My binoculars on Alone staring out of my window I see the best creation of woman that I ever saw in a long, long time Some say it is wrong But what if she knows that I am spying on her Would she strip down naked and entertain me Oh my god she's doing it ♫ Akon feat. David Guetta – Noisy Neighbor
Эрик просто проходил мимо окна, делая глоток из чашки, тут же морщась от того, что чай оказался слишком горячим. Он собирался немного поработать, потом, возможно, посмотреть какой-нибудь фильм, под который он скорее всего уснёт, и на этом завершить свой день. План был практически идеальным, но Леншерр зачем-то глянул на улицу. Глянул — и подавился чаем, который только-только успел проглотить. И не просто подавился, а чуть не выплюнул его, но зато с радостью облился кипятком, что сопроводил парой крепких выражений, которые лучше никому не слышать. Из домашних животных у Эрика были только тараканы, да и те — в голове, так что смущаться пришлось мебели и стенам. Леншерр поставил чашку, встряхивая рукой и шипя от боли, но она быстро отошла на второй план. Мужчина вернулся взглядом к окну, которое вызвало столь бурную реакцию, он даже сильнее раздвинул пальцами жалюзи, чтобы ничего не мешало. Эрик даже не подумал о том, что его тоже могут увидеть, слишком уж… захватывающее было зрелище. Он жил в доме, который состоял из двух половинок, расположенных друг к другу перпендикулярно. По сути — прямой угол, нет ничего удивительного, что из одних окон видно другие, практически напротив, все об этом знали и все предпринимали максимум мер, спасающих от любопытных глаз. Но только не молодой человек, на которого сейчас смотрел Леншерр. Этот паренёк преспокойно избавился от футболки, разгуливая по своей комнате без неё, его окно не было прикрыто даже бумажной шторкой — открытое полностью, оно очень хорошо просматривалось из квартиры Эрика, что он только что и обнаружил. Фигура у его «соседа» была чудо как хороша: подтянутый и не слишком худой, в чуть съехавших вниз домашних брюках, обладатель копны тёмно-русых волос, кажется, и не подозревал, что за ним могут наблюдать. Кажется, он разбирал вещи, и Леншерр сразу отметил про себя, что раньше его не видел, должно быть, только что переехал… Это было интересно. Чёрт, он был так увлечён своей работой, что совершенно забыл о такой важной части жизни взрослого мужчины, как секс. Эрик, конечно, предпочитал особ противоположного пола, но не чурался философских разговоров, если это можно было так назвать, и с симпатичными парнями, потому что если мордашка симпатичная — какая разница, есть член или нет? И сейчас тело, несколько недель игнорируемое чуть больше, чем полностью, мгновенно и горячо отозвалось на столь интригующее зрелище. Леншерр сглотнул, оттягивая ткань на брюках, чувствуя, что они ему тесны, а парень — на вид ему было не больше двадцати — тем временем, кажется, решил, что дома и штаны-то не особенно нужны… Эрик не сразу понял, чем заняты его собственные руки, точнее, одна рука, правая, он просто смотрел и смотрел на то, как сосед разгуливает по квартире в своих голубо-синих «боксерах», он прошёл в гостиную, где тоже не было штор, потом в кухню, везде зажигая свет, открыл холодильник, при этом, кажется, поправляя бельё… Всё-таки далековато, таких деталей не разглядеть, но Леншерр всматривался в почти обнажённую фигуру, облизывая пересохшие губы. Парень пил молоко — прямо из пакета, кажется, капля упала ему на грудь, потому что он поспешно провёл по ней ладонью, но Эрик уже представил, как та бежит по светлой коже, оставляя за собой белёсую дорожку, как скользит мимо соска к плоскому животу, как… Он чуть ускорил движения руки, сдавленно выстанывая — и кончил. Прямо в штанах. Мужчина отпрянул от окна, как будто его могли увидеть и застать за этим занятием, сердце колотилось, как бешеное, дышать было почти что невозможно. — Твою ж мать… — Леншерр пошарил взглядом в поисках сигарет, но не нашёл их, при этом чувствуя, что ему срочно надо в душ; а его брюкам — в стирку.* * *
Эрик стоял в очереди к кассе, понимая, что своей сегодняшней покупкой он расписывается в том, что он — извращенец. Самый настоящий извращенец, один из тех, кто в итоге заканчивает не очень хорошо, становясь маньяками или звёздами телешоу не первой свежести. Леншерр надеялся избежать этой судьбы, но прекрасно осознавал, что уже сделал шаг в нехорошем направлении. Нет, пару дней он пытался справиться своими силами с наваждением, иначе это помешательство было назвать нельзя. Он постоянно подходил к окну, когда был дома, на работе только и думал, что об этом парне и его голубо-синих «боксерах», о том, как он пьёт молоко, о том, как раздевается… Пришлось просидеть за столом целый час, не вставая и даже не двигаясь, уговаривая свой организм успокоиться. Это было странно. Это было на него не похоже. Это было… слишком хорошо. Потому что, когда Леншерр видел его, этого молодого человека, тело расслаблялось мгновенно. Что в нём так зацепило? Почему Эрик торчал у окна часами, ожидая, когда загорится свет хотя бы в одной из трёх комнат, за которыми он неотрывно следил? И почему было так страшно вдруг увидеть там занавески? Эрик сходил на свидание и даже попытался заговорить с кем-то на сайте знакомств. Ничего серьёзного, общение на одну ночь. Пара эротических чатов… Немного порно перед сном. И всё — не то. Леншерр первый раз в жизни оказался в ситуации, когда просто смотреть на другого человека оказалось гораздо приятнее и… ммм… продуктивнее, как он про себя это называл, чем все остальные способы. Чёрт, ну была бы хотя бы девушка! Нет же — мальчишка! Худой и… Судорожно выдохнув, Эрик крепче сжал коробку пальцами, приказывая себе не думать ни о чём «таком», потому что куртка была короткой, а до дома ещё идти и идти, прикрыться было просто нечем. Леншерр подошёл к ленте, опуская на неё своё без пяти минут приобретение, и полез за карточкой. Девушка за кассой мило улыбнулась симпатичному мужчине, пробивая коробку по штрих-коду и сразу называя сумму. — Решили заняться охотой? — она взмахнула ресницами, явно пытаясь состроить глазки Эрику, но он этого не заметил. — Что-то вроде того, — пробормотал Леншерр, быстро расплачиваясь. На выходе из магазина он воровато оглянулся, как будто у него на лбу было написано, что он купил и зачем. Коробка с новеньким биноклем надёжно лежала в непрозрачном пакете, согревая душу — сегодня вечером он сможет увидеть всё ближе и чётче…* * *
Эрик готов был обгрызть себе ногти до кости, потому что стрелки часов медленно переползали к полуночи, а света в квартире, за которой он так внимательно следил, всё не было. Бинокль стоял рядом, на подоконнике, окулярами вниз, и Леншерр действительно чувствовал себя охотником в засаде, который ждёт редкого зверя. Он даже не был уверен, что хочет стрелять, точнее, охотник не был бы уверен, а вот Эрик выстрелить точно собирался — и даже притащил поближе пачку салфеток, чтобы избежать неловких ситуаций, в которых бы пришлось объяснять происхождение некоторых пятен на обоях… Кто вообще придумал клеить обои за мебелью? Прямо под этим окном у Эрика теперь стоял низкий диванчик, на котором хозяин квартиры балансировал, упираясь коленями в обивку. Пострадать, конечно, могла и она, но Леншерр надеялся, что спасёт всё, что его окружает — с помощью сноровки и пары салфеток. Он всё ещё пытался объяснить сам себе, что на него нашло и почему он ведёт себя, как озабоченный подросток, но всё больше отмахивался от этих мыслей. В конце концов, какая разница, если всё хорошо? Ну дрочит он на соседского парня, не насилует же… Внутренний голос бубнил что-то про личное пространство и нарушение права на приватность, и Эрик уже даже почти начал к нему прислушиваться, но в этот момент свет в квартире напротив вспыхнул — и Леншерр схватил бинокль, жадно вглядываясь в чужие окна. К счастью, никаких занавесок всё так же не было, и это уже стало поводом облегчённо выдохнуть. Эрик быстро провёл кончиком языка по губам и прикусил нижнюю, в бинокль, который он осторожно настраивал, регулируя чёткость, было видно в разы больше. Теперь он мог разглядеть веснушки, щедро рассыпанные по лицу его соседа; парень быстро избавился от рубашки, бросая её на диван, поэтому ещё целую армию маленьких рыжих пятнышек можно было обнаружить на плечах и спине молодого человека, и, чёрт побери, это так возбуждало… Леншерр сглотнул, чувствуя уже ставшее знакомым тепло внизу живота, но пока рука не тянулась к паху, он только сильнее сжал пальцами бинокль, когда сосед разделся до белья, направляясь в ванную. У Эрика перехватило дыхание при мысли о том, что оттуда объект его желаний вполне может выйти обнажённым. Да и полотенца вполне хватило бы, простого полотенца на бёдрах, если при этом на коже будут блестеть капельки воды, например. И, наверное, эти тёмные волосы мокрыми выглядят просто невероятно сексуально — зачёсанные пальцами назад, лежащие мягкими волнами, они сводили с ума уже на уровне фантазии. Леншерр ещё раз обозвал себя извращенцем, но пальцами уже держал свой член у основания, медленно поглаживая и молясь высшим силам, чтобы мальчишка не потратил на душ слишком много времени. Пожалуй, ему стоило потрахаться. Просто взять и потрахаться по-нормальному хоть с кем-нибудь, но нет, почему-то при мыслях о ком-то другом у Эрика совсем не возникало нужных желаний. Стоило же подумать об этих окнах с ярким светом…. Леншерр сдавленно выдохнул, сильнее сжимая пальцы на стволе, резко проводя ладонью по всей длине и обводя большим пальцем головку. Было жарко и душно, хотя форточку он приоткрыл, а в других комнатах окна и вовсе были нараспашку. Эрик пытался замедлиться, но фантазия оказывалась сильнее, а уж когда дверь ванной в квартире напротив приоткрылась... Он был готов отдать душу за то, что видел. Нет, парень не был обнажён, он был даже не в полотенце, а в каком-то непонятном растянутом халате, которому, кажется, было уже лет десять, не меньше. Его одеяние было больше похоже на тряпку, перехваченную какой-то верёвкой на уровне пояса, но Эрику было достаточно. Он приник к биноклю, скользя взглядом по вырезу, где выглядывал треугольник бледной кожи — и да, там были капельки воды… Сосед сел за стол, один из немногих предметов мебели в комнате, видимо, действительно только переехал — и закинул на него ноги. Полы халата скользнули, обнажая бёдро, но скрывая главное, впрочем, этого маленького движения ткани было более чем достаточно. Леншерр упёрся биноклем в стекло, чувствуя, как тот больно вдавливается ему в лицо, но опора была просто необходима — обе его руки были слишком заняты, и ни одну из них нельзя было освободить. Молодой человек сидел явно за ноутбуком, куда ещё он мог так пристально смотреть, то и дело наклоняясь к столу? В какой-то момент рука соседа скользнула между ног, разумеется, он просто её туда опустил, потому что так было удобно, но воображение Эрика уже дорисовало всё то, чего ему не хватало в развернувшейся перед его глазами картине. Леншерр чуть подался вперёд, упираясь локтем в спинку дивана, понимая, что в противном случае он просто грохнется, и ускорил движения второй ладони, жадно хватая воздух ртом, задыхаясь от каждого нового прохода вверх-вниз. Вдруг мальчишка обернулся. Просто обернулся и посмотрел в окно — и, чёрт побери, какие у него глаза! Голубые, словно фиалки, такое вообще возможно? Эрик застонал в голос, роняя бинокль, теперь уже опустившись на спинку дивана лбом и не переставая при этом двигать рукой по всей длине. Конечно, он забыл про салфетки, он про всё на свете забыл. Он представлял, как покрывает поцелуями эти плечи, скользит пальцами по веснушкам, как парень разводит колени, распахивая на себе халат, подпуская к себе вплотную… Леншерр рычал, добавляя удовольствия каждым прикосновением, потому что в своих фантазиях он был уже глубоко внутри, а под ним — кричали, стонали, цеплялись за плечи, звали по имени и просили ещё. Мужчина почти взвыл, кончая в руку, бесконтрольно хватаясь пальцами свободной за воздух, пытаясь найти хоть какую-то опору. Эрик рухнул на диван, сдирая жалюзи и едва успевая увернуться от летевшего следом карниза. Леншерр грохнулся на пол, тяжело дыша и с трудом фокусируя взгляд на потолке. Хотя бы на потолке. Нужно было смотреть хоть на что-то, чтобы не сойти с ума от накрывших с головой ощущений, сердце грозилось выскочить из груди и отправиться в свободный полёт. Брюки болтались вместе с бельём где-то на уровне коленей, с потолка свисал не до конца оторванный карниз, зацепившийся парой несчастных болтов, жалюзи, спутавшиеся и кое-где поломанные, валялись на диване. Эрик шумно выдохнул, прикрывая глаза и представляя себе голубые-голубые глаза своего соседа. Чёрт, да ведь он был почти счастлив.* * *
Он прожил так две недели. Починил карниз, купил новые жалюзи, поблагодарил случай за то, что не грохнул бинокль — всё-таки вещица была не из дешёвых. И каждый его вечер проходил одинаково: Эрик приходил с работы и тут же занимал свой пост, иногда забывая даже поесть, после чего некоторое время наблюдал за своим соседом, даже приучив себя некоторое время сдерживаться. Леншерру нравилось просто смотреть на этого парня, запоминать его привычки, угадывать его действия и мысли. Но стоило ему начать переодеваться… Он прожил так две недели. Две недели секса со своими фантазиями, и, хоть в этом и сложно было признаться, это было лучшим сексом в его жизни. Такого удовольствия Эрик не получал никогда, но постепенно руки стало не хватать, он остро ощущал нехватку настоящего тела рядом. Настоящего человека, если точнее, очень хотелось обнять, прижать, почувствовать аромат кожи, попробовать её на вкус… Но этого не было, и Леншерр чувствовал, что что-то очень сильно не так. Он прожил так две недели, после которых пришлось признаться себе ещё и в том, что с ним случилось самое страшное, что только может случиться с молодым мужчиной. Он влюбился. Эрик тратил на простое наблюдение за парнем всё больше времени, а на дрочку — всё меньше, подмечал детали, жадно ловил улыбки, если его сосед смотрел или читал что-то забавное. И ужасно боялся однажды увидеть в его квартире девушку. Или, что хуже, парня. Неизвестно, сколько бы продлилось это его состояние, мешающее нормально спать и работать, но на помощь Леншерру пришёл случай.* * *
— Осторожнее! Эрик подхватил огромную коробку, которую вытаскивали из грузовика, её бы точно уронили — грузчик явно не рассчитал свои силы. К счастью, Леншерр проходил мимо и вовремя увидел, что сейчас случится большой бум, если он не поможет. — Ох, спасибо, — человек явно запыхался. — Я могу сам… — Давайте до лифта помогу. Они зашли в подъезд, не Эрика, к сожалению, иначе он бы помог и побольше, а так — дома ждала срочная работа, которую никак нельзя было откладывать, но не бросать же из-за этого человека в такой ситуации? Кряхтя и скрипя, вдвоём они всё-таки дотащили тяжеленную коробку до лифта и там её опустили, Леншерр согнулся пополам, ему тоже нужно было время, чтобы отдышаться. — Спасибо ещё раз, думаю, я бы там что-нибудь разбил, — в голосе говорящего явно слышалась улыбка. — Чарльз, Чарльз Ксавье, приятно познакомиться. Эрик на автомате взялся за протянутую руку и только после этого выпрямился. Выпрямился и замер. Голубые-голубые глаза смотрели на него, и их невозможно было не узнать. Леншерр вдохнул и забыл выдохнуть, даже приоткрыв рот, и только после того, как парень перестал улыбаться, обеспокоенно сдвинув брови, он закашлялся, поспешно представляясь. — Эрик, — получилось хрипло и сдавленно. — Эрик Леншерр. — Спасибо за помощь, Эрик, — Чарльз снова лучезарно улыбнулся, и в этот момент подъехал лифт. — А как же вы до квартиры её потащите? — быстро протараторил мужчина. — Я должен вам помочь! Он схватился за коробку до того, как Ксавье успел возразить. Чарльзу ничего не оставалось, кроме как согласиться, вместе они доехали до его этажа — двенадцатого — и Эрик с облегчением выдохнул, подумав о том, что лифт мог бы и не работать, а коробку бы он потащил всё равно. Такой шанс… — Может, кофе? Или чаю? — Чарльз спокойно впустил мужчину в квартиру, они поставили свой груз в коридоре. — Это последняя была, я уже заплатил. — Если это не накладно… — Конечно, нет! — молодой человек закрыл дверь и прошёл в кухню, Эрик проследовал за ним. После короткого жеста Чарльза, приглашающего сесть, Леншерр опустился на один из двух стульев на полупустой кухне, которую, кажется, только предстояло обставить. Всё везде было в коробках, и он понял, что был прав: парень правда только переехал и эти недели, видимо, ждал какую-то часть своих вещей. Чёрт, а они же могли разминуться… Эрик даже слегка подрагивал, когда пытался осознать, что находится в той самой квартире, за которой наблюдал столько дней. Он чертовски боялся, что у него встанет. Леншерр старался лишний раз не смотреть на своего соседа, но, едва выцепив его взглядом, уже не мог оторваться. Чарльз возился с коробками, должно быть, выискивая турку, он то и дело наклонялся, и Эрику приходилось сглатывать слюну. Дома простаивала очень важная и срочная работа, про которую он уже напрочь забыл, ведь человек из его фантазий обрёл имя и голос — и всё в нём было прекрасно. Молчание становилось неловким, и Эрик кашлянул, кинув взгляд на окно. — А вы знаете, что… — Можно на ты, — Чарльз обернулся, улыбаясь через плечо, и от этой улыбки Леншерр немного «поплыл». — Ты знаешь, что тебе нужны занавески? — он не придумал ничего лучше, чем сказать об этом, нужно было прикусить язык, но отступать было уже некуда. — Из той части дома может быть видно всё, что ты тут делаешь. — Да, я знаю, — Ксавье, наконец, поставил турку и теперь доставал чашки. Две. Гость даже удивился — зачем ему две чашки в кухне, если ни разу не было гостей? — Тебе с сахаром или без, сосед? — Без, — на автомате ответил Эрик, мысленно откручивая себе голову. А если этот парень и правда теперь повесит занавески? Это же будет настоящей катастрофой! И вдруг Леншерр замер, осознавая маленький, но очень важный факт. Чертовски важный факт. Конечно, можно всё списать на предположение, всё-таки вряд ли рядом мог проходить какой-то чужой человек, но… — А я разве говорил, что живу в этом доме?.. — Нет, не говорил. Конечно, парень стоял к нему спиной. Конечно, Эрик не мог видеть его лица. Но, чёрт возьми, Леншерр был готов поклясться, что тот говорил это с улыбкой! И, нужно отдать должное его слуху, Чарльз и правда улыбался. Весело и довольно.