Let's Do It Wrong

Он не смотрит. Не смотрит тогда, когда Мерлин тешит себя надеждой, что угодил ему. Улыбка на его лице – дело частое, когда он смотрит на Мерлина. Только она насмешлива, высокомерна, и появляется тогда, когда слуга допускает очередной недочёт. Конечно, Мерлин привык, что его не замечают. Не видят того, что он делает ради него – да так и должно быть. Никто не должен знать правды о Мерлине, никто не должен… Он не смотрит. Когда Мерлин спотыкается и падает, Артур не протягивает ему руку помощи, а только смеётся над неуклюжестью слуги. Самое смешное, что Мерлин всё делает правильно. Поступки. Правильно выполняет приказания. Всё правильно. Неправильно то, что он чувствует по этому поводу. Неправильно. Совсем неправильно. То, что Мерлин хочет, чтобы он узнал о том, как много тот делает ради него. Как много. Как упорно трудится. Нет. Не это. Он не смотрит. Совсем не это. Мерлин… хочет, чтобы он смотрел на него. Чтобы знал о нём всё. И чтобы всё равно улыбался. Всё равно, несмотря ни на что. Несмотря на то, что должен ненавидеть. - Мерлин! – слуга подхватывает доспехи и бежит к нему. – Одень меня, - велит Артур, но Мерлин уже занимается этим. Завязать тут, захлопнуть здесь, одёрнуть там… Коснуться тут, провести пальцами здесь, почувствовать запах там… «Посмотри на меня». Нет, Мерлин ведь невидимка. Слуга. Слишком близко, чтобы Артур заметил. - Мерлин, ты знал о том, что у нас в Камелоте появился… - Артур замялся. Непохоже на него. - Да, сир? – Мерлин смахивает невидимые пылинки с его плеч и видимые лучи солнца, косо падающие сквозь витражное стекло. - Сексуальный маньяк, - мрачно говорит Артур. Мерлин моргает. - Сир? - Он преследует своих жертв, а потом, в тёмных переулках, он… - Да, сир? - Он показывает им свои гениталии. Мерлин давится со смеху. - И Утер велел мне поймать его. - Флаг вам в руки, сир, - Мерлин пожимает плечами, устремляюсь к выходу, когда Артур хватает его за шкирку. - Ты пойдёшь со мной! - Сир? И как же я… - Этот маньяк заманивает в переулки юных мальчиков. - Не нравится мне эта идея, сир… *** Вечером Мерлин оказался недалеко от дома кузнеца, патрулируя улицу. Артур велел орать, когда Мерлин увидит маньяка. Можно подумать, что его высокородие услышит – да и вообще поймёт, что орёт именно Мерлин. И к тому же – он мог бы сказать не «когда», а «если»… Внезапно Мерлин услышал лязганье металла и бросился на соседнюю улицу. Вначале ему показалось, что кто-то бьётся на мечах, но потом он понял, что это всего лишь Артур, который приземлился прямо на мостовую в своих доспехах, громыхая, как тележка оружейного старьёвщика. - Мрлн!! – завопил он. – Хвтй его! Кто-то метнулся мимо него по улице, но Мерлин схватил его за плащ, и они оба приземлились в кучу соломы. - Покажи своё лицо, нечестивец! – даже в такой ситуации Артур выражался крайне благородно. Мерлин ощутил, как в спину уткнулось что-то твёрдое. - Это я, сир, - мрачно проговорил слуга. – И моё лицо вас вряд ли заинтересует, я вмазался прямо в… Под Мерлином заворочался человек, и тот слез с него – Артур не сводил с него взгляда и тыкал остриём меча. Когда человек обернулся, оба поперхнулись. - Гаюс?! – неверяще проговорил Артур. – Это ты тут размахиваешь причиндалами?! Старик захохотал. - Артур, это не… - начал Мерлин, но тот уже начал менять форму, превращаясь во что-то вовсе непотребное. - Это магия, - выдохнул принц и тут же зарубил мерзость, которая с Мерлина слезть так и не потрудилась. - Спасибо, - от души поблагодарил тот, начиная выпутываться из ошмётков. - Видишь, Мерлин, как опасна магия… как она развращает… Слуга фыркнул, а Артур схватил его за руку, помогая выбраться из кучи соломы и внутренностей. - Да, я уже понял, - немного грустно сказал Мерлин. Он подумал, что, когда ему вздумается потрясти перед Артуром, как он выразился, «причиндалами», то он обязательно решит, что это магия. Так что… шансы Мерлина из почти никаких превратились в нулевые.