***
Меня разбудило солнышко. Нет, не кто-то, кого я могла бы называть так, а именно косые лучи небесного светила. Классно, а я то думала, что такое бывает только в слезливых мелодрамах и фанфиках про любовь. Продрав глаза, я огляделась. Ага, уснула я таки на коленях у Гарри. Бедняга. Он сидел на диване у уже потухшего камина, а я, устроившись у него на коленях (между прочим, ещё и заботливо укрытая пледом), мирно спала. Парень, потревоженный моими копошениями, проснулся. Он зевнул и сонно взъерошил волосы. — Выспалась? Я улыбнулась и, нашарив рукой очки, водрузила их тому на нос. Такой милый и домашний. — Мог бы и разбудить. — Не мог. Ты такая милая, когда спишь. Не то, что когда бодрствуешь, — он рассмеялся, заставляя меня улыбаться шире. Чёрт возьми, он просто идеальный друг. — Ну, раз ты не возражаешь… — я снова потянулась. — А сколько времени? Парень задумчиво нахмурился и произнёс: — Учитывая, что несколько минут назад ваши собирались на обед, то… — ЧТО?! Бежал он от меня быстро. За прогулы мне влетело не сильно, точнее не влетело вовсе. Поттер сказал учителям, что в последнее время я почти не спала из-за подготовки к мероприятию Дамблдора, а мадам Помфри «по секрету» поделилась с коллегами, что «милая девочка весь день просидела рядом с мисс Браун, успокаивая её». Короче говоря, меня простили, назвали хорошей и попросили больше так не делать. Конечно я больше так не буду делать, разумеется… я просто не буду больше попадаться. Началась новая учебная неделя. Я так же рисовала, шила, бегала на факультативы по домоводству и делала домашнюю работу. Теперь я писала более обстоятельные письма папе. Чёрт, у меня ведь появился отец, которому не плевать на меня! В той реальности меня воспитала бабушка со стороны отца. Она была актрисой и всю жизнь проработала в театре. Будучи довольно известной, снялась в паре сериалов и фильмов, а потом посвятила всю себя мне. Мой талант к рисованию она заметила года в четыре. Поэтому Александра Николаевна наняла мне учителей. Ребёнком я была болезненным, и она всё детство возила меня по санаториям. Будучи вдовой военного, это была удивительная женщина. Она умерла в две тысячи четырнадцатом году, хоронила я её одна. Из депрессии меня вытащила Мари. Девушка переехала ко мне, отпаивала меня чаем, не давала пить что-то крепче кофе, водила на приёмы к психологу. Я обязана ей многим и теперь, когда у меня есть возможность отплатить ей тем же — я сделаю всё, что возможно. Мой план был прост, как мир. Я начала чаще писать мистеру Лавгуду, осторожно намекая ему на то, что я подружилась со многими девочками в школе. Ксенофилиус уже выслушал всё про Гермиону, Панси и, конечно же, Лаванду. Мужчина, судя по почерку, был действительно доволен, о чём и говорил в письме. И вот, я добилась желаемого: в одном из посланий он предложил пригласить кого-нибудь на рождественские каникулы. Мари поедет со мной домой, где я осторожно расскажу ей о каноне. Одна голова хорошо, а две — лучше. Дни бежали. Я занималась дополнительно трансфигурацией и чарами, шила и рисовала, бегала к Мари в лазарет, из которого её обещали выпустить только к Хеллоуину. Печально. Как-то, в одну из пасмурных суббот, я выползла в Выручай-комнату. Там у меня было подобие мастерской. Кучи бумаги, карандаши, чертежи и прочая неизменная атрибутика лежала по всем горизонтальным поверхностям. Я проводила в Выручай-комнате теперь всё свободное время. Делала я это не просто так: недавно я заметила в ней новый шкаф (ясно всем, какой). Чудесную вещицу я случайно разобрала на составляющие и так же случайно спалила. Какая я неловкая, однако! Теперь Драко был на взводе: он ходил, плевался ядом и как-то странно косился в сторону Поттера. Как бы он не подумал, что это наш золотой мальчик постарался… Чёрт, я ещё ничего глобально не изменила… Так, нужно доставать крестражи, отпаивать беозаром отдельно взятых личностей и совершенствоваться в боевой магии. Вот тут мне помог случай. Я уже и думать забыла про мою встречу с призраком моего факультета, как она выловила меня в коридоре. Было около полночи, я шла из Выручай-комнаты, нагруженная свитками и свёртками по тёмным коридорам. И тут призрак из-за поворота. Орала я долго, звучно и со вкусом, да так, что староста Пуффендуя, патрулировавший коридоры, ломанулся на мой ор с космической скоростью. Пришлось падать в обморок, размазывать сопли и слёзы по лицу и говорить о страшном существе, перебежавшем мне дорогу. Хороший мальчик, он помог мне собрать бумаги и всё порывался проводить до гостиной. На себя эту обязанность взяла призрак, так кстати появившаяся вновь. Парень раздражённо пожал плечами и удалился. — Ну и испугали же вы меня, — пожаловалась я, отряхивая юбку. Елена пожала призрачными плечами и плотнее запахнула призрачную шаль. Чёрт возьми, никак не могу привыкнуть к призракам. Хотя я довольно-таки сдружилась с Кровавым Бароном и сэром Николасом… Ладно, оставим это. Сейчас я шла рядом с Еленой Райвенкло в неизвестном мне направлении. Наконец мы остановились перед огромной картиной. На ней был изображён довольно незаурядный пейзаж: большая голубая лагуна и водный поток, спускающийся с горы прямо у рамы. На какой-то момент мне даже показалось, что я слышу шум водопада. Я помотала головой, а Елена лукаво улыбнулась и кивнула. Она дотронулась рукой до холста и провела по водной глади сверху вниз, после чего просто прошла через картину. — Э?.. А мне что делать?! — я покачала головой и огляделась. Я понятия не имела где нахожусь, так что выбора особо не было. Ай, была не была. Я потыкала в картину и убедилась, что это самый настоящий холст. Вздохнув, я провела рукой в том же направлении, что и Елена, и привалилась к полотну. Каково же было моё удивление, когда я упала на холодный каменный пол. — Ого, быстро она догадалась, — раздался откуда-то сверху мужской голос. Послышался звонкий женский смех и кто-то помог мне подняться. Я с трудом встала и вновь отряхнула юбку. Мда, скоро встреча с полом станет приятной традицией. Я подняла глаза на говоривших и обомлела. Передо мной стояли Основатели…***
— Очень интересно, — Салазар, потягиваясь, развалился в кресле и следил за мной своими невозможно-зелёными глазами. Неприлично людям такие глаза иметь, ну вот неприлично! В них девушки пачками тонут, отвечаю. — Как ты сказала, милая? Попаданка? — Немного полная блондинка в старомодном платье с корсетом, усевшись рядом со мной, с интересом посмотрела на меня. — Не думала, что такое возможно… — Такое и не должно быть возможно, Хел, — припечатала брюнетка. Кажется, она была единственной, кто был против нашей встречи. Это Ровена, я уверена. На ней длинное закрытое чёрное платье и брошь с синим камнем, я так и не поняла по кому она носит траур. — Ой, да ладно, сколько мы таких видели? — весело поинтересовался мужчина в красном халате и отхлебнул из стакана виски. — А сколько ещё увидим? — Нисколько, — сухо напомнила Ровена и снова кинула на меня полный неприязни взгляд. — Вот именно! Поэтому нельзя упускать такую возможность. Мы живы только в этой чёртовой комнате, так давайте веселиться? Она может рассказать нам столько, сколько мы за всю жизнь не услышим. Детка, располагайся, — он сделал пас рукой и, поймав злой взгляд Хельги, приподнял брови. — Что? — Годрик, ей пятнадцать, — устало пояснил Салазар и вздохнул. — Не нужно пытаться затащить её… — Понял, понял, — мужчина поднял руки в примирительном жесте и снова мне улыбнулся. — Какой сейчас год? — Тысяча девятьсот девяносто шестой, — ответила я. — А ты из какого? — Из две тысячи семнадцатого, из мира магглов. — Но откуда же ты знаешь про магию? — недоумённо спросила Елена. — Не мучай себя вопросами, на которые нет ответов, — процитировала я своё любимое произведение. Если кто не знает, это строчки из «Там, где заканчивается радуга» Сесилии Ахерн. Основатели иронию оценили, Ровена даже слегка улыбнулась. В общем, как оказалось, всё это время Елена уламывала их на встречу со мной. До последнего держалась Ровена. Она до сих пор носила траур по Елене и её брату, Альфреду. Женщина никак не могла смириться со своей вынужденной бессмертностью. Это были какие-то испытания Годрика, он был неплохим артефактором. Мужчина разрабатывал артефакт, который должен был запирать помещение на двадцать четыре часа. В итоге, какой-то довольно расторопный мальчишка — как презрительно выплюнула Ровена — с помощью своей сестры затащил Годрика в эту самую комнату (с помощью молоденькой, беловолосой и сероглазой сестры, ага). Потом явился к оставшимся трём Основателям, крича, что Арианну насилует декан Гриффиндора. Обомлевшие, они ломанулись в указанном направлении, даже как-то слабо вериться. Ну не может какой-то пацан провести великих колдунов! Тем более, Салазара… что-то здесь не сходится. Никто мне больше ничего объяснять не захотел. Дружная четвёрка завершила рассказ тем, что пацан и сестра испарились, пройдя через картину, а они застряли здесь. С течением времени выяснилось, что застряли навсегда. Именно их сила подпитывала Хогвартс, отделяла его от Запретного леса, давала жизнь новым магическим видам и направляла молодых магов. Вскоре, так и не оправившись от горя, умерла Елена — старшая дочь Кандиды. Кажется, она покончила с собой, но точно я не знаю. В общем, Салазару я понравилась, поэтому он предложил помощь в зельях, Годрик, умилительно смущаясь, сказал, что натаскает меня «по боёвке», Пенелопа скромно предложила помощь в колдомедецине, а Ровена, фыркнув, согласилась помочь с рунами и чарами. Никто не хотел признаваться, что пытался затащить меня сюда снова. Директор об их существовании и не догадывался, как заявил Слизерин, поморщившись. Кажется, слава о Дамбигаде и сюда просочилась. Ух, ну что за человек, а? В спальню я вернулась под утро, нагруженная книгами и новой информацией. Честно говоря, они доверия не внушали. Нет, ну что за бред? Как кто-то мог обмануть основателей? Почему они до сих пор не выбрались? Почему бессмертны? Почему Дамби до сих пор не освободил их? Бред-бред-бред, всё слишком неправдоподобно. Нет, я могла поверить в бессмертие одного Основателя, с натяжкой конечно, но могла. Например, крестражи или какой-нибудь интересный ритуал из сферы очень тёмных и очень страшных. Но все четверо, молодые, дееспособные и живые? Настораживает… И ведь ни с кем не обсудишь… Переодевшись в ночную рубашку и здраво рассудив, что в воскресенье дрыхнуть можно хоть до второго пришествия, я улеглась в постель и задёрнула полог. Жаль, что мысли нельзя отключить. Поэтому, пытаясь идти по пути меньшего сопротивления, я приняла более-менее удобную позу и, как говориться, крепко задумалась. Что я знаю об основателях? Ну-у-у, в общем, жили-были четверо больных на голову людей. Сошлись они как-то, создали школу, назвали в честь себя факультеты… а теперь по-порядку. Годрик. Милый такой дядечка, в фильме изображён как колдун с кучерявой бородой, как у какого-нибудь русского царя-батюшки, алую мантию, в руках держал меч. Отлично помню его портрет. В честь него назван один из факультетов Школы и его имя носит деревня Годрикова Впадина, где он когда-то родился. Символ Гриффиндора — золотой лев на красном фоне. Да, кстати, по счастливому стечению обстоятельств Поттеры жили именно в Годриковой Лощине. Годрик Гриффиндор больше всего ценил в людях храбрость и, руководствуясь этим критерием, подбирал себе учеников. Другие основатели Хогвартса тоже подбирали студентов для своих факультетов по определённым качествам. И, когда встал вопрос: как этот процесс будет происходить после смерти четырёх магов, Гриффиндор заколдовал свою старую шляпу, превратив её в Говорящую («Распределяющую», «Сортировочную») шляпу, доверив ей на вечные времена распределение учеников по факультетам. Кроме шляпы от Гриффиндора остался ещё один артефакт, его меч. Вещь примечательна тем, что из Распределяющей шляпы её мог вытащить только истинный гриффиндорец и только в минуту опасности. Меч когда-то был выкован гоблинами, и за работу Годрик расплатился честь по чести. Однако после смерти Гриффиндора гоблины, которые не принимают идею наследования, посчитали меч вновь своей собственностью. То, что волшебники-люди не отдали им этот шедевр гоблинской работы, послужило ещё одной причиной натянутых отношений между гоблинами и людьми. Годрик Гриффиндор был величайшим дуэлянтом своего времени. Он также обладал навыками сражения на магловских дуэлях, используя свой меч в бою. Так же, единственный из основателей, чей потомок ни разу не был упомянут в повествовании. Сам Годрик Гриффиндор только упоминается в романах серии, но, что довольно-таки важно, друзья мои, в повествовании лично участия не принимает. Персонаж так себе, мне он не особо нравился как в книгах, так и здесь. Ну ладно, не будем о грустном. Ровена Райвенкло. Чертовски привлекательный персонаж, любила и люблю её, хоть я ей чем-то и не приглянулась. Очень сильная, волшебница, являющаяся одним из четырёх основателей школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В честь нее назван один из факультетов Школы, естественно. Поскольку школа магии и волшебства Хогвартс была основана приблизительно в конце Х века, логично предположить, что Кандида родилась не позже середины десятого века. У Кандиды была дочь — Елена Райвенкло (в некоторых переводах она указана как «Хелена Когтевран», что прощается, ибо Поттероманы до сих пор не отошли от перевода Махаона), которая украла её диадему, так как хотела стать умнее своей матери. Великая волшебница стыдилась этого факта воровства и никому ничего не сказала о пропаже диадемы. Мало того, серьёзно заболев и чувствуя скорую смерть, она послала влюблённого в дочь человека, чтобы он нашёл и уговорил Елену вернуться и проститься с матерью. Увы, Кандида умерла, так и не увидев дочь перед смертью. Символ Райвенкло — орёл на синем полотнище. Кандида Райвенкло ценила в людях мудрость, ум и чувство юмора. Руководствуясь этим критериями, она подбирала себе учеников. Этими же критериями руководствуется сейчас Распределяющая шляпа, когда отправляет на факультет Райвенкло вновь прибывших студентов. Здорово, факультет один из самых интересных и значительных, по-моему. Слизеринцы коварны и довольно консервативны, Хаффлпаффцы — добры и слишком чувствительны, Гриффиндорцы — слишком отважны и безрассудны, а Райвенкловцы — это Райвенкловцы. Да-да, я в курсе, что моё мнение предвзято и исправляться я в ближайшие сто десять лет не собираюсь. Вот такая я бяка. Ладно, дальше у нас по списку идёт Салазар Слизерин. Самый загадочный волшебник, величайший колдун, один из четырёх основателей Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Увлекался Темной магией и был известен как ярый борец за чистоту крови Волшебного Сообщества. В его честь назван один из факультетов Школы. Символ Слизерина — серебряная змея на зеленом фоне. Умел разговаривать на языке змей. Искусный легилимент. Ценил в людях целеустремленность, амбициозность, хитрость и чистую кровь. Руководствуясь этими критериями, подбирал себе учеников. Из песни Распределяющей шляпы можно узнать, что Слизерин родился (или жил, чем чёрт не шутит) где-то на болотах. Салазар всю жизнь был лучшим другом Годрика Гриффиндора, рассорившись с ним в конце пути, что довольно-таки печально. Салазар Слизерин ненавидел грязнокровных волшебников, считал, что в Школе должны обучаться только колдуны и ведьмы, в чьих жилах течёт лишь кровь волшебников, а детям маглов опасно доверять тайны волшебства. На этой почве он конфликтовал с другими основателями Школы. Слизерин был вынужден покинуть Школу из-за непонимания остальными основателями своих идей. Салазар Слизерин всё равно не хотел оставлять Хогвартс без защиты от грязнокровных. Перед самым уходом он создал в замке Тайную комнату, где спрятал своего монстра — василиска, который должен был убивать грязнокровных волшебников. Комнату много раз искали, но найти не могли, потому что по преданию её мог открыть только наследник Слизерина, говорящий на змеином языке, то есть, переводя на язык деревни, так сказать, змееуст. Мерзкопакостная личность была, не буду говорить ему о смерти его карманной змейки — себе дороже. Хельга Хаффлпафф. Самый неприметный, но тоже классный персонаж. Ни в какие конфликты открыто не вступала, была эдакой няшечкой-дуняшечкой, о ней известно, наверное, меньше, чем о всех основателях. Колдунья, являющаяся одним из четырёх основателей Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В честь неё назван один из факультетов Школы. Символ Хаффлпаффа — барсук на чёрно-жёлтом фоне. Хельга Хаффлпафф ценила в людях упорство, лояльность и честность. Руководствуясь этим критерием, подбирала себе учеников. Хельга Хаффлпафф великолепно владела кулинарными чарами. Многие блюда, которые подаются в Хогвартсе по праздникам, были впервые приготовлены ею. Чаша Хельги Хаффлпафф — это единственная вещь, являющаяся главной реликвией факультета Хаффлпафф. Тысячу лет она хранилась у потомков Хельги, пока Том Реддл не обольстил её правнучку и не выведал о самом ценном сокровище её коллекции. На следующий же день он убил правнучку Хельги и выкрал чашу, а в дальнейшем сделал его своим крестражем. На долгое время чудесный кубок был укрыт в сейфе Лестрейнджей, в единственном банке волшебников, но через много лет он был похищен Гарри Поттером и его друзьями, заручившимися поддержкой одного из гоблинов. После этого крестраж был уничтожен Гермионой Грейнджер с помощью клыка василиска из Тайной Комнаты. Это она ещё про правнучку не знает, но я ей расскажу, обязательно… поддержка основателей дорогого стоит, а мне сейчас это нужно как никогда раньше. Ведь всё это время события не стоят на месте. Надвигается война, мне безумно страшно. Я хочу спасти Поттера, Лейстрейнджей, Люпина и Тонкс… Но я — тридцатилетняя тётка в теле пятнадцатилетней слабенькой девочки. И мне предстоит многое изменить. Изменить настолько, что можно было бы сказать: я творю эту историю заново…