Промо

      Когда Исак, светясь словно новогодняя елка, рассказывал Эвену о том, что его взяли в новый проект и он будет танцевать и петь на огромной сцене, Эвен не думал, что концертный образ его персонажа будет настолько ошеломляющим. И когда в полпервого ночи Эвен полез читать Твиттер, потому что очередная бессонница не давала спать, он не ожидал, что аккаунт «Бриолина», мюзикла, в котором будет отплясывать его любимый, начнет публиковать фотографии актеров. А когда он нашел фотографию Дуди, которого Исак собирался играть и чью песню неделю распевал на кухне, в душе и везде, где только можно, он не поверил своим глазам.       На дисплее телефона отображалась фигура юного бога озорства, с лицом, на котором написано было столько коварства, дерзости и соблазна, с горящими хитро прищуренными глазами, с высоко зачесанными волосами, словно приглаженными бурей. Юноша стоял, широко расставив ноги, смотрел на скромного зрителя с наглостью красавчика, осознающего свою красоту, и призывно манил пальцем. Эвен положил телефон экраном на грудь и словно вспомнил, где находится. Комната тут же погрузилась в темноту, Эвен смотрел в потолок, а перед его глазами все еще стояла картинка, всколыхнувшая в нем все нутро. Будто набравшись смелости, он снова поднял Айфон и посмотрел на фотографию Исака в образе Дуди. Невозможно было узнать в нем того мальчика, с волосами принца, с глазами олененка, который постоянно краснел, стоило только Эвену опуститься с поцелуями к его паху… Нет, Дуди — это кто-то другой, кто-то совершенно незнакомый, кто-то, кто его самого, Эвена, с легкостью заставил бы краснеть. Эвен заблокировал телефон и отложил его на тумбочку. Затем повернулся к Исаку. Тот невинно спал рядом и не подозревал о той буре эмоций, которую Эвен сейчас пытался унять. Один локон упал Исаку на расслабленное лицо. Эвен протянул руку и замер. Может Исак всего лишь призрак? Галлюцинация? Разница между двумя образами настолько ошеломила Эвена, что он начал задумываться о своем психическом состоянии. Могли ли таблетки вызвать такое? Но тут Исак повернулся на спину, облизнул губы и снова затих. Он был реальным, теплым, настоящим и… талантливым. Его талант перевоплощения так долго скрывался в нем, что Эвен просто не мог поверить в его существование. Он улыбнулся, снова понимая, как ему повезло. Повезло оказаться рядом с таким человеком, любить его и быть любимым. Эвен все-таки коснулся лица Исака, провел обратной стороной сложенных пальцев по его щеке, горячей ото сна, а затем не удержался, потянулся к нему и поцеловал в висок. Не просыпаясь, Исак рефлекторно обнял Эвен за шею и прижал к себе. Эвен послушно опустил голову ему на плечо.       Он смотрел, как медленно поднимается и опускается грудь Исака, слушал его размеренное дыхание и плакал. Слезы текли сами по себе, Эвену не было грустно или больно, он плакал от счастья. Обычно такое бывало лишь в гипомании, никогда раньше Эвен не испытывал такой светлой, мощной радости, находясь на пороге депрессии. Ему было сложно справиться с такой сильной эмоцией, поэтому он даже не пытался, просто позволил горячей волне прокатиться по всему телу, зажечь его сердце и увлажнить глаза.       Исак изменился для сцены и с такой же легкостью изменил всю жизнь Эвена, может быть, он даже не догадывался, насколько сильно. Промо фотография к забавному мюзиклу заставила Эвена задуматься о том, что с ним было бы, не встреть он Исака? Был бы он до сих пор жив? Конечно, ответов Эвен не знал, но он был уверен в одном. Исак делал его счастливым, и это счастье исцеляло.