Надвигающийся Шторм

Орнштейн сел на большой камень у каменной тропы, смахивая сажу с золотистых наручей и делая себе небольшую передышку. Прошло немало времени с Войны Драконов, времени, подарившем ему его прозвище. С тех пор он почти не встречал существ драконьего рода, за исключением герцога Сита. И тем более не вступал с ними в бой. До сегодняшнего дня. Этим утром он едва закончил тяжелый подъем по склону Пика, когда заметил пару быстро приближавшихся к нему по небу темных силуэтов. Вскоре он уже без труда мог рассмотреть покрытых каменной чешуей виверн, медленно взмахивавших своими тяжелыми крыльями. Первая, видимо сама смелая из них, спикировала вниз, с ревом выдыхая огненный поток в незваного гостя. Но опытный воин сделал быстрый рывок в сторону, уходя из-под удара и запуская копье молний в противника. С электрическим треском оно врезалось в грудь ящера и оставило небольшую выбоину с расходящимися трещинами. Зверь взревел и вновь начал набирать высоту. Однако другой не слишком впечатлился неудачей своего сородича и решил повторить его опыт. С плачевными для него последствиями. Следующая пущенная Драконоборцем молния попала точно в основание левого крыла виверны и она, неуклюже пытаясь выравнять полет, врезалась в серую каменную стену крепости. Подлетев к потерпевшему крушение существу, Орнштейн зарядил свое копье силой молний и вонзил его в шипастую шею. Погибавшая виверна напоследок успела окатить его струей огня, закоптив ему половину нагрудника и руку и наконец затихла. Видимо, этот пример был достаточной демонстрацией силы, поскольку на протяжении этого дня на первого из Рыцарей Гвина больше не было совершено ни одного нападения. Хотя он то и дело замечал проносившихся вдалеке виверн. Сюда он отправился на поиски пропавшего сына его Лорда. С тех пор, он слышал мало подробностей от посвященных в тайну о том, почему и как пропал принц, но знал главное, что тот предал дело отца и по собственной воле присоединился к оставшимся в живых драконам. Орнштейн шел сюда, будучи готовым смыть позор Первенца его же кровью, пусть даже и посмертно. Рыцарь двинулся дальше, бредя мимо полуразрушенных строений и иногда встречая змеелюдов. Последним он помогал прекратить свое непонятное существование по мере сил и времени. Эту вершину, названную Пиком Архидракона, он часто видел и раньше, но сам был здесь впервые. Основных причин было три: Во-первых, положение этой горы было достаточно удаленным от тех мест, где обычно бывал и сражался Орнштейн, во-вторых опасно высокая плотность существ драконьего рода, почти никогда от нее не удалявшихся и не представлявших фактической опасности, и в-третьих весь Пик то и дело окружался плотным коконом из резких потоков ветра, сквозь которые было практически невозможно прорваться. Собираясь в путь, он позаботился передать часть своей силы для иллюзии себя самого, созданной Гвиндолином. Младший сын Лорда Света редко рассказывал кому бы то ни было о своих планах, но рыцарь-лев был уверен, что его копия была создана лишь для того, чтобы хранить покой в Анор-Лондо, напару с толстяком Смоугом, которого Орнштейн, сказать честно, презирал. Будь его воля, этот туповатый каннибал оказался где-нибудь вдали от Города богов. Единственные две причины, почему Смоуг до сих пор не был отправлен куда подальше, это его тупая, как молот и владелец, сила и слепая преданность своим лордам. Если бы не его неповоротливость и медлительность, а так же намерения охранять принцессу, его можно было бы взять с собой в это путешествие. В качестве живого щита. Но чего нет - того нет. Зато в одиночку рыцарь был в разы мобильнее. Он остановился лишь поднявшись на небольшое возвышение-платформу с рычагом, прямо напротив громоздкого колокола. Впереди виделся резкий спуск на площадь, более всего напоминавшую арену со старыми статуями драконов по краям. Стояла тишина. Ее прерывало лишь далекое шипение не добитых змеелюдов. Воткнув копье в стык между плит, Орнштейн с силой дернул на себя рычаг, поднимая каменную пыль с земли. Механизм пришел в движение и колокол начал медленно раскачиваться, создавая тяжелый звон с каждым ударом. Резкий порыв ветра застал рыцаря врасплох, чуть не роняя его с платформы. Лишь схватившись за древко, он сумел сохранить равновесие. Потоки ветра донесли до него далекий рев и запах грозы. Тем временем над ареной перед ним сгустились тучи, образуя поверхность, пригодную для ходьбы... и для битвы. Спрыгнув на штормовой "ковер" он проследовал к краю арены, опустив острие копья вниз и став ждать.

***

Большой колокол Пика был слышен за несколько миль. "Видимо, еще один глупец решил свести счеты с жизнью и бросить вызов драконам. Но у него будет еще немного времени подумать, я никогда не преследовал тех, кто решил все же уйти, и разил лишь тогда, когда мне упрямо бросали прямой вызов на арене." Неторопливо поднявшись с ковра, я потянулся, разминая спину, и вышел из здания. Рядом возбужденно клекотал Повелитель шторма - он тоже предчувствовал скорый бой, и аккуратно боднул меня под руку кончиком клюва, подбадривая. Я улыбнулся ему, проводя рукой по каменно-твердой броне и синей пернатой шее боевого товарища и привычно седлая его шею. Дракон расправил крылья и с ревом взмыл ввысь. Ощущения от этого момента каждый раз заставляли сердце бешено биться - встречный ветер, отчасти останавливаемый плотным шарфом, натянутым до переносицы, привычная тяжесть оружия в руке и передающиеся ему мерные удары крыльев дракона по воздуху. Впереди темнели тучи призванного ящером шторма. Колокол быстро приближался, удары становились громче. Присмотревшись, я заметил золотистый отблеск доспехов в углу арены. "Сожалею, что он не передумал, впрочем, мало кто из являвшихся сюда действительно знал, КОМУ он бросает вызов..." Перехватив древко поудобнее, наклоняюсь вперед, готовясь к быстрому снижению. И вздрагиваю, рассмотрев становящиеся все более четкими черты противника. Золотистые доспехи, шлем в виде оскалившейся львиной головы с красным хвостом, уникальное копье с поперечной перекладиной, пока опущенное вниз... первый рыцарь его отца явился по душу бога войны. Повелитель шторма приземлился на противоположном краю арены, приветствуя противника яростным ревом и медленно пошел ему на встречу. Но я остановил своего дракона и сам спрыгнул вниз, знаком прося ящера отлететь подальше. Именно в этом бою, если он состоится, моему боевому товарищу будет грозить огромная опасность. Глупо кидать друга на бессмысленный и самоубийственный бой против Драконоборца. Дождавшись, когда дракон отойдет на относительно безопасное расстояние, я двинулся навстречу старому знакомому. - Зачем ты пришел сюда? Я думал, что всеми забыт и до меня более никому нет дела. - Я не забыл. А пришел ради старой памяти о друге, которую поклялся очистить! Но думаю - конец копья указал на Повелителя Шторма - что теперь это можно сделать лишь кровью! - Я не собираюсь раскаиваться в чем бы то ни было, поскольку знаю, что прав. Не вижу смысла в войне с этими удивительными существами и нашел покой лишь в мире с ними. Смирись и ты. Война закончена. Приблизившийся воин лишь рассмеялся. - Зря я наделся на твое благоразумие. Значит, мне остается лишь один выход - и он сделал длинный скользящий выпад копьем в сторону бывшего принца. Атака не увенчалась успехом. Тогда он начал наносить молниеносные колющие удары, делавшие его непобедимым почти в любой схватке. Но не в этом случае. Безымянный играючи отбил атаки, пока даже не начав контратаковать. Его спокойствие все сильнее раздражало Орнштейна, давно привыкшего к своей непобедимости. Решив хоть как-то разозлить противника, чтобы тот открылся во время атаки, он резко отпрыгнул назад после очередного выпада и рванулся к наблюдавшему издалека за ходом боя дракону, заряжая копье силой молнии. Но нанести удар он не успел. Ему оставались считанные шаги до морды зверя, когда ступни резко завязли в потоках штормового ветра, не давая двинуться дальше. Ящер заклекотал, точно смеясь и окатил его струей пламени. Несмотря на чудовищный жар, доспехи почти не пропускали огня и Драконоборец отделался лишь несколькими ожогами. Однако подобное не могло остановить первого рыцаря и он решил атаковать вновь. Но ему не позволили этого сделать. Видимый сквозь прорези шлема погасший свет от драконьего пламени сменился ослепительно яркой электрической вспышкой и вышибающим дух ударом точно от врезавшейся в него огромной каменной глыбы. Последний покорежил нагрудник и отбросил его чуть ли не в противоположный край арены. Это было правдой, он забыл. Забыл, насколько страшным противником являлся первенец Гвина. С трудом вновь поднявшись, он скривился от боли в треснувших костях. И это притом, что его лишь откинули ударом плашмя. Нанеси Безымянный рубящий удар и бой бы мгновенно закончился. Но это было скорее предупреждение. И, как чувствовал Орнштейн, точно последнее. Несмотря на боль от травмы, он собрал все силы для последней яростной атаки. Летя точно молния, он быстро закрутился вокруг Короля, едва успевая уворачиваться от ответных атак и отчаянно, но безуспешно рубя его по грудной пластине и спине. Наконец, он отпрыгнул от противника, на ходу заряжая свое копье и метнув в того искрящуюся молнию. От первой Безымянный с легкостью отскочил. При всем своем огромном росте и крепком телосложении первенец Гвина оставался крайне подвижным. Но второй заряд успел попасть по запястью его свободной руки, заставив его зашипеть. Пожалуй, пора с этим заканчивать. Увернувшись от третьей молнии он вскинул огромное копье-меч, в свою очередь заряжая его так, что оно начало искрить и выпустил вверх ослепительную электрическую дугу. Вокруг Орнштейна начался настоящий грозовой шторм. Но даже все скорость не смогла спасти рыцаря и с каждым последующим ударом, отдающийся ослепительной вспышкой боли, он двигался все медленнее - силы покидали его. Наконец локальный шторм прекратился. Орнштейн стоял недвижимо, тяжело дыша и опираясь на оружие. Король медленно шел к нему, опустив все еще потрескивающее зарядами копье. - Ты пришел в мои владения, бросил мне вызов и пытался убить меня и моего друга. Тебя ослепила собственная гордыня и слепая вера в свою абсолютную непобедимость. Видимо ты забыл, КТО тренировал тебя, когда ты стал первым из рыцарей моего отца! Что ты хочешь мне сказать напоследок? Из-за оскаленного шлема послышался хрипловатый смех, сменившийся кашлем. - Я помню, но порой... ученик превосходит учителя! И сделал неожиданный рывок, вкладывая весь свой вес и остаток сил, целясь точно в середину левой половины золотой грудной пластины. Над полем боя разнесся звук пробиваемого насквозь доспеха и тела, оглушительный треск электричества. Король шторма встревоженно захлопал крыльями, но не посмел нарушить приказа своего хозяина и остался на месте. Жуткий крик быстро захлебнулся, сменившись гортанным бульканием. Спустя пару секунд тело соскользнуло с острия копья и тяжело упало. Победитель со вздохом посмотрел на своего поверженного противника. - Прости, но не тогда, когда твой учитель - бог войны... Дракон захлопал крыльями, показывая готовность возвращаться обратно. Безымянный король оседлал его шею и они отправились в путь. До самого заката он не произнес больше не слова. И лишь перед сном, смотря на первые зажигающиеся звезды, он тихо заговорил, смотря ввысь. "Простите меня, отец, сестренка, братик, все кого я покинул. Я не могу ни вернуться ни умереть, поскольку обещал себе следить... чтобы не началось новой войны."