Игнис Люцис Каэлум, король демонов и огня

Либертус забрал с собой кольцо Люциев и леди Лунафрею Нокс Флерет. Двое остались прикрывать их отход. Король и его верный меч. Они славно повеселились. Правда, напоследок. Кажется, верховного главнокомандующего генерала Глауку не остановит ничего: по крайней мере, Либертус попробовал сбить его машиной на полной скорости. Глаука обратил на машину внимания не более, чем на кукри и меч. Расшвыривал их, как котят раз за разом, до тех пор, пока глефа просто не смог подняться , и медленно – подчеркнуто неторопливо – направился к старому ослабевшему королю для коуп де грейс – удара милосердия. Отвел руку назад, готовясь пронзить короля своим мечом… и бесконечно медленно осел на колени исполинской грудой металла, словно сползающий занавес, открывающий стоящего за ним человека. Светло-каштановые волосы в прическе помпадур, блеск стекол, серебристые перчатки, черная одежда… Лицом к лицу с королем Регисом Люцисом Каэлумом стоял советник его принца, и только грузно оседающее тело генерала Нифльхейма разделяло двух мужчин. А затем Игнис сделал самую глупую, нет, невозможную вещь во вселенной: отпустил ладони с шеи поверженного врага, позволив тому стечь грудой плоти и металла, и, прижав ладони к бокам, склонился в несомненном полупоклоне. Словно ничего не случилось, черт побери, и Никс был готов закричать. Но Регис опередил его: – Игнис! – Ваше Величество? – в тоне инструмента короля сквозили беспокойство и извинение за возможно доставленные неудобства и готовность служить. – Мой сын?! Вы должны были быть не в Инсомнии! – Не волнуйтесь, Ноктис у причала Галдина, – поспешил успокоить встревоженного отца слуга короны, мягко подняв руки в протестующем жесте, – принц оставлен в надежных руках, – слабая улыбка тронула губы, придав тону совершенно очаровательную мягкость, – Ноктис в моих руках, – добавил Игнис, протягивая ладони к королю, словно приглашая убедиться в их надежности. В глазах Региса зажегся свет надежды и Игнис, не меняясь в лице, свернул тому шею, разворачивая падающее тело спиной к себе. Легким движением кинжала отделил голову от тела, словно отрезая ломоть ветчины от окорока и повернулся к присутствующим, держа левой рукой отрезанную голову за волосы – тело короля свалилось прямо на труп генерала Глауки. Щелкнул пальцами правой. – Вот оно! Я придумал новый рецепт! В дворцовом зале Инсомнии стало тихо. Как бы ни хотелось прямо сейчас Никсу отомстить за смерть короля, он должен был сдержаться. Должен был предупредить принца Ноктиса. Поэтому он, прикрытый обломками статуй, только неслышно закатил свое тело под лавку и сжался. Советник первым нарушил затянувшуюся тишину: – Что, никто не хочет попробовать мой рецепт? Очень жаль. Вечером камердинер короля приготовит обжаренные в сухарях мозги с гарниром из овощей. Канцлер Ардин Изуния сглотнул от отвращения, уверенный, что еще долго не захочет есть, и не очень в том, что в принципе сможет съесть еще хоть что-то в своей жизни: не похоже, что их отсюда выпустят целыми и невредимыми. Офицер Равус позволил себе поморщиться. Чудовище с лицом советника Люцианских королей четко считало омерзение на лице аристократа Тенебре и растянуло губы в извиняющейся улыбке. – А, Равус Нокс Флерет, первый сын Тенебре… Честь для меня встретить вас, – и Игнис сделал шаг по направлению к лежащему мужчине. Тот закаменел каждой мышцей, смотря на приближающееся нечто с вызовом. И, одновременно, обреченностью: Генерал Глаука был закован в доспех из жидкого металла, что не поддался магии, пулям и стали и обернулся фольгой под пальцами в серебристых перчатках. Шансы на победу были невелики, даже если бы бывший принц Тенебре не стал безруким калекой. Равус Нокс Флерет так и не стал королем и не похоже, что выживет, чтобы стать. Что ж, он мог хотя бы умереть, как король. Поэтому Равус только смотрел, как советник люцианского принца… хотя уже советник люцианского сто четырнадцатого короля медленно шел к нему, держа за волосы оторванную голову сто тринадцатого. Когда между ними осталось только восемь шагов, попробовал подняться, воспользовавшись единственной оставшейся рукой: Равус не желал умереть на коленях. Не смог и растянулся на полу, втягивая воздух сквозь зубы: унижение было гораздо сильнее боли. Королевский убийца сел на корточки рядом и, перекинув голову короля в грязную от венценосной крови руку, почистил длинный широкий воротник Равуса, едва слышно мурлыча под нос. – Что ж, думаю, протезирование достаточно развито в Нифльхейме…. Канцлер Ардин Изуния! – при звуках собственного имени Ардин вздрогнул и захотел вжаться в стену, слиться с камнем, – я надеюсь, что вы возьмете получение нашим общим другом Равусом протеза на особый контроль. А так же ходатайствуете о занятии им должности Верховного Главнокомандующего Нифльхейма. Челюсть еще секунду назад готового умереть – и умереть страшно – Равуса отвисла. Игнис успокаивающе моргнул двумя глазами сразу и, мягко поднеся указательный палец к подбородку Равуса, вернул её на место. – Что же до особых заслуг, упомянутых в вашем докладе… за ними дело не станет. Офицер Тенебре Равус Нокс Флерет проявил мужество и смекалку, расправившись с королем Люциса лично. Не забудьте это отметить, канцлер, я очень на вас рассчитываю. Ардину интересно, нашелся бы в мире хоть один мужчина, который бы на его месте сказал «нет» этому предложению, на которое нельзя ответить отказом. Ардин – не может и, что важнее, не хочет. Кивает головой и улыбается. Приближается и помогает Равусу подняться – тот опирается всем немалым весом и Ардин крякает. Игнис смотрит на них с затаенным весельем. – Канцлер, не сомневаюсь в ваших физических данных, но вам не придется собственноручно тащить принца Тенебре до самого Нифльхейма. Просто вызовите корабль… Но не сейчас, вам придется взять еще одного пассажира. Советник короля всегда был ловок в обращении с небольшими метательными предметами. Слегка подкинул голову своего покойного монарха, мощный пинок, и гол. Никс охнул от неожиданности, когда голова Региса оказалась прямо перед его лицом. Понимая, что все кончено, протянул к ней пальцы и закрыл королю глаза. «Прости, маленький король, я не успею тебя предупредить». Игнис был уже в двух шагах, Никс видел его форменные блестящие ботинки с кроваво-алыми подошвами. – Никс Ульрик, герой глеф, выберетесь из укрытия самостоятельно, или мне придется тащить вас, как маленького истеричного мальчика? – акцент усилил насмешку в разы. Без магии короля, без самого короля, Никс все-таки принял бой. Медленно вытащил израненное тело из-под укрытия. Все, что ему осталось – плюнуть чудовищу в лицо. Он ожидал смерти. Он надеялся, что его убьют. Но вместо этого Игнис просто заломал и вывернул ему руку, заставив опуститься на колени. Склонился лицом к пульсирующей болью руке, хихикнул – горячее влажное дыхание на коже. Затем – прижался губами и поцеловал запястье. Совершенно раздавленный, смущенный и потерянный Никс парадоксально отметил, что губы у убийцы были мягкими и теплыми. Влажными. А затем Игнис отступил на шаг, с улыбкой наблюдая, как распускается под кожей черный цветок проклятого дара. Никс взвыл. Никс попробовал разодрать место соприкосновения здоровой – еще здоровой – рукой и вытравить гниль, словно змеиный яд. Они оба понимали, что слишком поздно. Правда, только один по-настоящему понимал, что. – Что ты такое? Чем ты вообще можешь быть?! – прохрипел человек. Существо чертовски знакомым жестом поправило очки на носу и смущенно улыбнулось. – А, мои извинения, вы знакомы только с Сиенция-мной, и это были милые рабочие встречи штабного офицера Щита и героя Глеф, наполненные небольшим количеством разногласий. Что ж, я все еще Игнис. А что чувствуешь ты, превращаясь в демона? Никс готов кричать, что нет… Но его рука там, где губы коснулись кожи, уже покрылась черными кристаллами, а в голове есть странное покалывание, которое расползается по позвоночнику… Зеленоглазое существо напротив дружелюбно улыбается и мягко цокает языком. – Тс, все будет хорошо. Я – Игнис Люцис Каэлум, король демонов и огня. Теперь – и твой король. Никс не сразу понимает, что рука к его телу протянута для рукопожатия. Но в нем – на нем – теперь живет другой. Его почерневшая от чумы правая рука тянется и пожимает руку короля против не то, что желания – осознания Никса. Никс кричит – рот ему затыкает его собственная рука, послушная теперь чужой воле. Воле нового короля. Никс понимает, что он пленник в живой движущейся статуе и все, что у него осталось, это голова и левая рука – остальное уже изуродовано черными кристаллами. В глазах темнеет. Игнис с любопытством наблюдал, как обмякает человеческое тело. Никс не упал только потому, что у демона свой разум. Спинномозговой, и огромнейшее стремление выжить. – Канцлер Изуния, вы позаботитесь о моем новом подданном? А сейчас прошу меня простить. Меня зовет мой долг советника люцианских королей: кто еще, кроме очкарика, может принести принцу весть о падении Инсомнии? О, предвкушаю истерику этого глупого мальчишки. Она должна быть изумительно вкусна, – Игнис склонился и подобрал голову короля, – вкусна, как мозги во фритюре.