Занзас - Тсуне: "А когда трезвый, то, сука, добрым прикидываешься".

Дико нервничая, Савада Тсунаеши в нерешительности мялся у двери, боясь постучать, то протягивая, то отдергивая руку. Опустив голову и прикусив чуть пухлую нижнюю губу, он вздохнул: а ведь так все хорошо начиналось! «Собрав друзей по-быстрому», точнее с инициативы Реборна, вся дружная компания, включая маму, Киоко и Хару, отправилась в солнечную Италию. Нану еще в аэропорту оприходовал Емитсу, по голодному взгляду которого было ясно, что для его жены этот отпуск будет явно не забываемым и вряд ли легким. Хотя, хитрая улыбка милой женщины заставляла сомневаться в том, кто и как будет верховодить совместным времяпровождением. Кёя, едва заприметив Кавалоне, быстренько смотался, твердой рукой волоча блондина в неизвестном направлении. Хаято, Такеши, Реохея и Хроме забрали с собой Хранители Девятого. Реборна и Бьянки поблизости тоже не наблюдалось… И лишь две очаровательные девушки в легких сарафанчиках, прижимались к выпавшему в астрал и глупо улыбающемуся Саваде, держа того под руки. Тсуна, едва вслушиваясь в счастливый щебет обсуждений о том куда лучше пойти, вовсю наслаждался тем, как волосы Хару и Киоко щекотали ему шею, а упругие округлости грудей разгоряченных обсуждением девушек скользили по предплечьям… - Тсу-кун! - Тсуна-сан! Прозвучало одновременно. Девушки настойчиво пытались достучаться до сознания Десятого. - За Вами пришли! - Удачной тренировки, Тсуна-кун! И, чмокнув в обе щеки растерянного Саваду, Миура и Сасагава, держась за ручки, покинули ошалело провожающего их взглядом Тсунаеши. - Вроааааай! Савада! Быстро за мной! Не заставляй Босса ждать! В этот момент счастливые мечты Тсунаеши мерно накрылись голубым варийским тазом. Следующая неделя показалась несчастному Десятому сущим адом: безумные баталии и швыряние пищей за завтраками, обедами и ужинами вызывали нервный тик на оба глаза, делая Саваду похожим на укуренного японского совенка; маньячное шишиканье, которое, похоже, сопровождало Тсуну даже в туалете, вызывало у Савады истеричный крик жертвы из фильмов ужасов; суровые зонтики, торжественно направляемые на него не менее грозным Леви-а-Таном, заставляли каяться во всех грехах и настоящих и будущих; звук калькулятора и монотонный ехидный голос, высчитывающий сумму за проживание на охраняемой территории, использование воды, света, еду и т.д. привычно сопровождался нытьем и дерганием себя за шевелюру; ласковое предложение Луссурии сделать его холодным, мертвым и прекрасным воспринималось в этом дурдоме чуть ли не как спасение, но развитый Реборном инстинкт самосохранения ну никак не позволял Десятому соблазниться столь заманчивым предложением; а возникающей из ниоткуда шапки-лягушки и, в общем-то, ничем не мешающего ему Франа Тсуна шугался просто так. На всякий случай. Ну, если пропустить все предшествующие организационные и болтливые моменты и свести к простому: «Занзас хочет выпить, но одному, бля, стало скучно», то можно вернуться к покачивающемуся на волнах сомнений и размышлений «в какую сторону лучше падать», ответ на которые должен определяться выбранным вариантом от чего уворачиваться: стакана, пламени ярости, меча, стилетов или руки, так и норовившей пожмакать упругую попку… Короче, вернуться к нерешительно мнущемуся у двери в кабинет босса Варии, где намечалась грандиозная попойка, Тсуне. Так ничего и не решив, собравшись с силами и отважно зажмурившись Савада шагнул во внутрь. Первая секунда – все нормально, вторая секунда – понимание, что вывод с первой секунды нормальным как раз таки быть не может и судорожно распахнутые глаза. Картина представшая перед Тсунаеши отобразила Варийцев с крайне неожиданной культурной стороны: те, усевшись на диванчик и кресла, полукругом около Занзаса мирно хлебали виски/мартини/коньяк/вино (в зависимости от вкусов и предпочтений). Все еще не отойдя от пережитого культурного шока, Тсуна на автопилоте добрался до первой бутылки, на которой остановились его глаза, и залпом принялся уничтожать находящийся в ней алкоголь, под охреневшим взглядом Занзаса, провожающим свой виски из своей бутылки, которая была в СВОЕЙ руке в последний путь. Однако, это оказалось конечным воспоминанием трезвого Тсунаеши за день. Проснулся Савада в прекрасном настроении: солнышко мягко согревает измученное постоянным нервным напряжением тело, птички переливчатой трелью чирикают рядом на ветках… Так. Стоп. Солнышко? Птички?!! Осторожно разлепив глаза Тсуна внимательно принялся изучать обстановку: аккуратный маленький шалашик из поломанных кустов, уютное гнездышко из разноцветных перьев, громоздкая пачка презервативов, бутылка виски, три горки шоколадок, точнее не совсем шоколадок: те делились по явно тщательно планируемой системе и представляли собой горку А, где были шоколадки запечатанные, горку Б, где находились шоколадки «очищенные» и горку В, где валялись, собственно, фантики от этих шоколадок. Сонному сознанию здесь поначалу показалось даже уютно, но после, несколько придя в себя, Савада пришел в культурный ступор, который позже сменился бурной деятельностью: резкое выматывание из лесного пристанища, судорожное осматривание близ стоящего особняка, с чернеющими провалами выбитых окон, стремительно натягиваемые перчатки и храброе глотание пилюли посмертной воли. Активировав гипер-режим, Савада влетает в главные ворота резиденции, параллельно оглядываясь. Картина маслом неизвестного художника: ровно посередине двора (наверное, для придания большего драматизма ситуации и поиска большего количества сочувствующих) Луссурия безутешно рыдает над перепуганным павлином из боевой коробочки, стыдливо косящегося на свой ощипанный зад. - Луссурия-сан, что случилось? Даже в искаженном посмертной волей голосом слышится тревога и беспокойство. Сам же Луссурия, едва завидев летящий на него субъект, заверещал не хуже путаны в борделе, и на третьей космической скрылся за углом особняка, постоянно оглядываясь. Придя в еще большее недоумение Десятый спикировал в проход, едва прикрытый висящей на одной верхней петле дверью. На полу, около лестницы валялся НЕКТО. Некто именно потому, что опознать его с первого взгляда у Савады никак не вышло: жилистое телосложение, короткий ежик серебристых волос, прибитый осколком меча к мрамору пола парик такого же оттенка… Стоп, меч и… Да какой нафиг парик! - СКУАЛО-САН!!! Вы в порядке?!! Мечник, моментально придя от жуткого крика в боевую готовность, сразу вскочил, приняв оборонительную стойку. Увидев Саваду, глаза капитана отряда убийц бешено вытаращились. На повторный вопрос Тсуны Суперби разразился гневной бранью с истерическими порыкиваниями и вройканьем. Правда на итальянском языке, который Десятый пока, увы, не знал. Вежливые просьбы Тсуны, произнесенные успокаивающим тоном результата не дали. Плюнув, Савада решил попытаться найти ответ у кого-то другого. Завернув в коридор, Тсуна резко остановился и открыл рот от удивления: ближе к потолку болтался Бельфегор, прибитый к перевернутой картине своими же стилетами. Савада поначалу подлетел поближе, желая снять несчастного. Но услышав злобное шишиканье принца, Тсунаеши развернулся на сто восемьдесят градусов и полетел… От греха подальше. Следующая коварно поджидающая Десятого сцена была практически мирной: Хранитель Грозы Леви преспокойно спал на диване с гипсовой головой Занзаса, сладко сопя и абсолютно не обращая внимания на находящегося в панике вонгольского гостя. Добравшись до еще одной лестницы, ведущей на второй этаж, Тсуна впал в ступор фиг-знает-какой-там раз: вверху, там, где начинались ступеньки, опасно покачиваясь, стояло кресло Занзаса. И все бы ничего, учитывая наличествующий погром, но вот только сидящий в этом кресле сам Босс Варии, почему-то голый, почему-то приклеенный к вышеупомянутому объекту и замотанным скотчем ртом, на котором нарисован кривой смайлик, вселили просто суеверный ужас в несчастного Тсунаеши. Находясь уже в истерике, Тсуна подлетает к Занзасу, сдирает скотч и спрашивает: - Занзас, кто же вас так?! И падает в обморок, от упавшего ему невесть откуда на голову кнута – подарка Дино. В несчастную хмельную голову Десятого поползли странные воспоминания… ***FlashBack*** - ВРОААААЙ!Savada! От куэдова у тебя эт хрень? – вопрошает Суперби на японском, вперемешку с английским и итальянским. Но Тсуна, обретя понимание истинного собутыльника, с также плещущимся алкоголем на дне глубоких карих глаз, его обращение расшифровывает и, гордо подняв палец предположительно к потолку, отвечает: - БДСМ! - Чего, - заржал, на удивление, тоже пьяный, Занзас, - Да ты хоть значение слов-то знаешь? - А то! – решительно мотнул головой Савада, после угрожающе интересуясь: - Ты сомневаешься! - ДА! – рявкает Босс Варии. - Ну что ж, - ухмылка, ползущая по лицу Савады, была какая-то ну совсем не «тсунская». – Тогда, я сей..час… Докажу! - Давай, - соглашается Занзас, расставляя пошире ноги и складывая руки на груди. (Луссурия, тем временем, пьяно хихикая, выталкивает остальных варийцев из комнаты). Савада, плюя на то, есть свидетели или нет, пошло облизывается и, щелкая появившимся откуда-то хлыстом, мгновенно, с ловкостью, говорящей о большом опыте и профессионализме, привязывает Занзаса к его же креслу. Тот, поняв что, похоже, он будет не «сверху», мгновенно протрезвел: - Прекрати. Мусор, - тонна презрение в голосе и намечающееся шевеление в штанах от мстительного ответного спектакля Савады, поднявшего бутылку с виски, который тонкой струйкой стекал по телу. Мокрая белая рубашка идеально просвечивала напряженные соски, облепила стройное тело парня. Стрельнув глазами из под ресниц, Тсуна как-то особенно развратно прижал горлышко бутылки к губам. Секунда, и юркий язычок заскользил по темному стеклу, иногда совершая поступательные движения в дырочку, издавая слишком пошлые звуки. Уделив своему занятию несколько минут, Тсуна брезгливо вышвырнул бутылку в окно. Дорогое венецианское стекло, не выдержав подобного обращения, гордо высыпалась осколками на улицу. Попытавшегося что-то сказать Занзаса Савада обезвредил скотчем, плотно замотав ему рот. Отойдя в сторону Тсунаеши с улыбкой истинного маньяка-извращенца расслаблено поиграл с сосками прямо через рубаху, задумавшись о чем-то, и тихонько застонал. - Что-ж, - открывшиеся глаза шатена горели праведной местью и предвкушением. – Пора перейти к Бандажной Дисциплине… Ммм-м, Зан, ты такой сексуальный, когда так беспомощен! Тсуна, подойдя к варийскому боссу вплотную, собственнически залез к Занзасу в штаны, ощупывая поджавшиеся яйца мужчины. Удовлетворенно хмыкнув, Савада критически оглядел представшую перед собой картину и принялся стаскивать с Занзаса одежду, чье тело стали покрывать многочисленные шрамы. Раздраженно подрочив член Босса Варии, тем самым несколько примирив последнего с действительностью, он полностью избавил того от одежды. И тут, Тсуна неожиданно чуть сдернул Занзаса ниже, открывая себе шикарный вид на накаченный зад с мерно сокращающейся дырочкой. Мгновенно выпустив пламя, Савада зафиксировал прорывом точки нуля аппетитную попу варийца в нужном ему положении и, резко освободив верхнюю часть тела от кнута, приморозил руки к подлокотникам кресла. Довольно оскалившись, Тсуна нанес пробный удар подарком Кавалоне: тело рассекла первая полоса. Сосредоточено орудуя кнутом, Савада тяжело дышал, хищно осматривая рисунок красных дорожек и капельки крови от неудачно рассеченной кое-где кожи. Минут через двадцать… Занзас кончил. Тсуна вытер пот со лба и, порыскав по кабинету, экспроприировал найденную пачку презервативов. Высвободив из брюк истекающий смазкой член, Тсунаеши неловко раскатал по нему «резинку». Подойдя ближе к мужчине, он аккуратно собрал изящным пальчиком часть спермы и обмазал ей себя. Не став тратить время на растяжку и прелюдии Савада резко ворвался в девственное тело Занзаса, сразу взяв бешеный темп. Кабинет пронзали стоны и вскрики Тсуны и мычание Босса Варии. Кончили они одновременно. - Ха-х… Отдышавшись Тсунаеши покачиваясь поднялся, заплетающимся языком интересуясь у Занзаса: - Ну и чего ты не улыбаешься, скотина? Только не говори, что не понравилось, - тут пьяный Десятый пнул кресло, с которого стекала их сперма. - Ааааа, - догадливо протянул он, - Ты, наверное, не умеешь? Ща исправим. И, Савада сосредоточено выкарябал поверх скотча кривоватую улыбающуюся рожицу. - Ну, как бы все. Пойдем, что ли? В ответ, естественно, кроме невнятного рычания не раздалось ничего. Тсуна, добродушно вздохнув, обошел злосчастное кресло и принялся толкать его к выходу. Ярый протест, принявшегося мычать еще громче Занзаса, был проигнорирован. Дотащив тяжеленную тушку босса с не менее тяжелым креслом до лестницы, Савада плюнул на это дело и пошел дальше один. Попавшийся ему храпящий Леви-А-Тан был поприветствован недовольным ворчанием: - Что ж ты громкий-то такой! И воткнутым в приоткрытый рот использованным презервативом. Следующей жертвой налаживания отношений с Варией стал Бел, по привычке принявшийся шишикать, в попытке напугать нервного Десятого. С ним Тсуна церемонится не стал и с воплем: - Ах ты гнида!!! Прямым апперкотом, показанным ему когда-то Реохеем, одним ударом почти впечатал принца в потолок, с нечеловеческой скоростью пришив ураганчика его же стилетами. Все еще гневно пыхтя, Савада по кривой траектории двинулся прочь из зала. Заметил сражающегося с зелеными человеками Суперби. Немного понаблюдав, он, недолго думая, отнял у того меч и резко обкорнал шикарную шевелюру заместителя Босса. С умным видом удовлетворенного парикмахера Тсунаеши гаркнул: - ША! И метнул меч в стену, прямо над головой злого, испуганного ТАКИМ Савадой варийца. Скуало грохнулся в пьяный обморок, а осколки меча жалобно звякнули по мраморной плитке… Вздохнув и горестно покачав головой, Тсуна пробормотал что-то вроде: - Злые вы все, уйду я от вас… В поход, - задумчивое молчание и снизошедшее озарение: - В Африку! К БЕЛОЧКАМ!!! И Десятый Вонгола, пометавшись по особняку и нахватав всяких разных вещей решительно вышел на улицу, на встречу своему дикому курорту. Узрев нетрезвое препятствие в виде Луссурии, играющего со своей коробочкой, Тсуна почему-то обиделся: - А все меня за задницу ухватить пытаешься… - печально подойдя к варийцу, Савада одним резким движением выдернул павлину хвост. Тишину ночи пронзил крик бедной птички. - Воооот, - протянул Тсуна. – Смотри, какая попа! И домогаться ни к кому не надо! Все свое, с собой носишь. И, вручив шокированному Луссу солнечные перья, хотел было отправиться дальше, как вдруг: - Придумал! Забыл! Ну точно, Никчемный Тсуна! А из чего я в своей Африке себе норку сделаю? И, прыжком завалив бедного павлина, Десятый Вонгола методично принялся ощипывать несчастную птицу. Завывания Луссурии, пытающегося спасти своего питомца от интересного на всю голову Савады, прервал сам же Тсуна, изящно выкинув ногу и зарядив ей по голове экстравагантного представителя нетрадиционной ориентаций. Тот, всхлипнув, уплыл в нирвану. Итак, пополнив свои запасы, Тсуна храбро отправился к белкам в Африку, найдя все вышеперечисленное в милых кустиках за воротами особняка… ***End FlashBack*** Постепенно придя в себя, Тсуна медленно принял сидячее положение и посмотрел на висящего вверху лестницы Занзаса полными ужаса глазами побитого ягненка. На что Босс Варии, с ненавистью оглядев оппонента, выплюнул: - А когда ты трезвый, мусор, то еще и добрым прикидываешься. И Тсуна вновь грохнулся в обморок.