Love me right

      Для Бэкхена и его лучшего друга является нормой идти, держась за руки. Они проводят, по возможности, все своё свободное время вместе. Единственное место, где им приходится расходиться в разные стороны — так это в институте, ведь парни учатся на разных факультетах. Но даже в этом случае они не теряют связь, переписываясь на особенно скучных или ненужных парах. Было пару случаев, когда Бэкхен совсем отчаивался и ходил на пары вместе с другом, пропуская собственные. Не это ли настоящая дружба? И нет, я не про то, что омега так горел желанием побыть на лекции, которая, в общем-то, к медицине не имеет никакого отношения, только для того, чтобы посмеяться от души и полежать на родном плече. Речь шла о выдержке того бедолаги, что пытался писать конспект, на зло омеге, кстати, и выслушивать непонятный вой на ухо. Вот, что такое настоящая дружба — не сдать преподу, что на лекции присутствует лишний и очень наглый студент.       Парочка завалилась в кафе с диким хохотом, тут же успокаиваясь, смотря по сторонам. Вдруг что изменилось за те два дня, что их тут не было?       Это кафе — их любимое, ведь там было достаточно тихо и уютно, а что самое главное для бедного студента — не дорого и вкусно. Жаль было, что в последнее время не было возможности выкроить хотя бы минутку, чтобы посидеть в любимом заведении, вдыхая чудный запах свежей выпечки. Взяв кофе с собой, неугомонные взяли курс на хранилище знаний. Сегодня, к сожалению, один из тех дней, когда: — Ну, пожа-а-алуйста, дай мне пойти с тобой на лекцию. Мне так одиноко, — строя щенячьи глазки. — Бэк, отстань, я сказал — нет, значит — нет. — Но я так тебя люблю, — а в уголках глаз уже слезы скапливаются. — Боже, ты опять плачешь? — тяжело выдохнув, юноша молча направился в сторону нужной аудитории. Омега же все понял и без слов, направляясь вслед за другом со счастливой улыбкой на устах. Нашёл-таки слабое место.       В этот раз всё было иначе, начиная с того, что Бэкхен, прости господи, молчал, плотно прижавшись щекой к крепкому плечу друга и тихо вздыхал. Может, и правда омеге совсем уже одиноко? И заканчиваются все странности тем, что тот не сводил взгляда с новенького, Чанёля, кажется. — Ты чего так уставился, Бэк? — Да так, — поворачивая голову, чтобы прижаться лбом к такой теплой руке. — Я когда-нибудь буду удостоен великой чести и смогу снова почувствовать твой запах, а? — Мы это уже обсуждали, не начинай. — Как ты свою пару найдёшь, если та элементарно не учует тебя? — У меня острый нюх, Бэкхен, когда я найду его, то дам почувствовать себя, а ходить и благоухать тут просто так я не собираюсь, — юноша плотно сжал губы, хмурясь, что означало только одно — разговор окончен.       Оставшееся время омега потратил на то, чтобы рассмотреть как можно внимательнее своего недотепу. У того были темные с осветленными концами волосы, прямой нос, тонкие губы и пронзительный взгляд. Юноша на самом деле был очень красив и отдаленно напоминал тот идеал, выстроенный в голове молодого омеги. Возможно, у них и могло что-то получиться, если бы не одно «но». Тот был для Бэкхена, словно брат, который всегда рядом, всегда поддержит и втащит в нужный момент.       Омега ушёл в очередной раз глубоко в себя, абсолютно не замечая пустого взгляда на себе. Того самого взгляда, которым смотрят люди, потерявшие надежду и интерес ко всему.       В конце лекции преподаватель начал делить группу на пары, чтобы те вместе подготовили проект по его мега — важной теме. — Пак Чанёль и О Сехун, будете работать вместе, — на этом всё. Препод, не обращая внимания ни на что, продолжил диктовать оставшиеся пары. Три студента сидели в шоковом состоянии. — Как говорится: пиздец подкрался незаметно. Помнишь, ты в самом начале спрашивал, чего я уставился на него? — Ну и? — Внимательно слушая друга, прижимаясь щекой к его мягкой макушке. — Это мой альфа, от которого я отказался несколько лет назад, — реакцией на сказанное послужил тихий смешок. — Тогда понятно, чего он так смотрит на меня. — Сэ, только сделай вид, что ты не в курсе. Хочу посмотреть на его реакцию, — О лишь слабо кивнул головой.       Как только нудная лекция подошла к концу, к столу тихо смеющихся друзей подошёл Чанёль. — Привет, может, зайдём в кафе и обсудим дальнейший план действий? — получив утвердительный кивок в ответ, альфа направился к выходу, тяжело выдыхая.       Он был уверен, что больше ничего не чувствует к тому маленькому омеге, который чем-то напоминает ёжика. Ведь первое, что бросается в глаза — это характер Бэка, который напоминает иголки. Однако после того, как узнаешь его получше (когда увидишь как он общается со своими друзьями), понимаешь, что он такой же мягкий и уязвимый, словно животик ёжика. — Он у тебя хотя бы не буйный? Не хотелось бы драться. — Он не мой и драться не полезет, не в его правилах. Да даже если и полезет, ты чихнешь, и он отлетит, — нервно проговорил омега, продолжая заламывать пальцы.       Сложно, когда ты вроде как не принимаешь человека, не хочешь иметь с ним ничего общего, но на подсознательном уровне все равно переживаешь немного и горишь непреодолимым желанием прижаться к надежной груди, прячась ото всех. Бэкхен уже думал об этом. Весь вечер и ночь. Он не понимает что происходит, и это настораживает и раздражает одновременно. Потому что раньше, когда у него возникали какие-то проблемы или просто случались трудные времена, он всегда шел к Сехуну, который крепко к себе прижимал, тихонько поглаживая по голове, целуя в макушку. Бэк уверен на все триста процентов из ста, что Чанёль считает его и Се парой. Так считают все, потому что спокойно принять тот факт, что один парень постоянно жмется к другому и получает периодически поцелуйчики, являются друзьями невозможно. Это что за друзья такие? И от этого омеге вроде как, и грустно, но в то же время абсолютно плевать.       Следующие лекции для одного студента с фамилией О, были сущим адом. Сначала его плечо стало носовым платком и лукошком для сбора слёз, потому что: «Сехуна-а, я досмотрел ту дораму и там собаку убили, пока она хозяина спасала, а ещё я не понимаю почему мне так грустно, хотя на самом деле это не так». После омега начал петь. Радовало только одно — Бэк умел петь, так что вопли слона при смерти ему слушать не пришлось. О был готов смириться даже с тем, что ему на колени спать пристроились. Не, они часто спали друг на друге, но в универе такого не было. Да и потом это дико смущало, потому что не всем, а если быть точнее, то никому не было видно чем они там занимаются. Но финалом стало, когда омега решил его покормить. Сидящие рядом друзья угорали, а окружающие студенты охуевали. И после такого эти двое будут утверждать, что они братаны и не встречаются вовсе? Пф. В столовой Бэкхен вел себя, практически, как обычно. Он шутил, смеялся, показывая свои милые клыки, был таким мягким, словно пух. Сехун уже успел немного расслабиться, считая, что друга наконец-то отпустило, но видел его глаза. Пожалуй, именно поэтому он расслабился только частично.       Каждый раз, когда Бен хотел успокоиться старыми способами: прижаться к лучшему другу, поспать на нём, пошутить и все в таком духе, ему становилось только хуже. Было ощущение, словно кипяток по венам. Больно. Нечем дышать. Пару раз он чуть не заплакал вновь. — Что со мной? — сквозило в его голове, вместе с мыслями о его милом пёсеке, которого он уже давно не видел.       Конец пар. Бэкхен все так же висит на руке у друга, выходя из здания, где их ждёт Пак. И только сейчас до омеги дошло, что всё то, что он чувствует — это чувства Пака. Потому что у того цвет глаз изменился и стал темнее; потому что тот не улыбается совсем, что уже тревожный звоночек; потому что взгляд пустой и дыхание прерывистое, словно тот бежал несколько километров без остановки. На секунду промелькнуло желание обнять парня и прижать к себе, словно говоря, что все хорошо, а дальше будет только лучше, что он, Чанёль, не один. Но, увы, секунды было слишком мало, чтобы Бэк успел настроиться и перебороть себя. На такой шаг ему нужно пару часов.       Ребята сидели в кафе, попивая чай с имбирём. Было относительно уютно и спокойно. Пока два согруппника обсуждали проект и распределяли обязанности, Бен сидел в телефоне, переписываясь с другом и думая о своём, пока не услышал, что парни уже просто общаются, знакомятся, пытаясь вести разговор на темы, не связанные с учебой. — Так ты бета? — спросил Чанёль, помешивая давным — давно растворившийся сахар в кружке. — Он альфа, только очень упертый и глупый, — решил вступить в разговор омежка, щёлкая друга по носу. Внутри что-то оборвалось в этот момент, хотелось упасть плашмя и не разговаривать ни с кем. Никогда. — А с запахом что? — Он ему не нравится, — продолжал Бен, как будто это его спрашивают, а не рядом сидящего. — А как же пара? Или тебе все равно на неё? — Вопрос Чана был двусмысленным и это поняли все. С одной стороны, альфа смотрел на Сехуна, адресуя вопрос ему, однако, по сути, в тот самый момент он спрашивал Бекки. Его Бекки, который ему напоминает солнышко. Его омежка, его маленькое счастье. Его теоретически, а практически нет. Пауза затянулась, ответа не следовало. Се терпеть не может таких вопросов от тех, кто ему никто. Кому он не доверяет. Неожиданно Бэкхен напрягся, отодвигаясь от альфы дальше, а глаза огромные. — Се…- начал шептать тот, дёргая друга за рукав кофты. — Море, — прошептал ошеломленно альфа, смотря на омегу, что держал на руках маленького ребёнка, выбирая для того булочку, мило улыбаясь.       К сожалению, очень часто в нашей жизни всё идёт не так, как нам бы того хотелось. Многие выстраивают целый план на всю свою жизнь, они все уверены, что всё продумано и никаких отклонений не будет.       Сехун смотрел на омегу и не понимал что происходит. Его омега — пятилетний ребёнок? Это что за шутки такие? Парень откинул голову назад, смотря в потолок. «Шутники, блять», — стояло на повторе и било по мозгам. Как так? Послышался топот ножек по полу, затем тычок в бок. — Се, не будь букой, ты ему понравился, — хихикнул омега.       Парень опустил голову вниз и начал рассматривать малыша, как вдруг тот потянул к нему свои маленькие ручки. В сердце что-то предательски ёкнуло. Нет, это не какая-то связь истинных или, упаси боже, любовь с первого взгляда. Нет. Просто ребёнок был таким милым, с большими черными глазками и пухленькими детскими щёчками. Он такой крохотный и беззащитный. Усадив мальчика на колени, альфа ещё раз глубоко вздохнул. От этого ещё совсем юного омежки пахло молоком, причем запах ещё совсем тонкий и незаметный. Не удивительно, что запах взрослого омеги забил его. «Фуф, пронесло». — Тэмин! Слезь, приличные омеги себя так не ведут, — к столику подбежал юноша, который казался младше самого Се. Школьник, установил вердикт альфа и кивнул сам себе. — Простите его и меня, пожалуйста, — паренёк поклонился и попытался забрать малыша назад, но тот вцепился мертвой хваткой в свитер О. Чанёль с Бэкхеном сидели и тихо посмеивались над сложившейся ситуацией. Бэк даже сфотографировал друга, чтобы в будущем ему показывать это чудесное, по мнению омеги, фото изо дня в день и злорадствовать над потерянным видом лучшего друга.       Казалось бы, что пронесло и жизнь идёт дальше по плану, но альфа сейчас не знает что делать. Омегу он нашёл, но как заманить его к себе, чтобы смыть спрей от запаха, он не имеет ни малейшего представления. «Боже, как намекнуть ему?» — это был первый раз, когда Сехун был в некой ловушке, из которой не знал как выбраться.       Пока альфа думал о своём, крепко прижимая ребенка к себе, Чанёль был в своеобразной прострации. С одной стороны он не понимает что происходит и почему у Бэкхена была такая реакция на омегу, а с другой стороны дышать легче стало. Всё, альфа нашёл природную пару и против неё не попрет, хотя… Грустный взгляд устремился на свою омегу. У него, увы, есть живой пример того, что от истинного можно элементарно отказаться. И этим грустным примером является он сам. Омеги переглядывались и улыбались: маленькие дети всегда чудят. — Тэмин раньше так на незнакомцев не бросался, я даже не знаю что это с ним, — начал молодой омега слегка краснея. — У вас очень милый сынишка, — Бэкхен не был бы омегой, если бы не растекся в лужицу от вида милого пухлощекого омежки, крепко прижимающегося к шее друга. — Это мой племянник. — Оу, — в этот момент Паку показалось, что в глазах омеги заплясали чертята. — А как тебя зовут? — Лухан. — А этого увальня Сехун. — Хен, — начал тихо маленький омежка, — от дяди пахнет водорослями. Ребёнок просто озвучил запах, а у трёх взрослых глаза по пять копеек. Как?       Жизнь — всего лишь лотерея, в которой тебе может повезти, но точно также и может идти все вниз по наклонной. Ты никогда не можешь быть уверен на сто процентов о том, что ждёт тебя в завтрашнем дне. К сожалению, элементарно все может сложиться и так, что твоего завтра просто не будет существовать. Просто в один момент твоя тонкая нить жизни лопнет, порвётся, да называй, как хочешь, смысл не изменится. Просто в один миг ты смотришь телевизор, или на пробегающих мимо прохожих, а в следующий миг ты уже выдыхаешь в последний раз.       Сехун, до поры до времени, считал себя счастливчиком, которому фартит в этой жизни — красавец, много друзей, один из лучших игроков по баскетболу в школе и имел крепкую любящую семью. Но конец всему веселью настал, когда запах альфы стал сильнее. Подарок судьбы на день рождения. О до сих пор вспоминает тот злосчастный день, день, когда ему исполнилось шестнадцать лет. Он стоял перед друзьями, загадывал желание. Сейчас Сехун уже и не вспомнит что просил, может, приставку или новые кроссовки, не суть. Как только он задул свечи, запах, исходящий от мальчика, начал усиливаться. О до сих пор помнит глаза родственников и друзей…       До того дня, от мальчика исходил тонкий свежий аромат, но никто не мог предугадать каким именно он будет в будущем. Родственники, по линии отца, пророчили благородный запах хвои, который был присущ для их предков. Рано или поздно, но этот запах все равно проявлялся у кого-то из потомков. Но всё покатилось вниз, когда вместо запаха хвои до обоняния гостей дошла самая настоящая вонь, по мнению подростка, водорослей. Сехун тогда проплакал всю ночь, а когда утром вышел к завтраку, то подслушал разговор родителей и дедушек на кухне. — Это же чем тогда будет пахнуть его омега? — задумчиво протягивал отец, почесывая затылок. — Не знаю, скорее всего чем-то, с чем будет гармонировать запах нашего сына. — Отвратительно, — начал папа отца. — Шивон! — Что? Я констатирую факт, что это не семья, а морепродукты какие-то будут. — Мальчик ни в чем не виноват, Шивон, — дедушке оставалось только тяжело вздыхать, его муж всегда имел взрывной характер. — Джебом, я жду следующего внука, в этот раз постарайтесь, чтобы хоть не вонял, как первенец.       Сехун тогда не дослушал разговора, вернувшись в свою комнату. Весь день он так и не показал носа, игнорируя любые попытки папы выманить его оттуда. Ночью же, альфа собрал свои вещи, вытащил из секретера свои документы и просто сбежал из дома, оставив записку, что не хочет быть позором семьи.       Сложно описать как, но Сехун так больше и не попался на глаза родителям, попросил в последний раз помощи у родителей лучшего друга, имеющих связи, и перевелся в другую школу. Бред, да и только, однако альфа и правда сумел провернуть всю эту аферу со школой и жильем. Последующие два года были сущим адом. Приходилось учиться выживать без чьей-либо помощи. Утром Сехун бежал в школу, а вечером на работу, хоть и работой назвать тот род занятий просто язык не поворачивается. Несмотря на все трудности, ему удалось не только выжить, но и хорошо окончить учебное заведение, накопить денег, чтобы начать снимать однокомнатную квартирку и поступить в институт. Возможно, альфе бы не хватило силы духа продолжать бороться, но в тот вечер, когда он уже почти признал своё поражение, к нему подбежал кремовый вельш корги. За щенком прибежал молодой омега, который с того самого вечера больше не отлипал от Сехуна никогда. Бэкхен стал его семьёй, лучшим другом и личной путеводной звездой. В нем было столько энергии и азарта, что Хун просто не смог устоять. С тех пор, как он ушел из дома, начал дополнительно тратиться на всякие спреи от запаха и больше не заводил друзей. Но Бэкхен смог его растормошить за какие-то жалкие десять минут, что они сидели на лавочке в парке. Омега просто не дал ему загнуться, ненавязчиво помогая. То придёт в гости и притащит целый пакет еды; то пригласит к себе, где вместе со своим папой накормит до отвалу домашней пищей; то приходил к альфе на работу и помогал, не реагируя на все протесты; то под предлогом, что они знакомы месяц и четыре дня, дарил какую-нибудь одежду, что заставляло альфу чувствовать себя не в своей тарелке. Назад одежду омега отказывался брать. Также он поддерживал, как тогда думал бету, своим оптимизмом, смехом и любовью, которой в небольшом омежке было хоть отбавляй. Бэкхен даже устроился на работу в то же кафе, где работал друг, чтобы проводить вместе ещё больше времени. Тот предпоследний год обучения в школе, стал для Сехуна отправной точкой в светлое будущее, потому что он был уже не один. У него был его младший брат, его Бекки.       Что же стало с семьёй альфы? Возможно, это было жестоко с их стороны, но когда они нашли сына, то просто наблюдали за ним издалека. Не пытались вернуть его назад. К слову, через год, как Сехун сбежал из дома, у них родился второй ребенок.       В свой двадцатый день рождения, Хун рассказал всю правду другу, не утаивая и того, что он не бета. Общаться хуже они не стали не в коем разе, только теперь омега постоянно говорил, что истинная омега О будет пахнуть морем. Почему он так решил — не понятно, но все года омега ждал, что рано или поздно появится личное альфино море, в котором тот сможет полностью раствориться и стать единым целым со своей парой.       И вот, спустя столько лет, появляется та самая омега с ребенком, которому всякие спреи ни по чём. У Сехуна нервно дёргается глаз, у Лухана челюсть где-то на полу, а Бэкхен смеётся. Всё-таки он был прав, что эта игра в кошки — мышки другу не поможет. Вот только он не знал, что поможет маленький пятилетний ребёнок, который всё это время продолжал прижиматься к альфе.