The Succession of the Four Seasons (The Crowing of the Roosters, the Love of Human Beings)

- Хён, поверить не могу, что ты даже не заработал стояк, - говорит Сехун. – Это же Луна! - Он один из ассистентов осветителя, и Кёнсу понятия не имеет, что он делал на съемках. – Мне пришлось отлучиться в туалет дважды. Ах, жизнь действительно хороша для тех из нас, кто усердно работает. - Да ты даже свою работу нормально выполнить не можешь, - бурчит Чонин, их главный осветитель, ударяя Сехуна по голове пустым чехлом от камеры. – Мне из-за тебя втык сделали. Тебя вообще не должно быть здесь. - Хреново быть тобой, - Сехун показывает Чонину язык. Кёнсу продолжает чистить объективы своих фотоаппаратов, игнорируя их дружескую перепалку. - Нет, ну правда, хён, - Чонин отодвигает Сехуна в сторону и обращает всё своё внимание на Кёнсу. – Ты не мог не почувствовать напряженную атмосферу во время съёмок. Все нервничали, а ты… ну… ты был невозмутим. - Это слишком сложное слово для тебя, Чонин. Я рад, что ты расширяешь свой словарный запас, не то, что некоторые, которые заинтересованы лишь в том, как бы утолить свои сексуальные желания. Независимо от времени и места, - Кёнсу прожигает в Сехуне дыру, а тот отвечает ему тем же. Ну и детки пошли. – И это никакая не невозмутимость, это называется профессионализмом. Я - профессионал. Сехун и Чонин оба пронзительно на него смотрят. – По-моему, ты просто очень странный, хён, - заявляет Сехун. Кёнсу не понимает, почему парня ещё не уволили. – Ты уверен, что вообще человек? Кёнсу знает, что Сехун лишь пытается его поддеть. Так что он не поддаётся и начинает собирать свои вещи. – Вернитесь к работе. Главной причиной, по которой Кёнсу выбрал эту работу, были деньги. Поначалу работа была лишь временной – как быстрый способ оплатить счета за колледж. Но вскоре Кёнсу обнаружил, что хорош в этом деле. Он довольно известен в порно-индустрии под псевдонимом ДиО, хотя в обычной жизни он простой, ничем не примечательный аспирант с факультета фотографии, интересующийся съемками природы. Фотографируя лица людей и их гениталии во время оргазма, Кёнсу заработает денег на кругосветное путешествие. Ему осталось сделать снимки ещё двух людей, и тогда его мечта, наконец, осуществится. *** Раннее утро, за час до запланированной фотосессии. Кёнсу всегда любил приезжать пораньше, чтобы лично проверить место съёмок и освещение. Не то чтобы было особо чего проверять – местом съемок является только кровать. Чонин, может, и молод, но он очень хорош в своём деле. Он точно знает, как должен падать свет, чтобы Кёнсу не забраковал освещение. Это уже дело привычки. Кёнсу – человек привычки. Он любит только чёрный кофе, такой же чёрный, как бОльшая часть предметов одежды из его гардероба. А ещё он любит побыть в одиночестве. Прояснить голову перед фотосессией. Кёнсу знает, что людям, которых он фотографирует, и так неловко, поэтому он старается сделать свою работу быстро и эффективно. Именно это и принесло ему хорошую репутацию. Парень, с которым Кёнсу будет работать сегодня, практически новичок. В качестве псевдонима он использует один единственный китайский иероглиф, хоть сам и не является китайцем. В этой индустрии работает целая куча странных людей. Кёнсу в них не заинтересован, так что он не задаёт лишних вопросов. Всё, что от этого парня требуется, - это расслабиться и особо не волноваться. Забыть о том, что за ним наблюдают люди – или нет, если его это, наоборот, заводит, - и сосредоточиться лишь на удовольствии, передавая лицом, насколько ему приятно. Насколько это приятно. Наслаждаться процессом. *** Парень опаздывает на 15 минут. Кёнсу ещё раз протирает оптическое стекло на своём фотоаппарате, пока редактор журнала, на который он работает, извиняется за задержку. - Он славится тем, что вечно опаздывает, - говорит Чонин. Кёнсу всегда было приятнее общаться с ним, несмотря на то, что с редактором он познакомился гораздо раньше. – Не переживай, хён. Бэкхён-хён очень классный. - Что за Бэкхён? – спрашивает Кёнсу. Это имя ему не знакомо. Хотя, если честно, Кёнсу плохо помнит имена тех, на кого ему наплевать. У него всё ещё проблемы с запоминанием имени редактора… Чан как-то там. - Парень, с которым мы сегодня работаем. – Чонин настраивает свет. Должно быть, он заметил, как Кёнсу до этого напряженно пялился на центральный прожектор. Вот за это Кёнсу и помнит его имя. – Разве Чанёль-хён тебе не сказал? А, Чанёль. Так вот, как его зовут. – Не знаю. Я особо не слушаю то, что он говорит. – Кёнсу знает, что всё, о чём говорит ему этот Чанёль, не относится к делу. Вся нужная ему информация приходит ему на электронную почту. - Знаешь, а он на тебя дуется, - произносит Чонин. – Говорит, что вы так давно друг друга знаете, но так и не стали друзьями. - Предпочитаю держать свою личную жизнь и работу порознь. – Прошло уже почти полчаса от назначенного времени, а парень до сих пор не объявился. Кёнсу ненавидит ждать; из-за этого он начинает волноваться. За неимением других занятий Кёнсу начинает теребить рукава своей рубашки. - Но у тебя есть я, - обиженно заявляет Чонин. – И Сехун. - О боже, нет, никакого Сехуна. Только ты. – В жизни Кёнсу есть только два человека, с кем он может быть откровенным. Первый человек – это его мама, а второй – Чонин. Есть что-то такое в этом парнише, что заставляет Кёнсу чувствовать себя с ним свободно. Как-будто Чонин щеночек. А Кёнсу любит щеночков. Не то, чтобы он кому-то об этом бы рассказал. - Спасибо, хён, - говорит Чонин, лучезарно улыбаясь. Если бы он правда был щеночком, то Кёнсу бы погладил его за ушком и дал вкусняшку за то, что он хороший мальчик. - 賢* здесь! – кричит кто-то. Все на площадке начинают готовиться к съёмке. - Какой ещё Хён? – спрашивает Кёнсу. Чонин закатывает глаза. – Это Бэкхён-хён. Серьёзно, хён, тебе надо запоминать имена. Не надо, думает про себя Кёнсу. Ровно через месяц он бросает эту работу. *** - Где ты меня хочешь? – Они ещё толком не познакомились, а парень уже обращается к Кёнсу, словно они давние друзья. – Кстати, я – 賢. Но можешь звать меня Бэкхёном. Приятно познакомиться. – Он симпатичный, отмечает Кёнсу, толстый слой подводки заостряет черты его лица. Но затем он улыбается, и Кёнсу хочется почесать его под подбородком, как пёсика. В виду своего профессионализма он давит в себе этот порыв. - ДиО, - произносит он с лёгким кивком головы. – Можешь звать меня ДиО. - А ты у нас профессионал, да? – Кёнсу знает этого человека всего три минуты, но он его уже бесит. – Хорошо, Дио-шши. Где ты меня хочешь? Определённо бесючий тип, ещё и любитель пофлиртовать. Комбинация, которая приводит Кёнсу в ужас. Он больше не хочет терять время, они и так уже порядком выпали из графика. - Я хочу тебя на кровати. Сейчас же. - Вау! А ты не любишь ходить вокруг да около, ДиО-шши, - заявляет Бэкхён. От того, как он произносит гоноратив после его псевдонима, у Кёнсу по коже бегут мурашки. - Просто ДиО, - поправляет его Кёнсу. Он проверяет режим на фотоаппарате, чтобы избежать лишних взглядов на Бэкхёна. - Ну, Просто Дио. Приступим? *** Через 10 минут от начала фотосессии Кёнсу понимает, почему все закрыли глаза на получасовое опоздание этого парня. Бэкхён лежит на кровати с широко раздвинутыми ногами и трахает себя пальцами. Его лицо искажается от получаемого удовольствия. Обычному человеку нужно время, чтобы раскрепоститься и избавиться от тревог, забыть о том, что тебя фотографируют, пока ты мастурбируешь, однако Бэкхён, похоже, вообще лишён и толики стыда. Он уже на грани, Кёнсу судит по тому, как дёргается член Бэкхёна, и как он двигает бёдрами. А затем Бэкхён коротко стонет, и Кёнсу вдруг ощущает жар внизу живота. Он сосредотачивается на фотографировании пальцев Бэкхёна. Пока они в размеренном темпе скользят внутрь и обратно, Кёнсу отмечает, какие они длинные и изящные. Когда Бэкхён кончает, у Кёнсу начинают потеть ладони. Он невольно думает о том, как было бы приятно почувствовать эти пальцы глубоко в себе. Как будет приятно его собственным пальцам внутри Бэкхёна. Он делает несколько снимков спермы Бэкхёна на его животе, а затем фотографирует удовлетворенную ухмылку на чужом лице. Впервые за три года Кёнсу приходится уединиться в туалете сразу после окончания фотосессии. Ему даже толком ничего не нужно делать, чтобы обильно и бурно кончить, пачкая руки. Образ красивых пальцев Бэкхёна, которыми тот трахает себя, и так уже прочно засел в его памяти. *** - Так-так, - тянет Сехун, когда обнаруживает Кёнсу, собирающего свои вещи. – Говорят, всё когда-то бывает впервые, да? - Не понимаю, о чём ты, - Кёнсу пытается выглядеть невозмутимо, хотя уверен, что Сехун видел, как он устремился в туалет, пока остальные были заняты выбором лучших снимков. Он знает, что в этой битве проиграл, так что начинает высчитывать в уме, сколько членов раз и навсегда заткнут дерзкий и нахальный рот Сехуна. Скорее всего, их потребуется много. Сехун смотрит на Кёнсу таким взглядом, из-за которого он в лучшем случае выглядит страдающим запором. – Не знал, что у тебя такой отвратительный вкус, хён. Кёнсу тоже не знал. Из того, что он уже успел увидеть, он может сказать, что Бэкхён - это воплощение того, что Кёнсу так ненавидит в людях. Он шумный, самоуверенный и большой любитель пофлиртовать. Но затем в ушах Кёнсу звучат его короткие, тихие стоны, и ему приходится делать глубокие вдохи, чтобы успокоиться. И в этот самый момент Бэкхён берёт его под руку. – Ты ведь пойдёшь на афтепати, да, ДиО? – Сехун с тупой ухмылкой на лице наблюдает за этой сценой. - Нет, не пойду, - Кёнсу пытается осторожно отлепить от себя Бэкхёна. Но вместо этого обнаруживает ещё одну раздражающую черту в Бэкхёне: он настойчив. Он хватает Кёнсу за руку – той самой рукой, которая ранее была запачкана в сперме – и подталкивает его к двери. – Он сказал «да»! *** Каким-то образом их всех заносит в караоке. Кёнсу ненавидит караоке. Бэкхён не отпускал его руку, пока они не сели рядом друг с другом и до Бэкхёна вдруг не дошло, что ему нужны обе руки, чтобы ввести на панели песни, которые он хотел бы исполнить. К тому моменту убегать было уже поздно. Почти вся съемочная группа была здесь, включая Чонина и Сехуна. - Я думал, тебе не нравятся подобные места, хён, - произносит Чонин, занимая свободное место, которое покинул ранее Бэкхён, чтобы противно покричать в микрофон какую-то выбранную им песню. - Ты же знаешь, я ненавижу караоке, Чонин, - с каменным выражением лица произносит Кёнсу. - Но ты же сейчас здесь, - возражает Чонин, в его голосе звучат нотки беспокойства. - Меня похитили, - заявляет Кёнсу, моментально выхватывая глазами красное пальто Бэкхёна среди толпы поющих и танцующих впереди людей. - Просто попытайся хорошо провести время, повеселись. Иногда очень приятно проводить время с другими людьми, – Кёнсу искренне улыбается Чонину. Он понимает, тот просто волнуется из-за того, что Кёнсу отгораживает себя от остального мира. Бэкхён возвращается и плюхается на сиденье между Чонином и Кёнсу. - Надеюсь, я не помешал, а если помешал, то извиняюсь, - говорит он. Хотя по его голосу ясно, что он не чувствует себя виноватым. – Я тут подумал, а можно мне узнать номер телефона ДиО? – Бэкхён хлопает ресницами, глядя на Кёнсу. Кёнсу придумывает на ходу сто и одну причину не давать свой телефон. Но он понимает, что Чонин прав, поэтому забирает у Бэкхёна мобильный и вбивает в список контактов свой номер, записывая себя как «До Кёнсу». - Так вот откуда пошло это ДиО? – с нотками веселья в голосе произносит Бэкхён. Кёнсу замечает, что на глазах Бэкхёна больше нет подводки, однако он всё равно, когда улыбается, похож на щеночка. - Можешь звать меня Кёнсу. *** Кёнсу жалеет о том, что дал Бэкхёну свой номер, после того, как тот звонит ему, чтобы позвать сходить куда-нибудь выпить… уже третий вечер подряд. Хотя больше всего Кёнсу беспокоит тот факт, что он не может ему отказать. Они зависают в клубе до поздней ночи, пока не остаются только они вдвоём. Все друзья Бэкхёна уходят пораньше, поскольку с утра им на работу. Бэкхён сидит, устроив голову на плече Кёнсу. - Знаешь, поначалу мне казалось, что ты меня ненавидишь, - произносит Бэкхён мягким, тихим голосом. И это так отличается от его обычной громкости, к которой Кёнсу уже почти привык. Звучит приятно. - Но я правда тебя ненавидел, - признаётся Кёнсу, довольно поздно замечая, что использовал прошедшее время. – Поначалу. - Что заставило тебя изменить своё мнение? – Бэкхён поднимается и начинает разливать по их бокалам пиво. Плечу Кёнсу становится легче, но он также уже скучает по чужому теплу и по ощущению мягких волос Бэкхёна, касающихся его щеки. – Наверное, мой красивый член? – спрашивает Бэкхён, в его тоне 100% флирта и 0% стыда. - Ага, - отвечает Кёнсу. Он клянётся, что это всё алкоголь виноват, хотя понимает, что недостаточно пьян, чтобы бездумно выбалтывать всякое. Внезапно в его памяти всплывает лицо Бэкхёна во время оргазма, так что он пытается залить это воспоминание ещё одной порцией пива. – То есть, поначалу так и было. Но потом у меня никак не получалось тебя не замечать. Мои глаза невольно находили тебя. – Бэкхён выглядит таким ошеломленным, что Кёнсу выпивает залпом свою рюмку соджу, чтобы было, на что списать своё раскрасневшееся лицо. Он понимает, что такая тактика не прокатит, когда опускает рюмку и видит, что Бэкхён всё ещё изучает его пытливым взглядом. Тогда он наливает себе ещё одну рюмку соджу. - Потому что ты выделяешься в толпе. Даже когда ведёшь себя тихо, всё равно выделяешься. Сначала мне казалось, что всё дело в твоём красном пальто. Затем – что в твоих рыжевато-каштановых волосах. Затем – в твоей наглой улыбке. Затем – в твоей походке или в том, как ты смеёшься всем телом. Взгляд сам к тебе приковывается, и всё тут. И это выбивает из колеи. – Давно Кёнсу не был с кем-то настолько откровенен. Ему хорошо. И становится ещё лучше, когда Бэкхён вдруг набрасывается на него и засасывает по самые гланды. Кёнсу чувствует эрекцию Бэкхёна через все слои одежды, что разделяет их, и у него моментально встаёт. В итоге они оказываются в туалетной кабинке клуба. Кёнсу ласкает рукой красивый член Бэкхёна, пока старший не достигает оргазма, выстанывая имя Кёнсу, и утягивает его за собой без малейшего прикосновения. *** Кёнсу, вроде как, начинает понимать, почему Чонин всегда так беспокоился о его тяге к затворничеству. - Ты казался таким одиноким, - говорит ему Бэкхён. – Ты был окружен людьми, но всё равно выглядел одиноким. Тогда я и решил, что во что бы то ни стало сделаю тебя счастливым, - он дарит Кёнсу улыбку, и в этот раз тот не сдерживается и чешет Бэкхёна под подбородком, пока старший расстёгивает пуговицу на его джинсах, спускаясь дорожкой из поцелуев к его бедру. Определённо лучше, чем щеночек. *** Отличительной особенностью Бэкхёна является то, что он заставляет Кёнсу смеяться. Даже в 4 утра, даже тогда. Кёнсу рассказывает Бэкхёну о том, что собирается скоро бросить работу и отправиться в кругосветное путешествие. Бэкхён рассказывает ему, что хочет вернуться в колледж и получить диплом. Они решают встретиться где-нибудь в этом мире, однако Кёнсу приходит к осознанию, что не против подождать Бэкхёна. Они подъезжают к реке и выходят из машины. Из-за огней на другом берегу город кажется словно живым, башня Намсан возвышается над ночным Сеулом. - Итак… ты мне нравишься, - признаётся Бэкхён, повернувшись к Кёнсу, чтобы посмотреть ему в глаза. Искренность в твёрдом взгляде Бэкхёна заставляет его на миг опешить. - Ты мне тоже нравишься, - произносит Кёнсу. – Очень сильно нравишься. – Кёнсу не может припомнить, чтоб когда-либо был настолько честен. Даже с самыми важными для него людьми – есть вещи, которые он скрывает и от них. Но человек, стоящий перед ним, заставляет его быть чуточку более искренним. Псевдоним Бэкхёна, 賢, означает «достойный». Кёнсу думает, что, наверное, Бэкхён действительно такой. Кёнсу провожает Бэкхёна до его двери, и Бэкхён встаёт на ступеньку выше и оттуда целует младшего в щёку. - Хоть все слова уже сказаны, я всё равно чувствую бабочек в животе, - признаётся Бэкхён. – Мне хочется удержать руками время. Зачерпнуть его ладонями, словно воду, и смотреть, как оно стекает по моим пальцам. Небо выглядит сказочно прекрасно в 4 утра. Бэкхён всегда говорит без страха и волнений, смотря людям прямо в глаза. Кёнсу не знает, что на это ответить, однако Бэкхён знает. - Всё хорошо. Всё будет хорошо, - уверяет он Кёнсу. И когда они заходят в квартиру Бэкхёна, он берёт Кёнсу за руку. – С нами всё будет хорошо. The End~