Ужасный ливень

Телефон Тони резко зазвонил, распространив приятную мелодию на всю комнату, плотно закрытую шторами, отчего свет в нее практически не попадал, а звуки, доносящиеся по ту сторону окна, попросту не были слышны, посему звонок показался парню действительно неожиданным. Стерев слезу со щеки, он раздраженно бросил свой взгляд на мобильный телефон, и, с каждой секундой раздражаясь все сильнее и сильнее, молодой человек перестал испытывать равнодушие к этому вызову, и, дабы хоть как-то избавиться от этой противной ситуации, он взял его в руки и, посмотрев на экран и не признав в этих цифрах номер, знакомый ему, он тут же разочарованно отклонил вызов. Мелодия, что раньше вызывала в нем малую долю позитивных эмоций, отныне не приводило его в чувства вовсе, даже наоборот — вызывала равнодушие и сильное желание «отклонить вызов», дабы избежать всякого контакта с окружающими его людьми. Темная комната, в которую еле-еле добирался свет от уличных фонарей, сильно давила на его разум, а он сам, извиваясь от психологической нагрузки, часто падал духом, что приводило его к еще более тяжелым расстройствам. Впрочем, объяснением его ежедневным потерям всякого настроения служил размер комнаты, где он проживал: достаточно было сделать пару-тройку шагов от входной двери к тем злополучным окнам, за которыми не прекращая лился сильный дождь, как можно сделать вывод, что в таком пространстве жить попросту невозможно. Вся мебель, что присутствовала в этой квартире, была ветха, что подтверждалось многочисленным царапинам на столе, буквально глубокими трещинам, и изношенной поверхности софы, на которой он спал. Вдруг, его взгляд пал на зеркало: увидев себя в отражении, всего потрепанного и исцарапанного, он осмотрел свои каштановые волосы, взъерошенные и нестриженные, свои карие глаза, что были безумно красными от продолжительного плача, а лицо его, небритое и неухоженное, более не выражало никаких эмоций, даже тех, что сейчас переполняли его душу. Почувствовав некоторое отвращение к себе, он подошел к зеркалу, и, будучи на пике возбудимости, ударил его по центру. Многочисленные трещины расползлись по поверхности круглого стекла, а маленькие осколки, подобно миллионам бриллиантов, разлетелись по всей комнате, покрыв пол, точно крошки пыли. Он все еще прижимал кулаком зеркало к стене, тяжело дыша и слегка постанывая от боли, разлетевшейся по всей руке Секундой позднее вновь зазвонил телефон. Яростно взглянув на него, он отпустил зеркало, что с грохотом повалилось на ламинат, разбившись вдребезги, и направился к источнику мелодии. Схватил телефон, он все так же прочел тот самый неизвестный ему номер. «Им что, делать больше нечего, этим чертовым шутникам?!» — пронеслось у него в голове, и, в очередной раз подумав, он сбросил вызов. Не прошло и пары секунд, как на телефон вновь позвонили. Уже кипя от злобы и ненависти к абоненту, что так старательно ему названивает, он, скрепя сердце, принял звонок, поднеся трубку к уху: — Говорите, — раздраженно начал Тони. Ответа не последовало. — Говорите, черт возьми! — слабо сдерживая себя, молодой человек стремительно стал терять желание общаться с незнакомцем. Вновь молчание, на фоне которого были слышны капли дождя, падающие на, очевидно, подоконники квартир. — Если вы решили вот так шутить над людьми, то, ублюдки, знайте, что это самая наитупейшая… — в момент его комментария последовал долгожданный отклик. — Тони, верно? Шатен замолк. В один момент в нем все остановилось: и негативные мысли, и черствые чувства, и даже сердце. — Д-да? — еле выговорил он. — Меня зовут Кристоф. Он начал снова злиться на происходящее. — Знаешь что? Ты выбрал самое неудачное время для знакомства, поэтому прощай! — Постой, — успев услышать это, Тони, уже убирая телефон от уха, дабы отклонить вызов, он снова поднес телефон, внимательно слушая, точно с удовольствием и настоящим энтузиазмом. — Ну, что тебе нужно? — грубо ответил он на просьбу, тем самым указывая на то, что «собеседник тратит его драгоценное время» — Открой окно. Что-то екнуло в его сердце. Покосившись на закрытый жалюзи оконный проем, он с опаской, максимально растягивая время, подошел к нему. Ему не хотелось подчиняться просьбе человека «на той линии», но в то же время ему показалось, что в этом есть действительная необходимость. Аккуратно приподняв жалюзи, он выглянул наружу, осматривая близ стоящий жилой дом. Осмотрев его с ног до головы и не заметив ничего необычного, он слегка вздохнул. — Открыл. — Отлично, а теперь подними глаза вверх. На краю здания стоял молодой человек, по возрасту — ровесник Тони, весь приятный на взгляд: его намокшие черные волосы были подобны сосулькам весной, с которых стекали капли дождя, а серые, утомленные глаза, упорно смотрели на жителя маленькой квартиры. Все негативные мысли разом отошли от шатена; испугавшись за жизнь другого, он продолжил диалог, примерно подозревая последующие действия: — Что ты там делаешь, Кристоф? — Что я тут делаю? — уныло повторил вопрос черноволосый парень. — Любуюсь городскими пейзажами, вот что. — Приятель, так никто не любуется, тем более в такую погоду… — Это не имеет никакого значения! — грубо отреагировал сероглазый, сделав небольшой шаг к краю. — Постой! Расскажи, что случилось? — Что случилось? — снова, точно пытаясь передразнить, повторил его слова незнакомец, сделав небольшую паузу. — Случилось всё самое отвратительное, что только могло со мной приключиться! — Я тебя внимательно слушаю! — Всю жизнь я терплю на себе издевательства со стороны окружающих… Я потерял всё, слышишь?! Всё! У меня были отличные отношения, который вмиг разрушились по той же ублюдской причине, что и в первом случае! Все мои беды по жизни только из-за одной, казалось бы, глуповатой причины, но она существенна. — Друг мой, я знаю, ты переживаешь не самое приятное время, но послушай и меня: я тоже потерял свою вторую половинку, остался безработным с большими задолженностями. У меня нет даже семьи, которая смогла бы меня поддержать в данную минуту, чего не скажешь про тебя! У тебя еще есть дом, в котором горит свет! Тебя все еще ждут! Одумайся, пожалуйста… — Моя семья и есть та самая причина моих страданий. Тони вдруг задумался над этими словами, и, точно начиная терять рассудок вновь, как это бывало с ним днем, он воспринял эти слова с ноткой юмора, и, решившись на отчаянный поступок, вновь вступил в диалог. — Никогда не поверю, чтоб родители могли стать причиной насмешек и издевательств со стороны окружающих! Ты, наверное, шутишь, да? — шатен слегка усмехнулся. — Мама твоя, небось, пьет уже давно, да на людях тебя в детстве ругала, а? Кристоф разочарованно опустил брови, и даже издали можно было заметить, как ему стало в разы труднее отстранять желание броситься вниз. — Ты даже не пытаешься понять меня! — плаксиво выдавил Кристоф, сделав еще один шаг к пропасти. — Хей, погоди! Подумай о своих родителях! Что по этому поводу скажет твоя мать? — У меня нет матери. — То есть, у тебя… — Только два отца. Тони замолчал. Ему более не хотелось ничего говорить. Он лишь стоял и смотрел на то, как Кристоф делает подготовительный шаг. Всё то, что давило душу и теснило разум, вдруг снова нахлынуло его, и он, желая покончить с этим, задал контрольный вопрос: — Если ты действительно собираешься прыгнуть, то скажи мне… зачем? — Я до конца верил в справедливость этого мира, и мне казалось, что, как в книгах, найдется человек, который выручит меня в трудную минуту, но это не так… Сам в этом убедился. Кристоф сделал роковой, последний шаг. Для Тони время стало течь медленней, и с каждой душераздирающей секундой он наблюдал за тем, как невинный человек по его аморальному отношению к другим камнем падает вниз. Ему вдруг захотелось переосмыслить всё, переиграть всю эту ситуации заново, но чуда не свершилось: черноволосый стремительно падает на землю. Тони не пришлось и выглядывать вниз, чтобы понять, что незнакомец разбился: через секунду раздался громкий хруст раздробившихся костей, спустя мгновение растворившийся в звуках падающих капель дождя. Его сердце бешено заколотилось, разум постепенно покидал его: он ни о чем более не думал, испытывая животный страх. Еле стоя на ногах, он дошел до дивана и сел на него, посмотрев на большие осколки разбитого зеркала, откуда на него смотрел его двойник, злобно улыбаясь и хихикая: — Ты убил его! Не сдержал собственных эмоций и убил его! Убил его! Убил его.!