Улыбки сфинксов

Я вижу тебя напротив — ты солью во мне пропитан, как раны, что не излечат, и горе, что не пропить. И море с тобой воркует, взахлест обнимает плечи, и любит настолько сильно, что хочет тебя убить. Я вижу тебя напротив, ты тянешь мне сверху руку, но страх проступает остро — с собой затянуть на дно. Я в море шагну, как к другу, оно заливает небо, и к небу я припадаю болезненно тяжело…

                    Джейн знала, что это случится, что должно это случиться; самодовольство её не позволяет потануть в поцелуях и здравая, полная мыслей, которых раньше при таких ситуациях не было, голова продолжает контролировать ситуацию, но ровно настолько, насколько позволяет Питер, насколько позволяют его приятно грубые пальцы, исследующих кожу, оставшуюся без защиты, исследуя Джейн, оставшуюся без защиты. С Питером хорошо, лучше, чем с тем… Как там его зовут? Но Стилински всё равно усмехается, отдаваясь гордости и на вопрос шумного вздоха: — Вы часто делали это здесь?       бесстыдно отвечая: — Конкретно в этом кабинете?       и возбуждая ещё больше. Шпильки из по-дурацки идеальной, неважной прически падают на парту, на пол. Джейн улыбается сквозь поцелуй: чужие пальцы скользят между её волосами, массируют кожу головы. Она делала это здесь много раз.       Но не так. Пальцы Джейн никогда не стеснялись раздевать да чёрт, как же его там? в таком же школьном кабинете, глаза не стеснялись смотреть, а тело оголяться, но сейчас пальцы будто бы током било, когда они касались пряжки ремня или последней нерасстегнутой пуговицы на мужской рубашке, глаза были прикрыты, а тело для чужого взгляда и поцелуев едва открыто. С Джейн такое впервые, но она боялась сознаться.       Она через силу касалась Питера, через силу отстегивала последнюю пуговку и долго-сладко прикасалась губами к шее, с озорным взглядом кусала за подбородок. Она через силу слабой в своём возбуждении девочки прикасалась ладонями к тёплому телу и в ответ чувствовала грубоватые касания к бедрам, по которым очень плавно стали съезжать края обычных, несексуальных трусиков.       Чёрт, как же его?.. был быстрым, и Питер замечал на щеках Джейн очаровательные багровые пятнышки, вызванные томлением, неопытностью в долгих прилюдиях, неопытностью в долгих ласках.       Джейн никогда не думала, что грубые пальцы могут так приятно скользить внутри неё. Джейн никогда не думала, что может так скулить и так хотеть. Джейн никогда не думала, что смелости её может не хватить на расправу с чужим ремнём, а гордости её может хватить на то, чтобы попросить. — Пожалуйста, — тихо произносит девушка, цепляясь пальцами за чужой затылок, придвигаясь ближе и совершенно теряясь от того, что чужим пальцам начинает становиться тесно в ней. — Подожди, — также тихо отвечает Питер.       Джейн шумно вздыхает, цепляясь зубами за чужую губу и напрягая плечи, а через жалкую секунду уже расслабляется, чуть откидываясь назад благодаря пальцам, впившимся в чужие плечи. Стилински смотрит Хейлу в глаза, пытаясь скорее отдышаться. Она ловит его полуулыбку, которая прячется нежным поцелуем на её плече. Пальцы бегут по телу мужчины к ремню. Джейн вдруг вспомнила, что не умеет ждать.              Нил останавливает машину напротив дома Лейхи, замечая через окошко мужчину, устало стригшего сильно заросший газон с помощью газонокосилки и недовольно обратившего своё внимание на вставшую машину. — Это твой папа? — спросила Эванс, поворачиваясь к Айзеку лицом и ободряюще касаясь его плеча. — К сожалению, — бормочет Лейхи. — И он явно хочет убить меня за то, что ему пришлось начать стричь газон.       Нил нахмурилась, снова взглянула на мужчину, но сразу после этого заулыбалась. Она аккуратно провела ладонью по руке Айзека, быстро пожала его пальцы своими и улыбчиво чмокнула в щеку. — Иди. Возможно, у тебя ещё есть шанс на помилование, — сказала блондинка, надеясь звучать убедительно. — До завтра, — пожал плечами Айзек, открывая дверцу машины и угрюмо думая, что о помиловании в его семье никогда и не слышали.       Он обходит машину, не смотря на своего отца и мысленно надеясь, что сейчас, прямо через секунду Нил даст по газам и не увидит его позора. Лейхи даже поднимает наконец взгляд, но Эванс всё ещё не уезжает. Айзек видит шокированного родителя, а позади него хлопает дверца, ДВЕРЦА. — До завтра, Айзек, — громко произносит Нил, опираясь локтем на машину и улыбчиво любуясь заинтересованно покосившимися на неё представителями семейства Лейхи. — Добрый день, — через силу бросила она Лейхи-старшему и, снова забравшись в машину, уехала. Айзек посмотрел на отца, впервые находя в его взгляде подобие уважения.        — Господи, почему это так больно? — простонал Стайлз. — Ты халтуришь. — Да какая к чёрту разница?! Я сейчас умру! — Ты же хотел, чтобы у нас появились общие увлечения, — Дерек внимательно посмотрел на подростка, продолжая стойко держаться на носках и локтях, пока Стайлз валялся на полу, шумно вздыхая. — Получай.       Стилински посмотрел на него уставшими глазами и, махнув рукой, перекатился на другой бок, чтобы не видеть усмешки Хейла. — Я имел в виду, что мы могли бы посмотреть фильм, посадить дерево и ухаживать за ним… Да что угодно, но не занятия спортом! — снова перекатившись на другой бок, но теперь для того, чтобы видеть Дерека, вздохнул Стайлз. — Ты точно всё ещё хочешь от меня избавиться. Только теперь медленней и мучительней.       Хейл усмехнулся, поднимаясь на ноги и подходя к парню. Он возвысился над ним, всматриваясь в вспотевшее и покрасневшее лицо, и улыбнулся. — Поднимайся, — сказал Дерек. — Не буду. — Вряд ли Коре понравится такой коврик для ног. — Зато она наконец поймёт, к какому чудовищу переехала, — безжизненно ответил Стайлз. — Если поднимешься, то можешь заказать пиццу.       Стайлз удивлённо посмотрел на Хейла и, сев, быстро поднялся на ноги. — А мне кажется, мы начинаем всё лучше и лучше понимать друг друга, — улыбчиво заявил Стилински, толкая Дерека в плечо. — Оплатишь свой заказ сам. — Мне кажется, — вздохнул подросток.