Словно стакан

Несмотря на то, что Гарри Поттеру было всего лишь пятнадцать, он видел и делал массу такого, чего люди, вдвое старше его, даже и представить себе не могли, не говоря уже о том, чтобы себе пожелать. Он летал на метле, накладывал заклятия, был невидимым, побеждал силы тьмы чуть ли не голыми руками, причем не раз. Юноша вырос без семьи, которую смог бы назвать своей. Он был очевидцем событий, о существовании которых не должен знать не только ребёнок, но и взрослый человек. Если коснуться банальностей, Гарри, как и все, не пренебрегал зубрёжкой, испытывал смущающие всплески подросткового периода, часто совершал ошибки и пробовал заигрывать с симпатичными молодыми особами. Один раз его поцеловали. И именно последний факт вызывал у него немалый испуг. *** – Гарри? Гарри! Гарри вынырнул из своей задумчивости: – Чего? Рон и Гермиона пристально смотрели на него с дивана, где и сидели довольно близко друг к другу; дело происходило в гриффиндорской гостиной. Гарри же расположился в кресле напротив, он почти полностью скрылся под кипой свитков с домашней работой. – Гарри, – медленно произнесла Гермиона, будто разговаривала с дурачком, – сейчас твоя очередь. Транс-фи-гу-ра-ция. Помнишь? Теперь, предположим, тебе нужно, чтобы книга ненадолго превратилась в торшер. Какие пассы нужны для Пятиминутного заклинания? Гарри опустил взгляд на пергамент. – Эммм. Для Пятиминутного нужны… – он поднял глаза и робко улыбнулся. – Две такие загогулины, что-то вроде спиралей. Гермиона раздраженно фыркнула. Рон нагнулся, чтобы посмотреть поближе. – Ты называешь это спиралями? А мне они кажутся свихнувшимся червями. – Он и Гарри обменялись ухмылками. – Знаешь, такие себе черви под каким–то странным заклятьем размножения, они вот-вот… Гермиона зарычала, по-другому это назвать нельзя. Веселье закончилось. – Простите, – извинился Гарри. – Не знаю, что со мной сегодня. Я только вам мешаю. Наверно, пойду заниматься в спальне, – парень начал рассеяно собирать свои записи, едва ли замечая, как несколько листов выпали из общей груды и плавно спикировали на пол. Рон и Гермиона проводили взглядами импровизированный «листопад». – Ага, конечно, – сказал Рон. – Я тоже скоро поднимусь. И мы сможем ещё раз всё повторить. – Спасибо, – неразборчиво прошелестел Гарри и направился в спальню, отмечая свой путь утерянными листами. Когда он был уже вне зоны слышимости, Гермиона стукнула кулачком по подлокотнику. – Всё! Это надо прекращать! Рон лишь покачал головой. – Он весь год вёл себя как сумасшедший. В начале семестра взрывался по любому поводу… А сейчас будто у него не всех клёпок хватает. – Ну, каких бы частей там у него не хватало, желательно, чтобы они все быстрее вернулись на место, – прошипела Гермиона. – У нас через неделю экзамены! – Но, кажется, он нормально работает в классе, – запротестовал Рон. Гермиона с иронично приподняла бровь. – Ну, хорошо, сегодня он ведёт себя как сомнамбула! Но обычно же Гарри делает домашнюю работу, – он нахмурился, а потом немного улыбнулся. – А самое забавное, что он никогда так хорошо не успевал по Зельям, как сейчас. Я был уверен, что… – О, только не начинай, – устало сказала Гермиона, и Рон замолчал. После Хеллуина провокационный настрой Гарри по отношению к Мастеру зелий значительно уменьшился, и ей уже просто осточертело выяснять причину такого поведения. Особенно, если учесть факт, что Гарри на эту тему совершенно не распространяется. Сплетничать о своём лучшем друге просто великолепное времяпрепровождение, но без новых сведений на определённом этапе оно начинает утомлять. Она решительно выкинула Гарри из головы и, хорошенько сосредоточившись, вернулась к десятому заданию. Было чрезвычайно трудно собраться с мыслями, ощущая, как колено Рона прижимается к её собственному. *** Гарри закрыл полог кровати, вытащил палочку, пошептал «Люмос» и плюхнулся на подушку. Вот начинать думать про это точно не стоило. Через несколько дней будут экзамены. Ему нужно сконцентрироваться, сосредоточится. Иногда казалось, что он пребывает в странном изумлении вот уже семь месяцев с тех пор, как… как… Вашу мать, да когда он собирается прекратить думать об этом? «Семь месяцев. Кажется, ужасно длительный срок, чтобы всё время прокручивать одни и те же мысли у себя в голове», – подумал Гарри. Но всё происходило именно так, как Снейп и предсказывал; согласно обещанию, Мастер зелий продолжал вести себя с Гарри и его друзьями также отвратительно, как и обычно. Очень часто юноша ловил себя на том, что совершенно запутался в попытках совместить друг с другом два образа: ненавистного профессора Снейпа, которого всегда знал, с тем страстным, отчаянным мужчиной, с которым столкнулся на ледяном балконе. Казалось, у них нет ничего общего. Много раз Гарри приходил к мысли, что последний Хеллуин – абсурдная галлюцинация, вызванная холодом или… чем-то ещё. Чем конкретно, он пока до конца не выяснил. На Зельях Гарри наблюдал как Рона и Гермиону, а также прочих гриффиндорцев по прежнему третировали, а Снейп лебезил перед Малфоем. И тогда в нём внезапно вскипали злость и негодование, припорошенные ужасным смущением: был ли тот поцелуй на самом деле?! Но всегда, как только он пытался отречься от воспоминаний и собственных чувств, когда пытался внушить себе, что все случившиеся просто игра воображения, он ловил на себе жадный взгляд Снейпа. И воспоминания о тёплом умелом языке возвращались с новой силой, обещая неизведанные наслаждения, и Гарри становилось тесно в штанах. На следующее утро он просыпался на липких простынях, и признавался сам себе, что поцелуй ему не приснился, а случился на самом деле. Возможно, тот поцелуй был самой замечательной вещью, которая с ним случалась за всю его жизнь. После второго «липкого» происшествия он специально выучил чары, позволяющие не говорить во сне. Поскольку Рон спал поблизости, это именно то, что нужно. Не говоря уже про Симуса, Дина и остальную когорту гриффиндорцев… И так прошло семь месяцев. Если не считать тайных обжигающих взглядов, Снейп к той теме не возвращался. Ну, если быть честным, он предупреждал, что так и будет, но в глубине души Гарри тогда ему не поверил. Как можно целовать так, будто в жизни для тебя нет ничего важнее, а потом более полугода не обмолвиться об этом ни единым словом!? «А Снейп может, – горько решил Гарри. – Долбанный ублюдок!» Итак, на протяжении этих семи месяцев юный герой существовал лишь благодаря одному невероятному поцелую. Не удивительно, что он был таким потерянным; от постоянных воспоминаний точно можно сойти с ума. В последние дни единственным местом, где Гарри мог сосредоточиться, было поле для квиддича; именно там резкие порывы ветра и стабильная надёжность «Молнии» напоминали, что он – Гарри Поттер, а не какой-то полудурок. Он мог спотыкаться на своих двоих в коридорах, но его метла помнила, что такое грация. Это был его лучший год в качестве ловца. Кроме, конечно, единственного матча, на котором появился Снейп; тогда концентрация помахала Гарри ручкой, и его просто унесли с поля на носилках. Хвала Мерлину, они играли с Хаффлпаффом, а не со Слизерином. После того Снейп не пришел ни на один матч Гриффиндора. Гарри сказал себе, что ему оказали большую услугу. *** На следующий день он сидел рядом с Роном на Зельях. Гермиона, как и всегда, собиралась выступить в качестве аварийного диагноста для того, что между собой они именовали Невилл-Проблемой. – Это станет последним зельем, которое вы выучите перед экзаменом на следующей неделе, – сообщил Снейп равнодушным тоном. После семи месяцев Гарри мог слышать этот голос и не возбуждаться. В большинстве случаев. Быть пятнадцатилетним – сущий ад! – Оно может попасться вам на экзамене, а может и не попасться. В любом случае я советую вам призвать все ваши способности, – презрительный взгляд в сторону Невилла, – чтобы полностью постигнуть его приготовление. Гарри недовольно склонился над котлом, а Невилл испуганно захлопал глазами. Гермиона ободряюще коснулась его руки. Была ещё одна вещь, которая никак не могла улечься в голове у Поттера. Ладно, он сказал Снейпу, что не возражает, если всё будет продолжаться, как и было. Но чертовски трудно наблюдать за тем, как изо дня в день с его друзьями обращаются, как с настоящим мусором, вне зависимости от причины. Гарри смог принять Снейпа, относящегося к нему с пренебрежением. Почему-то он переносил такое более терпимо, помня, как Мастер зелий его хотел (хотя сама по себе эта мысль была до сих пор шокирующей). Но когда Снейп презрительно обращался к Рону, Гермионе или даже к Невиллу… это было настоящим испытанием для его самообладания. Гарри понимал, что поведение Северуса лишь маска для Малфоя и компании. Но почему у него так здорово получается притворяться?! И почему создается впечатление, что Северусу доставляет удовольствие такая ситуация?! Он с силой толок листья мяты, едва прислушиваясь к надоедливому бурчанию Рона. Гарри улавливал лишь такие слова как «тупой», «мерзкий» и «ублюдок». Он почти на автомате следовал инструкциям приготовления. Юноша начал успевать по Зельям, вообще-то оказавшимся не очень сложным предметом – никаких забавных заклятий или чар, только резать, варить, толочь и дать закипеть. Казалось, он действует интуитивно. И в самом деле, какого дьявола его волнует, о чём думает Снейп или что делает?! Один поцелуй не даёт никаких гарантий. А в их конкретном случае обещания полностью отсутствуют! Главным было то, что они оба – на одной стороне, работают против Волдеморта, против Малфоя, и не важно, как это выглядит для остальных. «Вот что главное, – сказал себе Гарри, кубиками нарезая жёлтые корешки, – я должен всё время помнить об этом. Больше ничего значения не имеет». Он поднял глаза и чуть не отрезал себе палец. Драко Малфой смотрел на Снейпа. Не просто смотрел, а смотрел так, как змея смотрит на очень аппетитную мышку. Похоже, Снейп ничего не замечал. Он хмурился, разглядывая что-то на своём столе, а студенты продолжали работать, но в любую секунду он мог поднять взгляд и заметить, что отвратительный маленький гадёныш строит ему глазки. Или, ещё хуже, Северус осматривая класс, заметил Гарри, пялящегося на слизеринца, а потом увидел, что Драко пялится на него самого. Простая схема. Гарри быстро отвел взгляд и уставился в котел, чувствуя, что не только лицо, но и всё внутри просто горит огнём. Этот… этот маленький… Малфой! Как он смеет? Как… В один и тот же миг Гарри ощутил и боль, и ярость. И эта реакция напугала его больше всего. Значит, ему безразлично, о чём думает Снейп, а? Верно. Поэтому всё его самовнушение отправляется в задницу! Почему, почему, почему он обречён на такие страдания?! Неужели он не может быть нормальным хоть в чём-то?! Ревность – гадкое чувство, он и раньше с ней встречался, особенно в последнее время, когда Рон с Гермионой сблизились настолько, что Гарри казалось: его вышвырнули вон. Но это! Он просто хотел схватить нож и срезать самодовольную усмешку прямо с Малфоева лица. Снейп должен быть милым с Драко, чтобы люди, особенно Люциус Малфой, думали: он опять стал примерным Упивающимся смертью. Во всяком случае, такова была Гаррина теория. Только вот насколько далеко заходило это самое «милое отношение»? Действительно ли Снейп… действительно ли он решил… Гарри тяжело сглотнул и не смог удержаться от ещё одного взгляда в сторону Драко, взгляда, наполненного истинным страданием. Юный слизеринец был привлекательным молодым человеком, блондином с такими волосами, что они казались почти белыми, с голубыми глазами цвета льда. Его кожа – персик со сливками. Алые губы. Вот и всё… Мерзавец мог смело претендовать на роль чертовой Спящей Красавицы прямо из сказки. Как он, Гарри – набор из острых коленок, всклокоченных волос, с очками в форме банок из-под «Кока-Колы» – собирался с ним соперничать, особенно учитывая стороны, за которые они играли? Если бы стоял вопрос успеха или провала миссии, интересно, кого из них Снейп выбрал бы на самом деле? …стоять, стоп. Глубокий вдох, выдох. Он слишком остро всё воспринимает. Похоже, если дело касается Снейпа, то он всё время так реагирует. Если перед Снейпом стояла проблема сексуальных отношений с подопечными, он бы точно мог отвадить Драко так же, как и Гарри. И вдруг перед его взором предстала картина: Снейп прячется в своём кабинете, чтобы избежать возбуждённой толпы влюбленных студентов… Гарри сжал губы, чтобы не расхохотаться. – Профессор Снейп, – откуда-то слева раздался шелковый голос, – простите, что отвлекаю вас, но моё зелье не меняет цвет, как положено. Вы можете посмотреть? С непонятным чувством, похожим на обреченность, Поттер опять поднял взгляд, не в силах себя остановить. Снейп плавно поднялся со стула, и почему Гаррин рассудок должен был выбрать именно этот момент из всех остальных, чтобы отметить, отметить, как идут профессору его черные мантии. Мастер зелий направился к столу Драко без единого насмешливого замечания, которое бы точно отпустил любому из Гриффиндора. Рука Гарри машинально продолжала мешать зелье, и юноша беспомощно наблюдал, как Драко повернул сияющее лицо к преподавателю… и своей мерзкой ручонкой фактически прикоснулся к рукаву Снейпа! – Ого, – выдохнул рядом с ним Рон, – ты это видел?! – с практически отвалившейся челюстью рыжий уставился на лицо Драко. Потом он повернулся к своему котлу, и его голос упал до самого тихого шепота. – Думаю, я точно заболею. Ты видел, как он на него смотрел?! Малфой и Снейп… да любой и Снейп… Да я и через месяц не смогу забыть этот ужас… Гарри вернулся к избиению мятных листьев, хотя они и так уже были стёрты в пыль, представляя, что это лицо Драко, и бросил ещё один взгляд на преподавателя. Снейп стоял к нему спиной, его осанка – идеальна, как и всегда. И не было ни одного шанса узнать его мысли. По крайней мере, рука Малфоя помешивала варево в котле, а не занимала место, на которое не имеет никакого права. – Я хочу сказать, ты заметил выражение его лица! – продолжал шокированный Рон, – Бог мой, хорек просто нагло подлизывается к Снейпу! О, нет, вот ещё один образ, который я даже не хочу… – Умолкни, – яростно прошипел Гарри, но, заметив удивленный взгляд, сбивчиво добавил, – то есть… они же нас услышат. Поверил ему Рон или нет, но всё же замолчал, и они провели остаток урока в тишине, правда, с одним исключением: Рон посмотрел на Гермиону и Невилла, пробормотав: – Он сидит ужасно близко, да? Всё ещё расстроенный Гарри смог лишь выдать: – Невилл? Не-е-е. – Хммм, – ответил Рон и снова взглянул на Невилла. В таком расположении духа они и закончили урок. Рон и Гарри явно сварили самое худшее зелье в классе, а Гермиона с Невиллом – довольно хорошее, и данный факт настроение рыжего точно не повысил. Драко, как обычно похвалили, а Поттер, скрежетал зубами так, что чуть не стер их в порошок. Затем Снейп склонился над его столом… – Ну-ну. Поттер и Уизли. – Снейп сделал паузу. – Очень… интересно. Слизеринцы захихикали. Драко громко рассмеялся. Гарри подумал, что его щеки просто прожгут лицо, а Рон выглядел ещё хуже. – Не думаю, – тем временем продолжал Мастер зелий, – действительно, не думаю, что я хоть раз в жизни видел зелье Паники такой ужасной консистенции. Вам двоим всё же удалось такое проделать. А какой занимательный цвет! Я точно помню, как упомянул, что окончательный результат должен быть коричневым, а не таким удивительно… – он украдкой взглянул в котелок Рона, – оранжевым, нет, это… – взгляд в Гаррин, – ну, у меня нет ни малейшего представления, что это за цвет. Да, да, воистину сегодня день, когда команда Поттер-Уизли побила все рекорды по тупости! – Очень жаль, что мы – не симпатичные слизеринцы, – выплюнул в ответ Рон. – Может, тогда нам бы удалось заполучить немного личного внимания преподавателя! Со стороны столов слизеринцев раздался возмущенный рёв, поэтому Гарри едва расслышал выкрик Снейпа: – Десять баллов с Гриффиндора за дерзость, Уизли! – казалось, всё его тело одеревенело, и Гарри не смог не заметить как по губам Драко, делящего стол с Крэббом и Гойлом, скользнула мерзкая улыбка. Затем Снейп, сощурив глаза, повернулся к Гарри, очевидно, ожидая гневной тирады в защиту друга. А юноша просто ответил взглядом, в который вложил все свои чувства. «Не позволяй, – подумал он, желая влить эти слова прямо в мысли Мастера зелий. – Не позволяй ему прикасаться к себе!» Снейп медленно моргнул, его брови изогнулись, и на какое-то сумасшедшее мгновение Гарри подумал, а не произнес ли он это вслух. Но, как оказалось, не произнёс, и Снейп просто отвернулся, не дождавшись проявления очередного нахальства; он отпустил класс с последним напутствием хорошо подготовиться к экзамену. – Мерлинова борода, я на самом деле буду только рад этому экзамену, – пробурчал Рон, со злостью запихивая учебник Зелий в сумку, пока Гарри заканчивал отчищать котёл. – Это же значит, на целое лето больше никакого Снейпа. – Ммм, – рассеяно ответил Гарри, когда к ним подошла разъярённая Гермиона. – И впрямь, – возмущенно начала она, – что на тебя нашло, Рон? Десять баллов! Ты же знаешь, что он старается вывести тебя из себя! – О, прости, – язвительно отозвался Рон, бросив сердитый взгляд на Невилла, который, и правда, стоял очень близко к локтю Гермионы. – Думаю, не все из нас могут соответствовать твоим стандартам! К счастью, ты была с Невиллом, который так никогда не поступает. Когда с ним обращаются, как с дерьмом, то он просто молчит! – Рон! – в ужасе произнёс Гарри, абсолютно забывая про Снейпа, когда Невилл побледнел и отступил. Лицо Гермионы превратилось в гневную маску, а Рон закусил губу. – Невилл, прости, я не хотел… – Да, конечно, не хотел, – едко добавила Гермиона. – Просто не обращай на него внимания, Невилл. У него уровень развития как у десятилетнего ребенка. Рон опять покраснел, и в течение нескольких секунд он и Гермиона зло смотрели друг на друга, устроив что-то вроде «гляделок». Невилл подавлено уставился в пол. Гарри в смятении рассматривал друзей и задавался мыслью, что же, во имя всего на свете, он должен сказать, когда в дверном проёме нечаянно услышал очень знакомый голос. – Профессор, спасибо вам за то, что помогли мне сегодня. Но я ужасно переживаю за экзамен. Не могли бы вы позаниматься со мной вечером, если у вас есть время. Думаю, мне пойдёт на пользу частный урок. Драко! Гарри замер. Казалось, больше никто этого не услышал, потому что Рон бросил попытку пересмотреть Гермиону и сейчас продолжал извиняться перед Невиллом, который в свою очередь продолжал глядеть в пол. Гарри не смел обернуться и посмотреть назад, даже если бы от этого зависела его жизнь, но юноша напряг слух, чтобы разобрать ответ Снейпа. «Пожалуйста, – молил он про себя, не зная и сам, о чем конкретно просит, – пожалуйста… пожалуйста, скажи…» – Не волнуйтесь, мистер Малфой, – протянул Снейп. – Вы блестяще работали в этом семестре, как и всегда. Я могу обещать, – с выразительным ударением на последнем слове, – что вам совершенно не стоит волноваться об экзамене. Конечно, этого достаточно! Снейп только что пообещал Малфою, что точно поставит ему экзамен! «Пусть на этом они закончат, пусть…» – Но профессор, – прошелестел Драко, – я просто не разделяю вашу во мне уверенность. Но, думаю, если вечером мы лишь повторим некоторые вещи… в конце концов, экзамен же в понедельник, и вы несомненно сможете уделить мне хотя бы час… – Ну, я же попросил прощения, – громко сказал Рон, и внимание Гарри опять невольно вернулось к друзьям. – Прости меня, Невилл, ты же знаешь, то, что я сказал – неправда. Хотя, если ты пойдёшь жаловаться Гермионе, то, уверен, я тебя не смогу остановить! – он закинул сумку на плечо, приложив к этому больше усилий, чем требовалось. – Пошли, Гарри. – Сбитый с толку Гарри переводил взгляд с Рона на Гермиону, потом на Невилла, не представляя себе, что сделать или сказать. Их громкий спор привлек внимание Снейпа. – Что вы до сих пор делаете в моём классе? – нетерпеливо спросил он. – Убирайтесь отсюда или ещё баллы потеряете. Уверен, у вас есть занятия. Вам тоже бы лучше идти, мистер Малфой. Уже выходя из помещения, Гарри ощутил злобное удовольствие, отметив удручённость Драко. – Да, сэр. Но… что на счёт вечера… Плетясь следом за друзьями, Гарри замедлил шаг, как мог, чтобы услышать ответ. Он должен знать. Он должен! – Извини, Драко, – наконец, произнёс Снейп тихим уверенным тоном. – Я занят все выходные: нужно подготовиться к экзаменам. Ты и сам отлично справишься. – Но!.. – А теперь ступай, иначе опоздаешь на урок. «Как странно», – решил Гарри, догоняя остальных. Он приготовил ужасное зелье, хотя раньше действительно хорошо справлялся, Гриффиндор потерял десять баллов, Невилл обиделся, Рон с Гермионой опять ссорились, а он был счастлив, как никогда за день. *** Был последний урок Предсказаний в этом семестре. И это делало Гарри ещё счастливее, чем окончание уроков по Зельям; может, потому что в последнее время он находил профессора Трелани более раздражающей, чем когда-либо был Снейп. Она просто была такой… такой… – А, Гарри, – раздался тщательно поставленный музыкальный голос, когда он вошёл. Сивилла Трелани всегда соловьем заливалась. А в присутствии Гарри, трели становились особо мрачными. Он не знал, как такое возможно, но ей каждый раз удавалось. Она просто была такой… Трелани печально его разглядывала. – Какой мужественный молодой человек, – шептала она, явно сраженная горем, – и так ужасно, так трагически… О, да. Началось. – Я себя великолепно чувствую, – громко сказал Гарри. – Пока ещё! – изрекла Трелани тихим зловещим голосом. Гарри поморщился. Парвати Патил и Лаванда Браун испуганно уставились друг на друга. Затем резким взмахом руки, закутанной в шаль, раздалось бряканье браслетов, преподаватель Предсказаний указала им на обитые стулья и оттоманки, украшавшие комнату. Запах ладана был таким тяжелым, что Гарри пришлось приложить огромные усилия, чтобы побороть кашель. Он видел, как за спиной Трелани Рон корчит рожицы. Хвала небесам, Гермиона не посещала эти занятия вместе с ними. – Без сомнений, вы в курсе, – промурлыкала женщина, – что на следующей неделе в среду у вас экзамен. Учитываю мою сферу деятельности, просто бессмысленно желать вам успеха. Конечно, я уже осведомлена, кто его сдаст, а кто… – неожиданно проницательный взгляд на Рона, – нет. – Она на мгновенье прикрыла веки. Парвати с Лавандой одарили Рона сострадательно-ухмыляющимися выражениями лиц. – Совершенно верно, – тихо проворчал Рон. – Легко предсказывать такое, когда ты тот, кто ставит отметки, да? Гарри уже открыл рот, чтобы ответить, но вдохнул полную грудь запах ладана и чихнул. Трелани с всё ещё закрытыми глазами тут же забормотала что-то про «долгую болезнь у бедного ребёнка». Когда она открыла глаза, все студенты уже расселись. – Мы изучили, – объявила она, – весь важный материал. У меня нет никакого желания давать вам дополнительную нагрузку, – скорбный взгляд лично на Гарри, – в эти пару дней. Ах, да, ещё одно перед вашим экзаменом... Думаю, сегодня будет день… – она глубоко вздохнула, – осмысления. Гарри и Рон обменялись довольными взглядами. День осмысления означал: они могут подремать, притворяясь, что медитируют. Симус Финниган уже начал заворачиваться в свою мантию, как в одеяло. – Освободите свой разум, – продолжала Трелани, её мелодичный голос звучал успокаивающе, и Гарри позволил себе расслабиться, предвкушая хороший час сна. Довольно мило со стороны этой старой летучей мыши позволить им предаться осмыслению на последнем уроке. Может, не такая она и плохая. – Позвольте своему разуму пересечь барьеры, в которые вы его замкнули, и услышать бесконечный ритм вселенной… «Её речь ещё более напыщенная, чем обычно», – вяло подумал Гарри. Его отяжелевшие веки полностью закрылись, и он не стал сопротивляться усталости, накопившейся к концу длинной учебной недели, особенно когда её конец приходится на жаркую комнату с тяжелыми благовониями. Когда юноша опять открыл глаза, то стоял на лесной поляне. Гарри моргнул, а затем тряхнул головой. Куда делся класс Предсказаний? Где его одноклассники? Он был совершенно один. Стояла зловещая тишина, он не слышал ни ветра, ни птиц, ни даже собственного дыхания. Он спит? Ну, такое казалось разумным. Тут была ночь, а когда он закрывал глаза, всё только шло к вечеру. В небе светила полная луна, и мягко мерцали звёзды, смутно напоминая глаза Альбуса Дамблдора. Их свет озарял круг из шести небольших горизонтально стоящих серых камней. В середине круга что-то лежало. Гарри не мог объяснить внезапное ощущение смерти, камнем осевшее в животе. Для ночи было довольно светло, но он не мог отчетливо разглядеть, что именно неподвижно лежит внутри каменного круга. Только знал, что один лишь вид этого чего-то заставлял его леденеть от ужаса. Деревья вокруг казались гигантскими мрачными тенями. Местность была знакомой, но он не мог сообразить, где находиться, хотя знал, где-то раньше уже это видел!.. Когда один из камней поднял в воздух руку, Гари так испугался, что чуть не упал. Подойдя к камням поближе и прищурившись, он вдруг увидел, что это были не камни, а люди. Люди, с ног до головы закутанные в серые мантии с капюшонами; они стояли неподвижно, будто и не были живыми существами. Сейчас он мог рассмотреть, что тот ком в центре выглядел, как ещё один человек, согнутый и сломленный. Он лежал ничком, скрюченный как мертвец; с места, где стоял юноша, невозможно было понять, кто это. – Приветствую вас, Упивающиеся смертью, – провозгласил камень-человек, поднявший руку. Вздрогнув, Гарри узнал низкий злорадный голос Люциуса Малфоя, хотя и не мог видеть его лица. – Приветствую тех, кто верен Лорду Волдеморту. Мы здесь собрались, чтобы засвидетельствовать казнь предателя. – Убей предателя, – подхватил остальной круг, для Гарри их голоса звучали, как скрежет ногтей по стеклу. – Он пришел, как друг. Он работал с нами, был нам так близок, как кровный родственник. Он клялся в преданности нашему самому могущественному Лорду. И он нас предал! – Предал, – повторил страшный хор. – Шпион, информатор, любитель магглов, презренный пёс. Не имеет права жить. – Не имеет! – Смотрите, – прошипел Малфой, выкидывая вперёд руку так, что она нависала над несчастным человеком в центре круга. Его палочка указала на тело, и из неё вырвался внушающий ужас красный свет, озаряя фигуры в мантиях. Похоже, тело даже не дышало. – Смотрите на лживую дворнягу. Смотрите, каково наказание для неверных. «Нет, – подумал Гарри, его кровь тут же обратилась в ледяной свинец, когда опасение стало уверенностью. – Нет, нет, это не может быть…» – Смотрите на мертвеца! Смотрите на Северуса Снейпа! Свет от палочки вспыхнул, и съежившееся тело глухо ударилось об землю, как рыба об лед, и так осталось лежать крестом на траве. Теперь Гарри мог лишь смутно видеть лицо, потому что оно было скрыто пеленой спутанных чёрных волос и запёкшийся тёмной кровью. Открытые, смотрящие куда-то вдаль глаза не оставляли сомнений – это был Снейп. И он был, несомненно, мёртв. Гарри почувствовал, как горло сжалось от потребности закричать. Но Упивающиеся смертью были так близко, он не смел даже пошевелиться, не смел даже звук издать… – Он думал, что сможет к нам вернуться, – Малфой презрительно усмехнулся. – Он думал, что его опять встретят, как брата. Он трагически ошибся! Гарри не мог отвести взгляда от белого измождённого лица Снейпа. Среди всех ужасных вещей, которые он когда-либо видел, эта была худшей. Без сомнений! Ему было так холодно, и юноша подумал, что никогда вновь не ощутит тепла. Сейчас тёмные глаза не были ни жгучими, ни безразличными, а просто пустыми. А рот, так страстно его целовавший, был просто приоткрытым и… …и он что–то произнёс! Гарри с изумлением смотрел, как мертвые губы Снейпа сложились в беззвучное, но очевидное слово «Гарри». Рука гриффиндорца уже потянулась за палочкой. Может, он ещё не мёртв! Ещё есть шанс! Гарри не знал, как сможет выстоять против шестерых взрослых волшебников… Но там же Снейп! Он должен попытаться! Он должен сделать всё, что в его силах… Палочка! Его палочка пропала! Неужели он её потерял?! Гарри дико шарил глазами по земле, даже впился взглядом в небо, будто ожидал, что она может парить где-то над головой, но её нигде не было. Где же она? Её кто-то украл? Он вспомнил чемпионат мира по квиддичу, размышляя, нет ли поблизости Винки, гадая, не сошел ли он с ума, думая, что, чёрт подери, ему сейчас делать, когда единственный шанс просто уплыл из рук! Ещё одна вспышка из палочки Малфоя заставила его в шоке посмотреть на происходящее, и тогда он взвыл, потому что струя огня вырвалась из кончика палочки и поглотила тело Снейпа. Не успела вторая секунда начать свой бег, а труп уже полностью обратился в пепел. Но Гарри всё ещё не мог выкинуть из головы образ пустых глаз. Сейчас его всего трясло. – Заслуженный конец, – прошептал Малфой, опуская палочку, на её кончике всё ещё полыхали маленькие язычки огня. Гарри перевёл взгляд с обгорелой кучки на земле на палочку и чуть не задохнулся: Малфой держал его палочку! Ту с пером феникса, его собственную палочку, которая только что убила Снейпа. Именно его палочку, которую он выбрал у Олливандера, казалось, столетья назад. Палочку, бывшую отражением волдемортовской… Гарри начал кричать не в силах остановиться, но ни один Упивающийся смертью не посмотрел на него и даже не услышал. Наконец, появился лёгкий ветер, шевельнул тёмную груду пепла того, что раньше было Снейпом, начал дуть сильнее, поднимая пепел в воздух и закручивая его в ужасный вихрь. Гарри продолжал рыдать, не в силах унять боль, пока пепел не оказался развеянным в свете луны и звёзд, пока они не покрыли землю мглой, пока не поглотила всё тьма. *** Гарри резко распахнул глаза, дернувшись всем телом. Он слышал собственное затруднённое дыхание. Спина болела так, словно он слишком долго просидел в одной позе. Мгновенье Гарри оставался неподвижным, прислушиваясь к каждому своему мускулу и невидяще уставившись в камин. Юноша пытался осознать, где сейчас находится, и что только что произошло. Предсказания. Он опять в классе Трелани, палочка полностью в его распоряжении. И… видение. У него только что было видение. Снейп! Он быстро осмотрелся по сторонам. Кто-нибудь заметил, что с ним произошло? Профессор Трелани точно заметила!.. Но нет, она сидела в кресле и выглядела такой погруженной в медитацию, что аж похрапывала. Изящно, естественно. Рон и Симус пребывали в том же состоянии, как и все остальные. Ладно, нельзя терять ни минуты. Он должен что-то предпринять! Юноша быстро пошарил возле стула и нашёл свою сумку, встал, забросил её на плечо, а в голове уже сформировался план. Дамблдор. Он пойдёт к директору и расскажет о том, что видел, и всё будет хорошо. Это было что-то вроде предупреждения, это должно быть… – Гарри? Хотя это был тихий шепот, звук напугал его чуть ли не до смерти. Юноша обернулся и увидел, что Парвати Патил и Лаванда Браун недоумённо на него смотрят. Конечно. Оказывается, они на самом деле медитировали, пока все остальные, даже Трелани, пользовались поводом поспать. – Я плохо себя чувствую, – тихо сказал он, отчаянно надеясь, что больше никто не проснётся. – Простите, мне нужно идти. Надо отдать им должное: ни одна не запротестовала. Лаванда лишь нахмурилась, а на симпатичном лобике Парвати залегла морщинка, но девушка кивнула. Гарри поспешил к выходу из комнаты и дальше вниз по ступенькам, которые казались бесконечными. *** Через двадцать минут Гарри подпрыгивал от нетерпения у каменной горгульи, охраняющей вход в кабинет Дамблдора. Он уже перебрал все названия конфет и уже скоро был готов перейти к непристойностям. – «Нимбус Две Тысячи»! – выкрикнул парень, чувствуя, что готов расплакаться от досады. – «Чистомёт Семь»! «Молния»! Что, мётлы тоже не нравятся? Может, палочки, может палочки… эммм вяз с волосом единорога. Ива с… это безнадежно!!! – как, ради всего святого, он намеревается угадать одну фразу из многих тысяч, если даже без понятия, с чего начать? Воспоминание о неподвижном Снейпе, казалось, насквозь прожигает разум; и внезапно единственным желанием стало бить по хреновой статуе, пока она не откроет путь. Гарри немного отступил… – Ты же знаешь, что сломаешь себе палец на ноге, – раздался весёлый голос за его плечом, парень обернулся и увидел улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора. – Директор! – облегчённо выдохнул он и сдержал себя, чтобы не кинуться директору на шею. – Хвала небесам! Мне очень нужно с вами поговорить! Но я не знаю пароль, стою тут уже целую вечность… Дамблдор опять улыбнулся и успокаивающе положил руку на Гаррино плечо. – Не торопись, мой юный друг. Как видишь, меня даже не было в кабинете, поэтому ничего не потеряно. «Звенящие колечки». – Горгулья сдвинулась, открывая дверь. – Я перешёл на маггловские сладости, – пояснил Дамблдор. – Магические у меня почти закончились. Проходи, Гарри. Войдя в круглый кабинет, Гарри почувствовал себя намного лучше. Вид мирно спящих портретов бывших директоров и директрис почти развеял царство ужаса и кошмара. И, конечно, здесь был Дамблдор, излучающий такую безмятежную уверенность, что юноша сразу почувствовал, как успокаивается. Он опустился в удобное кресло напротив директорского стола, пока Дамблдор хлопотал у буфета. – Чаю? – любезно предложил он. – Ты выглядишь так, что тебе точно не помешает хорошая чашка горячего чая. Гарри с благодарностью согласился на чай, затем Дамблдор устроился по другую сторону стола. Обычно он не пил чай, в особенности летом, но сейчас чаепитие казалось самой правильной вещью на земле. Жаль, что не было волшебного шоколада. Несколько мгновений парень пил чай, позволяя себе ещё немного успокоиться и насладиться приятным мятным ароматом. – Так хорошо, – пробормотал он, – спасибо вам, сэр. – Всегда пожалуйста, – ответил Дамблдор, и в его глазах заплясали веселые искорки, но Гарри за всю свою жизнь ни разу не замечал в чае ничего забавного. – А теперь, что же ты такое хотел мне сказать, раз покинул класс и пришёл сюда? Гарри осторожно поставил чашку и глубоко вздохнул. – Я… я думаю, у меня было видение. На Предсказаниях. То есть не то, чтобы это было в порядке вещей, но оно казалось таким реальным. Про… Волдеморта. Вроде того. Дамблдор немного привстал, мерцание в его глазах исчезло. – И… про профессора Снейпа, – колеблясь, добавил Гарри. – Я… мне привиделось, что его убили Упивающиеся Смертью. Они узнали, что он – шпион, и убили. Потом Л-люциус Малфой его сжег, – последнее было в особенности тяжело произносить, даже находясь в этом кабинете. – Он… он сжёг его моей палочкой, – ощущая, как его опять начинает трясти, Гарри взял чашку и сделал большой глоток, позволяя горячему чаю согреть горло и желудок. Долгое время Дамблдор ничего не говорил, а лишь пронизывающе смотрел на Гарри. Последний заставил себя выдержать взгляд и не отвести глаза. Наконец, директор сказал: – Полагаю, нам лучше стоит пригласить профессора Снейпа, как думаешь? Гарри немного побледнел, по неизвестной причине идея рассказать Снейпу о своём видении вызывала огромную неловкость. Он-то надеялся, что лишь расскажет Дамблдору, а директор уже обо всём позаботится. Но… – Если вы считаете, что так будет лучше, сэр, – прошептал он. – Да, считаю, – ответил Дамблдор, он встал со стула и подошел к фениксу, сидящему на насесте у двери. Величественная птица, казалось, дремлет, но при приближении мужчины она тут же встрепенулась. – Фоукс, – тихо сказал Дамблдор, – мне нужно, чтобы ты позвал профессора Снейпа. Если не ошибаюсь, у него сейчас нет уроков. Фоукс вздрогнул и высокомерно фыркнул, будто совершенно не нуждался в инструкциях, где может находиться нужный человек. Взмахивая своими потрясающими крыльями, феникс поднялся в воздух очень изящно и аккуратно, не задев ничего. Затем небольшая вспышка пламени, и птица исчезла. – Даже лучше, чем сова, – сказал Гарри, осознавая корявость свой шутки, но Дамблдор улыбнулся. – Я понимаю, что увиденное расстроило тебя, Гарри, – мягко произнёс он. Гарри кивнул, затем ещё одной вспышкой Фоукс вернулся в комнату. – Думаю, профессор Снейп прибудет через несколько минут. Почему бы тебе не допить пока чай? Может, возьмёшь бисквит? Кажется, они с карамелью. Гарри так нервничал при мысли, что сейчас увидит Снейпа, что сама идея о еде только ухудшала его самочувствие. – Нет, спасибо. – Дамблдор кивнул и опять сел за стол, казалось, он смотрел куда-то вдаль. Он не стал заводить разговор, не спрашивал Гарри об успехах в учёбе, ничего. Парень считал, что директор размышлял о том, что может это видение означать, и что делать, чтобы его предотвратить. Через минут пять Гарри допил чай и теперь изо всех сил старался не ёрзать на стуле от беспокойства. В дверь постучали. – Входи, Северус, – крикнул Дамблдор, очнувшись от задумчивости, дверь открылась, впуская Снейпа. – Дамблдор? Что, к дьяволу, случилось такого срочного, что за мной нужно было феникса посылать… – Снейп захлопнул за собой дверь, обернулся, увидел сидящего на стуле Гарри и побледнел. На мгновение юноша был поражен его реакцией, пока не сообразил, как это должно выглядеть для Снейпа: прийти в кабинет и увидеть студента, которого он однажды поцеловал, сидящего с испуганным выражением лица перед директором. О, нет! Он почувствовал, как краснеет и не может произнести ни слова. Гарри уставился на Мастера зелий, совершенно забыв главную причину своего визита. А что, если Снейп что-то расскажет директору… Дамблдор позволил этой сцене продлиться несколько мгновений, но потом сжалился и взмахом руки указал Снейпу на стул. Жест получился немного скованным. – Садись, Северус, и я сразу перехожу к делу. Юный Гарри говорит, что у него было тревожное видение, касающееся твоей работы с Упивающимися смертью. Чего бы Снейп не ожидал, но точно не такого. Он моргнул и, чуть пошатываясь, опустился на стул, не отрывая удивленного взгляда от Дамблдора. – Что? Видение? – Мастер зелий нахмурился. – Гарри, – добродушно начал директор, – почему бы тебе в точности не рассказать нам, что ты видел на уроке профессора Трелани? Урок профессора Трелани. Хорошо. Гарри усилием заставил себя вернуться к настоящему и начал пересказывать им увиденное так точно, как мог, с того момента, как уснул, до панического пробуждения. Во время рассказа он всё время переводил взгляд с Дамблдора на Снейпа и обратно, директор внимательно на него смотрел, в то время как зельевар впился взглядом в стену напротив. Гарри старался говорить спокойно, но, казалось, парень переживает всё заново, и, когда он дошел до части, где Малфой испепеляет Снейпа, голос так дрожал, что Дамблдор протянул ему ещё одну чашку чая, заставляя выпить горячую жидкость, перед тем, как продолжить дальше. Директор предложил чаю и Снейпу, но по непонятной причине Мастер зелий яростно на него посмотрел и отказался. Наконец, Гарри завершил повествование, глубоко и судорожно вздохнул, стыдясь того, что его опять трясёт. Дальше последовали несколько мгновений тишины. – Северус, что ты об этом думаешь? – наконец, спросил Дамблдор бесстрастным тоном. Снейп сделал паузу перед тем, как ответить, произнесённые им слова повергли Гарри в шок. – Без сомнений, Поттер излагал хорошо, директор, но его… чрезмерное воображение ни для кого не является секретом. Он признаёт, что уснул в классе, и, честно говоря, для меня всё звучит, как кошмарный сон, а не видение. У юноши отвисла челюсть. Он был так изумлён, что ничего не мог сказать. Возможно ли такое, что Снейп действительно всё проигнорирует? Даже после того, что произошло на Хеллуине, он всё ещё думает, что Гарри просто «противный мальчишка» с «чрезмерным воображением»? Кажется, да. Дамблдор нахмурился и, к удивлению гриффиндорца, ничего на высказывание Снейпа не ответил. – Гарри, – мягко сказал он, – расскажи нам детали. Например, местность, где ты видел Упивающихся смертью. Ты можешь её описать? – Я не совсем… это была просто поляна, – беспомощно сказал Гарри. – Я имею в виду, она выглядела знакомой, но не знаю, где её раньше видел. – Ммм. И ты говоришь, что лорд Волдеморт лично на собрании не присутствовал? – Нет, – пробормотал Гарри. – Тёмный лорд всегда присутствует на всех собраниях, – жестко произнёс Снейп. – Откровенно говоря, директор, это больше звучит так, словно у мальчишки был кошмар о случившемся с ним… в прошлом году, – профессор немного запнулся на последних словах, но это не помешало Гарри закипеть от ярости. – Нет необходимости говорить обо мне так, будто меня тут нет, – пылко сказал он. – Совершенно верно, – согласился Дамблдор, его глаза опять начали мерцать, а Снейп, наконец, посмотрел в Гаррину сторону. Но теперь в этих тёмных глазах не было огня, вообще ничего не было кроме раздражения. Гарри почувствовал, как весь холод видения унёсся прочь, чтобы уступить своё место жгучему праведному гневу. Как Снейп может так с ним обращаться? Мастер зелий повернулся обратно к директору. – Я не вижу надобности в дальнейшем обсуждении, – спокойно сказал он, а Гарри сжал кулаки. Дамблдор обеспокоено на них смотрел: один был ледяной статуей, а другой – кипящей лавой. – Я предстал перед проблемой, – тихо произнёс он. – С одной стороны, то, что описывает Гарри, признаю, больше похоже на ночной кошмар, чем на видение. – Гарри шумно вздохнул. – Но, с другой стороны, я не хочу ставить под удар твою безопасность, Северус. И если Гарри прав… Снейп настойчиво наклонился вперёд. – Директор, мы не можем сейчас отступить. Я уже довольно близко к… – он внезапно посмотрел на Гарри, на его лице промелькнуло недовольство. – Учитывая обстоятельна, думаю, будет лучше, если ты будет говорить открыто, – сухо сказал Дамблдор. – Я совершенно уверен, всё, что ты скажешь, не покинет пределы кабинета. – Он многозначительно посмотрел на Гарри, тот с трудом проглотил комок гнева в горле, а затем резко кивнул. Снейп не выглядел переубеждённым, но продолжил. – Следующая встреча является ключевой, – сказал он низким глубоким голосом. – Ма… мой связной, наконец, собирается ещё раз ввести меня во внутренний круг. Фактически я встречусь лицом к лицу с Тёмным лордом и узнаю его планы! Мы не можем упустить такую возможность из-за фантазии мальчишки… – Вы не должны туда идти! – закричал Гарри, заставляя Снейпа в шоке замолчать, и в итоге оба мужчины изумлённо на него уставились. Мучительно краснея, он начал заикаться. – Разве вы не можете понять? Именно это я видел! Они знают, что вы – шпион. Они собираются вас убить. А ваш «связной» – это Люциус Малфой, да? – Снейп ничего не ответил, а его лицо было словно вырезано из камня. Гарри вцепился в сиденье стула, чтобы не вскочить и не начать трясти его за плечи. – Откуда бы я это узнал? Я видел, что именно Малфой с вами покончит! – Вы видели Малфоя, – холодно сказал Снейп, – на июньском собрании Упивающихся смертью. Это единственная причина, по которой ваш мозг на нём зациклился. Гарри замер. – Как вы можете… мы же говорим о вашей жизни! Вы не понимаете, о чём я говорю?! Снейп промолчал, но продолжал смотреть на Гарри, как на какое-то противное насекомое. Дамблдор тяжело вздохнул. – Гарри, мы это понимаем слишком хорошо. И, если бы встреча не была такой важной, как говорит профессор Снейп, моё решение было бы весьма простым. Но она важна, – он сделал паузу и, казалось, боролся с самим собой. – Учитывая, что Гарри видел всё не очень ясно, и то, что на кону стоит твоя собственная жизнь, я оставляю тебе самому делать выбор, Северус. Это решение, которое на этот раз я не могу принять за тебя. Я прошу тебя тщательно взвесить все возможные варианты… – Нет никаких вариантов, – решительно сказал Снейп. – Конечно, я пойду. – Когда это будет? – спросил Гарри. – Это вас не касается, – отрезал Снейп. – Я… – Гарри не хватало воздуха, он беспомощно дернулся и с мольбой посмотрел на Дамблдора. – Пожалуйста, директор, вы не можете позволить ему это… – Директор, может, Поттеру лучше вернуться в класс? – сухо спросил Снейп. – Урок уже закончился, – резко возразил Гарри, пребывая в совершенном бешенстве. Дамблдор поднял руки в воздух. – Тихо, пожалуйста. Гарри, мы благодарим тебя за твоё участие, но, кажется, профессор Снейп уже сделал свой выбор, – директор всё ещё выглядел встревоженным, но продолжил, – и не нам ему препятствовать. Гарри тяжелым взглядом посмотрел на него, не веря собственной смелости: – А когда… когда с ним что-то случиться, как тогда вы будете себя чувствовать? – Что за несусветная чушь, – раздраженно бросил Снейп. – Директор, мне нужно подготовиться к экзаменам. Дамблдор продолжал смотреть на них, переводя взгляд с одного на другого, выражение его лица прочесть было невозможно. – Ты можешь идти, Северус, – тихо сказал он, – и ты тоже, Гарри. Советую тебе хорошо подготовиться к экзаменам и попытайся забыть то, что тебе… привиделось. Пораженный и не верящий в происходящее, Гарри вскочил со стула, хватил сумку и закинул её на плечо. Они сделали это, они действительно это сделали. Полностью его проигнорировали, будто он был каким-то напуганным маленьким мальчиком. Из всех людей именно Дамблдор его не понял! Неужели именно эта встреча была настолько важна, что они готовы пойти на такой риск? Удрученно следуя за Снейпом к двери, Гарри замер на мгновенье, чтобы в первый раз подумать: а был ли риск? Возможно ли такое, что у него просто был кошмар? Ведь всё же у него их было много про Упивающихся смертью. А его мысли были всё время заняты Снейпом… может, Дамблдор был прав, может, это единственно правильное решение… Но видение было таким реальным!!! Предавшись размышлениям, юноша едва заметил, что Снейп придерживает дверь, чтобы пропустить вперёд, а то, что Дамблдор задумчиво смотрит, как они уходят, вообще не увидел. Не отрывая взгляда от пола, Гарри пустился в длинную утомительную прогулку обратно в гриффиндорскую башню, где, по его мнению, обнаружит Гермиону и Рона, которые уже занимаются или ссорятся. А он не может ничего рассказать из только что случившегося. – Поттер, – прямо за спиной раздался тихий голос, возвращающий его к реальности. Он обернулся. Снейп неподвижно стоял в коридоре, темные брови сошлись на переносице, выражая сомнение своего хозяина. Но всё, что Гарри видел перед собой: глаза, глядящие с презрением на него в кабинете, а всё, что слышал: мягкий соблазнительный голос Драко Малфоя, просящего о частных уроках. – Не надо, – резко сказал гриффиндорец, – просто, просто не надо! – развернулся и побежал прочь так быстро, как мог. Снейп не пытался опять его остановить. *** – Где ты был?! – раздался вопрос Рона Уизли, как только Гарри вошел в гриффиндорскую гостиную. – Парвати сказала, что тебе стало нехорошо на Предсказаниях, – взволнованно добавила Гермиона. Они опять вместе сидели на этом треклятом диване, раздраженно отметил Гарри, а Невилла даже нигде не было видно. – Точно, мы с Симусом проснулись, а тебя уже не было! – сказал Рон. – Я что-то не то съел, – пробормотал Гарри, а потом тяжело вздохнул. И действительно сейчас он хотел просто пойти, лечь в кровать, зарыться в учебник (не по Зельям) и постараться забыть всё, что произошло днём. – Я просто… мне вдруг стало очень плохо. – А сейчас ты себя нормально чувствуешь? – спросил Джордж Уизли, не отрываясь от «Подрывного дурака», в которого он играл с Фредом. – Я же говорил, в супе было что-то… – Это потому что ты его проклял, – проворчал Ли Джордан с подоконника, где сидел, уткнувшись в учебник по Арифмантике. – Шшш, – зашипел Джордж, давясь от смеха. – Ага, наверно, так и было, – удрученно сказал Гарри, с тоской глядя на дверь в спальню. Сейчас его даже Фред с Джорджем не могли развеселить. – Слушайте, я пойду, прилягу, ладно? Как раз возьму пару книг почитать. – Ты ужасно бледный, – сказала Гермиона, нахмурившись. – Ты, конечно, был в больничном крыле? – Э… вообще-то, я… – Гарри сначала не знал, что ответить. Какие шансы, что они узнают про его ложь? Очень велики, но он должен попробовать. – Ага, мадам Помфри велела немного отдохнуть, и со мной всё будет в порядке. – Это хорошо, – Джинни Уизли немного приподнялась с ковра у камина, где лёжа штудировала свои записи. – Значит, ты не спустишься на ужин? – Наверно, нет, – мрачно ответил Гарри, понимая, что ужинать в его положении будет довольно подозрительно. Чёрт, а он уже немного проголодался. – Я просто пойду чего-нибудь поучу. Простите за беспокойство. – Мы рады, что с тобой всё в порядке, – рассеянно пробормотала Гермиона, а её глаза уже вернулись к изучению учебника. Рон ещё раз кивнул, а потом наклонил голову довольно близко к девушке. Чувствуя, как плечи сгибаются под большим бременем, чем его сумка, Гарри поднялся вверх по лестнице в спальню и, тяжело вздыхая, рухнул на кровать. Он приказал себе расслабиться и делать то, что сказал Дамблдор: учиться и про всё забыть. В конце концов, если директор думает, что его… кошмар (или не известно что) не даёт причин для беспокойства, значит, возможно, никаких причин и нет. Какой же стыд: пойти жаловаться директору на плохой сон, а потом ещё притянуть к этому именно Снейпа. Гарри бросило в дрожь. Он никогда опять не сможет посмотреть Мастеру зелий в глаза. Но он просто не мог избавиться от ноющей… Хватит. Парень открыл сумку, достал заметки и учебник по Трансфигурации и решительно начал их просматривать. Он не собирался позволить какому-то странному сну повлиять на его оценки. Особенно учитывая, что именно этот экзамен во вторник, а МакГонагалл была известна своей любовью к деталям. *** …как долго он уже учит? Гарри потёр глаза. Около полу часа назад он слышал, как кто-то направился в Большой зал на ужин, на который, конечно, он не пойдёт (его желудок жалобно заныл). Значит, ещё не может быть очень поздно. Но его веки налились свинцом, и все заметки по Трансфигурации превратились в расплывчатое месиво. – Ты должен напрячься, – жестко сказал сам себе Гарри. – У тебя был тяжелый день. Просто сконцентрируйся, Поттер… Воспоминание о том, как его называют Поттером, заставило подумать о Снейпе. Ничего хорошего. – Просто сконцентрируйся! Усилием воли заставляя глаза не закрываться и сдерживая зевоту, Гарри перевернул страницу учебника. Что-то про жуков и ножки стульев. Действительно, совершенно фантастично то, что магия может сделать… ужасно интересно… только посмотрите на иллюстрацию, как жук превращается в ножку стула и обратно… Туда и обратно… туда и обратно… Гарри без всяких признаков возражения увяз в волнах сна, его книга упала на пол, никем не замеченная. *** Пепел, кровь и ветер. Ничего больше не было. Они кружили вокруг него в страшном хороводе, и он слышал обращенный к нему шепот. – Ты мог его спасти. А сейчас слишком поздно. Сейчас для всего слишком поздно. Гарри барахтался в темноте, пытаясь сквозь неё пробраться и увидеть что там за её пределами. Казалось, пепел выступает в роли завесы между ним и чем-то очень важным. – Дай мне пройти, – попросил он и чуть не задохнулся, когда пепел залетел ему в рот. Ах, фу, парень попытался его выплюнуть, но тот уже попал в его уши и глаза… Какое нужно заклинание? – «Аирус пурус»! – должно помочь найти дорогу в тумане, так им говорил Флитвик. Но заклинание едва оставило след в тёмном ужасе, окружающем сейчас Гарри. Он попробовал другие чары, но ничего не работало. Он собирается застрять в этой ловушке навсегда? Где он находится!? Опять раздался шепот, и Гарри пришло в голову, что голос был ужасно знакомым. – Слишком поздно. Теперь он – мой. И этот пепел – всё, что ты от него получишь. Волдеморт! Гарри махнул палочкой, ничего перед собой не видя. Он опять заглотнул пепла, когда выкрикнул: – Ты! Тебе лучше его отпустить! Держись от него подальше! – Как трогательно, – протянул голос. – Храбрец. Что ты можешь сделать для его спасения? – Я его предупрежу, – заявил Гарри, выплёвывая пепел; казалось, он попадает в рот, даже если губы сомкнуты. – Я скажу ему, что ты здесь был! Я уже тебя останавливал, – он остановился, чтобы опять сделать плевок, – р-раньше! – Он тебе не поверит, – прошипел голос Волдеморта, – разве ты этого не знал? Ты, глупый мальчонка… но, если тебе от этого полегчает… Внезапно воздух вокруг него полностью очистился от пепла. Гарри глубоко с облегчением вздохнул, и вздох тут же превратился в судорожный кашель. Он парил высоко в воздухе над той самой поляной. Внизу опять были те шесть страшных фигур, Упивающиеся смертью, и опять было тело Снейпа, кучей сваленное на земле. Даже с такого расстояния парень мог видеть, как Люциус Малфой вскинул палочку, как тело подкинуло, и оно начало гореть. – Слишком поздно, – зашипел Волдеморт. – Я наказываю предателей, Гарри Поттер. – Нет, – всхлипнул Гарри, не в силах отвести взгляд от ужасной сцены внизу. – Хочешь узнать, как он был убит? Конечно, «Круциатус». Ничего такого милосердного, как «Авада Кедавра», для вероломного подонка. Весьма болезненно. Да… я этим наслаждался… а после я отдал то, что от него осталось для игр моих Упивающихся смертью… – Нет!!! – оторвав взгляд от земли, Гарри начал всматриваться в мерцающее ночное небо, пытаясь найти источник голоса. Он слышал Волдеморта, но не видел. Где же он? Вообще, это всё было на самом деле? Он видел деревья, звёзды, полную луну и не очень далеко сияющие огни Хогсмида… Хогсмид! Да! Вот где он видел эту поляну раньше, она была прямо за Хогсмидом, они пересекали её в прошлом году, когда убегали, чтобы навестить Сириуса! Всё было не на самом деле, у него опять видение. Но сейчас Гарри знал, где должна состояться встреча, и фактически слышал голос Лорда Волдеморта – две вещи, которые, по словам Дамблдора и Снейпа, отсутствовали. Теперь он может им рассказать об этом, и они должны поверить! Гарри ликующе вскрикнул и очнулся. *** Он вскочил уже совершенно проснувшийся, его всё ещё окружали заметки по Трансфигурации. Одно из перьев, упавшее на кровать, оставило на простынях несколько тёмных клякс. Гарри едва это заметил, когда выбрался из постели и откинул полог… На улице было совершенно темно, и он слышал тихое сопение своих одноклассников. Судя по звуку, будто дерево пилят, Рон был простужен. Как долго он спал? Сейчас, скорее всего, уже перевалило за полночь. Он не может пойти к Дамблдору. Тем более, Дамблдор сказал, что это не его решение. Гарри составил план действий. Ему наплевать на время суток, он спустится вниз, разбудит этого тупого мерзавца и скажет ему прямым текстом, что Упивающиеся смертью хотят его схватить, и что Снейп не пойдёт ни на какую встречу! Стараясь не шуметь, Гарри достал мантию-невидимку и выскользнул из спальни, покинул башню и направился в подземелья. Ехидный голосок в голове спросил, а что он будет делать, если там окажется Драко Малфой. Он его тут же заткнул. Снейп был невыносимым, напыщенным, высокородным, жестоким, ублюдочным мерзавцем, и если с ним что-то случится, Гарри себе этого не простит. Вот ещё один его чертов крест. *** Снейп глубоко вздохнул, выходя из Хогвартса, компанию ему составляла лишь ещё одна завёрнутая в мантию неясная фигура. – Нервничаешь? – спросил тихий мягкий голос. – Думаю, лучше сказать предвкушаю, – ответил Снейп, стараясь произносить слова обычным тоном. Смешно, но он не мог выкинуть из головы ни предупреждение Гарри, ни образ бледного отчаянного лица мальчика. И это подтачивало его самообладание, как термит – дерево. – Слишком много прошло времени с тех пор, как я видел нашего лорда в последний раз. – Даааа, – прошептал Малфой, когда они тихо ступали по землям Хогвартса, – почти четырнадцать лет прошло с тех пор, как ты лицом к лицу встречался с лордом Волдемортом, Северус. Уверен, для тебя это важное событие. – Вижу, ты меня понимаешь. – Естественно. Когда я впервые увидел его месяцы назад, после такого долгого отсутствия, я с трудом мог описать свою радость. «Уверен, этого было достаточно, чтобы окончательно себя обесчестить», – подумал Снейп, но, конечно ничего подобного вслух не произнёс. Люциус всегда был беспринципным отродьем, с лёгкостью ускользавшим от неприятностей, но даже он должен был ужасаться при мысли о встрече с Волдемортом. Тогда как сильно должен бояться Снейп?.. Зельевар пытался выбросить эти мысли из головы, когда они с Малфоем надели маски, сели на мётлы, спрятанные у края запретного леса, довольно далеко от любопытных глаз. Если бы Снейп хоть на минуту задумался о том ужасе, что испытывал, то бы никогда этого не сделал. А Гаррино видение (чертов мальчишка!), естественно, положение дел не улучшало. Северус моргнул и постарался скрыть дрожь. Кошмар, а не видение. Только и всего. Он должен в это верить! Гарри Поттер – не провидец. Вместо этого Снейп позволил себе сосредоточиться на предательской волне тепла, настойчиво поднимающейся в нём каждый раз, когда думал о сердитом беспокойстве Гарри. Правда, он отмахнулся от мальчишки, как от мухи. И от этого поступка больше любви к себе у Северуса не прибавилось. Но, даже если это было и на короткий срок, Гарри всё же проявил заботу. Последняя мысль придавала мужества. Если думать о Гарри Потере и о том, почему он это делает, то есть шанс пережить эту встречу и остаться в здравом уме. Они осторожно летели через лес, придерживаясь теней и направляясь к Хогсмиду. Снейп выразил удивление по поводу того, что встреча состоится так близко к Хогвартсу, но Малфой лишь ответил: – Думаешь, лорд боится эту задницу Дамблдора? Снейп предположил, что именно поэтому они не воспользовались аппартацией. Семь сильных волшебников, аппартирующих в одно место, не говоря уже про Тёмного лорда, привлекут внимание сильного мага, чувствующего подобные вещи. Не так ли? А Волдеморт, может, ничего и не боялся, но вот глупостей не делал. Они прибыли последними, и Снейп ощутил самое тошнотворное потрясение в жизни, когда сообразил, что все Упивающиеся смертью присутствовали, а Волдеморт – нет. Прямо как в Гаррином… Но Малфой прошептал: – Он сказал подождать его, – поэтому Снейп заставил себя расслабиться, если такое вообще возможно. Упивающиеся Смертью стояли, образуя круг, которой беззвучно расширился, чтобы пустить Малфоя и Снейпа занять привычные места. Присоединяясь к тем, кого он когда-то считал своими друзьями и сподвижниками, а сейчас, несомненно, они стали его смертельными врагами, Снейп на одно ошеломительное мгновенье ощутил deja vu. Четырнадцать лет? Складывалось впечатление, будто ещё вчера он был членом этой группы. Северус наблюдал за ними, притворялся, что он – их часть. А думал лишь про то, что, если вдруг его раскроют, это станет последним ночным небом, на которое он смотрит. Но теперь было одно отличие: он уже был слишком стар для всего этого. Если бы в мире существовала справедливость, Северус бы сейчас был в подземельях, не думая ни о чём более сложном, чем экзаменационные билеты, или бы разбирал бы какой-нибудь старый текст или занимался зельями или… всё, что угодно, но не это! Ну, не было смыла мечтать. Натянув капюшон на голову, Снейп повернул скрытое маской лицо к ночному прохладному небу, выбрал звезду, на которой и сосредоточился, ожидая момента прибытия Волдеморта. *** Замечательно... Да сколько можно! За одни сутки он стоял уже у второй двери, его трясло от ожидания, когда же, наконец, откроют… Гарри уже был этим сыт по горло. Он знал, что личные покои Снейпа находились дальше его кабинета, в одном из внутренних подземелий, но зельевар должен услышать, как юноша стучит в дверь. Если только он действительно не очень крепко спит. Поттер не осмелился громко барабанить, боясь, что Филч и миссис Норрис придут на этот звук. Он осмотрел тёмный затхлый коридор. Казалось, никто не идёт. – Снейп? Я хотел сказать, профессор? – хрипло прошипел он, перед тем как постичь всю абсурдность этого. Если Снейп не может слышать стука, то он не слышит шепота! Может, он слишком остро реагирует? Если Снейп спит, значит, ему не угрожает никакая опасность, разве что падение с кровати. А чем дольше Гарри торчит в коридоре, тем больше риск разоблачения, и даже мантия невидимка не поможет. Кроме того, если Снейп намерен продолжать вести себя в стиле «отвратительного ублюдка», то, скорее всего, не будет признателен Гарри за помощь, по крайней мере, не в эту минуту. Юноша сомневался, что Снейп в действительности доложит ему о происходящем, но зельевар, наверное, не захочет слушать никаких запутанных объяснений глухой ночью. Да и утром тоже. Как сейчас поздно или рано? Луна уже клонилась к горизонту, он заметил в окне ночное светило, когда покидал башню, значит, сейчас уже около… Гарри опять замер, сопоставив несколько фактов; сердце превратилось в кусок ледяного камня. Луна. Луна сегодня была полной. Именно так и было в Гаррином видении. А Снейп не открывал дверь. Что означает: он или спит или… Господь Всемогущий! Встреча – сегодня! Ноги Гарри подняли его вверх уже по двум лестницам, пока он понял, что происходит. Парня сейчас уже не особенно волновало, сколько шума он производит. Он твердо решил вернуться в спальню за «Молнией». Гарри знал, где находится поляна, где был Снейп. Не было времени поднимать тревогу, века пройдут, пока юноша сможет всё разъяснить. Было почти четыре утра, даже сейчас может быть уже слишком поздно… нет, нет, он постарался отогнать подобные мысли… Поттер никогда ещё так не проклинал дурацкий закон о аппартации несовершеннолетних и запрет на неё в Хогвартсе. Наверно, прошла вечность, пока юноша доковылял до спальни, продолжая кутаться в мантию-невидимку и стараясь двигаться быстро, но в то же время тихо. Он вытащил из сундука метлу и палочку. В течение пары ошеломительных мгновений его разум лихорадочно перебирал факты. Гарри видел, как Снейпа испепелили этой палочкой, значит ли это, что следует оставить её здесь? Но тогда нечем будет себя защитить. У него не будет ни единого шанса против Упивающихся смертью. Он должен просто или прорваться или умереть, пытаясь это сделать, вот и всё, решил Гарри, подкрадываясь к окну и распахивая его. Юноша сел на метлу и скользнул навстречу тёплому ветру. В яростной спешке он летел в тени замка к совятне, там выудил из кармана перо и клочок пергамента, нацарапал не очень разборчивую записку и отдал её сердитой Хедвиг. – Сейчас же доставь это Дамблдору! – выдохнул Гарри, – я не могу, нет времени, мне нужно спешить! И после того, как Хедвиг поднялась с насеста и полетела к нижним этажам замка, с едва теплившейся надеждой юноша направил метлу в сторону Хогсмида. *** Лорд Волдеморт не воспользовался таким заурядным способом передвижения, как полёт на метле. Он аппартировал прямо в центр круга, капюшон и мантия цвета тёмной крови скрывали костлявое тело и лицо. Он появился и даже не посмотрел на Снейпа, а кинул взгляд на Эйвери, который, как казалось, лишь съёжился от такого внимания, а не расправил плечи. Затем Волдеморт, всё ещё не двигаясь, мягко заговорил, и реальность этого голоса в сочетании с воспоминаниями пробрала Снейпа до костей. – Люциус. – Господин, – тихо ответил Малфой через два человека справа от Снейпа. – Ты привёл нашего заблудшего друга. – Вопросом это не было. – Да, мой господин. Волдеморт медленно повернулся и посмотрел прямо на Снейпа, его глаза вспыхнули, а тонкие губы сложились в слабую улыбку. И в это мгновенье Снейп понял, что совершил ужасную, страшную ошибку. – Северус, – прошептал Тёмный лорд, делая шаг вперёд. – Много времени прошло. Снейп попытался побороть внезапную панику, сдавившую горло, и низко поклонился. – Слишком много, мой лорд, – Боже милосердный, пусть он ошибся. Пусть он ошибся… Небольшая пауза, затем Волдеморт задумчиво произнёс: – Ты избежал правосудия. Прямо, как и твой старый друг Люциус. Тебя можно поздравить. Снейп продолжал склонять голову, выражая благоговение. – Это вашу светлость нужно поздрав… – Но всё же, – сказал Волдеморт, будто не слышал ответной реплики, – но всё же, не именно так, как Люциус. Он просто утверждал, что я держал его под «Империо»! Ты же пошел намного дальше, мой друг… ты сделал вопиющие заявления, да? Что ты был шпионом для Дамблдора. Что ты всё время работал против меня! Этих вопросов и следовало ожидать, сказал себе Снейп, он заблаговременно приготовил ответы на них. Но настойчивый голос в голове говорил ему, что всё идёт наперекосяк, что, чтобы он ни сказал – ничего не принесёт пользы… это просто паника. Должна быть паника. – Мой лорд, это был единственный способ добиться доверия Дамблдора. Я знал, что ваше возвращение – только вопрос времени. Поверьте, мы с Люциусом сделали всё, что могли, чтобы выжить на той стороне… – «На той стороне». Да, я понимаю, – мягко сказал Волдеморт. – Конечно, ты сделал всё, что мог, да? Работаешь в Хогвартсе прямо под носом у старого недоумка. Всё ещё Мастер зелий, – уголок его рта дернулся, образуя жуткую полу-улыбку. – Ладно, Северус. Скажи мне, что ты узнал на «той стороне». Расскажи мне то, что я больше всего хочу знать. Снейп услышал щёлчок в горле, когда сглотнул, и он знал, что Волдеморт тоже мог его расслышать. Ни один другой Упивающийся смертью не издал ни звука. – Всё, что угодно, господин. – Расскажи мне, – прошипел Волдеморт, сделав ещё один шаг в его сторону, – о Гарри Поттере. – Заносчивый тупица, мой лорд, – немедленно ответил Снейп, надеясь, что скрежет в голосе сойдёт за ненависть. Именно этот вопрос он и предполагал. – Такой же идиот, как и его отец. – Правда? – Волдеморт выглядел удивленным. – Что ещё? – Окружен такими же идиотами–друзьями, но его хорошо охраняет Дамблдор. Фактически он следит за ним, как наседка. И не было никакого шанса… – «Следит, как наседка», – повторил опять Волдеморт, его голос звенел от насмешки. – Да, да, конечно. Мы должны следить за нашими юными дарованиями, да? Могу я это понимать, как… – его взгляд стал особо неприятным, – то, что ты за ним наблюдаешь, Северус?! – Естественно, мой лорд, – ответил Снейп, хотя у него во рту вдруг стало сухо. – А за другими студентами? Ты за ними тоже наблюдаешь? – Мой лорд? – За мальчиком Малфоя, например, – Волдеморт поднял руку и указал на Люциуса Малфоя, и, хотя лицо последнего скрывала маска, его глаза светились в злорадном восторге. Снейп ощутил, как сердце приземлилось где-то в районе желудка. – Думаю, юный Драко превратится в весьма превосходного молодого человека. Надеюсь, однажды он проявит себя в должной мере и присоединится к нам. Он уже начал для меня кое-что делать… – эти ужасные глаза опять обратились к Снейпу, пригвоздив его к месту. – Может, ты и наблюдал за студентами, Северус, но один из них также наблюдал за тобой! – Мой лорд? – выдавил опять Снейп единственные слова, которые мог сейчас произнести. Волдеморт снова отвернулся и начал шагать внутри круга, сцепив свои длинные тонкие руки за спиной. – Бедный Драко сообщил своему отцу, что ты, кажется, совершенно не заинтересовался его небольшим… флиртом. Честно говоря, я был удивлён. Такое милое дитя. Но не это стало самым большим сюрпризом, – горделивая фигура замерла, и Волдеморт посмотрел в небо. Снейп так сжал кулаки, что его ногти впились в ладони, начала течь кровь. – Тебе стоит быть более осторожным тогда, когда ты кого-то целуешь на балконах, Северус, – внезапно изрёк Волдеморт. – Это же общественные места. Даже если там сумеречно и полно теней. Снейпу потребовалась каждая частичка его силы воли, чтобы не закрыть глаза и не свалиться замертво. – Гарри Поттер, Северус? Гарри Поттер?! Среди всех людей для своей привязанности ты выбрал именно мою надоедливую Немезиду? Конечно, я могу ошибаться. Я могу неверно истолковывать факты, – Волдеморт вновь повернулся к нему, и на его лице появилась улыбка, напоминающая отеческую. – Скажи мне, что я ошибаюсь, мой старый друг. Снейп кивнул, не в силах говорить, – его кровь превратилась в лёд. Он сказал бы всё, что угодно, пообещал бы, что угодно, лишь бы это позволило ему покинуть эту встречу живым и больше никогда не возвращаться. Он бы тогда пошел к Дамблдору, заявил ему, что это невозможно, он не может этого сделать, не может ничего сделать; вот только если отсюда выберется… – Так я и думал, – сказал Волдеморт, он выглядел удовлетворённым. – С твоей стороны это была детально разработанная интрига? Хитрая ловушка? Придуманная, чтобы убедить молодого Поттера в твоей надежности и в том, что тебе можно доверять? – Да, – выдохнул Снейп, ему казалось, будто весь воздух в мире куда-то делся. – А он доверяет тебе?! Ты завоевал его доверие? – Полностью, мой лорд! – Замечательно. – Волдеморт прищурил глаза и поднял руку в воздух. Огромная чёрная сова ухнула и с ветви дерева устремилась вниз, чтобы усесться на плечо Тёмного лорда, безумно напугав Снейпа. Он постарался не дёрнуться. – Тогда это небольшое задание не составит для тебя труда. Немедленно напиши Гарри Поттеру письмо. Скажи ему, чтобы как можно скорее он пришел к тебе на встречу на этой поляне. Скажи, что это жизненно важно. Заставь его сюда явиться. Казалось, весь мир поплыл перед глазами, и Снейпу пришлось подавить резкий истеричный смех. Ладно, он ошибся. Волдеморт обнаружил единственную вещь, которую Мастер зелий не мог пообещать, не мог сделать. А этот старый монстр знал это. Гарри. Он должен был догадаться. Он должен был прислушаться! – Невозможно, – пошатываясь, сказал он, и, когда Волдеморт нахмурился, он быстро добавил: – Поттер очень хорошо охраняется, как я сказал, и Дамблдор не пустит его сюда одного, но позже я бы мог, наверно, организовать так, чтобы он… – Но ты же преподаватель Хогвартса, Северус, – тихо сказал Волдеморт. – Тебе Дамблдор полностью доверяет… – ещё один взгляд на Малфоя, – так говорят мои источники. Напиши Поттеру. Объясни, ты выяснил, что он в опасности в школе, а ты нашел место для его укрытия. Разве Дамблдор тебе не поверит? Снейп открыл рот и закрыл. – Конечно, если только Дамблдор не знает, что ты уже здесь. Если только ты не именно тот, кем, по твоим словам, ты являешься уже очень давно: шпион и предатель. Всё ещё немой Снейп покачал головой. – Тогда шли письмо, – прошептал Волдеморт. – Сова уже наготове. У меня есть для тебя пергамент и перо. Напиши и пошли его, Северус, – он протягивал перо, грандиозную вещицу с шелковистым чёрным плюмажем, и проливающиеся алые чернила, по крайней мере, это выглядело, как чернила. Два сантиметра, и Снейп мог бы прикоснуться к ним левой рукой. Снейп не шевельнулся. – Действительно, я же не прошу слишком много после стольких лет тишины и… недоразумений? Разве я не предоставляю тебе шанс искупить себя? Снейп закрыл глаза. – Ты не собираешься этого делать? – спросил Волдеморт, и, хотя глаза Снейпа оставались закрытыми, он всё ещё мог слышать жуткую удовлетворённость в голосе лорда. – Так я и думал. Ах, Северус, ты всегда обладал интеллектом и храбростью, но у тебя никогда не было ума, чтобы направить их в нужное русло… и однажды это приведёт тебя к страшной беде… – Снейп ощутил щекотание перьев, когда Волдеморт опять коснулся его руки. – Ты не сделаешь того, что я прошу? – Нет, – прошептал Снейп. – Ты не настоящий Упивающийся смертью! Ты не один из моих последователей! – с величайшей нежностью Волдеморт поднял руку и медленно стянул маску с лица Снейпа. – Нет, – казалось, собственный голос раздаётся откуда-то издали. Зельевар начал желать обморока, оставаться в сознании будет не очень приятно. И, конечно, через очень короткий срок всё будет даже более чем неприятно. Он чувствовал тепло, исходящее от тела Тёмного лорда, слышал его мягкие удаляющиеся шаги. – Люциус. Ты хорошо поработал. – Это было мне в удовольствие, господин, – голос Малфоя сочился от мстительной ненависти. – В удовольствие. Думаю, так оно и было. Да, полагаю, можно сказать, Люциус, что свою епитимью ты уже начал зарабатывать. Скоро я забуду про то, что ты оставил меня страдать в течение тринадцать лет… скоро. Но не сейчас. Сейчас я должен заняться тем, кто хотел моих страданий. Кто трудился для моего падения. Его глаза были всё ещё закрыты, а веки – налиты свинцом, Снейп рассеянно подумал, сколько времени ему потребуется, чтобы умереть. Часы? Дни? Неделя? А что, если тогда они опять предложат ему позвать для них Гарри? Будет ли у него достаточно сил, чтобы отказаться? Он не был уверен. – Если подумать, – продолжал Волдеморт, – все твои усилия, Северус, оказались бесполезными! Даже тот несчастный мальчишка, которого ты защищает ценой своей жалкой жизни, даже тот мальчишка обречён уже сейчас, когда мы разговариваем. Ты знал, Северус, – добавил он, – что человеку, с которым делишь кровь, можно послать видение? Глаза Снейпа широко раскрылись. – Это трудно, уверяю тебя, – спокойно сказал Тёмный Лорд. – Но возможно. В мире для меня вообще мало невозможного. О, я не мог послать Гарри ложного видения, я не мог послать ему что-то, чего не существует. Пока ещё. Но твоя смерть, Северус, была мной запланирована. Это я ему мог показать. – Он не очень сообразительный ребёнок, – продолжал Волдеморт. – Некоторое время я думал, что мне придётся ему карту рисовать. Но второго видения хватило; именно этой ночью я поведал ему, что мы встречаемся недалеко от Хогсмида, – при этих словах Упивающиеся смертью встрепенулись, и, хотя ни один из них не посмел и звука издать, их потрясение было очевидным. Волдеморт повернулся, чтобы слегка им улыбнуться. – Вы удивлены, друзья мои? Может, вы ждёте, что Альбус Дамблдор во всеоружии прибудет сюда на сияющем гиппогриффе, чтобы прервать наше небольшое собрание? – все нервно засмеялись. – Нет, нет, я изучил моего Гарри Поттера и думаю, я знаю его. Когда он паникует, то не размышляет. Я больше верю, – пристальный взгляд в сторону Снейпа, – если кто-то и придёт тебя спасать, если действительно кто-то думает, что ты стоишь такой неприятности, то это будет именно молодой Поттер собственной персоной. Вот почему я хотел, чтобы ты прилетел на метле, я надеялся, что он последует за тобой… но, вижу, нам нужно ещё немного подождать. – В этот раз Волдеморт улыбнулся ещё страшнее. – А если ещё немного везенья… то он даже и палочки не возьмёт. Нет! Нет! Нет! Нет! Нет… – Тебе больно это слышать, – холодно сказал Волдеморт. – Так я и думал. Мне от одного твоего вида тошно, Снейп. Посмотрим, смогу ли я найти картину, более приятную для моих глаз. Он поднял свою палочку. И все Упивающиеся Смертью, как один, напряглись в ожидании, вытягивая шеи, чтобы можно было хорошо рассмотреть смерть их бывшего соратника. – Для тебя, Северус, не ожидается ничего лёгкого, – прошептал Волдеморт. – Перед смертью ты будешь страдать, – кончик тисовой палочки был направлен прямо в лицо Снейпа. – «Круцио»! Первые волны ослепительной боли заставили Снейпа упасть на землю. Потом Волдеморт вновь прошептал это слово. И вновь. И вновь. И вновь. Снейп услышал собственные крики, когда нервные окончания вспыхнули огнём. Цветные круги заплясали перед глазами, но он знал: пройдёт очень много времени перед тем, как его одарят милосердным беспамятством или окончательным очищением смертью. Кости опять дернулись, и Снейп взвыл в тёмное небо. *** Гарри пришлось резко свернуть вправо, чтобы избежать столкновения с вязом. Ещё ни разу в жизни он не летал так плохо. Но парень ничего не мог поделать, в течение последних десяти минут голова раскалывалась от боли, мешая сосредоточиться. Шрам болел так же сильно, как и в прошлом году вблизи Волдеморта; чувствовал гриффиндорец себя просто отвратительно. А это означало: происходит что-то ужасное, и Гарри опасался, что догадывается о происходящем… Но ещё больше он боялся, что боль вдруг утихнет, потому что в этом случае… Вон! Тот просвет между деревьями впереди – то место! Гарри замедлил полёт и опустился ниже, едва касаясь верхушек деревьев. Приближаясь к поляне, юноша плотнее закутался в мантию-невидимку, ужас когтистыми пальцами сжал всё внутри. Что он увидит, когда подлетит ближе? Там уже будут Упивающиеся Смертью? Снейп? Ответы на свои вопросы он получил меньше, чем через две минуты. Зависнув на метле за толстым стволом старого вяза, Гарри, трепеща от ужаса, заметил распростёртого на земле Северуса Снейпа, его тело, скованное болью, было хорошо видно в лунном свете. Рот широко открыт, будто человек кричал, но слышны были лишь хриплые задыхающиеся стоны. Напуганный Гарри одной рукой выхватил собственную палочку, а другой – продолжал удерживать «Молнию»; сейчас, когда он фактически был уже здесь, у него не было ни малейшего понятия, что делать. Он не мог вынести того, как на его глазах Снейп мало-помалу умирает. – «Круцио», – ровным голосом опять произнёс Волдеморт, и пытающийся встать Снейп вновь рухнул, тяжело застонав. Гарри зажмурил глаза, почувствовав, как шрам обожгла пронзительная боль. Ни один человек не смог бы вынести больше. В смятении он оглядел собравшихся тёмных магов, все они наблюдали за этим омерзительным представлением с крайней заинтересованностью. Что ему делать? А вдруг кто-то из них может видеть сквозь мантию-невидимку, как Аластор Муди? Пока Гарри поспешно перебирал возможные варианты, Волдеморт, немного опустив палочку, посмотрел в небо и раздраженно нахмурился. – Наверно, мальчишка ещё более глуп, чем я думал, – сделал он вывод расстроенным голосом. – Если он вообще собирался прийти, сейчас он уже должен быть здесь… В самом деле! Видения, посланного мной, более чем достаточно, чтобы ребёнок и вдвое меньше его сообразил, где всё будет происходить… Гарри пришлось крепче ухватиться за метлу, чтобы с неё не свалиться. О нём. Волдеморт говорил о нём! Тонкие губы сложились в жесткую линию. – Ну, или он действительно тупой или… как ни прискорбно мне это говорить, Северус… ему безразлично: умрёшь ты или нет. Есть ещё одна вероятность, по моему мнению… ну да ладно. Как бы там ни было, ты заплатишь за своё предательство сполна. – Он посмотрел сверху вниз на Снейпа, который пытался приподняться на локтях. – Что ты можешь сделать? Добраться до своей палочки? Но она уже у меня. Сломанная на множество кусочков. Ведь именно ты должен прекрасно осознавать, что это будет против меня совершенно бесполезно. Умрёшь с достоинством, мой друг, ты умрёшь с достоинством в лучших дамблдорских традициях! «Круцио»! – На сей раз Снейп, падая обратно, закричал, и этот звук был для Гарри ещё худшей пыткой, чем боль в шраме. В голове роилось множество вопросов. Волдеморт наслал видение и теперь… ждал его? Но он, видимо, не знал, что Гарри уже здесь, а это давало причину надеется. И действовать. Решительно сжав зубы, юноша вытащил палочку и, пытаясь сильно из-за вяза не высовываться, указал на сосну, растущую с другой стороны поляны. Заклятие нужно наложить как можно быстрее и как можно лучше. Он захотел, чтобы здесь была Гермиона! – «Инферно»! – тихо прошептал он, и дерево охватило пламя. Отвлекающий маневр удался идеально. Упивающиеся Смертью, как один, повернулись с криком ужаса, и Волдеморт тоже начал оборачиваться, опустив палочку. Снейп упал на землю, как камень. Затем Гарри указал на вяз, наиближайший к Волдеморту. – «Инферно»! – потом на дуб, – «Инферно!» – потом сосна, потом вяз, потом… – «Инферно»! «Инферно»! «Инферно»! Поляна занялась пламенем, и сложилось впечатление, что Упивающиеся Смертью не знают, как на такое реагировать. Среди звуков горящих деревьев Гарри различил, как кто-то закричал: – Дамблдор! – а Волдеморт рявкнул в ответ: – Тихо, идиот! – но это уже не имело никакого значения, потому что всё пришло в движение. Сжав челюсть и молясь любой высшей силе, какая бы там не существовала для молодых глупых волшебников, юноша вцепился в метлу и нырнул вниз к поляне, внушив себе не бояться пламени, ведь, огонь, не так ужасен как Волдеморт. Он остановился, чтобы предать огню ещё одно дерево по пути, ведь Упивающиеся Смертью начали успокаиваться и гасить пожар. Они должны быть чем-то заняты, пламя и ещё мантия-невидимка – его единственный шанс… Юноша устремился вниз туда, где лежал Снейп, зная, что именно ему следует сделать в первую очередь. Второй возможности может и не быть. Он крепко обхватил ногами метлу, выбросил вперёд руки, и, не замедляя полёта, подхватил Снейпа с земли на метлу, сжав его в своих объятьях; чувство было такое, будто в ходе этого манёвра Гарри вывихнул себе оба плеча. «Молния», непривычная к дополнительному весу, качнулась и на мгновенье снизилась, когда юноша попытался ввернуть её в воздушный поток. Но всё ещё она была самой лучшей метлой в мире, и Гарри очень на это рассчитывал, потому что в любой момент, несмотря на огонь… – Господин! Господин! – раздался истеричный голос Упивающегося смертью. – Снейп левитирует! Гарри расслышал яростный вой Волдеморта в ответ, и, когда юноша достиг верхушек деревьев, он рискнул обернуться назад. – Он не левитирует, ты, придурок! Он уже одной ногой в гробу! Кто-то невидимый его несёт!!! – Гарри быстро повернулся обратно, но лишь после, как увидел, что Волдеморт указывает им в след палочкой. О, Господи, он знал, что за этим последует, и у него было время только на то, чтобы… – «Авада Кедавра»! Гарри ушёл вправо, будто стремился избежать удара с птицей, за исключением того, что угроза была сзади, а не спереди. Он избегал проклятья Круциатуса и раньше, и Гарри надеялся, что сейчас тоже сможет увернуться, когда же дерево рядом с ним вдруг завяло и почернело, юноша понял, что у него получилось. Боже, как далеко до Хогвартса?! Или стоит направляться в Хогсмид? Это ближе. Но нет, в Хогсмиде нет Дамблдора, там нет никого, кто бы мог его защитить; парень наклонился ниже, сильнее прижимая безвольное тело Снейпа к себе, ногами подгоняя метлу лететь как можно быстрей. Верхушки деревьев со свистом приносились под ними, листья стали одним сплошным пятном, но Гарри осознавал, что эта скорость была ничем, по сравнению с максимальной скоростью «Молнии». Как долго он сможет её гнать с дополнительным грузом, пока она не перегорит?.. Сквозь ветер в ушах он расслышал: – За ними! – посмев опять оглянуться, он увидел двух Упивающихся смертью, поднявшихся в воздух на мётлах (странно, разве Снейп не говорил, что обычно они аппартируют?) и открывших охоту. Их мётлы были старыми, более медленными моделям, и они оба были далеко позади, но по одному человеку на метле они быстро могли их догнать. Расклад сил перестал нравиться Гарри. Он ещё раз посмотрел через плечо и узнал одного из преследователей. Люциус Малфой очевидно потерял маску в той суматохе, и сейчас его палочка была направлена на Гарри. – Вот, чёрт, – простонал юноша, на этот раз он свернул влево. Неизвестное проклятье пролетело в нескольких дюймах от них. У Гарри голова раскалывалась от боли, руки обхватывали что-то, напоминающее мешок с цементом, Хогвартс, казалось, был в миллионе миль отсюда, а на хвосте тёмные волшебники, швыряющие заклятьями. У него и Снейпа не было ни единого шанса выбраться живыми. Ни единого, если только не… Гарри опять свернул вправо, уворачиваясь от ещё одного проклятья. Он вспомнил кое-что важное, выученное им на тримудром турнире: «Используй свои преимущества». Честно говоря, сейчас их имелось не очень много, но, может, если он… да, может, если он… Не позволяя себе задуматься над тем, что делает, юноша крепче ухватил Снейпа и направил метлу в пике в тёмный лес под ними. Он услышал удивлённые восклицанья двух волшебников над собой, когда осторожно обогнул очень большой вечнозеленый кустарник. В лучшем случае, у него было несколько секунд. Гарри снял мантию-невидимку и обернул её вокруг себя и Снейпа так тщательно, как мог. Пытаясь унять сумасшедшую дрожь, он стал ждать. И вовремя, потому что мгновенье спустя Малфой и другой Упивающийся смертью (если Гарри не ошибался, та внушительная масса была отцом Крэбба) осторожно спустились в гущу леса. – Осторожно, – пробормотал Малфой. – Думаю, моё заклятье в него попало, но я не уверен. – Все черти ада, как ты думаешь, кто это может быть? – спросил Крэбб испуганным голосом. – Д-дамблдор? – Не будь идиотом, – отрезал Малфой. – С каких это пор великий Альбус Дамблдор пачкает собственные руки? Нет, это какой-то благородный тупица из его окружения, можешь быть уверен… осторожно! – внезапно метла Крэбба вильнула в сторону. – Извини, – пробормотал Крэбб. – Кажется, Снейп играет за две команды уже очень давно… «Сейчас я могу до них добраться, – нервно размышлял Гарри в своём укрытии. – Пока они растеряны, я могу оглушить их или кинуть в них проклятием или… а потом улизнуть…» Но это были не его однокурсники. А взрослые сильные волшебники (даже если один из них и был родственником Винсента Крэбба), и то, что срабатывало на Драко, могло не сработать на Люциусе. Если Гарри поймают… лучше не рисковать. Юноша старался вообще не двигаться, пока Малфой и Крэбб тихо всматривались в чащу. Под пологом леса в тусклом свете луны его почти невозможно было рассмотреть, но Гарри затаил дыхание, полагая, что так преследователям ещё невозможней его увидеть. Снейп немного шевельнулся в его руках. Сердце затрепыхалось где-то в районе горла, Гарри крепче прижал к себе мужчину и стал молиться, чтобы тот не издал ни звука. Если он подождёт долго, очень долго, то тёмные маги, может, бросят эту затею и уберутся прочь. Тем не менее, его надежды пошли прахом, когда Люциус тихо позвал: – Северус, мой дорогой старинный друг. Ты здесь? Просто застони от боли. – Он резко рассмеялся, и Гарри от ярости заскрипел зубами. – Знаешь, кто бы ни был твоим другом, его манёвры были очень результативными. Я подумываю повторить подобное. – Он поднял палочку. – Уверен, ты хорошо знаешь, что невидимость не означает неуязвимость. Хоть я тебя и не вижу, но испепелить всё ещё могу. Выходи сейчас, пока я не предал огню весь лес. «Малфой блефует», – отчаянно подумал Гарри. Малфои должны блефовать. Со стороны казалось, что Крэбб колеблется, значит, этот Упивающийся смертью считает так же, как и Гарри. – Эээ, Люциус, – прошипел Крэбб, – ты уверен, что это крайне… – Ты горишь желанием сообщить Тёмному лорду, что мы провалились?! – холодно спросил Люциус, и, когда Крэбб промолчал, он указал палочкой на старую сосну. – «Инферно»! Если заклятье Гарри было действенным, то заклятье Малфоя – разрушительным. Сосна взорвалась, как огненный шар, пламя взвилось в небо, достигая почти шести метров в высоту, и тотчас перекинулось на соседние деревья. Внезапно Гарри почувствовал жар, будто наткнулся на стену огня. Вот сейчас им точно не спастись. Он закашлялся от дыма и направил метлу вверх, прорываясь сквозь ветви, листья и сосновые шишки, когда услышал позади себя триумфальное «ага!» Малфоя. Охота возобновилась вновь, но сейчас она велась над огнём. Последний, автором которого и был Малфой, разгорался с сумасшедшей скоростью. Гарри понимал: если он увеличит темп, то сможет обогнать пожар. Но языки пламени, устремляющиеся в небо, превращали низкий полёт в довольно рискованное мероприятие, если не сказать в невозможное. «Всё ужасно», – в отчаянии подумал Гарри, поднимаясь над верхушками деревьев, растущих на крутом холме; Малфой и Крэбб продолжали обжигающее (если действовали вслепую) преследование. Руки Гарри были заняты Снейпом, и это был лишь вопрос времени, когда мантия-невидимка, наконец, соскользнёт, и они увидят, где именно находится юноша. Если только он сможет добраться до школы… Школа! Он присмотрелся к возвышению впереди. В раннем утреннем небе вырисовывалась расплывчатая громадина Хогвартса. Спасение было в пределах видимости. Да, школа всё ещё отделена от них чуть ли не вечностью, но, если Гарри сможет заставить метлу лететь немного быстрее… Он смог. Но от порыва ветра мантия-невидимка распахнулась и стала развиваться, как парус, выдавая Малфою и Крэббу их точное местонахождение. Малфой что-то прокричал, Гарри не расслышал, что именно, но ощутил, как метла задрожала под ним и дёрнулась, после чего начала резко сбрасывать высоту. «Молнию» защищали сильные чары. После того, что случилось в прошлом году, Дамблдор за этим проследил. Но она не была неуязвима; неизвестно, что Малфой с ней сделал, но метлу начало кидать из стороны в сторону так, что без рук ею просто невозможно стало управлять. Юноша почувствовал, что впадает в панику. Не здесь, не сейчас, когда они так близки к спасению! Дамблдор получил сову? Он знает, что они приближаются? Он будет их ждать? Он увидит Крэбба и Малфоя, рыскающих как летучие мыши? Он поймёт, что Гарри и Снейп должны быть где-то рядом? Он заметит дым? Гарри ощутил, что горло разрывается от потребности закричать как можно громче, чтобы директор его услышал, даже если это и было абсолютно невозможно. Вместо крика, Гарри ещё сильнее обнял Снейпа и ещё крепче сжал коленями метлу, чувствуя, как каждый мускул тела стонет от боли, и опять пустился вперёд. «Молния» дёрнулась, увеличив скорость, потом стала опускаться вниз, к деревьям. Малфой и Крэбб ожидали, чтобы преследуемая добыча врезалась в ветви, юноша хорошо это понимал… сейчас он уже ушёл от огня, но ему казалось, что Гарри всё ещё ощущает жар вокруг себя, будто летит прямо сквозь ад… Затем, благодаря ещё одному порыву ветра, мантия вновь распахнулась. Малфой прокричал что-то другое. К собственному ужасу Гарри почувствовал, как метла под ним в последний раз дёрнулась и начала пикировать. Нет. Нет! Но как ни старался, он не мог заставить «Молнию» выровняться, она падала вниз, к деревьям. Значит, вот и всё. Он потерпел неудачу, или они сейчас со Снейпом сломают шеи или их поймают и доставят к Волдеморту. Гарри наделся на несчастный случай, может, если он постарается, то сможет приземлиться прямо головой об землю… По непонятной причине, будто вдруг снизу её слегка подтолкнула чья-то рука, метла стала подниматься. Гарри распахнул глаза, которые до этого с силой сжимал, и моргнул. Метла продолжала подъём, а он услышал позади себя возмущенный крик Малфоя. Парень обернулся и с шоком увидел двух тёмных магов, замерших в воздухе и с каждым мгновеньем от него удаляющихся, ведь его метла уже летела. Дамблдор, это должен быть Дамблдор, у Гарри голова шла кругом. Теперь они так близко к Хогвартсу, что Крэббу и Малфою придётся повернуть обратно. Они в безопасности! Почти не задумываясь о пилотировании метлы (похоже, невидимая рука отлично справлялась с этой задачей), Гарри, наконец, обратил внимание на неподвижное тело в своих объятьях. Не считая того раза в лесу, Снейп вообще не двигался. С ним всё в порядке? Волдеморт сказал, что он «одной ногой в гробу». Но сейчас, вглядываясь в бледное застывшее лицо, Гарри подумал, Снейп выглядит так, что ещё чуть-чуть и он будет там обеими ногами. – Снейп? – прошептал он и закашлялся, только сейчас осознавая истинное количество дыма, попавшего в лёгкие. – Профессор Снейп? – без ответа. Начиная опять паниковать, Гарри отчаянно пожелал, чтобы невидимая рука толкала метлу немного быстрей. Солнце показалось из-за горизонта, и, прищурившись, Гарри смог разглядеть границы пустынных окраин Хогвартса. Нет, не совсем пустынных: две фигуры, всматриваясь в небо, торопливо пересекали лужайку. Метлу слегка тряхнуло, а потом она начала опускаться, когда же они достигли земли, Гарри обнаружил, что этими двумя людьми были Альбус Дамблдор и профессор МакГонагалл. Он ощутил, как его охватила дрожь облегчения. Метла мягко опускалась, но Гаррины мышцы застыли в одном положении, поэтому он не смог нормально приземлиться. «Молния» ударилась об землю вместе с седоком, всё ещё сжимавшим Снейпа в объятиях, который казался тяжелым и застывшим, как свинец. Гарри почувствовал ужасную боль в лодыжке, когда ноги столкнулись с почвой. Капюшон мантии-невидимки соскользнул с лица, и МакГонагалл выкрикнула: – Гарри! – Гарри, – тотчас повторил Дамблдор, подбежав и опустившись на колени перед лежащим на земле Гарри. Директор откинул с него мантию. – С тобой всё в порядке? Где профессор… о, мой… – он полностью снял мантию и обнаружил живописную картину: Гарри всё ещё сжимал коленями метлу, а его руки крепко держали Снейпа, который, в свою очередь, не двигаясь, растянулся на земле. – Северус, – МакГонагалл застонала. – Мой Бог, что с ним случилось… – Быстрее, Минерва, – выпалил Дамблдор, его голос почти сорвался на крик, такого тона Гарри от него ещё ни разу не слышал. – Быстрее, у нас мало времени. Отведи Гарри в больничное крыло. Скажи мадам Помфри, что он после отбоя решил поиграть в квиддич, чтобы отдохнуть от подготовки к экзаменам, и поранился. – Но ведь профессор Снейп… – начала было МакГонагалл. – Я сам позабочусь о Северусе. Пока мы точно не знаем, кому можно доверять, никто не должен знать о случившемся, Минерва. После того, как отведёшь Гарри, оправляйся к Бинсу и скажи ему, что профессор Снейп уехал по личным делам, поэтому Бинс будет принимать экзамены по Зельям на следующей неделе. Если расписания не состыковываются, позже их проработаем. Теперь, Гарри, нам нужно о тебе позаботиться… если бы ты просто отпустил профессора Снейпа… – Я не могу, – прохрипел Гарри, и это было правдой. Он чувствовал, что каждая его конечность будто в камень превратилась, и, хотя руки просто разламывались от боли, он физически не мог отпустить Снейпа. – С-сэр, он, он не дышит нормально, он может не очнуться, а они подожгли лес… – Это я заметил, – мрачно сказал Дамблдор. – Не бойся, Гарри, министерство этим займётся, хотя, я не сомневаюсь, Упивающиеся смертью уже очень далеко отсюда. Давай, потихоньку… – он взял Гарри за руки и аккуратно развёл их в стороны. Гарри поморщился, когда его локти выпрямились, а пульсирующая боль в лодыжке опять дала о себе знать. Но на это времени сейчас не было. – Директор, там были не только Упивающиеся смертью. Волдеморт там тоже был. – МакГонагалл ахнула. – Он сказал, что наслал видение, чтобы спровоцировать меня и убить Снейпа… Рот Дамблдора сжался в тонкую линию, он подхватил безвольное тело зельевара на руки и стал осторожно укачивать младшего мужчину, будто ребёнка. – Не сомневаюсь, что это правда, Гарри. Но сейчас у нас просто нет времени на обсуждение. Мне нужно позаботиться о профессоре Снейпе. Пожалуйста, позволь профессору МакГонагалл отвести тебя в больничное крыло. Обещаю, позже я выслушаю всё, что ты скажешь. МакГонагалл начала действовать, она взмахнула палочкой и наложила на Гарри чары левитации, так что ему не придётся идти, прихрамывая на ушибленную ногу. Но Гарри не мог покинуть директора, пока точно не узнает… – Директор, профессор Снейп… он… он будет… – он оборвал фразу, так сильно кашляв, что слёзы полились из глаз. – Он жив, – сказал Дамблдор, поднимаясь на ноги с такой лёгкостью, будто ему было двадцать, а Снейп весил не больше, чем подушка с перьями. – Таким он и останется. Это, Гарри, я тебе обещаю. – А потом он исчез. Гарри охнул. – А я думал, на школьных землях нельзя аппартировать. – Нельзя, – устало произнесла МакГонагалл. – Он использовал невидимые чары, чтобы быть уверенным, что сможет без риска пронести профессора, и никто их не увидит. – Впервые Гарри вспомнил слова Дамблдора, услышанные им в первый год учёбы в Хогвартсе: «Мне не нужна мантия, чтобы стать невидимым». – Давай, – добавила преподаватель Трансфигурации, её голос опять зазвучал буднично. – Закончим с тобой. Уверенна, мадам Помфри вылечит твою лодыжку. Теперь дай мне метлу, посмотрим, сможет ли мадам Хуч её починить. Как выяснилось, проблемы были не только с Гарриной лодыжкой, юноша серьёзно повредил мышцы рук, на внутренней стороне бедёр были синяки: он слишком сильно сжимал ногами метлу. Не говоря уже про отметины, украшавшие те части тела, которыми Поттер приложился к земле при посадке. Шокированная мадам Помфри потребовала рассказать, какие именно фигуры квиддича он выполнял, как долго, и на кой чёрт ему это понадобилось! – Он сказал, чтобы развеяться от подготовки к экзаменам, – строго ответила МакГонагалл. – Действительно, Поттер, это было чересчур беспечно с вашей стороны. – Простите, – отрешено произнёс Гарри, уставившись в потолок, когда мадам Помфри успешно залечивала его растянутую лодыжку. Помфри раскудахталась. – Не думаю, что остальные гриффиндорцы будут этому рады, а, дорогой? Сколько же баллов потерял бедный мальчик, Минерва? Слова Помфри вернули Гарри к реальности, и он повернулся, с ужасом глядя на МакГонагалл. Он только что спас профессору жизнь! В самом деле, она же не собирается за это снимать с Гриффиндора баллы! Казалось, МакГонагалл пришла в замешательство, но всё же ответила: – Похоже, он уже хорошо наказан, Поппи. Могу поспорить, что эти синяки и несколько отработок станут достойным наказанием. Нет никакой необходимости снимать баллы. Гарри расслабился, а мадам Помфри кивнула. – Это точно. Думаю, лучше всего мы учимся на собственных ошибках. Верно, мистер Поттер? – она слегка потрепала его по волосам, а когда Гарри открыл рот для ответа, то лишь зевнул. Внезапно он почувствовал себя смертельно усталым. – Э… он может поспать здесь, да, Поппи? – нерешительно спросила МакГонагалл. – Ты за ним присмотришь? Так он не попадёт в ещё большие неприятности, – поспешно добавила она. – Думаю, он не спал всю ночь, и для него будет лучше… – Конечно, бедное дитя, – утешительно сказала мадам Помфри, опять поглаживая Гарри по голове. – Ты просто хорошо поспи, а? Теперь же… теперь же… Гарри уснул, больше ни слова не услышав. *** Он проснулся и увидел смутные очертания головы с вызывающе рыжими волосами. – Он очнулся! – возбуждённо зашептал Рон. – Конечно, очнулся, – сердито ответила ему Гермиона. – Ты же его толкнул! – Ничего подобного, – возмутился Рон. – Я просто слегка к нему прикоснулся, вот и всё. Тем более, он и так достаточно поспал. Как ты себя чувствуешь, Гарри? Вообще-то у него немного кружилась голова, и он не сразу сообразил, где находится. Больничное крыло. Он попал сюда после того, как он и Снейп… Снейп! Гарри слишком быстро сел, голова ещё больше закружилась, он тут же упал обратно в кровать. – Гарри, успокойся, – засуетилась Гермиона. – Ты же знаешь, что после спортивных травм, нужно быть особенно осторожным. – А ты в этом такой большой специалист! – фыркнул Рон. – Гарри, ты – просто молодец. Вот, сделай глоток воды. Квиддич. Точно, по легенде он оправляется от травм после полёта. Никто не должен знать о случившемся, и он был совершенно уверен: Дамблдор имел в виду, что «никто» включает в себя и Рона с Гермионой. Но как там Снейп? Как бы узнать о нем, не вызывая подозрений? Голова всё ещё кружилась, Гарри взял предложенный стакан воды и сделал глоток прохладной жидкости. Казалось, горло было набито ватой. Сколько же он проспал? – Который час? – пробормотал он. – Веришь или нет, утро воскресенья, – настороженно поведал Рон. – Ты провалялся двадцать четыре часа. Что с тобой было? Сотрясение мозга? – Ты потерял целый день подготовки к экзаменам! – добавила глубоко расстроенная Гермиона. – Не волнуйся, мы поможем тебе нагнать. Посмотри, я принесла твои книги. Гарри уставился на них. – Двадцать четыре часа?! Как? Я же только… Я… ага. Да, моя голова. Кажется, я помню, как ударился головой. – «Видимо, я вымотался сильнее, чем казалось, поэтому и спал так долго». Гермиона перешла от части «я беспокоюсь» к части «я читаю нотации». – О чём ты думал, отрабатывая рискованные трюки в темноте? Тебе повезло, что ты не разбился насмерть, и что МакГонагалл не сняла с факультета баллы! – Угу, она сказала, что не будет снимать, – прошептал Гарри. – Сказала, что мои ушибы и несколько отработок будут достаточным наказанием… Мне так жаль, – каялся он, но друзья лишь с укором на него посмотрели. – Конечно, жаль, – отрезал Рон. – Я проснулся в пол пятого утра с отмороженной задницей, чтобы обнаружить настежь распахнутое окно, а также пропажу тебя, твоей метлы и мантии–невидимки. Можешь себе представить, как я был напуган. Миона права, тебе следовало быть осторожнее. По крайней мере, ты мог позвать меня с собой! Гарри удивленно приподнял брови. – «Миона»? – лукаво осведомился он. – И когда же это началось?! – и Гермиона, и Рон залились краской. – Эммм, это просто прозвище, – пробормотал покрасневший Рон, уставившись в пол. Гермиона же решительно уставилась в стену над Гарриной головой, но тут внезапно на Рона нашло вдохновение. – Эй, ты слышал хорошие новости? – радостно спросил он. – Что, ты обручился? – угрюмо осведомился Гарри. Они опять покраснели, но, тем не менее, Рон не унялся. – Снейп уехал! Сегодня утром сказали, что он отбыл по «личным делам». Бинс будет принимать экзамены. Из всех людей, то есть приведений, ну, ты понял, они выбрали Бинса! Представляешь?! А Бинс ничего не понимает в Зельях! Это же будет самый лёгкий экзамен… Гарри, ты в порядке? – В полном, – тихо сказал Гарри и выдавил слабую улыбку. – Думаю, просто неважно себя чувствую. Эээ… а сказали, куда поехал Снейп? Рон фыркнул. – А кого это волнует? Главное, что его нет! Хотя в эти «личные дела» я ни на минуту не поверил. С каких это пор у Снейпа появилась личная жизнь, вот что я хотел бы знать. – Рон захихикал. – Не считая любви знаменитого Драко Малфоя, правда, Гарри? Гарри побледнел. Гермиона тоже не выглядела особенно довольной. – Как бы я хотела, чтобы ты никогда мне про это не рассказывал, Рон, – грустно сказала она. – Я нахожу это совершенно отвратительным. Должно быть, ты преувеличиваешь. Правда, он преувеличивает, а, Гарри? – Я… – но, перед тем как Гарри смог придумать хоть какой-то логичный ответ, в палате раздался голос профессора МакГонагалл. – Ну, Поттер, вижу, что вы, наконец, проснулись. – Рон и Гермиона с виноватым видом обернулись, чтобы посмотреть, как она стремительно идёт к кровати Гарри. – А мисс Грейнджер уже принесла вам книги. Как это неожиданно. Вы готовы встать? – Гарри кивнул. – Замечательно. Тогда как можно быстрее умывайтесь и одевайтесь, потом ступайте в кабинет директора, чтобы узнать детали отработок. Захватите ваши книги, думаю, это будет что-то вроде выполнения домашнего задания. Пароль… – МакГонагалл чуть скривилась, – «Звенящие колечки». Мистер Уизли, мисс Грейнджер. – Она быстро кивнула всем троим и ушла, успев при этим ещё раз изучающее просмотреть на Гарри. Рон повернулся, было ясно, что рыжему не терпится отпустить комментарий, но Гарри перебил его, поспешно выдав: – Лучше я пойду. Нужно же и это пережить, да? – кабинет Дамблдора. Может, он сможет хоть что-то узнать про Снейпа. Его согласно друзья кивнули. – Действительно, Гарри, тебе же повезло, – настоятельно сказала Гермиона. – Дамблдор даст тебе задания, а не заставит делать что-то ужасное, и так ты сможешь нагнать материал. – Дамблдор никогда никого не заставляет делать что-то ужасное, – возмутился Рон. – Не знаю, – медленно ответил Гарри, но когда они удивлённо на него посмотрели, он тут же натянуто улыбнулся. – Простите, я задумался. Спасибо, что зашли. Он никогда так быстро не собирался, но, казалось, каждое движение заняло целую вечность. К тому времени, когда юноша уже шел к кабинету Дамблдора, он ощущал, что его сердце сейчас выскочит из груди. Похоже, после такого долгого сна все его чувства вернулись к состоянию боевой готовности, и ему пришлось заставить себя опять не подпрыгивать от нетерпения, когда Гарри ждал, пока горгулья отъедет в сторону и впустит его. Кабинет Дамблдора оказался пуст, но едва за Гарри закрылась дверь, из боковой двери появился директор, он выглядел утомлённым и измученным. Сердце юноши болезненно сжалось. – Директор, – прохрипел он, – про… профессор Снейп… Усталая улыбка Дамблдора его немного успокоила. – Профессор Снейп безмятежно спит, Гарри, и я очень надеюсь, что скоро он полностью выздоровеет. Не буду тебя обманывать, какое-то время он действительно был при смерти. Гарри, мои основательно подзабытые навыки в зельеварении и врачевании подверглись самым серьёзным испытаниям. Но я сделал для него всё, что мог. Думаю, Северус будет долго спать, тяжелые ранения отняли у него много сил. С ним всё будет хорошо. Не дожидаясь приглашения, Гарри с огромным облегчением, плюхнулся на стул. Дамблдор сделал вид, что не заметил этого неуважительного жеста, он тяжело опустился на своё место за столом и немного наклонился вперёд. – Гарри, перед тем, как ты что-то произнесешь, я должен попросить у тебя прощения. Гарри моргнул. – То, что я проигнорировал сказанное тобой, было огромной ошибкой с моей стороны. Боюсь, что я просчитался там же, где и профессор Снейп. Мы оба так хотели наладить контакт с Волдемортом, что не думали о последствиях… Никто не застрахован от таких ошибок, Гарри. Верю, что ты вынес из этого хороший урок для себя. – Дамблдор медленно моргнул за очками-полумесяцами, он ещё ни разу не выглядел таким постаревшим и печальным. – Да, сэр, – тихо сказал Гарри, не зная, что ещё можно на такое ответить. И потом, потому что это был именно Альбус Дамблдор, директор не должен выглядеть таким жалким и неуверенным. Гарри великодушно добавил: – Вы не заставляли его идти! Вы предоставили ему возможность выбора. – Да, – задумчиво произнёс Дамблдор, казалось, от этого ему стало ещё грустней. – Но, по сути, я не должен был этого делать. Прости меня, Гарри, но не в моих правилах таким образом проявлять свою нерешительность перед студентом. Но, уверен, ты поймёшь меня, когда я скажу, что мне следовало бы категорически запретить ему идти на ту встречу. Моя интуиция побуждала меня так поступить. Почему в той ситуации я к ней не прислушался, я не знаю… И, если бы не ты и не твоя исключительная храбрость, его бы убили. Внезапный проблеск озарения побудил Гарри с полной уверенностью сказать: – Он бы всё равно не умер. Дамблдор моргнул, и потом в первый раз, как вошел в комнату, он слегка улыбнулся. – Хммм. Может, ты и прав. Это же наш Северус, да? – Гарри стало неудобно от самого тона этой фразы, и он уставился на собственные колени, но, кажется, Дамблдор ничего не заметил. – И всё равно, мне очень стыдно… ладно, ладно, нет никакого смысла зацикливаться на прошлом. Буду считать это себе уроком на будущее и настоящее. – Затем он тяжело вздохнул, будто с одним вздохом хотел избавиться от всех своих демонов. Откровенно говоря, это показательное выступление такого могущественного директора лишало присутствия духа, и Гарри нервно спросил: – С ним всё будет в порядке?! – Конечно, – твёрдо сказал Дамблдор, восстанавливая свой авторитетный образ. – И я позволю тебе чуть позже его увидеть. Но сначала вернёмся к делу: мне нужно, чтобы ты подробно рассказал, что произошло ранним утром в субботу. Твоя записка была не особо… – лёгкая улыбка, – информативной. Гарри кивнул, набрался решимости и начал рассказывать. На этот раз он не останавливался, чтобы выпить чаю, хотя Дамблдор опять ему предлагал, юноша продолжал повествование, гордясь собой, что не начал трястись в особо отвратительных местах. Наконец, добравшись до конца, он несчастно произнёс: – Именно я устроил пожар у поляны! Но, честно говоря, директор, это всё, что я смог придумать. Я видел, как они гасили огонь, поэтому подумал, что всё будет нормально. Не я устроил все те остальные пожары. – Я тебе верю, – сказал Дамблдор, его голос опять был усталым. – Как я и говорил, министерство на удивление быстро взяло ситуацию под свой контроль. Ни один маггловский город не был затронут, хотя, как я понял из их газет, паника была. Хогсмид также не пострадал. Пока для нас всё складывается очень удачно. Гарри мрачно кивнул. Все те люди, что жили в лесу или возле него… он просто не подумал о них, когда сотворил первую вспышку огня. Почему нет? Неужели он именно тот «противный мальчишка», которого совершенно не волнуют правила? Или он наивно полагал, что Упивающиеся смертью потушат все пожары вместо того, чтобы устроить новые? В любом случае, вероятно, он мог сделать что-то получше, чтобы отвлечь внимание, но в той ситуации он ничего другого в голову просто не пришло. Будто читая его мысли, Дамблдор мягко сказал: – Ты всё отлично сделал, Гарри. Гарри закусил губу, затем, секунду поколебавшись, выдал: – Могу я его увидеть? Дамблдор опять улыбнулся, на этот раз по-настоящему. – Конечно. Иди за мной и захвати книги. – Гарри задумался, что, ко всем чертям, такого важного в этих книгах, но всё-таки закинул сумку на плечо и последовал за старым директором в боковую дверь. Когда же Гарри зашёл в соседнюю комнату, то решил, что ему следовало ожидать чего-то подобного. Естественно, личные апартаменты Дамблдора должны находиться рядом с его кабинетом, как и у остальных преподавателей. Но… это же был дом директора, и, казалось, так необычно, что он, Гарри Поттер, сюда вторгается. Дамблдор провёл Гарри через маленькую гостиную, в которой стояло довольно уютное кресло (во всяком случае, таким оно выглядело со стороны), и, кажется, оно фыркнуло; затем они подошли к закрытой двери великолепного красного дерева. Дамблдор замер перед дверью и стал тихо проговаривать длинную череду невероятно сложных заклинаний, делая при этом медленные, неопределённые пасы руками. Через некоторое время дверь открылась. – Хм, интересный метод закрытия дверей, – осмелился произнести Гарри. – Я наложил чары после того, как расположил в комнате профессора Снейпа, – прошептал Дамблдор. – Я тешу себя надеждой, что Волдеморту понадобится, по крайней мере, несколько мгновений на то, чтобы их снять. Похоже, это лучшей способ для защиты Северуса… После тебя, Гарри. Стараясь унять бабочек, которые внезапно запорхали в животе, Гарри шагнул в спальню Дамблдора. Как и кабинет, это была овальная, вполне уютная комната с большим круглым ложем, установленным как можно дальше от входа. Перпендикулярно к подножью кровати стояла кушетка, Гарри заметил несколько длинных седых волос, очевидно, Дамблдор спал там, а на кровати возлежал… – Снейп, – выдохнул Гарри, не подозревая, сколько облегченья было в его голосе. Северус Снейп довольно удобно лежал на постели, укутанный в совершенно возмутительные желто-алые простыни, его голова покоилась на нескольких мягких подушках, чёрные волосы вызывали шок в этом буйстве цвета. Он не шевельнулся, когда Гарри и Дамблдор вошли в комнату, не последовало ни малейшей реакции на их присутствие, и юноша очень быстро опять забеспокоился. – Эммм, а он… – Под действием «Исцеляющего сна», – прошептал Дамблдор, усаживая Гарри на стул у постели. – Сейчас для него это лучше всего, ведь его тело избавлено от боли, нанесенной «Круциатусом», и его разум должен найти собственный способ восстановления. Он очнётся, когда действительно будет готов посмотреть в лицо жизни. Зная Северуса, он слишком упрям, чтобы долго оставаться в таком состоянии. – Директор опять рассмеялся, но в его смехе было что-то меланхолическое, такого Гарри никогда раньше не слышал. Затем Дамблдор оживлённо потёр руки, стряхивая это настроение. – Ну, а теперь, в интересах поддержания нашей небольшой легенды тебе назначены отработки за незаконную квиддичную тренировку. Оба мы знаем, что это абсурд, и, если бы была возможность, я бы удостоил тебя самой высокой похвалы, какая только может быть для студента. Тем не менее… – Он должен оставаться в безопасности, – немедленно сказал Гарри. – Я понимаю. Дамблдор опять улыбнулся, на этот раз его глаза светились весельем. – Хорошо. Я так и думал. Поэтому, полагаю, ты согласишься посидеть с профессором Снейпом, пока он выздоравливает. Думаю, его будет выгодно для вас обоих. Не говоря уже о том, что это даст мне возможность заняться бумажной работой, которой в последнее время я немного пренебрегал. Если Корнелиус Фадж всё ещё со мной разговаривает, то, не сомневаюсь, он уже прислал мне пару раздражённых писем с требованием объяснить, почему я не отвечаю на корреспонденцию. Поэтому, может, ты попробуешь позаниматься, пока краем глаза будешь за ним присматривать? Гарри моргнул. Предложение звучало совсем неплохо, но… – Чем же я смогу ему помочь?! – с изумлением спросил он. В конце концов, Снейп под действием глубокого сна. Какой смысл сидеть у кровати и читать книги? – Ты уже сделал более чем достаточно, – мягко сказал Дамблдор, – но, не думаю, что ты отнесёшься к этой последней просьбе, как к слишком обременительной. Очень часто чужое присутствие является для нас поддержкой, Гарри, даже когда мы спим. Ты окажешь ему ещё большую услугу, чем думаешь. Если, конечно, не возражаешь. Если же у тебя есть что–то… интересней, чем можно занять своё свободное время, как и у многих других молодых людей, я смогу это понять. Естественно, чтобы ты не выбрал, ты не будешь наказан за свои действия в субботу. – Нет, я согласен, – быстро произнёс Гарри, бросая взгляд на Снейпа. Тот всё ещё неподвижно лежал на кровати, хотя и был не таким бледным, как в последний раз, когда его видел Гарри. – Я… я волновался за него. Я буду рад с ним немного посидеть. – Сейчас, когда он задумался над этой идей, она казалась ему довольно заманчивой. Он сможет побыть возле Снейпа и убеждать себя сколько угодно в том, что мужчина действительно, на самом деле, жив и здоров; может, при этом ему удастся хоть чуть-чуть позаниматься. Здесь было намного тише, чем в гриффиндорской гостиной и в библиотеке. Гермиона, несомненно, такую бы возможность не упустила. Дамблдор кивнул и, в последний раз участливо потрепав Гарри по плечу, вышел из комнаты, по-видимому, вернувшись в кабинет. Несколько долгих мгновений Гарри занимался тем, что пристально смотрел на лицо спящего Снейпа, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Затем покопался в сумке и вытащил учебник по Зельям. Значит, Бинс будет принимать экзамен, ничего не понимая в зельях, но Гарри не был уверен, что ему следует так уж на это надеяться. Им могут задать кучу дополнительных вопросов. А экзамен – завтра. Гермиона права, он потерял целый день. Лучше ему поторопиться. Через полчаса он, расстроено вздохнув, захлопнул книгу, затем быстро кинул виноватый взгляд на спящего в постели мужчину, но Снейп не шевельнулся. Это просто невозможно! Как он может пытаться сосредоточиться, если его мысли непрестанно возвращаются к воспоминаниям о субботних событиях? Звук голоса Волдеморта, жар горящего леса, ощущение, как его метла под ним падает… Как изучение Зелий может этому противостоять? А ещё были другие воспоминания, казалось, они ещё больше мешали его попыткам сконцентрироваться. Память о ледяной ненависти Волдеморта вдруг уступала место воспоминаниям о том горячем жаждущем языке, пустившемся в танец с его собственным, о тех мягких тёмных локонах, ласкавших его щеки, шею и изгнавших прочь холод ночи в канун Хеллуина. Гарри заёрзал на стуле, но книгу с колен не убрал, хотя видеть этого никто не мог; он бросил на Снейпа алчный взгляд. Конечно, вспоминать тот поцелуй было намного приятней, чем вспоминать Упивающихся Смертью, но занятиям это тоже совершенно не помогало. Хуже всего то, что его не покидало любопытство: если Снейп опять его поцелует (что, конечно, абсолютно невозможно), он почувствует то же самое? Или он так же возбудится, кто бы его не поцеловал? Так нечестно. Ему не с чем сравнить, и это сводило с ума. Но что же ему делать? Подкатить к Чу Чанг и сказать: «Пр’сти меня, но мне нужно проверить: влюблён ли я в професора Снейпа. Ты не прочь со мной поцеловаться, чтобы я смог убедиться?» Брррррр. Гарри зажмурил глаза, стараясь не поддаться головной боли, которая, как казалось, грозит его захлестнуть. Всё было так сложно! Он услышал скрип двери и, открыв глаза, обернулся, чтобы увидеть любопытное лицо Дамблдора, высматривающего что-то в комнате. – Просто решил проверить, – добродушно сказал директор. – Прости, если прерываю твои занятия. Он всё ещё глубоко спит? – Да, – произнёс Гарри, но тут же смутился оттого, как угрюмо прозвучал его ответ. – Эм, директор, извините, что докучаю вам, но я не могу сосредоточиться. Не могу перестать… вспоминать. – Это было довольно двусмысленно. На лице Дамблдора отразилось сострадание. – Я хорошо тебя понимаю, Гарри. Дай мне подумать… – морщинистое лицо приняло задумчивое выражение, и Дамблдор подошел к столу, стоящему у окна напротив кровати. Это был добротный стол, но по величине он и рядом не стоял с тем, что в кабинете. Он принялся рыться в бумагах и, наконец, вытащил маленький шелковый мешочек. – А! – широко улыбаясь и с восхищением поглаживая мягкий материал, будто ему опять было семь лет, Дамблдор обернулся к Гарри. – Это как раз то, что тебе нужно, мой юный друг. Чары концентрации. – Он протянул крошечный фиолетовый мешочек. Удивлённый Гарри взял его. – Они там? Дамблдор кивнул, продолжая улыбаться. – Берёшь его за эту нить и одеваешь на шею. Пока он на тебе, ты сможешь полностью сосредоточиться на том, что делаешь. Экзамен по Зельям внезапно покажется тебе самой интересной вещью во вселенной. Советую носить его только тогда, когда читаешь или сдаёшь экзамен, в противном случае может случиться, что ты заинтересуешься, к примеру, чьими-то ноздрями так, как ты никогда и думать не мог. И, конечно, его нельзя одевать, если ты собираешься делать сразу несколько вещей. – Класс! – с благоговением сказал Гарри. – Это… это идеальный помощник в учёбе. – Гермиона бы за такое убила. Не то, чтобы оно ей было нужно… Глаза Дамблдора замерцали. – Не обязательно. Через… скажем, полтора часа я приду и сниму чары, чтобы ты мог поесть. Ты и думать не будешь о таком ненужном занятии, пока на тебе будет мешочек. Теперь, сосредоточься на нужном абзаце. Я собираюсь надеть этот мешочек тебе на шею. Сконцентрируйся на тексте. Гарри так и поступил, стараясь не смотреть на Снейпа или Дамблдора или на что-то ещё, хотя не мог понять, как можно сделать эту нудотину интересной. Это же было совершенно… он почувствовал, как что-то скользнуло на его шею… захватывающе. Юноша действительно никогда раньше думать не мог, что Зелья могут быть таким увлекательным предметом. Сколько всего нужно запомнить и с каким вниманием ко всему относиться… Он, конечно, всю свою жизнь посвятит изучению этой области, что бы ни произошло. Только посмотрите, сколько есть видов и разновидностей зелья правды! А «Веритасерум» – только одно из них! Ему показалось, что он услышал чей-то смешок, а потом, кажется, дверь закрылась. Но не мог же он беспокоиться о таких мелочах. Через несколько минут, когда он почти добрался до конца учебника, Гарри ощутил отчаяние оттого, что в книге уже не было бесконечного количества непрочитанных страниц, он почувствовал, как две ласковые руки подняли что-то с шеи и сняли через голову. Внезапно слова на странице поплыли, и он качнулся в сторону с тихим «Уфффффф». Когда он поднял взгляд, то увидел сияющее лицо Дамблдора. – Ну, как, сработало? – спросил директор. – Конечно! – выдохнул Гарри. – Но ещё ведь не прошло полтора часа, директор! – Вообще-то, прошло два часа, – ответил Дамблдор. – Боюсь, я немного заработался в кабинете. Теперь, давай тебя чем-то покормим. Как ты себя чувствуешь? – Ужасно устал, – признал Гарри. – Хм, естественно. Частый побочный эффект при использовании этих чар, и чем дольше ты будешь ими пользоваться, тем больше ты устанешь. Во всяком случае, сегодня я не дам тебе больше их использовать, – голубые глаза опять замерцали. – Твои знания по Зельям стали обширны как никогда. – Они кажутся такими… интересными! – возбуждённо сказал Гарри. А Дамблдор рассмеялся. – Теперь, думаю, ты знаешь, как себя всё время чувствует профессор Снейп. Так, на чём мы остановились? – он взмахнул палочкой, и перед Гарри внезапно появился поднос, нагруженный вкусно выглядевшими сэндвичами, сладкими бисквитами и кувшином тыквенного сока. – Этого должно тебе ненадолго хватить. Думаю, тебе лучше остаться здесь до ужина, так твоя «отработка» будет выглядеть убедительней. Уверен, у тебя ещё есть, что поучить, хотя придётся тебе обойтись без помощи чар. А сейчас ешь. Я чуть позже опять приду вас проведать. Конечно, если тебе что-то понадобится – я буду в кабинете. – С мерцанием в глазах Дамблдор вышел из комнаты. Гарри с энтузиазмом принялся за еду, ведь МакГонагалл не дала ему времени позавтракать; но он не хотел кушать, пока не увидел появившееся угощение. А сейчас он просто умирал от голода. Он съел два сэндвича, всё печенье и выпил полкувшина сока, пока не почувствовал себя совершенно сытым. И сонным. Ужасно сонным. Скорее всего, его утомили именно те чары, а полный желудок положение дел не улучшал. Он так быстро подготовился к Зельям, как никогда в своей жизни; несомненно, немного поспать ему не помешает. Гарри бросил полный желания взгляд на кровать, которая выглядела чрезвычайно удобной, где и лежал Снейп. Нет, это плохая идея. Скорее всего, очень плохая идея. Дамблдор же не будет возражать, если он воспользуется кушеткой. Или даже свернётся калачиком на ковре, тот был таким толстым и мягким. Но… Снейп лежал так неподвижно! Гарри решил пренебречь осторожностью. Это у него хорошо получалось. Он вздохнул, стянул ботинки и улёгся на кровать, прямо поверх простыней, стараясь не касаться Снейпа. Он разберётся со всем этим, когда будет не таким усталым, передохнёт всего пару минут. А сейчас, да, сейчас он слышит дыхание Снейпа, вдох и выдох, глубокие и медленные. Он видел, как опускается и поднимается грудная клетка под одеялом. Если он сосредоточится, то даже может вообразить, что слышит биение его сердца. Второй раз за многие дни Гарри тут же провалился в сон. *** Гарри проснулся оттого, что его слегка тормошила рука Альбуса Дамблдора, который смущенно на него смотрел, директор стоял напротив окна, и его фигура отчётливо вырисовывалась в лучах заката. Гарри моргнул, второй раз за день он был совершенно дезориентирован, затем оглянулся, увидел Снейпа и вспомнил, как он лёг на кровать. Полностью подавленный он начал бормотать: – Простите, директор, я просто так устал…я знаю, что мне не следовало бы… я хотел лишь на минутку… он не проснулся, да?.. – Нет, всё в порядке, – мягко сказал Дамблдор. – Всё в порядке, хотя, признаюсь, я был… удивлён. Ты совершенно свободно мог устроиться на кушетке. Конечно, если только, – добавил он с юмором, – пара длинных седых волос не напугала тебя до смерти… – Эм, ага, – выдал Гарри, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и он просто сгорит от стыда. – Я хотел сказать, нет! То есть... извините меня. Дамблдор кивнул и милосердно сменил тему разговора. – Ты себе хорошо чувствуешь? – Ага, – опять пробормотал Гарри. – Я просто… очень устал. Но, думаю, сейчас я знаю по Зельям весь материал, огромное спасибо за те чары, – «И мне действительно очень жаль, что я отплатил вам тем, что забрался в вашу постель к профессору, будто у меня нет ни капли мозгов». – Не стоит благодарности, – сказал Дамблдор, помогая Гарри подняться с кровати перед тем, как опустить ладонь на лоб Снейпа. Его седые брови изогнулись. – Хммм. – Что? – спросил Гарри, морщась от чрезмерного беспокойства в собственном голосе. Дамблдор перевёл на него вопросительный взгляд. – А? О, ничего такого, за что тебе нужно было бы переживать. Но, похоже, по сравнению с тем, как он чувствовал себя утром, его состояние улучшилось. – Лёгкая улыбка. – Я же говорил тебе, что мы не всегда знаем, когда именно помогаем другим. Гарри переменился в лице. – Ага, хорошо… Думаю, если бы он проснулся – а я лежу рядом, то он бы снова впал в кому. – Услышав такое, Дамблдор громко рассмеялся. – Уже поздно. Ты собираешься ужинать со своими друзьями? – Перед тем как уснуть, я пополдничал, – застенчиво признался Гарри. Замечательно, он проспал весь день напролёт. Всю ночь будет бодрствовать. Ну, может, он сможет позаниматься. Дамблдор улыбнулся, очевидно, забавляясь. – Ну, уверен, в любом случае, тебе нужно побыть в обществе вместо того, чтобы сидеть здесь взаперти. Собери книги и спускайся на ужин, конечно, передавай друзьям наилучшие пожелания на грядущих экзаменах. – Да, конечно. – Гарри подхватил сумку, в последний раз бросил взгляд на спящего Снейпа, и ему вдруг кое-что пришло в голову. – Директор… профессор МакГонагалл сказала, что у меня будет несколько отработок. – Хм? Хорошо, хорошо, – ответил Дамблдор, наклонившись над Снейпом и водя над ним палочкой в воздухе, чтобы его опять обследовать, – не переживай об этом… – Но всё-таки, – сказал Гарри, настроившись, несмотря ни на что, пройти через это, – занятия квиддичем после отбоя является серьезным нарушением? – Дамблдор обернулся и с интересом посмотрел на юношу. – Я хочу сказать, меня же действительно следует наказать получше, да? – Гарри так пристально смотрел на директора, как только смог. «Во имя всего святого, не заставляйте меня произнести это…» Дамблдор не сразу ответил. – Думаю, в этом есть здравый смысл. Да. Почему бы тебе не прийти сюда на отработку завтра, после экзамена по Зельям? – Да, сэр, – произнёс Гарри, чувствуя слабость от облегчения. – Спасибо Вам, сэр. – Он развернулся, чтобы уйти. – И, Гарри? – Да? Он повернулся и увидел, что Дамблдор смотрит на него с выражением, в котором легко читается и доброта, и строгость. – В следующий раз, думаю, тебе лучше отдыхать на кушетке. *** С всё ещё алеющими щеками Гарри поспешил в Большой зал, осознавая, что на ужин он уже опоздал, поэтому даже не остановился, чтобы оставить книги в гриффиндорской башне. Всё равно, их компания потом отправится в библиотеку. – ‘вет, – отсалютовал ему Рон, полностью поглощенный поеданием цыплёнка, когда Гарри опустился на своё обычное место. – ‘ак‘шла‘оя‘ботка? – Отлично, – быстро ответил Гарри. – Я просто сидел и занимался в эм… кабинете Дамблдора. Не так уж и плохо. Но мне нужно опять туда завтра пойти, – добавил он, замечательно справляясь с тем, чтобы его голос звучал с нужной долей огорчения. – Ужасно, – посочувствовал Рон. – Не голодный, а? Можно я съем твой кусок торта? Как он и предвидел, после ужина Большой зал опустел, и все в массовом порядке направились в библиотеку, ведь была последняя ночь перед началом экзаменов. Гарри закинул сумку на плечо и сказал Рону с Гермионой, что там с ними он и встретится после того, как они зайдут за своими книгами в башню. По пути он решил заскочить в туалет, где и столкнулся с близнецами Уизли. – Гарри, старина, – поприветствовал его Джордж, а Фред в этот момент брызнул ему в лицо водой из крана, поэтому первый тихо выругался. – Слышали, ты был пойман при совершении глупости. Не можем выразить, как мы тобой гордимся. Гарри усмехнулся. – Вы двое – мои идеалы для подражания, вы ж знаете. – О! Фред, ты это слышал? – провозгласил Джордж, сильно хлопая близнеца по спине и окуная его головой в умывальник. Фред заматерился. – Это честь для нас направлять молодые умы. Не обращай внимания на Фреда, – добавил он конфиденциальным тоном, – он просто расстроен, что я брызнул ему в глаза тыквенным соком. – Негодяй, – пробормотал Фред, вытирая лицо мантией, потом с широкой улыбкой он посмотрел на Гарри. – Но он прав. Отлично сделано, Гарри. Только жаль, что ты ударился головой. – Ээ… ага, – ответил Гарри, переводя взгляд с одного близнеца на другого и чувствуя лёгкое головокружение от идеи, пришедшей ему в голову и не желающей её покидать. – Ага, у меня небольшое сотрясение. Оба Уизли с недоумением друг на друга посмотрели. – Гарри, ты в порядке? – спросил Джордж. Глупо. Очень глупо, но сейчас или никогда. Гарри глубоко вздохнул. – У меня есть к вам просьба. Она довольно странная, поэтому я пойму, если вы откажитесь, но вы никому не скажите ни единого слова про то, о чём я вас попрошу! Это их заинтриговало, как он и предвидел. – Конечно, не скажем, – тут же сказал Фред. – Поклянитесь палочками, – зловеще произнёс Гарри. – Я всерьёз. Это личное, и я… ну, знаю, что это немного глупо, но… «Немного глупо» даже и отдалённо не передавало то, как он сейчас себя чувствовал, но чем невинней это звучит, тем лучше. У близнецов аж кончики ушей подрагивали от нетерпения. – Обещаем! – твёрдо сказали они. – Теперь давай говори, – добавил Джордж. Гарри ощущал, как лицо заливается краской. – Мог бы один из вас меня поцеловать? – выпалил он. Затем закрыл глаза и провёл последующую небольшую вечность секунд, сожалея о своих словах. – Зачем? – спросил Фред, и Гарри открыл глаза. Его слова не звучали ни с обвинением, ни с отвращением, а просто с… любопытством. Он ещё раз вздохнул и выдал такую изумительную ложь, что сам собой возгордился. – Летом меня поцеловала… эм маггловская девушка. Немного странно, а? Единственное интересное событие, произошедшее со мной у Дурслей… но я не почувствовал ничего особенного, а так как мы скоро разъезжаемся по домам, я, наверно, опять её увижу, и вот мне интересно… – его голос оборвался, и он на них умоляюще посмотрел. – То есть, я не уверен, может, я… – Один из самых выдающихся гомиков старушки–Англии? – спросил Фред, утешительно похлопывая его по плечу. – Всё понятно. Я сам придерживаюсь этих благородных убеждений. Как и Джордж. Нам ты можешь доверять. Мы не скажем… – …ни единой душе, – продолжил Джордж, оттолкнув локтём Фреда. – Кровью клянёмся. Как я уже говорил, это честь для нас направлять молодые умы… – …особенно в одной из самых замечательных вещей на земле, – закончил Фред, отталкивая назад Джорджа. – Но мы должны поторопиться и взяться за книги, поэтому кто из нас тебе нужен? Обязан тебе сообщить, что я целуюсь намного лучше, чем он. – Ты целуешься, как бревно, коим и являешься! – В этом я большой специалист… – Может только тогда, когда пьян!.. – О, мне совсем не важно, – в отчаянии сказал Гарри. – Кто из вас не очень против… эм, тот и подойдёт. Он обнаружил, что на него пристально смотрят две одинаковые пары глаз. – Каждый из нас не против, Гарри, – сказал Джордж тоном, которого Гарри раньше определённо от него не слышал. – На самом деле, – взволнованно добавил Фред, – почему бы тебе не попробовать с каждым? Просто чтобы убедиться? Гарри моргнул и опять ощутил головокружение. – Хорошо, – услышал он собственное бормотание. – Класс! Теперь, согласно алфавитному порядку право первенства получает… – Согласно хронологическому, – ответил Фред, – я выскочил у ма на десять с половиной минут раньше тебя, – перед тем, как Джордж смог возмущенно запротестовать, Фред наклонился и поцеловал Гарри в губы. Это было… приятно. Может, больше, чем приятно. Гарри наслаждался ощущением мягких губ, а потом и внезапным деликатным прикосновением языка, поощрявшего его рот хоть чуть-чуть приоткрыться. Но чего-то… не хватало. Он продолжал ожидать страстного желания, побуждения стиснуть Фреда в своих объятьях или чувства, как весь он тает. Этого не случилось. Затем Фред отступил, с удовлетворением глядя на Гарри стеклянными глазами. – Это один. Теперь ты, Джордж. – О, премного благодарен, – проворчал Джордж, но охотно взялся за дело с большей предприимчивостью теперь, когда его близнец уже проторил дорогу. Его язык скользнул в Гаррин рот и исследовал его очень интересным способом. Интересным… но не таким интересным как… Губы Джорджа исчезли с характерным причмокиванием. Он самодовольно посмотрел на Фреда, а потом повернулся к Гарри. – Ну? – Спасибо, – прокаркал тот. – Это было… эм… – «мило» не было подходящим словом, но, похоже, сейчас он не мог вспомнить ни одного наречья, – …действительно хорошо. – Помогло тебе разобраться, а? – с любопытством спросил Джордж. – О! Да, – быстро сказал юноша, вспоминая о причине поцелуя. – Определенно. Эм, конечно. – Несмотря ни на что, он почувствовал, как его губы вытягиваются в застенчивую улыбку, хотя Гарри не заметил, что её внезапное появление прямо заворожило обоих парней. – Думаю, теперь я выяснил. Так оно и было, только не в том смысле, в каком он сказал. Ему понравилось целовать и Фреда, и Джорджа. Он даже возбудился, судя по ощущениям в штанах. Но это просто… не сравнить. Значит… Снейп. Это должен быть Снейп! Именно он! – О, хорошо, – вяло сказал Фред. – В любое время, – таким же голосом добавил Джордж. – Эм, Гарри, действительно, в любое время, когда ты захочешь… эм опять поэкспериментировать… – Мы всегда готовы, – вставил Фред. – Безусловно, – пылко произнёс Джордж. – Ещё раз спасибо, – довольно рассеяно ответил Гарри и вышел из туалета. Юноша совершенно забыл, зачем вообще туда шел. Он оставил позади себя двух полностью очарованных близнецов Уизли и направился к не отличающимся особым терпением Рону и Гермионе, ожидавших его в библиотеке. *** Северус Снейп очнулся и тотчас об этом пожалел. О, он узнал, где находится. Раньше он бывал уже в этих комнатах пару раз. Никто не смог бы забыть этого ярко-красного коврика у камина, этих ужасных фиолетовых бархатных штор. Этих картин. И, конечно, этого отвратительного постельного белья, под которым его, казалось, похоронили. Прикрыв глаза, Снейп прикидывал, что именно нужно было совершить, как нагрешить или перебрать, чтобы проснуться не где-нибудь, а в кровати Альбуса Дамблдора…. Ничего путного в голову не приходило. Вообще-то, последним, что он помнил, было… было… кажется… …кажется, это был смеющийся лорд Волдеморт, стоящий над ним. Снейпа передернуло от воспоминания, и он хрипло застонал. – Ты проснулся, – раздался тихий голос, и Снейп резко обернулся на дверь, в комнату неслышно вошёл Дамблдор. Голова закружилась. Вообще-то, Снейп был уверен, что не должен был выжить. Совершенно уверен. А учитывая обстановку… – Это Ад, – решительно произнёс он. – Вижу, мне не удалось полностью искупить грехи на том свете. Дамблдор мягко рассмеялся. – Ах, это только Чистилище, мой друг. А из Ада ты недавно вернулся, – директор посерьезнел. – Должен признать, тебе это удалось с трудом. Я рад, что ты, наконец, пришёл в себя. – Наконец? Как долго я спал? И как я здесь оказался?! – Сейчас утро понедельника. Что же до остального, думаю, тебе нужно поесть и принять душ, а потом я тебе все подробно… Понедельник. Снейпу потребовалось мгновенье, чтобы вспомнить, почему это его тревожит. – Что? У меня экзамен. Вообще-то, два. О, будь всё проклято, я даже не подготовил задания… – Экзаменами на этой неделе ты заниматься не будешь, – твёрдо сказал Дамблдор. – Ты будешь отдыхать, Северус. Ты многое перенёс. Профессор Бинс любезно согласился составить и провести экзамены вместо тебя. – Бинс?! – возмутился Снейп. – Он ничего не знает про Зелья! Что за, черти его дери, тест он собирается провести? По истории «Веритасерума»? Я… ой. – Он пошевелился в кровати и поморщился – его мочевой пузырь требовательно напоминал о своём существовании. – Ты в порядке? – забеспокоился Дамблдор. – Да. Да, в порядке. Но я мог бы быть в полном порядке. Я сказал «мог бы», если мне дадут воспользоваться туалетом. – О, конечно, конечно, – засуетился директор и помог Мастеру зелий встать с кровати. Снейп еле держался на подгибающихся ногах, а собственную слабость он ненавидел больше всего. Поэтому он решительно пресёк все попытки директора помочь ему и сам добрался до туалета. Вернувшись, Снейп понял, что почувствовал себя лучше. Пожалуй, даже готов был выслушать нечто серьезнее, чем отстранение от экзаменов. В спальне его ожидал поднос с тарелкой супа и чашкой горячего чая. От их запаха у него слюнки потекли. Дамблдор, один раз и навсегда выбравший свой путь в борьбе с болезнями, предложил ему дарджилингский* чай. Снейп благодарно отпил варева, опустившись на кровать. Северус действительно чувствовал себя ужасно… уставшим. Не слабым! Уставшим. – Я помню Волдеморта, – в конце концов, сказал он, доев суп, – и помню, как потерял от боли сознание. Но это всё. Как, во имя всего на свете, вы меня спасли? – тон Снейпа был таким уверенным и категоричным, будто он читал в классе лекцию. Дамблдор глубоко и довольно судорожно вздохнул. – Я не спасал. – Тогда кто? – Не догадываешься? – Альбус, я не в том настроении, чтобы в загадки играть! К изумлению Снейпа Дамблдор отвёл взгляд. И вместо того, чтобы прямо ответить на вопрос, он начал издалека. – Я прошу тебя, Северус, на один вечер поставить себя на моё место. Хорошо? Представь, что ты находишься в этих комнатах, всю ночь не можешь уснуть от беспокойства и глубоко внутри чувствуешь, что совершил ужасную ошибку. Ты подпрыгиваешь от малейшего звука. Чувствуешь себя так, будто болит желудок, хотя в пределах видимости нет никаких Конфет-На-Любой-Вкус. Раздаёт стук в окно. Это белая сова. Очень знакомая белая сова приносит обрывок пергамента. Теперь, представь, как бы ты себя чувствовал, если бы открыл окно этой конкретной сове, взял предложений ею пергамент и прочитал следующее. Узловатая рука немного дрожала, когда директор вытащил вышеупомянутый обрывок. Чувствуя нетерпение и совершенно никакого беспокойства, Снейп взял пергамент и взглянул на него. Почерк был жуткий, написанное можно было едва разобрать. Строки тянулись по всему листку, будто их писали в ужасной спешке. «У МЕНЯ БЫЛО ЕЩЁ ОДНО ВИДЕНИЕ. Я ЗНАЮ, ЧТО ВСТРЕЧА – НА ПОЛЯНЕ ВОЗЛЕ ХОГСМИДА, И ТАМ ВОЛДЕМОРТ. ОНИ СОБИРАЮТСЯ ЕГО УБИТЬ. МНЕ НУЖНО ИДТИ. ПОЖАЛУЙСТА, ПРИШЛИТЕ ПОМОЩЬ!!! ГП» Снейп словно со стороны видел, как его рука смяла пергамент в шарик, будто ею управлял кто-то другой. – Тебя спас Гарри, – сказал Дамблдор, в его голосе звучало бремя весом с Хагрида. – Самостоятельно. Было уже слишком поздно помогать ему. Насколько я могу судить, в то время, когда я получил записку, он уже добрался до поляны. Что же касается того, как он тебя спас, то, по словам Гарри, он… Снейп едва слышал описание Дамблдором событий, произошедших две ночи назад. Он просто продолжал пялиться на смятый в кулаке пергамент. Пустые слова не оставляли в сознании ни малейшего следа. Слова, такие как: «мантия-невидимка… огонь… проклятья… метла… «Круциатус», не имели ни какого смысла. – Его могли убить, – отрывисто сказал Снейп, прерывая повествование. – С ним могли поступить хуже, чем убить! Дамблдор просто кивнул и уставился на собственные руки, будто заинтересовался, куда делась вся их сила. – Потому что мы его не послушали. – Потому что он – идиот!! – взорвался Снейп, ощущая, как его, наконец, захлёстывает истерия. – О чем, мать его, он думал? Почему он это сделал? Где он сейчас??!!! – Гарри в полном порядке, Северус, – мягко сказал Дамблдор. – Все его повреждения свелись лишь к растянутой лодыжке, когда его метла приземлилась в Хогвартсе. Кстати, в данный момент, мальчик сдаёт экзамен по Зельям, – небольшая пауза, – я уверен, он его сдаст. Снейп полностью пренебрег возможными указаниями. – Сдаёт Зелья, сдаёт экзамен по Зельям! Понимаю. А что вы ему сказали? Как вы его наказали? Вы сделали всё возможное для того, чтобы он никогда не сделал опять ничего подобного?!!! Дамблдор решительно посмотрел на Снейпа. – Я не наказывал его, Северус, и не собираюсь. Гарри совершил храбрый поступок. Как и ты. Если бы была возможность, если бы нам не нужно было держать всё в строжайшей тайне, я бы с удовольствием чествовал вас обоих, как героев. – О, это именно то, что наглому мальчишке нужно, – прошипел Снейп и движением руки смахнул поднос на пол. Посуда звякнула и разбилась, Дамблдор не удивился этой выходке, он просто взмахнул палочкой, заставив осколки исчезнуть. – Публичные почести. Восхваление героя. Снова! Вам не приходило в голову, всемогущий Альбус Дамблдор, что вы просто потакаете тому, чтобы мальчишка пошёл и сломал себе шею? – Гарри рисковал, чтобы спасти твою шею, Северус, – напомнил ему Альбус. – Попытайся быть благодарным. – Замолчите!!! – проревел Снейп, поднимаясь на ноги и цепляясь за столбик кровати, чтобы сохранить равновесие. – Он не должен подвергать себя опасности! Вы меня понимаете? Никогда!! Эту встречу-ловушку устроил для него Волдеморт, и если бы Гарри поймали, мой Бог, если бы он не ускользнул… – у Северуса подогнулись колени, и он, весь дрожа, опустился на матрац, перед глазами замелькали цветные пятна. Зельевар почувствовал прикосновение прохладной руки ко лбу и с унижением ощутил, что вторая рука укрывает его одеялом. – Вот так. Ты перенервничал, – мягко сказал Дамблдор. – Мне не следовало всего тебе рассказывать… Шшш. Я настаиваю на том, чтобы ты успокоился, Северус. Я сказал Гарри, что он сможет прийти и посидеть с тобой после экзамена. Но если ты собираешься встретить его истеричным криком, то я должен буду пересмотреть это решение. Снейп попытался придумать что-нибудь саркастичное в ответ, но из его рта вырвалось лишь тихое бормотание: – О, мой Бог, – несколько мгновений он неподвижно лежал, а Дамблдор хранил молчание, позволяя ему восстановить утраченный над собой контроль. – Ты уже можешь мне рассказать, что там произошло? – спросил директор. У Снейпа было время, чтобы ответить нет. Но даже в чрезвычайных обстоятельствах Мастер зелий так не отвечал. Поэтому, заставив себя прогнать все мысли о Гарри, он пересказал всё, что помнил про ту отвратительную ночь. С одним существенным исключением. Он не мог, просто не мог, признаться Дамблдору, что кто-то, а тем более Драко Малфой, видел, как он целовал Гарри Поттера на балконе. Особенно, если учесть, что Дамблдор вообще не знал об этом поцелуе с Гарри Поттером. Особенно учитывая то, что именно чёртов поцелуй, скорее всего, подвиг этого невозможного мальчишку на совершение такого ужасного и опасного поступка… В глубине души Снейп проклинал себя с такой злобой, на которую не был способен и Волдеморт. Когда он закончил, Дамблдор выглядел усталым и грустным. – Значит, юный Драко работает на Волдеморта, – прошептал он. – Я думал, что такое возможно… Но я надеялся… А ты говоришь, что он следил за тобой? – Так сказал Волдеморт, – уклончиво ответил Снейп. – Я сам про это не знал, – Дамблдор покачал головой, его серебряная борода медленно качнулась из стороны в строну. – Мы жестоко обманывались, – спокойно сказал он. – И чуть было не потерпели поражение. Если бы не Гарри… ладно. Мне не нравится, как меня переиграли, Северус. Даже информация из первых рук не стоит твоей жизни. Я не должен был ставить её на кон. Не могу выразить, как мне стыдно. Снейп никогда раньше не слышал от Дамблдора ничего подобного, он онемел от изумления. И когда спустя несколько напряженных минут Дамблдор посоветовал ему принять ванну, то Снейп безмолвно согласился и провёл последующие полчаса, сидя в горячей воде, уставившись в потолок и пытаясь привести в порядок мысли. Гарри спас его. Гарри. Спас его! А после того, как он смог совместить рассказ Дамблдора с собственными бессвязными воспоминаниями, то Снейп осознал, насколько это спасение было близко к провалу. Альбус сказал, что ему пришлось левитировать «Молнию» обратно на земли Хогвартса… Северус провёл дрожащей рукой по лицу, потом моргнул, чтобы смахнуть с глаз горячую воду. Он поднялся из ванны, вытер трясущееся тело и надел свежую чёрную мантию, в этот момент в дверь легко постучали. – Я уже одет, – сдержанно выкрикнул Снейп. – Хорошо, – из-за двери раздался голос Дамблдора. – Отпущенное время на экзамен по Зельям уже закончилось. Скоро придёт Гарри. Снейп судорожно вздохнул и пожелал, чтобы директор не открывал дверь. Он даже и думать не хотел, что сейчас написано у него на лице. – Северус, – вкрадчиво продолжил Дамблдор, – не знаю, что тебе сказать. Я знаю… думаю, что знаю… как ты относишься к мальчику, – Снейп содрогнулся, – но не представляю, как ты относишься… ко всему этому. Но когда он придёт… будь добрым с ним, друг мой. Это всё, что я прошу. Будь добрым. Вместо ответа Снейп молча вышел из ванной и увидел, что кровать аккуратно застелена, лишь один уголок одеяла гостеприимно откинут. Несмотря на дрожь, Северус приказал себе сесть в кресло. – Я хочу поговорить с ним наедине. Услышав это, Дамблдор очень забеспокоился. – Я не уверен… – Я хочу. Поговорить с ним. Наедине! Альбус. Дамблдор тяжело вздохнул. – Как пожелаешь. Но я умоляю тебя, Северус, не сломай ничего, что не смог бы потом склеить. Как только эти слова слетели с его губ, со стороны дверей раздался робкий стук. Директор посмотрел на профессора, пробормотал несколько заклинаний, чтобы открыть дверь, и крикнул «заходите» немного тревожным голосом. В комнату вошёл Гарри Поттер. *** Гарри не знал, что конкретно он ожидал обнаружить, войдя опять в спальню директора, но он всё-таки предполагал, что Снейп ещё будет спать. Поэтому для него было большим потрясением войти в комнату и встретить тёмную угрюмую фигуру, посылающую ему взгляд, в смысле которого нельзя было ошибиться. – Добро пожаловать Гарри, – сказал Дамблдор, хотя Гарри не отрывал глаз от Снейпа. – Как видишь, профессор Снейп проснулся, пока ты сдавал Зелья. Так как прошёл экзамен? – заботливо добавил Директор. Гарри переключил внимание на Дамблдора. Ему показалось, или волосы Снейпа выглядят ещё более сальными?.. Нет, они просто влажные. Значит, он только что вышел из ванной, вот чёрт, ему не следует сейчас про это думать. – З-замечательно, сэр, – заикаясь, произнёс он в ответ, желая провалиться сквозь землю в тот момент, когда запнулся. Его голос до ужаса напоминал писк испуганного ребёнка. – Думаю… я думаю, я его сдал. – Рад, что чары концентрации сработали, – с улыбкой сказал Дамблдор, а Снейп издал тихий звук удивления, заставивший Гарри опять перевести на него взгляд. Затем Дамблдор поднялся со своего места. – Я рассказал профессору всё, что произошло, начиная с субботнего утра и до настоящего момента. Теперь оставлю вас двоих поговорить. Думаю, у вас есть, что сказать друг другу. Что? Гарри был очень рад видеть, что со Снейпом всё в порядке (хотя его лицо, будто из камня высеченное, не выглядело достаточно выздоровевшим для предстоящей беседы), но, даже если бы шла речь о его жизни, он бы не смог придумать, что сказать этому мужчине. Но Гарри ценил то, что Дамблдор предоставил им свободу действий. – Спасибо, – искренне произнёс он. Ведь директор не виноват в том, что Гарри превратил свои чувства в один сумасшедший клубок эмоций. Дамблдор ободряюще похлопал Гарри по плечу тёплой рукой, а потом за ним закрылась дверь. Гарри обнаружил, что пялится в пол, и заставил себя посмотреть в глаза Снейпу, выражение которых было довольно странным. – Садись, – резко сказал Снейп. Когда Гарри подчинился, мужчина тихим убийственным голосом спросил: – О чём ты думал? Гарри не ответил. – Ну? Отвечай мне! – сейчас тёмные глаза горели огнём, а тонкие пальцы впились в подлокотники кресла. Гарри хранил молчание, не в силах издать ни звука, лицо Снейпа скривилось. – Я сказал, отвечай мне! Или ты оглох точно так же, как и из ума выжил? Ты не знал, что тебя могут убить?! – Я знал, что вас могут убить! – наконец, ответил Гарри, поражаясь твёрдости собственного голоса. И ни единой запинки. Сказав это, юноша понял, что больше не нервничает. Он поступил правильно, и всё хорошо закончилось. Снейп может злиться и бушевать сколько душе угодно. Если бы был шанс опять это повторить, даже с неудачным исходом, Гарри бы сделал то же самое. Он бы не выбирал. Он знал, что другого выхода просто не было. – Какие мы смелые, – выплюнул Снейп, прерывая его размышления. – Какие благородные. Знаменитый Гарри Поттер спас мне жизнь. Полагаю, ты ждёшь, чтобы я поблагодарил тебя, преклонив колено? – Прекратите, – тихо сказал Гарри. – Прекратите такое говорить. Наверно, что-то в его тоне было такое, из-за чего Снейп действительно остановился, и его гневное выражение лица сменилось на слегка неуверенное. – Почему ты так поступил? – спросил он с презрением в голосе, которое всё же к концу вопроса сникло. – Я не мог не сделать! – Гарри пожал плечами. – Действительно. Ты бы сделал такое для каждого? Конечно же, для Уизли и Грейнджер? – Конечно, – сказал Гарри, радуясь тому, что он может ответить искренне. – Хмммм. Естественно, для профессора Флитвика. И для Трелани, и для Спраут. Ради их спасения ты бы вскочил на метлу и без всякой задней мысли отправился их выручать – Эээ… – честно говоря, в этом Гарри был не очень уверен. – Я… я не знаю. – Тогда почему я?! – прошипел Снейп. – Не притворяйся, что не знаешь. Один опрометчивый поцелуй на балконе не создаёт никаких уз, Поттер! Эти слова причиняли боль, как от удара, но Гарри ожидал подобного. – Вы совершенно правы, – сказал он так мягко, как мог, гадая, как долго еще удастся внешне оставаться безмятежным. Ему никогда не удавалось долго оставаться спокойным, когда Снейп начинал его травить. Но почему Снейп достаёт его сейчас? Ему действительно так неприятна мысль быть у Гарри в долгу, также как и у отца Гарри? Или… Или это из-за того, что он напуган? От неожиданного согласия Гарри Снейп тотчас отпрянул. Юноша воспользовался его ошеломлённым молчанием, чтобы продолжить: – И если вы думаете, что всё это лишь из-за поцелуя на балконе, то я – шоколадная лягушка, – он пристально посмотрел на Снейпа. – И это вы знаете лучше меня! Но если вам от этого станет легче, я так поступил не только потому, что вы хорошо целуетесь. Вы раньше спасали мою жизнь, – вот теперь Снейпу есть с чем соглашаться. Кажется, он прокручивает в голове услышанное. – И получил за это восхитительную признательность, – усмехнулся Снейп, придя в себя. – Это что, твое понятие о благодарности? – Если вам так нравится, – спокойно ответил Гарри. – Ну, тогда, я считаю, что меня должным образом отблагодарили, – сказал Снейп, внезапно в его голосе появилась горечь. – Позволь мне уведомить тебя, что если ты опять выкинешь что-либо в таком роде, особенно для меня, то я сам тебя убью и вывешу твой труп на флагштоке Слизерина. – О, как мило, – бросил Гарри в ответ. – Я это запомню. А если вы снова сделаете что-нибудь подобное после того, как я… да, давайте не будем забывать о такой мелочи… после того, как я предупреждал вас не идти… – «Ооооой, осторожно, здесь нужно успокоиться…» – Теперь мы к этому подошли? А мне всё было интересно, когда же мы до этого доберёмся. Злорадствуешь, Поттер? Скажи: «Я же вам говорил», объяви себя выдающимся предсказателем! – Снейп тут же заговорил на повышенных тонах. Гарри ощутил, как что-то внутри отчаянно хочет взорваться, но подавил это желание. Однажды он уже чуть было не сорвался. – Всё это напрасно, – сказал он вместо того. – Говорите, что хотите, даже самые ужасные вещи. Но вы не сможете меня напугать, и вы не сможете заставить меня опять вас ненавидеть. Снейп покачнулся, будто кто-то заехал ему кулаком в живот, и Гарри понял, что угадал. Затем последовали пару мгновений мучительной тишины, после чего Снейп, наконец, прошептал хриплым загнанным голосом: – Я никогда не должен был к тебе прикасаться. Гарри глубоко вздохнул и с показной беспечностью закинул ногу на ногу. – Ну, не то что бы вы – единственный человек, кто меня целовал. Или делал что-то побольше, – дерзко добавил он. Ну, Джордж делал попытки максимально сократить расстояние между их телами. Снейп распахнул глаза, выражение вины тут же слетело с его лица, и на её месте появилось что-то другое. – Что? Ты… кто? – Не ваше дело, – довольно грубо ответил Гарри, но собственная честность вынудила его добавить: – но то было не очень и…. вы были лучшим. – Гарри не собирается краснеть, нет, не собирается. Выражение в глазах Снейпа опять сменилось, теперь это была странная смесь ошеломления, гнева и недоверия. – Я… ты… не шути со мной. Гарри ощутил некоторую обиду. – Что? Значит, вы полагаете, что никто другой не захочет… прикоснуться ко мне? – что, вообще-то, было довольно таки близко к истине, чёрт её возьми, но об этом он Снейпу не скажет. – Не похоже, что вы других избегаете, – холодно добавил он, вспоминая былой гнев, который и зазвучал в его голосе, превращая боль в реальность. – Не думайте, что я не заметил, вас с Драко Малфоем. – С Драко Малфоем! – воскликнул Снейп, неестественно замерев в напряжённой позе. – Что ты… Какое он имеет ко мне отношение? – Я подслушал ваш разговор на Зельях, – пылко ответил Гарри. – Я слышал, как он просил вас об особых занятиях. Если вы к нему хоть раз прикоснётесь, то я ему яйца оторву, – «Ооооой», – последнее он не хотел вслух произносить. Юноша все же покраснел. У Снейпа отвисла челюсть, а потом впервые за весь день он слегка скривил губы. – Очень живописно. О, Господи, какая патетика, особенно учитывая, что между нами не было ничего… – Замолчите! – рыкнул Гарри, чувствуя, как испаряется спокойствие. И слава Богу. Ведь так хорошо дать волю гневу. Намного лучше, чем сидеть здесь и возбуждаться, размышляя о повторении поцелуя со Снейпом. – И ещё. Теперь, когда вы раскрыты, вам больше не нужно обращаться со мной, как с дерьмом, и продолжать играть в эти игры. Если только вы не действительно ненавидите меня, я жду от вас хоть немного любезности, заранее благодарю покорно. Снейп ощетинился. По крайней мере, с бледного лица исчезло это ужасное выражение самобичевания. – Я себя никогда любезно не веду, – последовал решительный ответ. – Раньше я думал, что вы и целоваться не умеете, поэтому, это ещё не о чём не говорит, – язвительно заметил Гарри. А Снейп на него уставился. – Поттер, у тебя вопиющее отсутствие манер. – Спасибо. Услышать такое от вас значит не мало. – Ах ты, жалкий маленький… Дверь распахнулась, чтобы впустить Альбуса Дамблдора. – Уже поговорили? – весело спросил Директор. Снейп, чей рот тут же закрылся, молча кивнул. Гарри сделал то же самое. – Вот и хорошо, – продолжил Дамблдор. – Гарри, прости, что прерываю, но, думаю, тебе уже пора уходить. Какой экзамен у тебя завтра? – Трансфигурация, сэр, – ответил Гарри. – Но, думаю, я её нормально сдам. Профессор МакГонагалл выглядит так, будто она готова расплакаться каждый раз, как меня видит, – довольно застенчиво признался он. Юноша услышал, как Снейп с отвращением хмыкнул, но не обернулся. У Дамблдор замерцали глаза. – Уверен, что ты всё сдашь, Гарри. Передавай от меня наилучшие пожелания друзьям. Всё ещё не глядя на Снейпа, Гарри ответил: – Спасибо, директор. Я могу прийти сюда навестить его завтра? Голубые глаза замерцали ещё больше, и Дамблдор сказал: – Если хочешь. Снейп тут же подал голос: – Прошу прощения, если вы не возражаете, меня здесь завтра не будет. Дамблдор, Вы, конечно, можете отстранить меня от приёма экзаменов, но… Дамблдор строго покачал указательным пальцем. – Ты будешь здесь завтра, Северус, так же, как и каждый день до конца семестра, возможно, даже дольше, пока я не буду полностью уверен в твоей безопасности в Хогвартсе. Снейп насмотрел на Дамблдора с явным ужасом. – Оставаться здесь? Вы хотите сказать, в этой комнате?! До конца семестра!? – Есть люди, считающие, что ты мёртв, – мягко сказал Дамблдор. – Конечно, они потом узнают правду, но мне бы хотелось, чтобы они оставались в неведении, пока мы не примем все необходимые для тебя меры безопасности. Если тебя беспокоит твоё уединение, то я буду спать в кабинете. Боюсь, что даже после того, как ты сможешь покинуть эти комнаты, тебе все равно придется остаться в Хогвартсе. Просто это будет для тебя единственное безопасное место. Тебя будут искать и Волдеморт, и Упивающиеся смертью. Гарри подумал, что слова директора совершенно обоснованы. Насколько он мог судить, Снейп всё равно не уезжал из Хогвартса. Но Мастер зелий не выглядел очень довольным. – Мне очень жаль, Северус, – сочувственно вздохнул Дамблдор. Снейп лишь прошипел что-то сквозь зубы, явно подавляя в себе желание устроить скандал. Дамблдор положил руку Гарри на плечо и повёл его в кабинет. Но пока они не успели дойти до довольно-таки людного кабинета, Гарри решился спросить. – Сэр, – колеблясь, сказал он. – Что вы имели в виду, говоря о людях, которые думают, что он мёртв? Пожилой мужчина тяжело вздохнул. – Гарри… Есть некоторые подробности, в которые, после тщательного обдумывания, я не стал тебя посвящать. Достаточно сказать, что профессора Снейпа предал кто-то из школы. Услышав про его внезапное «отсутствие», этот человек без сомнений сделает выводы, что его убил Волдеморт, как это и было спланировано. Конечно, правда скоро всплывёт наружу, но я бы хотел выиграть как можно больше времени. Гарри тяжело сглотнул, а после кивнул. Снейпа предали? Но что же это означает? Это должен быть кто-то, осведомлённый о двух вещах: Снейп сотрудничал с Упивающимися смертью, и он был шпионом. Кто же в Хогвартсе мог… У Гарри голова пошла кругом. – Старайся об этом не думать, – решительно сказал Дамблдор. – Гарри, у тебя всё зд?рово получилось, но я должен попросить тебя отойти в сторону и предоставить это мне. Гарри кивнул и покорно направился в башню. Но он точно не собирался следовать такому приказу. Если Дамблдор ошибся раз, то он может ошибиться вновь, а в том, чтобы держать глаза открытыми, а ушки на макушке, нет ничего плохого. Особенно в таком важном деле *** В среду у Гарри был экзамен по Уходу за Магическими Существами, но, как оказалось, это стало меньшей из его бед. Во время завтрака в Большой зал влетела Хедвиг с очень знакомым красным конвертом, а когда она бросила его Гарри на колени, то послание, вибрировало. Гарри, Рон и Гермиона с ужасом на него уставились. Вопиллёр. – Он от кого!? – спросил с недоверием Рон. – От С-сириуса, – прошептал Гарри, рассмотрев почерк и убедившись, что никто больше его не слышит, хотя несколько студентов с огромным интересом на него смотрели. – Наверно, он узнал о… моём проишествии с квиддичем. – Уверена, ему Дамблдор сказал, – взволновано сказала Гермиона, – но, честно говоря, послать тебе вопиллёр… никто же не должен знать, где он находится, и что он тебя знает. Это очень опасно, Гарри. Наверно, он жутко зол. – Лучше побыстрее тебе его открыть, пока он не взорвался, – посоветовал Рон, с тревогой посматривая на конверт. – Давай, мы пойдём с тобой, ты можешь это сделать в башне или… – Нет!.. То есть, нет, мы же не хотим, чтобы это выглядело таинственно или необычно, правда? – Гарри вспотел. – Вы оставайтесь здесь и делайте вид, что ничего для вас неожиданного не происходит. Я пойду один. – К счастью, они согласились, и Гарри на полной скорости рванул в ближайшее уединённое место. Он быстро нашёл пустой класс. В самом деле, о чём только Сириус думал? Если подозрения Гарри верны, то многие секреты мгновенно станут достоянием общественности. А это уже не смешно. Немного дрожа и молясь, чтобы никто не вошёл, юноша надорвал конверт. И его тут же поприветствовала почти оглушающая волна звука: – О ЧЁМ, КО ВСЕМ ЧЕРТЯМ, ТЫ ДУМАЛ? МАКГОНАГАЛЛ ПРИСЛАЛА СОВУ И, ВСЁ МНЕ РАССКАЗАЛА. ТЫ МОГ ПОГИБНУТЬ, ТЕБЯ МОГЛИ СХВАТИТЬ ИЛИ ЧТО ПОХУЖЕ. СПАСАТЬ ИМЕННО СЕВЕРУСА СНЕЙПА! СРЕДИ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА НА ЭТОЙ ЧЁРТОВОЙ ЗЕЛЁНОЙ ПЛАНЕТЕ! РИСКОВАТЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ РАДИ ЭТОГО ЛЖИВОГО, СЛИЗИСТОГО, ТУПОГО, ОТВРАТИТЕЛЬНОГО… Гарри поморщился при изумительном параде прилагательных, промаршировавших через его уши, включая несколько, одно упоминание которых при Дурслях обернулось бы для него крупными неприятностями. Или если бы он их произнёс при преподавателях. – НИКАКОЙ ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНОСТИ, – прогремел голос Сириуса, наконец, вернувшись к изначальной теме. – АБСОЛЮТНОЕ ОТСУТСТВИЕ ВСЯКОГО ЗДРАВОГО СМЫСЛА. СЕЙЧАС ДАЖЕ РАЗГОВАРИВАТЬ С ТОБОЙ НЕ ХОЧУ. ВОТ, РЕМУС, ТЫ ПРОДОЛЖИ, СКАЖИ ЕМУ, ЧТО… Гарри моргнул, и ему пришлось напрячь слух, чтобы разобрать спокойный голос профессора Люпина после громкого напора ярости Сириуса. – Гарри, уверен, что ты руководствовался лишь благими намерениями… Но Сириус прав, конечно, это было крайне неразумным поступком с твоей стороны, ты нас обоих ужасно напугал, и я настоятельно советую тебе никогда… – ТАК, ЛЮПИН, У ТЕБЯ НЕТ НИ МАЛЕЙШЕГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ, КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ, – проорал Сириус, такое внезапное возвращение к повышенным тонам заставило Гарри буквально подпрыгнуть на стуле. – ГАРРИ, ЕСЛИ ТЫ ХОТЬ ЕЩЁ РАЗ, ОДИН ТОЛЬКО РАЗ СОВЕРШИШЬ ЧТО-ЛИБО ПОДОБНОЕ, ТО Я СДЕЛАЮ ИЗ ТВОИХ КИШОК ПОДВЯЗКИ! ТВОИ РОДИТЕЛИ ДОВЕРИЛИ МНЕ ЗАЩИЩАТЬ ТЕБЯ, ОНИ ПРОСТО В ГРОБАХ ПЕРЕВОРАЧИВАЮТСЯ. ПОДУМАЙ, ЧЕМ ОНИ РАДИ ТЕБЯ ПОЖЕРТВОВАЛИ. А ТЫ ВЁЛ СЕБЯ, КАК ПОЛНЫЙ ИДИОТ. В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ДАЙ ЭТОМУ УБЛЮДКУ СДОХНУТЬ! Звук прервался. У Гарри все ещё звенело в ушах, когда конверт вспыхнул и превратился в пепел. Пошатываясь, он поднялся на ноги и огляделся, но никто в класс не заглядывал. Хотя кто-то мог околачиваться в коридоре. Ему следовало об этом подумать. Сириусу следовало об этом подумать, прежде чем посылать подобное сообщение. Гарри быстро подошёл к двери, одним махом её распахнул, но там никого не было, кроме профессора МакГонагалл. – Наверно, мне нужно было пару дней подождать перед тем, как ему рассказывать, – сказала она извиняющимся тоном. Гарри вздохнул. *** Тем же днем, немного позже, Гарри, Рон и Гермиона, опираясь друг на друга и пошатываясь, брели обратно в замок после экзамена по Уходу за Магическими Существами. – Моя лодыжка, – стенал Рон, – моя лодыжка! – Да умолкни уже, – раздраженно сказала Гермиона. – Гарри в субботу тоже лодыжку потянул, но ты от него плача не слышал, правда? – Растяжение связок не то же самое, что укус, Гермиона! Мне повезло, что я ноги не лишился! – Я говорил тебе его не пинать, – мрачно произнёс Гарри, сам немного прихрамывая. – Хагрид сказал нам, что они очень вспыльчивы. – Ну, кто вас спрашивает? – поинтересовался Рон. – О, Мерлин, нам повезло, что Хагрид ведёт этот предмет. Другой преподаватель точно бы нас завалил. – Хагрид никого не станет валить, – согласилась Гермиона. – Могу поспорить, что даже все слизеринцы сдали. А мы сделали в четыре раза больше, чем они! – она фыркнула. – Он такой добродушный. – Даже можешь не притворяться, что ты так считаешь, – проворчал Рон. – Конечно, я так считаю! Ты же знаешь, что я очень люблю Хагрида! Я бы никогда… Гарри, что ты делаешь? А Гарри тем временем пытался оторвать утомлённого Рона от себя, и, значит, Гермионе придётся тащить рыжего на себе. – Я просто собираюсь в библиотеку, – ответил он. – Ты его удержишь? Мне нужно повторить материал по Чарам. – А как же больничное крыло, ты же хромаешь, – запротестовала Гермиона. – Я в порядке, – сказал Гарри. – Только ушиб коленку. Встретимся за обедом? – друзья с готовностью согласились. Только прозвучали их реплики немного в разнобой: Рон уронил носовой платок, которым останавливал кровь, и, наклонившись за ним, запоздал с ответом. Он не лгал, ну не совсем лгал, убеждал сам себя Гарри, спеша по каменному коридору. Юноша направлялся в библиотеку. Он просто не собирался там задерживаться. Невероятно, но гриффиндорец сочувствовал Снейпу, поэтому решил, что обязательно при первой же возможности принесет ему пару книг. Вряд ли его сердечно за это отблагодарят, кисло подумал Гарри, но всё равно он это сделает. Предполагалось, он также должен сожалеть по поводу того, что Снейп застрял в Хогвартсе, но дело в том, что со скорым приближением лета такое времяпрепровождение для Гарри было бы просто чудесным. Иногда он мечтал о разрешении остаться в Хогвартсе, даже и без друзей; всё лучше, чем ехать к Дурслям. Гарри рыскал по отделу Зелий в библиотеке, высматривая что-то интересное. Во всяком случае, интересное для Снейпа. Зелья станут интересными для Гарри только в том случае, если на него наденут те чары концентрации. Бррррр. Но книги казались слишком примитивными, подобранными именно для студентов. «Снейп, скорее всего, уже всё это давно прочёл. Может, дальше по проходу. Вон там, кажется, стоят тома побольше…» Только Гарри нашёл экземпляр с довольно многообещающим названием «Асфодель** и распространённые мифы», как звук очень знакомого голоса, сопровождаемый поспешными шагами, заставил его насторожиться. – …он укусил Уизли? – в голосе Драко Малфоя звучало злорадство. – Слышали, как орал рыжий? Словно младенец! А лицо – красное под стать гриве! Такого занимательного зрелища я ещё не видел! Гарри нервно вцепился в книгу. После столь едкого замечания раздался хриплый смех, несомненно, принадлежащий Гойлу и Крэббу. – Да, последние пару дни были просто замечательными! – продолжал Драко. – Уизли покусали, этот идиот Бинс принимал экзамен, избавились от предателя… – он тихо рассмеялся. – Ты действительно полагаешь, что он мёртв? – шепотом спросил Крэбб. – Конечно, мёртв, – прошипел в ответ Драко. – Думаешь, кто-либо сможет обмануть Тёмного лорда и остаться в живых? Нет, сальный ублюдок кусочками разбросан по всем окрестностям, можешь быть уверен. Дамблдор просто молчит, пока их не соберёт… Гарри с открытым ртом опустился на пол и замер, продолжая сжимать книгу, он жадно ловил каждое слово, в то время как его сознание разрывалось от понимания и ярости. Драко! Драко?!.. – ...старался быть ему полезным, – тем временем говорил Драко, его голос вдруг стал резким от злости. – А он отказал мне, будто мог найти лучше! Хотя я только рад, что он так поступил. Даже не знаю, на что бы мне пришлось пойти, если бы он сказал «да»… ужас! Это ведь только из–за того, что меня вынудил отец… – но в его тоне определённо звучала обида. – Хммм. Был слишком занят драгоценным Гарри Поттером, прям как и все остальные, скажу я вам… Ну, он никогда опять его не поцелует, попомните мои слова, изворотливый старый хрыч… Гарри, который уже собрался в ярости перепрыгнуть полку с намереньем разорвать Драко на тысячи крошечных кусочков, замер от ужаса. Малфой знал, что он целовал Снейпа? Но как такое возможно?.. Он услышал, как с полки достали несколько книг, а потом раздался звук удаляющихся шагов. Ошеломлённый Гарри продолжал сидеть на полу, затем поднялся и, всё ещё сжимая массивный том, побрёл к столу с абонементами. Хвала небесам, Драко и компании в пределах видимости не было. У Гарри голова шла кругом, когда он с трудом засунул книгу в сумку и поспешил в кабинет Дамблдора. Он должен сообщить директору. Драко Малфой тот, кто предал Снейпа, а Дамблдор… Дамблдор наверняка уже всё знает. Гарри резко затормозил перед каменной горгульей и несколько секунд отрешённо её разглядывал, после чего собрался с духом и, запинаясь, произнёс: – «Звенящие колечки», – когда статуя покорно отъехала в сторону, Гарри вспомнил слова, сказанные ему Дамблдором: «Если некоторые подробности, в которые, после тщательного обдумывания, я не стал тебя посвящать». Но почему директор не хотел говорить, что Малфой – предатель? Ведь, у Гарри, как у студента, есть прекрасная возможность следить за Драко. Правда, Гарри при любой возможности был не прочь сцепиться с Драко, виной тому была чрезмерная импульсивность первого. Он вздохнул. Без сомнений, директор не хотел его втягивать именно поэтому, а не из-за провала с поджогом. Когда же он, наконец, научиться пользоваться мозгами? В тот день визит к Снейпу прошёл довольно скомкано и длился всего несколько минут, потому что Мастер зелий был усталым, и ещё не совсем забыл последнюю реплику Гарри накануне. Гриффиндорец рассказал про Драко и не был удивлён, обнаружив, что Снейп об этом уже знал. Он был удивлён тем, что Снейп обрадовался книге, обрадовался по-снейповски, то есть насмехался меньше, чем обычно, и тут же снабдил Гарри списком других книг, которые нужно принести из библиотеки. У Дамблдора замерцали глаза, когда Гарри рассказывал про книги, и директор дал ему разрешение навещать Снейпа до конца семестра. – Ты делаешь его мир лучше, – провозгласил он и добавил: – Уже готов к экзамену по Чарам? Как выяснилось, Гарри был готов и сдал его, как и остальные экзамены. Он распределил время между занятиями с друзьями, фактической сдачей экзаменов, посещением библиотеки и визитами к Снейпу. Также ему с успехом удавалось избегать Драко и его бригаду. Каждый раз, как он видел младшего Малфоя, в нём поднималась такая ярость, какую он не испытывал, даже узнав правду про Питера Петтигрю, и осознавал, что может легко потерять над собой контроль. А это последнее, в чём он нуждался. Что касается секретности, то было несколько острых моментов, особенно когда недоверчивый Рон потребовал объяснить, почему у Гарри в сумке экземпляр «Десяти основных фактов о токсичности корня полыни», но и он, и Гермиона всегда принимали любое оправдание, какое бы Гарри не придумывал для своих отлучек. А однажды, по дороге к Снейпу, Гарри в голову пришла мысль, что друзья могут попытаться выяснить правду самостоятельно. Но они же не сделают этого, да? Была пятница, и Гарри переполняла смесь облегчения и тревоги, которая обычно возникает, когда неделя экзаменов уже позади. Учебный год закончился, и этот факт был ужасен сам оп себе – на следующей неделе ему придется вернуться на Прайвет Драйв. Отвратительно. Юноша попытался выкинуть эту мысль из головы, когда приветствовал Дамблдора, предупредившего: – Он сегодня немного угрюмый. – Неужели зелье выкипело? – пошутил в полголоса Гарри, мысленно вооружившись против любых колкостей, которые обязательно бывали в таких случаях. Снейп был худшим пациентом из тех, что ему приходилось видеть. Мадам Помфри повезло, что ей не пришлось им заниматься: Дамблдор выглядел на десять лет старше после того, как неделю побыл у него сиделкой. Когда Гарри вошёл, Снейп лежал в постели вместо того, чтобы сидеть в кресле. Он был в серой ночной рубашке и, очевидно, весь день не поднимался. Гарри моргнул, но не стал выражать свое беспокойство, заметив, что Снейп уже выглядит раздраженным. Вместо этого юноша покопался в сумке и молча протянул «Десять основных фактов». Снейп положил книгу на прикроватную тумбочку, рыкнув что-то, кажется, в знак благодарности. Пару мгновений они сидели в тишине. – Как твой экзамен по Предсказаниям? – спросил Снейп так резко, что Гарри чуть не подпрыгнул на стуле. – О, отлично, – сказал он, чувствуя себя немного глупо. – Я предсказал, что этим летом меня в проулке убьют магглы в драке с ножами. Кажется, ей это понравилось, – Снейп фыркнул. – Как вы себя сегодня чувствуете? – Замечательно, – прорычал Снейп. – Дамблдор устроил целую суматоху только из-за того, что у меня утром немного кружилась голова. – Он раздраженно дернул одеяло, которое в этот раз было тёмно-пурпурным в тон занавесям. Гарри подумал, что этот цвет ему идёт, хотя, вообще-то, Снейп будет себя уютно чувствовать лишь в чёрном. – А из-за чего? – поинтересовался он прежде, чем успел прикусить язык. Снейп впился в него взглядом. – А то я знаю?! – злобно ответил он. – Я не врач. Он тоже. Мадам Помфри никогда бы так ни с кем не нянчилась. Гарри был не особенно в этом уверен, но почувствовал необходимость заступиться за Дамблдора. – Директор заботится о вас. Он просто переживает. – Как трогательно, – усмехнулся Снейп. – Послушайте, я знаю, что вам не нравится сидеть здесь взаперти, – гневно сказал Гарри. – Мне бы тоже не понравилось. А Дамблдор, наверно, тоже очень хочет вернуться в свою спальню. – Он говорил правду, ведь директор спал в кабинете. – Добро пожаловать, – выдал в ответ Снейп. – Я со всей своей любезностью верну её, обещаю. – Хотел бы это видеть, – ухмыльнулся Гарри, он не мог представить Снейпа, делающего что-то с любезностью. – Поттер, умолкни, – проворчал Снейп. – Вот и ладно, – дружелюбно сказал Гарри, только что заметивший поднос с конфетами и чайник с горячим чаем на подоконнике. – Пожую вместо того, чтобы говорить. Кто это прислал? – МакГонагалл прислала конфеты. Дамблдор заварил чай. – Как мило с их стороны, – прошептал Гарри, вдыхая аромат. – Пахнет хорошо. Тот же мятный чай, что директор предлагал в прошлый раз? – Я в этом более чем уверен, – кисло ответил Снейп. А потом с сарказмом: – Угощайся. – С удовольствием, – Гарри надкусил шоколадную лягушку, затем налил две чашки чаю. – Вам с сахаром? – Нет. «Сюрприз–сюрприз!», – подумал Гарри, но удержался, чтобы не закатить глаза. Когда он передавал Снейпу тёплую чашку, их пальцы соприкоснулись. Ноги не держали его, словно он был под заклятьем ватных ног, поэтому юноша очень быстро сел на стул, чтобы Снейп ничего не заметил. Гарри пытался сохранять спокойствие, но, кажется, ему это плохо удавалось: чашка в руках задрожала, и чай выплёскивался на пол. Но, кажется, Снейп ничего не заметил, рука зельевара тоже слегка дрожала, хотя, возможно, причина тому – плохое самочувствие. Взволнованный Гарри подул на горячую жидкость и осторожно глотнул. Чёрт! За последние дни Гарри удалось не воскрешать в памяти некоторые события, и он надеялся, что сможет относительно спокойно закончить учебный год. Стараясь выглядеть беззаботно, юноша решил завести разговор. – После завтрашнего прощального пира все разъедутся по домам. Вам больше не придётся прятаться, ведь здесь никого не будет. Здорово, правда? – он быстро захлопнул рот, понимая, что начал нести чушь. Снейп, не смотрел на Гарри с тех пор, как они начали пить чай. Мастер зелий не отрывал хмурого взгляда от чашки. – Да, – медленно произнёс он. – Тебя уже тут не будет. Разговор не клеился, Гарри отчаянно хотелось прервать тягостное молчание. Они и раньше могли просто сидеть молча, но никогда тишина не была такой давящей. – Чем будете летом заниматься? – Полагаю, исследованиями, – ответил Снейп, продолжая смотреть в чашку. – Что мне ещё делать? – он опёрся на локоть, намереваясь поудобней устроиться, чашка накренилась, и горячий чай пролился на ночную рубашку. Мужчина вскрикнул от боли и почти швырнул чашку на тумбочку. Гарри в смятении отставил собственный чай и быстро наклонился вперёд, чтобы осмотреть возможные повреждения. Ничего страшного не случилось, то есть случилось, но не настолько плохо, чтобы Снейп так внезапно застыл… Гарри внезапно понял, что лицо Снейпа сейчас находится всего лишь в пяти сантиметрах от его собственного, и что он нависает над Мастером зелий, вцепившись в его руки и тяжело дыша. Юноша с изумлением смотрел в тёмные глаза, чёрные обсидианы, в которых разгоралось пламя. – Ох, – беспомощно выдохнул он. Затем юноша придвинулся чуть ближе, намереваясь поцеловать Снейпа, Гарри желал этого больше всего на свете. Была вероятность, что его могли отвергнуть, но он был гриффиндорцем, он шел напролом, и поэтому... Его не оттолкнули. Губы Гарри с силой прижались к жесткому рту, открывшемуся для него, и он ворвался языком внутрь, возобновляя столь давнее знакомство. Несколько мгновений Снейп не двигался, будто в шоке, и позволял Гарри себя целовать. Потом из глубины его горла раздалось хриплое рычание, и Гарри почувствовал на затылке твёрдую руку, а другая легла на бедро, укладывая юношу на кровать. Не ослабляя хватки и не прекращая поцелуй, Снейп передвинулся, пока Гарри не оказался полностью прижат телом мужчины к кровати. «Надеюсь, он действительно хорошо себя чувствует», – краем сознания отметил Гарри, пока Снейп, довольно урча, мягко исследовал его рот, посасывая язык. Гарри понял, что помнит всё: вкус Снейпа, его прикосновения, всё точь-в-точь как в его мечтах. Но он находился не на каменном балконе, а температура не была тысячу градусов ниже нуля. Под ним – мягкая постель, а сверху – мужчина, одетый в тонкую ночную рубашку, а не в тяжелую зимнюю мантию. Тело начало двигаться само по себе, плющом оплетая Снейпа: ноги переплелись с ногами, руки обвили чужую шею. Юноша почувствовал, как его член полностью встал, и, не удержавшись, потерся бедрами о Снейпа, как кот. В горле рождались глухие стоны от таких невероятных ощущений, и даже одежда не мешала… «О, боги, рот такой горячий и влажный, а на вкус, как мятный чай…» Он продолжал вжиматься в мужчину и стонать… всё так… он просто… Снейп резко оторвался от губ юноши, заставляя того охнуть, но не оттолкнул, а рывком оттянул воротник Гарри и начал с жадностью посасывать и облизывать его шею. Требовательная рука поглаживала бедро, а вторая – двинулась от затылка вниз по позвоночнику. Гарри дёрнул бёдрами и застонал, казалось, его мозг сейчас взорвётся от такого переизбытка ощущений. – Пусть с тобой такое уже было, – прошипел Снейп ему в ухо, – но со мной тебе понравится больше. Тебе будет хорошо… – он захватил зубами мочку уха и слегка её сжал, потом двинулся вдоль ушной раковины и лизнул её у основания, будто ставя своё клеймо. Гарри бессвязно захныкал, целуя щёку Снейпа, его висок, ухо – везде, куда мог дотянуться. – Д-да, – наконец, смог он произнести, когда вник в смысл услышанного. – О, мой Бог! О, пожалуйста… – он не знал, чего просит, но его бёдра продолжали тереться о Снейпа, и юноша сообразил, что ещё несколько мгновений, и он, конечно… Рука Снейпа сжала его бедро, принуждая остановиться, и Гарри не смог подавить тихий стон отчаянья. Он был так близко, что почти ощутил… Гарри почувствовал, как лоб Снейпа упёрся в его собственный, слышал тяжелое дыхание, ощущал… О, Господь Всемогущий! То, что вдавливается в его живот, – это, это… Он опять застонал, тихо и безнадежно. – Мы не можем, – сумел произнести Снейп. – О, Господи, – всё, что мог ответить Гарри. Чужие губы мягко прошлись по его брови, виску, щеке и носу, будто не в состоянии завершить начатое. А он отчаянно и безнадежно кусал собственные губы. Длинные пальцы нежно потянули за воротник, прикрывая уже начавший проявляться крошечный засос. Мало-помалу Снейп отстранялся, и когда пьянящий жар тела отступил, Гарри начал успокаиваться и вспоминать, где он находится. В кровати директора. А если бы вошёл Дамблдор… – Чёрт, – охнул он, глаза метнулись к двери, и всё его возбуждение тут же спало, но никакого Дамблдора, глядящего на него с неодобрением, не было. Он немного расслабился. – Видишь? Плохая идея, – пробормотал Снейп напряженным голосом, больше уже не целуя и не лаская Гарри. Но объятий не разомкнул. Гарри глубоко вздохнул. – Хорошая идея, – поправил он, поражаясь своему запыхавшемуся голосу, будто километры пробежал. – Просто не здесь. Снейп лишь покачал головой, чёрные глаза потускнели, мужчина уже контролировал свои эмоции. Гарри высвободился из чужих объятий, вдруг вспомнив, как сливались их тела всего пару дней назад в том отчаянном полёте. Сейчас было намного приятней. Вскоре они почти уже не касались друг друга, а просто лежали рядом на кровати среди смятых простыней, лишь их руки были переплетены. Снейп сделал попытку убрать руку, но Гарри ещё сильней её сжал. – Летом вы будете мне писать, – твёрдо сказал он, радуясь, что голос звучит уже нормально. – Будет вам занятие помимо исследований. – Хорошо, – тихо согласился Снейп, его дыхание было всё ещё поверхностным и прерывающимся. – Знаете, мне в июле будет шестнадцать, – продолжал Гарри. – Неужели? – Угу. В Британии это возраст совершеннолетия. Я узнавал, – Снейп затаил дыхание. – Ты всё ещё мой студент, – приглушенно сказал он. Гарри наклонился и быстро поцеловал лоб мужчины, пугаясь собственной наглости. – Помните? Для знаменитого Гарри Поттера правил не существует. Впервые это станет вам на руку. Снейп прикрыл глаза, а Гарри, наконец, отпустил его руку и поднялся с кровати. Было уже почти время обеда; вне сомнений, очень скоро явится Дамблдор. – Ты готов и согласен, – в конце концов, глухо произнёс Снейп, – лгать Уизли и Грейнджер? И всем остальным? За их спинами встречаться тайком с тем, кто может отнять или начислить тебе баллы, в зависимости как его ублажишь? Гарри моргнул. – Вообще-то, не согласен, – через пару мгновений сказал он. – Не то, чтобы мне хотелось этого, но если уж потребуется… и вы так не будете делать, – добавил он со спокойной уверенностью. – А я могу, – рыкнул Снейп, его глаза уже не были тусклыми. – Но вы не будете. – Но я могу… Я – твой учитель! Ты хоть представляешь, сколько у меня власти над тобой? Гарри впился в него взглядом. – Ладно, – решительно сказал он. – Я это переживу, если вы сможете пережить собственное увольнение. Ведь я могу пойти и поплакаться директору, что вы мной воспользовались, если вдруг вы поставите мне плохую отметку, – Снейп слегка побледнел. – Но вы же меня знаете, – продолжал Гарри, – неужели действительно думаете, что я на такое способен? Ради всего святого, я недавно летел через горящий лес с Волдемортом на хвосте, и вы знаете, что у меня больше мужества, чем ума. Теперь была очередь Снейпа моргать, а потом он скривил губы. – Надеюсь, ты не ждёшь опровержения последнему, – сухо произнёс он. – Не жду, – сказал Гарри, испытывая облегчение оттого, что если мужчина и не полностью с ним согласился, то хотя бы не спорил. Потом подхватил сумку и закинул на плечо. – Мне нужно идти. Я… эээ… – он нахмурился от внезапного осознания. – Я вас больше не увижу перед отъездом, да? Завтра времени не будет, а в воскресенье утром… – Уверен, я выживу, – ответил Снейп, но было в его голосе что-то необычное. – Будете по мне скучать? – спросил Гарри, стараясь говорить с беспечностью и терпя в этом полный крах. Губы Снейпа вытянулись в линию. – Я склонен думать, что найду, чем занять себя. Гарри кивнул, старясь не улыбнуться и пытаясь придумать, что же умного можно сказать, чтобы ничего не испортить. – Ладно, а я по вам буду скучать, – наконец, произнёс он и сам же фыркнул. Как на счёт такого поворота событий? Он действительно будет скучать по Снейпу летом. Он осмелился легко прикоснуться к плечу в серой ночной рубашке и тут же успокоился, что его руку не стряхнули. Может… может, у них получится… – Я… э… увидимся в следующем семестре, – выдавил он и выбежал из комнаты, чтобы не ляпнуть глупость. К его удивлению Дамблдор всё ещё сидел за столом в кабинете, очевидно, полностью погруженный в работу. – Смотрю, ты выжил, – с весельем произнёс он, не поднимая глаз от пергамента, на котором что-то быстро писал. – Ага, – ответил Гарри, – эээ… всё было отлично, – услышав эти слова, директор посмотрел на юношу. В течение секунды голубые глаза впились в него пристальным взглядом, и Гарри опять почувствовал себя так, будто Дамблдор знает абсолютно обо всём, что происходит в школе, и произошедшее только что в спальне не является исключением. Юноша вспотел и подумал, хватит ли у него способностей соврать в лицо самому Альбусу Дамблдору. Если не будет выбора, то он пойдёт на это, ведь единственным желанием Гарри вдруг стало… ну, не важно. Дамблдор слегка ему улыбнулся, и тело гриффиндорца тут же расслабилось. Юноша слегка покачнулся. – Уверен, он ценит твои визиты, – спокойно изрёк пожилой мужчина. Он опять уставился на Гарри. – Забавно, как реагирует иногда человеческий разум… Да, кажется, я тебе уже это говорил… – Сэр? – немного нервно произнёс Гарри. Дамблдор махнул рукой и вернулся к развёрнутому перед ним пергаменту. – Ничего, ничего. Просто рассеянные мысли старика, Гарри. Идти вниз обедать. Увидимся завтра на пире. Гарри кивнул и вышел, чувствуя, как немного дрожат коленки, и причин тому было несколько. *** Поездка в Лондон на Хогвартс-Экспрессе была тихой и спокойной. Гарри попросил, чтобы Гермиона с Роном заперли дверь купе, осознавая, что не сможет себя сдержать, если заглянет Драко, чтобы сказать пару обычных колкостей на прощанье. Друзья согласились, хотя и с недоумением, но когда Гарри пожаловался на головную боль, то они очень забеспокоились и даже сказали, что будут говорить шепотом. Естественно, кучу времени они занимались тем, что друг другу что-то шептали, и каждый раз, когда Гарри ловил их на этом, то тут же краснели, но юноша старался не обращать внимания. Его лучшие друзья во всём мире. Сможет ли он всё скрывать от них? Одного Дамблдора было более чем достаточно. Получится ли? Он удержал тяжёлый вздох, понимая, что так лишь привлечёт их внимание и возбудит любопытство. Дверь купе была заперта, поэтому Гарри не видел близнецов, пока поезд не пришел на вокзал. Рон и Гермиона уже вышли в коридор, а Гарри продолжал бороться с сумками, когда в проёме двери показались две одинаковые рыжие головы. – Он один! – с драматизмом прошипел Фред. – Отлично, – вторил ему Джордж, – это наш шанс! Засовывай его в сумку, мы отвезём его домой, и проведём вместе целое лето! Гарри со смехом обернулся. – Да? И где вы будете меня прятать? – Под моей кроватью, – тотчас отозвался Джордж, вваливаясь в купе. – Я там только пыль вытру. Ты будешь в полной безопасности. Что скажешь? – Кажется, это лучше, чем жить с Дурслями, – мрачно ответил Гарри, размышляя о тех, кто встречает его на платформе. Фред и Джордж быстро обменялись сочувствующими взглядами. – Ты же знаешь, что приедешь к нам в конце лета, – утешительно сказал Фред. – И ма всегда тебя рада видеть. Говорит, что ты ей, как ещё один сын. – Будто ей своих мало, – с сарказмом добавил Джордж. – Давай быстрее, Фред, вручи ему и пошли. У нас только минута, а потом Рон начнет нас искать. – Вручить? Что вручить? – не без лёгкой тревоги спросил Гарри. Фред подмигнул и из внутреннего кармана мантии вытащил толстенную книгу (мантии близнецов всегда выглядели так, будто карманов там намного больше, чем в обычных). И с хитрым взглядом протянул фолиант Гарри. – Чтобы нас вспоминал почаще, – сказал он. – Немного чтения на лето… поможет тебе разобраться, может, узнаешь немного нового… Гарри уставился на книгу, чувствуя, как всё лицо заливает краска. Название гласило: «Путеводитель мага в мир однополого секса», обложку дополняла пара довольно-таки… красочных иллюстраций. – Спасибо, – пробормотал он. – О, кажется, я слышу Рона, – быстро сказал Джордж. – Прячь в сумку. – Смущаясь так, что руки едва справлялись с поставленной задачей, Гарри покорно сунул книгу в ближайший чемодан. Парень понимал, что увидь этот том дядя Вернон, ему будет намного хуже, чем если найдут «Путеводитель» друзья. Джордж будто применил чары, потому что Рон заглянул в купе лишь через пару секунд. – Гарри, чего ты так долго… А, вы тут. Что опять замышляете? – Так всегда, – обиделся Фред. – Даже собственный брат нам не верит… – Вот теперь я точно знаю, что вы что-то уже придумали, – ответил Рон. – Прошли, Гарри, пока они не подложили тебе в сумку чего-нибудь взрывоопасного. – Джордж расхохотался. – А почему ты думаешь, что мы ещё этого не сделали? – спросил он. Гарри взмолился, чтобы румянец спал со щёк. – Ладно, пошли, – пробормотал он. Дядя Вернон, ожидающий его на вокзале, в этом году казался еще отвратительнее. На какой-то миг Гарри был уверен, что не сможет заставить себя вернуться на Прайвет Драйв на всё лето, он уже было подумал послать Дамблдору сову, умоляя директора позволить ему остаться в Хогвартсе или у Уизли, или даже с Сириусом и профессором Люпином, где бы они не находились. Но это не поможет. Дамблдор всегда говорил «нет», хотя и понимал чувства Гарри. Летние месяцы показались парню уж очень длинными и одинокими. Потом он вспомнил о дополнительном грузе в чемодане и ощутил лёгкий трепет. С другой стороны… вещица определённо требует прочтения в конфиденциальной обстановке. «Чтение на лето», – сказал Фред. Книга кажется довольно… поучительной. Не только Снейп будет летом заниматься исследовательской деятельностью, подумал Гарри, внезапно решая извлечь как можно больше пользы из сложившихся обстоятельств. Он толкнул тележку в сторону раздраженного дяди Вернона, который уже его ждал у машины. У него есть много чего, над чем стоит поразмышлять. И лучше начать прямо сейчас. ___________ *Дарджилинг – город в Индии, знаменит своим чаем. **Асфодель – растение семейства лилий; также название вечного цветка, растущего на Елисейских полях. …потом вдруг страх от машин повсюду, Улицы пересекаешь и время прожигаешь, Ты хранишь меня, словно стакан – воду, Но и в хрупкости стакану ты не уступаешь.*** Наоми Реплански «Опасный мир» ***В переводе Black Mamba КОНЕЦ Май – Июль 2006