Когда молчание — золото

      — ...А если б ты дослушал меня прежде, чем сломя голову нестись в лес, то понял бы, что это ловушка. Но не-е-ет... Ты же большой злобный альфа, сначала нападаешь, потом спрашиваешь. Поэтому мне приходится вмешиваться и который раз спасать твою задницу, хотя я всего-навсего человек.       Дерек сжимал руль с такой силой, что, казалось, сейчас его сломает. Они возвращались после очередной драки (на этот раз с ведьмами), и он еле сдерживался, чтобы не ударить сидящего рядом Стайлза. Если мальчишка не перестанет зудеть, когти точно вылезут наружу.       Но Стайлз не унимался, злился, и Хейл понимал, что он прав. Нужно было поступить так, как предлагал Стайлз, подождать с атакой. Оборотень ненавидел эту его правоту. Стилински всегда прав, хотя альфа здесь Дерек. И он не собирается никому угождать, он вожак, чёрт подери, и если решил бежать спасать мир, то никто ему не указ. Имеет право. Может, Хейл догадывался, что там западня (конечно, не догадывался) и собирался использовать элемент неожиданности (что было нелогично и глупо).       И вечно этот Стайлз. Постоянно орёт, что Дерек всё сделал неправильно и как надо было сделать; какой Хейл идиот, опять поступил по-своему, не слушая, что ему говорят. Если честно, оборотень ужасно устал, мало́й никогда не умолкал, даже когда всё было в порядке и ничьей жизни ничего не угрожало. Он физически не мог помолчать больше пяти минут. Хейл не понимал, откуда у Стилински в голове столько слов, которые необходимо высказать.       К моменту, когда они подъезжали к дому мальчишки, оборотень едва не дымился от ярости. Мозг уже не воспринимал упрёки и обидные прозвища в адрес Хейла и его умственных способностей. Всё, что он чувствовал, это как кровь в ушах закипает, а сердце колотится всё быстрее. Как же ему всё осточертело.       — Стайлз, заткнись, — пока сдерживаясь, сказал Дерек. Но Стилински и не думал останавливаться:       — Не заткнусь, ты должен слушать меня и всегда быть начеку. Что толку в моих исследованиях и подготовках, если ты их игнорируешь и творишь, что в голову взбредёт? Как будто ты...       — СТАЙЛЗ! БЛЯДЬ!! ЗАТКНИСЬ!!! — проревел Хейл. Его глаза налились красным, и это не была краткая вспышка. Когти и клыки вылезли наружу. Хорошо, что в руках руль, иначе пострадало бы как минимум сидение. Дерек ничего не искромсал только потому, что боялся задеть мальчишку. Хейл серьёзно относился к Стайлзу и, видимо, поэтому терпеть не мог, когда тот устраивал ему разнос. Это ранило больше, чем если б говорил кто-то посторонний или даже кто-нибудь из его бет, потому что, как бы Стайлз не бесил Дерека, оборотень дорожил его мнением. К тому же Хейла бесконечно расстраивало желание Стилински всё контролировать, всем помогать, а также то, что он постоянно лез на рожон, не думая о последствиях и о том, что сам может пострадать — а это причинит боль уже оборотню.       Конечно, Дерек не сказал это вслух. Они въезжали на подъездную дорожку к дому, когда Хейл вдруг осознал, что с момента его эмоциональной вспышки, а это добрых две минуты, Стайлз не издал ни звука. В абсолютной тишине оборотень слышал громкое и частое, как у кролика, сердцебиение пацана.       Сперва Дерек подумал, что сто́ит извиниться, Стайлз, скорее всего, ждёт именно этого. Но тут же решил этого не делать. Он был рад, что Стилински наконец заткнулся, в кои-то веки можно слышать собственные мысли. Припарковавшись, Дерек взглянул на Стайлза. Тот сидел нахохлившись, скрестив руки и поджав губы. А по щеке... катилась слезинка.       Теперь оборотень почувствовал себя ужасно, но они так и сидели, не произнося ни слова. Похоже, говорить что-либо уже поздно.       Наконец мальчишка толкнул дверь и выскочил наружу, явно не желая ни секунды лишней находиться рядом с Хейлом. Стайлз не глядя оглушительно шарахнул дверцей. Идя к дому, он ни разу не обернулся, хотя до этого всегда махал Дереку рукой на прощание.       Зато оборотень слышал, как при каждом шаге в пятках и коленях Стайлза похрустывают суставы. В этот раз ему порядком досталось, наверняка на теле останутся болезненные синяки. Вот ещё один повод злиться на него, а ещё больше на себя. Дерек должен оберегать пацана, а вместо этого он опять облажался.       Когда захлопнулась входная дверь, Дерек не уехал сразу, а, желая наказать себя ещё больше, сидел и слушал, как Стайлз тяжело топает по лестнице в свою комнату, падает на кровать и наконец даёт волю слезам. Ничего у Хейла не получалось сделать как следует, он портил всё, за что брался.       Только услышав, что Стилински подходит к окну, он завёл мотор и начал выезжать на дорогу. Мальчишка знает, что он ещё здесь. И хотя извиниться всё-таки следовало, какая-то мстительная мелочность внутри хотела, чтобы Стайлз осознал, насколько оборотень зол. Пусть даже это была злость с примесью вины и угрызений совести.       Стилински умный, в конце концов он поймёт, что Дерек погорячился под влиянием адреналина и страха за уязвимого мальчишку, что Хейл действительно переживает за него. Им просто нужно остыть, не сегодня завтра кто-то подойдёт первым, они поговорят по-мужски и всё наладится.       Обдумав всё по пути домой, оборотень решил, что пару дней без непрерывной стайлзовской трескотни пойдут ему на пользу, к тому же разлука укрепляет дружбу, правда?

* * * * * * *

      Всю неделю после того случая о Стилински не было ни слуху ни духу. Ни одного ядовитого звонка или злобной смс-ки. Дерека это устраивало. Встречаясь с бетами, он не спрашивал о Стайлзе, да и они не упоминали о нём. Хейл не расстраивался, не слыша всех этих "чувак!" и "боже мой!". К концу недели злость на мальчишку улетучилась, и он решил, что пора извиняться.       Да, возможно, тогда в машине Дерек отреагировал слишком бурно, но ведь Стайлз, хоть и был умником, в вопросах безопасности порой вёл себя просто глупо. Как он не видит, что Хейл старается защищать его? Потому и вмешивается не раздумывая, лишь бы пацан оказался подальше от опасности.       Вряд ли он способен сказать эти слова вслух, ибо это равносильно признанию в чём-то... в чём-то очень важном, что наверняка отпугнёт мальчишку. А в чём Дерек уж точно не сознается, так это что к концу недели он немного соскучился. Они столько времени виделись каждый день — либо в стае, либо когда Хейл забирал Айзека после тренировки по лакроссу. Возможно, не так уж и ужасна его болтовня.       Нет, Дерек по-прежнему наслаждался тишиной, но всё же был не прочь послушать Стайлзовы отзывы о новостях поп-культуры. Его беты не смотрели столько невразумительных фильмов и сериалов, как Стилински, и оборотень соскучился по его комментариям и шуткам на их счёт.       Только вот когда вечером Хейл появился под окном мальчишки, оно оказалось закрытым. Дерек постучал по стеклу, но Стайлз даже не повернул головы от экрана монитора. Он продолжал играть, демонстративно сделав звук громче.       Ясно, он пока не готов общаться. Что ж, прекрасно, терпения оборотню не занимать, он подождёт.

* * * * * * *

      Сначала Хейлу захотелось разозлиться, когда на второй неделе молчаливый бойкот и вопиющий игнор со стороны Стайлза продолжились.       Подождав окончания тренировки, Хейл подошёл к собравшимся на краю поля Стайлзу, Скотту и Айзеку, чтобы забрать последнего домой. В ответ на "привет, Стайлз" мальчишка посмотрел куда-то сквозь Дерека, будто того здесь и не было. Маккол и Лейхи почувствовали напряжение. Прежде, чем кто-то успел что-нибудь сказать, а Айзек — утащить Хейла прочь, Стилински, бросив друзьям "пока", направился к стоянке. Проходя мимо оборотня, он даже не хлопнул его по плечу, как обычно.       Да, сперва Дерек был в бешенстве. Он же старался не нарушать личного пространства Стайлза, чёрт, даже собирался извиниться, но лишь натыкался на ледяной приём. Но затем гнев растворился, остались только чувство вины и опустошённость. Услышав, как мальчишка говорит с Айзеком и Скоттом, Хейл осознал, как ему не хватает голоса пацана, его смеха и колких замечаний. Никто, кроме Стайлза, не мог вызвать у Дерека искреннюю счастливую улыбку. Как же он тосковал по таким моментам! Когда мальчишке удавалось "влезть под карамельную оболочку большого злого волка, чтобы вытащить наружу мягкую шоколадную начинку", его неподдельный восторг тысячекратно превосходил любую попытку оборотня улыбнуться.       Дерек не знал, что делать. Было очевидно, что Стайлз до сих пор обижается на него. И как бы Хейлу не хотелось покончить с этим обетом молчания, он предпочитал дать мальчишке больше времени. Последнее, чего он желал, это разозлить Стилински ещё больше и разрушить то зыбкое и шаткое между ними, что пока ещё можно было назвать дружбой. Она всё, что у него есть (или уже "было"?), и Дерек очень боялся потерять её.       Хейл считал, что нравится Стайлзу. На это намекали оттенки возбуждения, которые мальчишка начинал источать, когда они долго находились рядом. Хотя ведь Стилински — сексуально озабоченный подросток-девственник, на это Дерек и списывал эти запахи. Оборотню Стайлз нравился давно, но поскольку пацан был несовершеннолетним, а его папа — шерифом, оборотень предпочитал держаться на расстоянии. Не хотелось очутиться в тюремной камере в наручниках.       Дерек в состоянии потерпеть и потерпит. Если нужно подождать, пока Стайлз простит его и согласится поговорить, так тому и быть.       В конце недели Хейл снова попробовал забраться в окно, но оно вновь оказалось заперто. Оборотню оставалось только смотреть на склонившегося за столом мальчишку, а так хотелось взломать защёлку, залезть внутрь, уложить Стайлза в кровать и подоткнуть одеяло. Очень плохая идея. Дерек покачал головой, спрыгнул на землю и отправился домой.

* * * * * * *

      Когда на следующей (уже третьей) неделе Стайлз в компании Скотта появился на собрании стаи, Дерек так обрадовался, что готов был подхватить его на руки и затискать в объятиях. Но стоило ему приблизиться, как Стилински напрягся и сжал кулаки, поэтому Хейл отступил. Скорее всего, это Маккол заставил друга прийти. Ну и пусть, лишь бы он был здесь.       Обычно Стайлз активно участвовал в разговорах, выражал беспокойство, когда надо, и озвучивал своё мнение по любому вопросу. Сегодня он молча сидел на диване возле Скотта, напряжённый, со скрещенными на груди руками. Время от времени Дерек осмеливался взглянуть на него и видел, что иногда мальчишка хочет что-то сказать, но сдерживается, хотя это, судя по постоянным вздрагиваниям, ему нелегко давалось.       Когда споры закончились и все собрались полакомиться только что доставленной пиццей, Хейл решил воспользоваться возможностью, отвести Стайлза в сторонку и извиниться. Может, в присутствии посторонних он охотней его выслушает. Но как только Дерек приближался на расстояние трёх шагов, Стилински ускользал, держась ближе к Скотту или другим ребятам. Он болтал со всеми подряд, пусть не в обычной своей громкой и бурной манере, но явно чувствуя себя свободней, чем во время выступлений Дерека во время собрания.       После четвёртой попытки подойти к мальчишке, который то прятался за спиной Маккола, то норовил усесться рядом с Эрикой на диван, Хейл сдался. Он не собирался гоняться за ним ради простого "извини". И чего пацан ребячится? (А, он же подросток, так что, пожалуй, имеет право). Дерека бесило, что Стайлз общается со всеми, кроме него, но что он мог поделать? Как заставить мальчишку поговорить с ним или, на худой конец, выслушать, или просто не убегать, а постоять на одном месте — просто побыть рядом?       Стилински настолько явно избегал оборотня, что тот в конце недели даже не стал утруждать себя визитом к заветному окошку, зная, что наткнётся на запертую задвижку.

* * * * * * *

      Миновал месяц, и у Дерека потихоньку ехала крыша. После того собрания он пару раз видел Стайлза, и мальчишка уже не казался таким напряжённым, не отталкивал его, как одинаковый полюс магнита. Хейл счёл это добрым знаком. Поскольку Стилински по-прежнему не проронил ни слова в его адрес, приходилось утешаться простым его присутствием. Стайлз упорно общался со всеми, кроме Дерека. Когда оборотень пытался что-то спросить, упрямец молчал, лишь одаривая в ответ нечитаемым взглядом. Вернее, смотрел как бы сквозь него. Дереку уже удавалось не злиться по этому поводу. Ему было просто больно.       Хейл мог думать только об улыбке, неожиданно растягивающей губы мальчишки, если какие-то слова Дерека казались ему забавными. О том, какой у него милый вздёрнутый нос, какие длинные ресницы, а главное — голос. Его тембр, модуляции, изменения интонаций в зависимости от ситуации. Как его тон повышается, когда Стайлз взволнован или чем-то увлечён, либо понижается, если он, напротив, не впечатлён. Как выразительно он выделяет слова, когда хочет придать фразе сарказм или отстоять свою точку зрения.       Насколько Дерек раньше хотел, чтоб Стилински замолчал, настолько сейчас ему нравилось слушать его. Пусть бы он никогда не умолкал. Только теперь Хейл понял, что болтовня пацана раздражает гораздо меньше, чем её отсутствие. Слушая Стайлза, он по крайней мере знал, что у того на уме, как он относится к оборотню. А сейчас Хейл не имел ни малейшего понятия о его мыслях и чувствах. Это обескураживало и пугало. Либо молчанка как можно быстрее закончится, либо Дерек с ума сойдёт.       Сегодня у стаи был традиционный "киновечер". Фильм для коллективного просмотра на этот раз выбирал Бойд, хотя обычно это делал Стайлз. Когда после сеанса Стилински громко сказал Скотту, что в такую прекрасную погоду можно спать с открытым окном, Хейл понял, что это адресовано ему, а не Макколу. И хотя было немного обидно, что мальчишка не обращался лично к нему, Дерек не собирался упустить свой шанс.       С наступлением сумерек, когда все разошлись по домам, Хейл отправился к Стайлзу, уверенный, что окно открыто, а мальчишка, схватив с полки первую попавшуюся книгу, читает в постели, коротая время до появления оборотня.       Когда Дерек проник в комнату, Стилински не пошевелился и даже не оторвал глаз от страницы. Только когда Хейл осторожно присел на край кровати, Стайлз наконец отложил книгу на тумбочку, сложил руки на коленях и взглянул на гостя. Приподняв бровь, он словно говорил: "Ну, вот он я. Теперь твой ход." Дерек прочистил горло.       — Стайлз, я не должен быть орать на тебя. — Мальчишка согласно склонил голову, но уст не разомкнул. — Я разозлился, потому что волновался за тебя. Не могу смотреть, как ты подвергаешь себя опасности. Беспокоюсь, что ты пострадаешь. Ты мне дорог.       Глаза Стайлза расширились от такого признания.       — Я знаю, ты много делаешь для стаи. И ты прав: перед тем, как действовать, мне следовало выслушать тебя.       Стилински усмехнулся с видом "ты чертовски прав", но так и не издал ни звука. Дерек подсел ближе и положил ладонь мальчишке на лодыжку. Стайлз не вздрогнул и не отстранился.       — Я тоже не люблю, когда мои слова игнорируют.        Стайлз кивнул, как бы признавая, что виноват не только оборотень.       — Иногда я чувствую, что ты... — звучало немного высокопарно, но Хейл должен высказаться, а Стилински — выслушать. Судя по реакции, мальчишка ждал продолжения. — ...Что ты берёшь на себя слишком много, хотя не должен. Это должен делать я. Я — альфа, и это моя ответственность.       Глаза у Стайлза округлились.       — Я серьёзно. Ты не обязан беспокоиться обо всём этом дерьме, а я не знаю, как тебя остановить и возможно ли это вообще. Ты этого не хочешь, ну и ладно. Но, может, мы можем как-то делить проблемы пополам и действовать вместе, чтобы я не чувствовал себя таким бесполезным.       Стайлз поизучал свои ладони, обдумывая услышанное, а потом кивнул. Дерек придвинулся ещё ближе, поставив колено на постель, и коснулся рукой икры мальчишки. В повисшей тишине он слышал, как сердце пацана забилось чаще.       — Стайлз?       Неужели он ничего не скажет в ответ на такую пламенную речь? Оборотень практически душу излил, а добился лишь колкого взгляда да молчаливого кивка. Глядя ему в глаза, Дерек пытался угадать, чего мальчишка ждёт от него. Что ещё нужно сказать, чтобы Стайлз заговорил?       И тут до Хейла дошло, что хотя он распинался довольно долго (по крайней мере, по его меркам), он так и не извинился. Теперь он сидел, прижавшись ногой к бедру Стайлза, лицом к нему. Сердце пацана забилось ещё быстрее, когда рука Дерека скользнула на его колено.       — Стайлз, прости... за всё, — он гладил его под настороженным взглядом. — Прости меня.       Вот чего он ждал. Стилински издал глубокий вздох, будто сдерживал дыхание весь месяц, что прошёл с того самого дня, как он выпрыгнул из машины. Когда он выдохнул, его плечи расслабились, растаяли напряжение и скованность, охватывавшие Стайлза каждый раз, как он видел Хейла. Мальчишка взглянул на него с лёгкой улыбкой, которую Дерек тут же вернул.       Пацан вновь уставился на свои ладони. Оборотень заволновался, что его извинений недостаточно, что Стайлз слишком расстроен, чтобы просто простить и начать общаться, как прежде. Хейл больше не выдержит и минуты этой молчанки. А вдруг придётся ждать ещё неделю? Дерек обеспокоенно заглянул ему в глаза.       — Эй, я не знаю, что ещё сказать. Стайлз, пожалуйста, поговори со мной. Я так больше не могу, — в голосе было отчаяние. Ему хотелось услышать хоть что-нибудь, всё равно что.       Теперь Стилински усмехался самодовольно, будто говоря: "Ты сам сказал заткнуться, что я и сделал. Ты же этого хотел." Дерек потряс головой, уже зная, что прощён и что Стайлз просто тянет время, чтобы помучить его ожиданием, когда ж тишина нарушится.       — Так что? — Хейлу хотелось, чтобы вопрос прозвучал бесстрастно, но в тоне явно слышалось облегчение. Кажется, придётся предпринять кое-что, чтобы упрямец заговорил.       Дерек наклонился и стал пальцем выписывать круги на бедре мальчишки. Он улыбался про себя, слыша, как сердце пацана то останавливается, то опять несётся вскачь. Их лица разделяли всего пару сантиметров, и хотя Стайлз изо всех сил старался сохранить ехидную усмешку, его выдавали широко распахнутые глаза. Было видно, что он долго не продержится.       — Собираешься продолжать бойкот? — Хейл сделал паузу, чтобы коснуться губами шеи Стилински, сбив ему дыхание. Он поцеловал ещё раз и отстранился понаблюдать, как ухмылка на лице мальчишки сменяется удивлением. Рот приоткрылся то ли от неожиданности, то ли от желания что-то сказать.       Дерек поцеловал его в щёку и прошептал на ухо: "Стайлз, пожалуйста." Затем вобрал мочку в рот и мягко прикусил. Мальчишка всхлипнул. Обрадовавшись хоть какому-то звуку, Хейл прошёлся губами по подбородку к шее. Стайлз застонал.       — Как мне разговаривать, когда ты такое творишь? — наконец выдавил он. — Ты тоже меня прости. И я беспокоюсь за тебя. Поэтому и психанул, когда ты полез напролом. Я всего лишь беззащитный человечек, и мой план действий — попытаться оградить тебя от опасности.       Хейл обхватил его лицо ладонями.       — Я знаю, — он погладил щёки Стайлза большими пальцами, затем уткнулся в его лоб своим. — Прости, я исправлюсь.       — Я тоже, — ответил мальчишка, потираясь носом о лицо Дерека. — И научусь побольше якать, как один мой знакомый здоровяк.       — Стайлз... — фыркнул Хейл.       — Что? Снова заткнуться?       — Нет. Никогда, — Дерек затряс головой.       — Никогда? — брови мальчишки взлетели вверх.       Оборотень задумчиво наклонил голову:       — Думаю, чтоб заткнуть тебя, я найду способ получше.       — Неужели? И какой же... — Дерек не дал договорить, накрыв его губы своими.       — Ого. Ладно, это работает, — Стайлз медленно открыл глаза. — Только не злоупотребляй этим новым оружием.       — Даже в мыслях не было, — Хейл снова поцеловал его. И ещё раз. И ещё.       И как бы Дерек не был рад снова слышать голос мальчишки, сейчас он предпочитал слушать совсем другие звуки.