. Бэкхен обещал в этот день грустить под одеялом, однако сейчас он выглядит в порядке, много улыбается, уплетая горячие тосты, и рассказывает не столь важные истории. Но Сехуну важно. Сехуну важно каждое слово, что говорит хён. Он вслушивается в его бархатистый голос, невольно расплываясь в улыбке. – О Се-ху-у-ун. Младший открывает глаза и натыкается на заинтересованный взгляд Бэка. – Ты о чем там задумался? Не слушаешь меня? – Слушаю. Ты доел? У меня есть к тебе дело. – Нет. О укоризненно смотрит на старшего, в его глазах читается вопрос: «ты серьезно, черт возьми?», ведь перед Бэкхеном стоит пустая тарелка с кружкой уже минут как двадцать. – Хён, ты помнишь, где и как мы с тобой впервые увиделись? – спрашивает Сехун, утягивая друга в гостиную. – В магазине музыкальных инструментов. Я там подрабатывал, а ты сломал гитару с витрины, – он прикрывает рот ладонью, скрывая насмешку. – Да-да. А знаешь, из-за чего я всегда завидовал тебе? – Ты говорил, потому что я умею играть на фортепиано… – Да, но я слышал это всего раз пять, ибо ты играл мне, где попадалось, ведь у тебя не было своего инструмента. Бэкхен замирает, удивлённо глядя на парня. Затем молча идёт к лестнице, что ведет на второй этаж. Улыбка с лица Сехуна не пропадает, он уверен, что угадал с подарком. В центре импровизированной комнаты отдыха лежит длинная коробка, обернутся в голубую упаковку, а сверху красуется ярко-красный бант. Бэкхен присаживается на колени рядом с ней и осторожно начинает отдирать упаковку. – Синтезатор? – Не губи свой талант, Бэкки. Парень прячет лицо в ладони, пытаясь сдержать внезапно нахлынувшие слезы. Ему приятно. Приятно, что в этот день Сехун рядом, что он уделяет ему столько внимания, хотя совсем не следовало бы. Приятно, что его другу далеко не все равно. И этот подарок… Когда рядом присаживается О, он виснет на его шее, шепча слова благодарности куда-то в шею. – Ты сыграешь для меня? – О улыбается, нежно прижимая к себе парня за талию. Когда синтезатор был установлен и настроен, длинные пальцы Бэкхена осторожно коснулись клавиш. Полилась тихая и спокойная мелодия, и Бен погрузился в себя, умело перемещая пальцами по бело-черным клавишам инструмента. Это действительно был талант. Это было нежно и красиво. По завершению младший хлопает в ладоши, радостно выкрикивая поздравления. Кажется, они потеряли счет времени, оставаясь в этой небольшой комнате так долго. Бэкхен играл, заполняя комнату потрясающей музыкой, а Сехун, сидя рядом на полу, пытался петь. Часто сбивался, фальшивил, от чего они оба смеялись. Бен помогал ему вытягивать ноты, подхватывал на сложных моментах. Время остановилось, позволяя этим двоим насладиться обществом друг друга. – Хён, одевайся, я буду ждать внизу. Старший удивлённо приподнимает одну бровь, на что Сехун бормочет: «просто сделай, что я прошу» и спускается вниз.***
У дома стоит такси, Сехун взволнованно ходит туда-сюда, на плече у него болтается рюкзак. Он резко замирает, когда Бэкхен выходит на улицу. – Куда мы едем? Я проголодался. – Тогда заедем сначала покушать, – отвечает О, открывая дверцу машины, пропуская его внутрь салона. Они обедают в кафе, куда частенько ходят вместе. Там всегда очень вкусная еда, а зал уютный и чистый. Бэкхен не особо разговорчив, медлителен. За весь обед никто так и не решается заговорить, ведь каждый погружен в свои мысли. К так называемому «сюрпризу» они едут тоже молча. Бэкхен то и дело смотрит по сторонам, разглядывая улицы, высокие здания, людей, спешащих по своим делам, или тех, кто просто сидит в летних кафе, неспешно попивая кофе. Сехун хрустит костяшками пальцев, что выдает его нервозность, он заламывает пальцы и закусывает губу. – Все в порядке? – Бен берет его за руку, заботливо потирая ладонь. – Да, все хорошо. Почему ты спрашиваешь? Бэкхен улыбается, отворачиваясь к окну. Однако руку не выпускает, переплетая их пальцы. Се не особо хорош в свиданиях, но он давно и долго планировал этот день. Парень вычитал в одной статье, что, место, куда они сейчас едут, довольно-таки романтическое, особенно, если ехать туда вечером. Через несколько часов начнет темнеть, зажгутся фонари, и будет атмосферно. А Сехун просто боится все испортить. Когда машина останавливается, О отдает водителю деньги и открывает дверь для хёна. – Только не говори мне, что мы пойдем на гору Намсан. Младший стоит молча, глядя куда-то в сторону, ухмыляясь. – Сехун!! – Там хорошо, тебе понравится. Там есть удобные лесенки, лавочки, магазинчики с мороженым. – Это в любом случае гора. О игнорирует возражение старшего, беря за руку и ведя за собой. Он даже не слушает, что именно сзади бурчит Бэкхен. Се углубляется в свои мысли, повторяя про себя весь план на оставшийся день. Есть момент, который он боится. Пройдя несколько ресторанчиков и парковку для машин, перед парнями открывается красивый вид на гору. Зрелище захватывает дух, и в венах закипает кровь. В зелени деревьев виднеется лесенка, что ведет наверх. – Давай поднимемся на фуникулере, – Бэкхен не теряет надежды избавиться от изнурительного пути и тянет друга к кабинкам, что везут людей прямиком наверх. – Нет, так не интересно. Если мы поедем на фуникулере, то не сможем насладиться прогулкой. Они поднимаются по лестнице, Бэкхен идет сзади молча, и Сехуна уже начинает напрягать это. Ведь парень не такой, он много разговаривает, всегда смеется, а сейчас… – Хён, что случилось? – младший тормозит, из-за чего Бен врезается в его спину. – Что? Ничего не случилось, – он выравнивается с Се, идя рядом и оглядываясь по сторонам. Вид и вправду был очень красивым: густые деревья, аккуратные лесенки, цветы, различные кустики, а по правую сторону стоял большой монумент. – Просто, – все же решается заговорить старший, – ты не должен делать это все из-за меня. Ну, правда, это ведь не столь важно… Ты мог бы заняться чем-то полезным для себя. – Ты, видимо, перенапрягся на неделе и теперь говоришь какую-то чушь. – Сехун! – Я не заставляю себя, я не делаю все это через силу. Мне нравится все это. Мне нравится видеть, как ты улыбаешься. Мне нравится, когда ты отдыхаешь. Я делаю все это для тебя, и мне совсем не трудно. Перестань, пожалуйста, забивать свою голову такими вещами. Бэкхен молча отворачивается, пряча лицо. Сехун – его единственный друг. Единственный человек, с кем он хорошо общается, ближе его нет никого. Даже родители никогда не питали к нему особых чувств, не проявляли заботы. А Сехун всегда оказывается рядом, помогает и не требует ничего взамен. Несмотря на это, Бэкхен все равно постоянно пытается отплатить ему тем же, хотя получается, на самом деле, так себе. Ему не верится, что такой человек остается рядом с ним, что он называет Бэкхена «лучшим другом». От осознания того, какое счастье в его руках, хочется просто заплакать. – Спасибо. – Не отставай, – Сехун улыбается, беря того за руку и чуть притягивая ближе к себе, – ну вот, что ты там приуныл? – Я не приуныл! Я… – Бэкхен внезапно вырывает руку и подбегает к перилам, что тянутся вдоль лестницы, – Боже, Се, смотри! Это бурундук? Такой забавный. Зверек прячется в листве, поэтому Бен теряет его из виду, и за спиной слышится тихий смех младшего. По пути парни решили немного передохнуть на одной из лавочек, купив по мороженому. Разговорившись, их «немного передохнуть» превратилось в двухчасовые посиделки. Бэкхен начал задавать один вопрос за другим, обсуждая все подряд. Они перескакивали с темы на тему, отвлекаясь к «предысториям» или глупым шуткам. – И как долго ты планировал этот день? – внезапно спрашивает старший. Вопрос ставит парня в тупик, и он не находит, что ответить. Ведь правду, вроде: «да несколько месяцев рассматривал различные варианты и не знал, что именно тебе больше всего понравится. Поэтому было сложно определиться», он как-то не хотел выдавать. – Не особо долго. – быстро проговаривает О, встав с лавочки, и идет в сторону лестницы. – Давай дальше. Когда парни добрались до первой смотровой площадки, солнце начало опускаться за горизонт. Сегодня красивый закат. Небо окрасилось в нежно-розовый цвет, плавно перетекая во множество оттенков красного и оранжевого. Редкие облака стали фиолетового и чуть пурпурного цвета. Вокруг много народу, все любуются открывшейся панорамой на город и на прекрасный закат. В большинстве это влюбленные, которые нежно прижимаются друг к другу. – Я хочу еще выше, – проговаривает Бен, держась за рукав толстовки Се, – там, наверное, еще красивее. – Хочешь кушать? Мы могли бы перекусить в кафе, оно находится на верхней точке горы. – Это так необычно. Сделали столько удобств, чтобы человек мог любоваться природой. А еще сочетание кафе с оставшимися частями заградительной стены. Она похожа на Великую Стену. Это соприкосновение древней и современной Кореи. Да, я хочу кушать, так что давай сразу туда пойдем. Кажется, с каждой минутой становилось все темнее. Вдоль лестницы были расставлены фонари, что ярко освещали дорожку, от чего становилось еще уютнее и красивее. Лесенка извилисто тянулась далеко вверх. Почему-то Бэкхен сейчас не чувствовал усталости, однако он все же вел себя тихо. Ему казалось, что он может разрушить это невообразимую атмосферу своей пустой болтовней. Бен оглядывался по сторонам, жадно всё рассматривая, и его губы то и дело растягивались в скромной улыбке. Парни добираются до вершины горы, на которой располагается сама телебашня Намсан. Несмотря на то, что время уже позднее, здесь все так же много народу. Все хотят хорошо провести время. На смотровой площадке рядом с большой беседкой можно примерить корейский исторический костюм. Естественно, О не смог пройти мимо. Но Сехун не был бы Сехуном, если сделал бы это сам, а не упрашивал Бэкхена минут двадцать примерить ханбок. – Тебе очень пойдет! Не будь таким вредным. – Вот если тебе хочется, тогда надень сам. – На мне это не будет смотреться так, как на тебе. Бэкхен проигрывает и через минут пятнадцать появляется в голубом ханбоке с вышитыми серебряными узорами и не броскими цветами. Костюм сидит на нем идеально, будто он был сшит специально под него. Мягкая ткань обтягивает плечи, переходя в широкие рукава, пояс подчеркивает талию, и дальше до пола льется нежная ткань, украшенная синими лентами. – Красиво, – Се завороженно смотрит на парня. – Спасибо, – Бен улыбается, рассматривая себя. Обязательные фотографии на память, и десятиминутное упрашивание Сехуна тоже надеть ханбок. Получив твердый отказ, Бэкхен, расстроившись, переодевается обратно в свою удобную одежду. Намсан Tower – это одно из самых популярных мест Сеула. Здесь располагается кафе, бар, небольшая сувенирная лавка. Самое удивительное место – это ресторан на четвертом этаже, который совершает один оборот каждые несколько минут. Из этого ресторана открывается прекрасный вид практически на весь город. Это место спрашивается огромным спросом в частности у молодых пар. Бэкхен об этом знал, и ему неловко наблюдать за ними, особенно, когда их здесь слишком много. Неловко и как-то грустно, потому что… Он смотрит на Сехуна, который, как ни в чем не бывало, читает меню. – Уже выбрал? – не отрываясь от своего интересного занятия, спрашивает Се. – Мм... нет... – как-то тяжело выдыхает Бен.***
По пути к сувенирному магазину были расставлены лавочки в форме сердец, и, как обычно, там фотографировались влюбленные. Бэкхен сморщил нос, глядя на них, и отметил про себя, что это слишком приторно и противно. В самом магазине продавались различные яркие, большие и маленькие безделушки, связанные с Кореей и телебашней Намсан. Взгляд Бэкхена зацепили замочки, которые вешают на перила на смотровой площадке. Они были разные по размеру, форме и цвету. Но, кажется, это не так противно. – Сехун-а, смотри, вот этот серебристый такой красивый, правда? – Бен указывает за прилавок. – Давай его… Бэкхен оступается, неловко замолкая, и чувствует, как горят его уши. – Он милый. – Тогда давай его купим, – проговаривает Сехун, подходя к кассе. Кажется, теперь уши горят еще сильнее. Из под маркера, что любезно одолжили у кассира, выходят ровные и аккуратные линии:«SB. 170817.»
Щелчок, и серебристый замок теперь провесит тут точно не один год. Бэкхен проводит по нему пальцами, очерчивая узоры, а затем останавливается на надписи. Сердце начинает учащенно стучать от осознания, что сейчас они выглядят в точности, как все эти парочки, что тут гуляют. Он боится признаться себе, что именно этого и желает. Он хочет гулять с Сехуном в парках, держась за руки и переплетая пальцы, и не бояться, что это может оттолкнуть его. Он хочет дарить парню нежные или горячие поцелуи, получать легкий поцелуй в висок или шею. Хочет засыпать с Сехуном в одной кровати, прижимаясь всем телом и чувствуя его руки на себе. Бэкхен хочет, чтобы Сехун был с ним. Однако вместо каких-либо попыток исполнить это, парень в последние месяца уговаривает себя, что они «просто друзья» и чувствам здесь не место, а эти мысли дурные. Больше всего его пугает, что он всем этим может разрушить дружбу, а Сехун ему слишком дорог. – Выглядит очень красиво, – совсем тихо говорит О, нежно беря руку Бэкхена, и разворачивает к себе. На улице было уже совсем темно, лишь яркие огни города и редкие фонари освещают окрестность. Дует мягкий и теплый ветер, немного приводя волосы в беспорядок. Челка падает на глаза Се, прикрывая медовые полумесяцы. Сехун улыбается. – С Днем Рождения, Бэкхен. Хочу пожелать тебе крепкого здоровья – это самое главное. Береги себя и следи за своим состоянием. Пожалуйста, не перенапрягайся так часто. Учеба – это, конечно, тоже важно, но твое здоровье потом тебе никто не вернет. Всегда будь счастлив. Неважно, где ты и с кем, я хочу, чтобы ты всегда так ярко улыбался. Знай, что ты важен, что тебя ценят и любят. Хён, пожалуйста, никогда не забивай голову глупыми вещами о том, что никому не нужен. Всегда найдется тот, кому будешь небезразличен. Например, я. Даже если однажды я не смогу оказаться рядом с тобой, знай, что я всегда здесь, – Сехун касается ладонью груди Бена у сердца. – Се, пожалуйста… – парень кладет свои руки на его ладонь, сжимая. – Я не закончил. Я буду оставаться с тобой столько, сколько ты мне позволишь, понятно? Потому что я… – он замирает, глядя тому в глаза, и слова застревают в горле, не давая даже вдохнуть – Потому что я… Я люблю тебя. Я не мог сказать это раньше, потому что видел, что это не взаимно. Быть твоим другом – единственный вариант быть с тобой. Но потом твое поведение стало немного другим… Может, мне лишь показалось, может, это мое воображение, я не знаю. Я не знаю, Бэкхен, скажи мне. Но я так больше не могу. Я так сильно люблю тебя. Бен нервно оглядывается по сторонам, пытаясь успокоиться, в то время как Сехун нежно обнимает его, прижимая к себе. Бен чувствует приятный парфюм, исходящий от парня. Он обвивает его талию, цепляясь за толстовку. – Тебе не показалось, я... Спасибо тебе за подарок, за этот день и прогулку, спасибо за тебя. Я тебя люблю. Сехун смотрит ему прямо в глаза, и Бен не может оторвать взгляд. Тонет в прекрасных омутах, и не сразу осознает происходящее, когда его губы накрывают чужие. Тёплые, мягкие и, кажется, такие сладкие. Сехун целует нежно, но с капелькой настойчивости, сминая чуть потрескавшиеся губы Бэкхена. Он слегла кусает нижнюю, медленно и как-то слишком откровенно проводя по ней языком. Бен отрывается, думая, что для подобного это не лучшее место. Он разворачивается в его объятиях лицом к городу, накрывая ладонью руку Се. Парни стоят так еще несколько часов, любуясь ночным Сеулом. Бэкхен нежно прижимается к Се, греясь в его объятиях, получая аккуратные поцелуи в макушку и висок. Ветер становится все холоднее, пробирается под футболку, заставляя неприятно ежится. Но, если бы у Бэкхена сейчас спросили, счастлив ли он, то ответ точно был бы положительным. Да, конечно, счастлив. Несмотря на ветер, усталость и ноющую боль в ногах, он безмерно счастлив рядом с Сехуном. – Се, никаких «если я не смогу оказаться рядом с тобой», понятно? – тихо проговаривает Бэк. И в ответ парень лишь крепче прижимает к себе старшего, утыкаясь носом в макушку.Однажды и навсегда.