Муза

Никотин медленно разливается по моему телу. Дым наполняет легкие с каждой затяжкой, убывая во мне желание думать. Я смотрю в окно, наслаждаясь каждым дуновением ветра в небольшую, открытую форточку, прикрытой сеткой от назойливых насекомых. Хорошо. Глядя на огни города, на душе спокойно. Только в ушах все еще стоит звон песни, простой, ничем не примечательной мелодии, которая лишь для нас двоих имела смысл существовать. Спокойная, и в то же время наполненная ненавистью к нашему жалким жизням, бурная и неконтролируемая река эмоций и чувств, написанная лишь для меня, как напоминание о том, что все что было - это лишь иллюзия. Никогда не было чувств, он не любил меня, он не испытывал того же трепета к каждой части моего существа, он не совершал моих ошибок, не привязывался. На моем теле следы его желания, но это лишь желание властвовать, унижать и подчинять. Он холоден в отношениях, но горяч в постели, до такой степени, что огонь возникающий между нами невозможно потушить всеми усилиями Вселенной. На теле его следы: остатки слюны, спермы и крови. Я не хочу смывать это с себя, хочу быть в нем, продолжать хранить его рядом, вот для чего я создан. Созерцать его эмоции, какими бы негативными они не были, верить и лелеять надежду, что он может улыбнуться мне, отвлекаясь от нот, от инструмента, уделить мне секунду своего внимания. Наивно и бессмысленно. Мне остается ждать, когда он снова захочет мое тело, поцелует в порыве вдохновения, а потом поставит очередную отметину на еще не остывшей коже. Ощущения его рук никогда не исчезнут. Жаль, что только в моей голове он обнимает меня из нежности, а не жадности обладать. Ему нравится моя оболочка, то как я стону и извиваюсь под ним, прошу еще, сильнее, грубее, глубже. Он никогда не узнает о моем маленьком желании поселиться в его сердце. Я не покажу себя, не выверну наизнанку свои мысли, ведь боязнь потерять самое драгоценное в своей жизни намертво закрыло мне рот. Сигарета уже тлеет в заполненной пепельнице, но я достаю следующую и вновь забиваю кислород едким дымом от которого слезятся глаза. Не хочу признавать, что плачу от безысходности, от потерянных месяцем, проведенных в плену его неповторимости. Гитара смолкает. Я не успею докурить. Последняя затяжка, и я снова плетусь к нему на ватных ногах, с болью на сердце и грузом в душе, надеясь на то, что могу подарить ему то что он хочет, что это не последнее, что он может из меня выжать. Я его вещь, я всецело принадлежу ему и его таланту. Я его муза, которая никогда не устанет быть рядом и будет терпеть все его прихоти, которая любит в своей жизни только его...