Шото курит

Ночь. Слишком тихо и только объявления о пришедших поездах рушит иллюзию полного умиротворения. Шото сидит на черной сумке и скуривает, кажется, третью пачку сигарет. Это ничего. Пока деньги есть, можно курить. А потом, если для него взойдет солнце, он поменяет билет и поедет домой, к маме. Если для него взойдет солнце. Еще хоть раз. Ибо дыма в легких слишком много, а ссора с отцом все еще жрет голову изнутри. Ты бесполезен Шото курит, курит и курит. Пальцы скоро прогниют от чертового никотина, рассыпятся в мелкий песок и украсят собой темную брусчатку перрона. Шото курит, зарывается пальцами в волосы и выдыхает. Шото ненавидит медленное такси и себя заодно. Если только солнце ещё хоть раз взойдет для него, он никогда больше не будет ездить на такси. Купит машину, заведет семью или останется сам и будет ходить пешком, если солнце ещё хоть раз взойдет для него. Но сейчас оно спит. Укрылось темными тучами и пока луна дежурит за него, солнце спит для Шото и этого города в целом. Поезда громкие, проводники немного пьяные и веселые, а сигареты все еще горькие и приятно покалывают язык своим вкусом. Шото курит и ненавидит кофе и душные кабинеты. Если солнце ещё хоть раз взойдет для него, он поменяет работу и будет пить чай с молоком по утрам, а вечером с мятой. Кончаются сигареты; Шото ходит в полубреду, а кассир отказывает ему в покупке новой пачки. Шото кивает или смеется, ибо ему не хватит, но пачку не продают. Потом к нему цепляется тетка, начинает говорить о жизни. О том, как она его понимает и что он хороший. Шото кивает, а потом просит прикурить. Эта дешевая и пахнет как дерьмо, но Тодороки не брезгует. Делает затяжку за затяжкой, пока его мозг не отказывается думать. Но Шото курит и ненавидит бесполезные треп ни о чем. Если солнце ещё хоть раз взойдет для него, он всегда будет говорить коротко и по сути, а за тупые разговоры будет бить по морде. Сигарета кончается, а тетка исчезла еще при виде помутнения в его глазах. Никто не хочет брать на себя ответственность. Тем более, если это труп на перроне. Шото ложится на брусчатку и ждет… Правда чего, сам не понимает. Шото ненавидит ждать, а закурить нечего. Какой-то тип дергает его слишком резко, орет о правилах безопасности. Тодороки хочет его послать, но вместо этого хриплый смех вырывается из его груди. — Ебать ты припадочный, парень. Шото кивает, мол да, припадки у него случаются. А тип все трясет его, размахивая руками. — Съеби уже отсюда! Тодороки показывает ему свой билет и внутренне ожидает на взбучку, взрыв нервов, а получает острый взгляд. Потом его тащат к прибывшему поезду. Шото пытается возразить или вырваться, но говорит только о желание покурить. — Хуй тебе, а не сиги, ебанат конченый. В моем купе переспишь, и так тупой Деку на больничном. Какой Деку, какой больничный? Шото рассказывает о медленном такси и о противном кофе, а проводник чужого поезда отвечает ему грубым матом, пичкая его черный чемодан под свою кровать. — Спи блять. И Шото спит, но только без блять. Сигареты все еще кружат мозг. Он пытается спросить сколько времени, а потом оказывается возле серого унитаза с проводником, что матерится, маша туалетной бумагой. — Ты мне форму заблевал, мудак. У нас открывать к следующей станции нельзя! Ты блять геморрой на мою задницу! И делай потом добрые дела! Шото смотрит немного яснее, картинка рисуется четче. — С-спасибо. — В гробу я твои благодарения видал. Отработаешь. Шото кивает. И отрабатывает. И это совсем не душный офис или горький кофе. Это свежие простыни, мелкие улыбки и чистая форма. Что немного жмет в плечах. А еще чай, так много чая, что нужно разносить по купе. — Быстрее, там в третьем еще полотенце заменить надо, оно видишь ли блять не такое. Тодороки кивает, хотя понятия не имеет, где взять это полотенце и как его преподнести недовольным пассажирам. А еще голова все еще немного кружится, и в перерывах отработки Тодороки гнется пополам в душной кабинке, а потом прополаскивает рот и улыбается. Когда они с Бакуго садятся в купе, а Катсуки материт всех пассажиров, рассказывая о каждом отдельно, восходит солнце. Тодороки смотрит на него и в его груди что-то плещет. Бакуго матерится, а Шото обещает себе больше никогда не курить. И, кажется, он нашел работу.