Кофе с молоком

      «Слишком горячий. Она не любит такой горячий,» — подумал Поль, наливая в изящный кувшинчик свежезаваренный кофе из медной турки. На столе уже благоухали весенние тюльпаны, в вазочке лежали сладости — зефир, слоистое печенье, конфеты…       Они не виделись с того интервью, данного какому-то популярному французскому телеканалу. Поль даже не помнил, как он называется, хотя он и не желал запоминать.Тогда им было хорошо — вместе, воедино, в одном теле, сливаясь душой в музыке, хоть и не столь лестного содержания. Он ляпнул, что это был последний раз, когда они вместе на ТВ. Видимо, Андреа восприняла тогда это близко к сердцу и в тот же вечер была такова. Она пропала из его жизни так же быстро, как и появилась и сказать, что он скучал — это ничего не сказать. Она — его часть, часть сущности, души, разума. Поль слышал, что творится в её голове, знал все её мечты и желания, хотел быть рядом. Но она этого не пожелала. Сколько бы Стромай не обыскивал Париж вдоль и поперёк — его la moitie как сквозь землю провалилась.       Все. Это конец…       Нет. Сегодня все изменилось.       Поль как раз разбирал вещи. Он колесил по Франции с месяц, если не больше, с небольшим туром концертов. Стромай исполнял все свои песни под торжествующие возгласы толпы. Все, кроме одной. Он не мог петь Tous les memes в одиночку, без неё, чем сильно расстраивал публику. Они любят ее. Любят так же преданно, как и его самого.       Телефон в его кармане завибрировал. «Кто может звонить в такой поздний час?» — подумал Поль, но всё-таки взглянул на экран. Андреа? Не может быть. Неужели…        — Бонжур? — ее голос был и не женским и не мужским, но и тем и другим одновременно. Нежный, но с хрипотцой. Грубый, но с нотками женственности. Сердце Стромая забилось чаще, когда он услышал его. — Поль? Это ты?        — Да, — с трудом выдавил он из себя и услышал вздох облегчения на том конце. Напряженная, тревожная пауза заставила Поля занервничать. Только он хотел банально спросить ее, как дела, но Андреа уже перебила его:        — Я хочу встретиться с тобой, — она стала говорить тише, чем прежде. — Наедине, Поль. Могу я прийти к тебе завтра утром?        — К-конечно, — промямлил Стромай, не успев опомниться.        — Прекрасно. До встречи, — гудки. Короткие, раздражающие, прервавшие ее милый голос. Поль отложил телефон, чуть дыша от возбуждения. Наконец-то! Они снова станут вместе. Он все исправит, все сделает — лишь бы она была рядом, внутри.       Стромай не помнил, как убрался в доме. Наверное замечтался. Однако на утро квартира его блистала частотой и уютом. Хорошо. Андреа понравится. Он решил одеться как в тот день, когда они вместе давали интервью какому-то французскому телеканалу, название которого Поль не помнил.       Поль взглянул на часы. 10:26. Она говорила, когда придёт? Кажется да. Наверное, не услышал. Эх, дурень! Поль снова поставил на огонь турку — вдруг кофе остынет. Хотя, она не любит такой горячий.       В судорожном мучительном ожидании он снова поднял взгляд на настенные часы. 10:34. Где же она? Она никогда не опаздывает! Нет, никогда.       Ближе к одиннадцати раздался дверной замок. Несмотря на лёгкую сонливость, Стромай пулей метнулся к двери. На пороге стояла она. Андреа все также носила свой вишневый пиджак и от неё все также пахло лавандой Прованса. Она застенчиво переминалась с ноги на ногу, все такая же неуклюжая и стеснительная.       Поль забыл все на свете. Он стиснул ее в долгих, немых объятьях. К счастью, Андреа не сопротивлялась, хотя когда он ее отпустил на ее лице читалось смятение. «Да что с тобой?! Где твои манеры?»        — Прошу меня извинить, мадмуазель, я не… — он не успел договорить. Андреа впилась своими сладкими губами в его губы. Мягкие длинные ладони торопливо прошлись по его щекам и шее. Он боялся дотронуться до неё, будто это могло бы ее спугнуть, словно лань во время охоты. Но он все же отважился. Ее бедра были мягкими под слоем тонкого чёрного флиса. Она даже брюки надела те же. Невероятно.       Так они вились в страстном поцелуе мгновение, но в самом деле прошла почти что вечность. Стромай случайно увидел часы — 11:24. Сколько же они наслаждаются друг другом? Пожалуй, не важно. Главное, что они вместе.       Андреа выпустила его из объятьях любви с неохотой. Ее щеки пытали, изо рта приятно пахло мятой, а губы ее были на вкус как малина. Полю не хотелось отпускать ее, поэтому когда Андреа попыталась отпрянуть, он снова притянул ее к себе и впился в холодную шею губами. С ее стоном в него вселилась отвага. Он стал сильнее сжимать ее и целовал ее губы, щеки, шею. Тонкие пальцы прошли сквозь его кудри, тихий шепот исторгал любовь и покорность.       Ах!..       Поль очнулся в холодном поту, с испугом и блаженством на сердце. Он вскочил с пола весь мокрый и с тяжёлым дыханием. Что произошло? Что это было? На одну сторону его головы спускалась изящная гулька, пол-лица покрывал легкий макияж, пиджак на нем был вишневый в чёрную полосу, а душа не рвалась больше на части…