Сильный ветер

      – Фер, – представилась дама, и я удивлённо посмотрел на Акделя, сравнивая их внешность. Они были одинаковые.       Ладно, было предельно очевидно, что в мире существуют люди вроде него. Белые северяне, да, не мог же Акдель существовать в единственном экземпляре? И я уже видел таких стражников, и даже пару раз замечал таких служанок в толпе. Но я впервые стоял настолько близко к такой даме. Это, конечно, было очень глупо. Но всё равно было так странно..       Очень вовремя я вспомнил, что северяне и должны вызывать у нас некое отторжение. Ещё, возможно, дело было в том, что я привык видеть рядом с собой одного такого человека, и это Акдель. Появление ещё кого-то вызывает логичное недоумение. А что случилось с Акделем? Он вдруг отрастил волосы и похудел? А нет, вот же он, стоит рядом. Но кто тогда это? Как плохо быть таким привязывающимся..       – Это сестра Акделя, – воскликнул Хартл, и Фер покачала головой.       – Мы недавно познакомились, – хмыкнул тот. – Тяг нас познакомил.       Я сразу вспомнил Бору и то его предсказание. Что Хартл и Акдель познакомятся с людьми одного с ними вида. Ну вот. Хартл встретился с Тягом, теперь Акдель встретил Фер. Интересно, если ему рассказать, он обрадуется? Хотя он и так осознаёт свои способности. Вот есть люди, когда ты их хвалишь, они смущаются, радуются. Хартл бы устроил истерику вокруг прекрасного себя. Да, вот такой я умный и замечательный, наконец вы это признали. А есть Бору. Когда ты говоришь что-то про его способности, большее, на что ты можешь рассчитывать, это недоумение на лице и сухое "И? Я и так знал, что всё будет так/я был прав", и всё. Тяжело с такими людьми, конечно. Даже не похвалишь, не попытаешься как-то поддержать, порадовать. Как так происходит, интересно? Почему все такие разные. Хотя, наверное, все эскулапы такие. Просто из-за условий взросления или жизни.       – .. Ты живёшь тут? – вдруг донеслось до меня, и я прислушался. Когда я уже научусь нормально участвовать в разговорах..       – Да.       – Давно?       – Ой, нашёл, что спросить, – пробормотала Фер, задумчиво щурясь. – Эм..       – Давно, – за неё ответил Акдель. – Она уже старая. Прям очень старая.       – Вот так расскажи кому-нибудь про свой возраст? – грустно возмутилась она. – Сразу издеваться начнут.       Я бы тоже возмутился – Акдель не много себе позволяет, когда так говорит? Но и Акдель шутил, и Фер на самом деле не обиделась. А потому не стоит докапываться до людей.       – Вы уже говорили про твой возраст? – заметил Хартл. – Почему ты не помнишь тогда?       – Мы не говорили про возраст, мы вспоминали север. Кто и что помнит. Акдель был совсем маленьким, когда я только-только уходила из-под воды.       – Интересный метод, – согласился Хартл.       – На севере вообще не любят считать возраст. Какой смысл, если большую часть этого времени ты проводишь в спячке?       Я впечатлённо повёл головой. Смысл в её словах и правда же был? Нельзя считать допустим, восход за прошедший, если ты половину проспала. Тогда тебе не восход, а половина, по факту? Но вот интересно: а как они вообще определяют время там у себя? У нас хотя бы Смотрители меняют плиты на стенах Морогена. Всегда видно, сколько дней прошло с какого момента, и так далее. Но на севере? Этим кто-нибудь занимается там? Почему бы Морогену не завести Смотрителей среди северян.. Другое дело, что с ними будет никак даже связаться и передать указания.. Да и как они будут работать, если они точно так же будут подвержены спячке от холода..       – Всегда было интересно, как вы там живёте, – вздохнул Хартл.       – Вообще, – решил немного прояснить Акдель, – точно свой возраст никто не знает. Когда ты спишь чуть ли не циклами, очень тяжело отслеживать, кто ты. Что ты.       Фер согласно покачала головой, и вдруг улыбнулась.       – Так приятно увидеть своего человека.       Она похлопала по столу пальцами, и Акдель быстро подхватил этот жест, тоже улыбаясь. Попищать только не хватало для полноты картины.       – Но ты выглядишь не такой уж и старой? – отметил Хартл. – Вы как будто бы даже на одной стадии.       – Мы же северяне, – Фер пожала плечами. – Стареем куда медленнее, чем вы. Да и в целом растём. Когда расти, если ты спишь.       Она нервно посмеялась, а я вспомнил, что мы уже как-то затрагивали тему возраста. Акделю было.. Сколько? Тридцать пять? Для сравнения, мне было четырнадцать. Хартл говорил, что ему нет пятнадцати. Мда уж. Вот Марвит говорил про книги, где рассказывают про приключения, всякое такое. Вот бы кто-нибудь из северян написал что-нибудь о своей жизни? Чтобы можно было почитать, не надоедая им с расспросами, и понять, что там у них происходит. Было бы интересно? Мне, по крайней мере.       – А здесь ты кем работаешь? – спросил я, осматриваясь. Подобные места, вроде бы, назывались лавками, но что продавали тут я не понимал. С лавкой Сифоры всё было просто – рыба и прочие морепродукты. А тут? Какие-то фигурки, баночки.. Что это такое? Мне даже осматриваться было страшно.       – Кондитером.       – Это что? – Хартл склонился к Акделю.       – Повар, готовящий сладкие блюда, – ответил тот. Уже знает, м? Хотя я тоже слышал про подобное. Некоторые служанки в Редхильдсе, служащие на кухне, подразделялись на простых поваров и кондитеров. Правда, что это я так и не разбирался.. Ну вот и узнали, да.       – Сладкие? – поморщился Хартл. – Это которые?       – Которые мы не едим, – хмыкнул Акдель.       – Вам и незачем их есть, – Фер склонила голову набок. – Вы же мальчики. Вы такое не любите.       – А-а, – Хартл озарённо нахмурился. – Я понял, о чём речь. Это когда в детстве ешь вот эти.. Мы называли это ягодой. Зелёные такие? Как будто икринки.       Я согласно покачал головой. Да, в детстве только ими питаться и можно было. Ну и хотелось – уж больно приятными на вкус они были. А потом..? В какой-то момент вкусовые предпочтения сместились в сторону "Я лучше рыбы себе наловлю". О, в юности это было прямо любимое.. А ещё исследовать, что ещё из окружающего тебя можно съесть. Крабы? Осьминоги? Водоросли? Кораллы? О, давайте мне сюда всё. Пока не отравлюсь, не прекращу.       – Как они называются у вас? – Хартл всё не унимался.       – Фукус пузырчатый, – хмыкнул я. – Ну, у нас его звали так.       – Опять эти умные мальчики из столицы,– Хартл закатил глаза.       – Ни слова не поняла, – хмыкнула Фер, деловито откидываясь на спинку стула. – О чём вы говорите?       – Бедные северяне, – протянул Хартл. – Как вы вообще.. Там выживаете?       – Да никак. Мы же спим большую часть жизни. О какой жизни речь?       – Жуть какая, – фыркнул Хартл, и тут же развернулся к Акделю. – Почему ты никогда ничего не рассказывал об этом?       – Вы не спрашивали, – невинно отмахнулся тот. – Да и ничего интересного там не было.       – Как это не было? – возмутился Хартл. – Вот, вы же рассказываете? Ужасы какие-то, конечно, но интересно же?       – Для людей из городов это правда звучит как ужасы? – пробормотала Фер. – Про настоящие ужасы ещё никто не рассказывал.       – Это про какие? – поинтересовался я.       – Про финвалов, – сразу выпалил Акдель. – Вы мне не поверили, что они существуют. Фер, скажи им. Ты же видела их?       Когда он только упомянул, что мы ему не поверили, Фер удивлённо уставилась на нас. Было даже смешно. Мы так смотрели на Акделя, когда он рассказывал нам про финвалов, а северяне вот так смотрят на нас, когда слышат, что мы не верим им.       – Вы серьёзно? – уточнила она.       – Мы точно об одном и том же говорим? – решил прояснить я. Ещё раз, да.       – Про огромных китообразных тварей, – Фер кивнула. – У вас их нет?       – У нас есть киты, – хмыкнул Хартл. – Но уже это, ну.. Приводит к панике в городе.       – А киты большие? – Фер посмотрела на Акделя. – Я их никогда не видела.       Акдель подвигал рукой.       – Я их видел однажды. Подумал, что это икринка финвалов, может? Ну, только вылупились. Плавают, что-то делают. Малыши.       Хартл сидел, выпучив глаза, и в целом, я его понимал. Если киты – это "малыши" финвалов, то какими они вырастают? А если какая-нибудь аномальная особь, которая вырастет больше прочих? Где же они живут? Что едят? Сколько нужно еды, чтобы такие существа могли прокормиться..? Их же ещё и много. Что будет, если.. Не знаю, они каким-то образом выйдут из воды? Насколько опустится вода? Хотя с чего бы им выходить из воды.. Ладно, не суть.       – А в тёплых водах они не водятся, значит? – Фер развернулась к нам. – Раз вы не видели их.       – Похоже, так.       – Как интересно, – протянула она. – Акдель говорил, у вас в команде есть эскулап. Мне всегда было интересно, в Морогене собирают только.. Врачей? Но я слышала, что на земле изучают историю, культуру, и другие особенности жизни. Под водой таким не занимаются?       Ответить никто не мог. Может, Бору бы подсказал, но он остался в Редхильдсе, ещё не способный ходить. Ил тоже предпочёл не выходить сегодня.. Так что гулять мы отправились вчетвером. Малсен убежал куда-то, и нам, наверное, следовало бы найти его? Но мы так увлеклись разговором. Да и ей-богу, что с ним случится. Не маленький уже, как-нибудь справится.       – Это так интересно, – увлечённо продолжала Фер. – Я бы изучала животных, если бы могла. Описала бы вам финвалов..       – А тебе что-то мешает? – спросил Хартл. Каждый раз было так забавно видеть, как он прямо старается вести себя нормально, и говорить вежливо, лишь бы не быть собой обычным. Наверное, так можно выявлять, кого он хоть сколько-то любит или уважает? Раз уж старается не обидеть.       – У меня другая работа, – Фер пожала плечами. – Да и надо учиться. А здесь негде и не у кого. Даже этих.. Книг? Нет?       – А уехать?       – А ты бы уехал? – Фер косо на него посмотрела. – Ну вот и всё. Я бы пошла в Редхильдс. Акдель рассказал, там есть возможность учиться, но?       Она склонилась телом на бок, прижимая голову к плечу. Не знаю, что выражало это действие, но, наверное, нежелание?       – Не знаю, может, я дождусь следующего набора и попробую..       – А так можно было? – воскликнул Хартл. – Сперва поработать тут, а потом пойти в Редхильдс?       Его возмущению не было предела. Хотя я тоже был огорчён. Снаружи столько всего интересного, чем можно заняться. И мы могли попытаться? Попробовать хоть что-то, а потом, при желании, пойти в Редхильдс. Но нам никто об этом не сказал, а теперь уже и поздно. Отлично просто.       – Насколько я знаю, вы можете уйти оттуда в любой момент. Правда.. Ладно, не знаю. Не буду ничего говорить.       – Ох, – вздохнул Хартл. – Пойдёмте поедим?       – Давайте, – охотно согласилась Фер, поднимаясь с места.       – А ты не ешь только сладкое? – почему-то задумался Хартл. – Ты же работаешь кондитером.       Я намеренно громко вздохнул, надеясь, что он услышит и задумается. Как, в его представлении, это может быть связано?       – Нет, – протянула Фер. – Когда я только вышла из-под воды, я могла целыми днями только и есть, что конфеты. Карамель, – особенно блаженно протянула она. – Господи. Но однажды я так наелась, что теперь порой даже смотреть туда противно.       Она посмотрела куда-то нам за спины и тут же её всю передёрнуло.       – Бр, – царапая руками воздух, Фер прижалась к Акделю. – Теперь я всё отдам за кусочек печёной рыбки.       – Вот как это работает, – протянул Хартл.       Всей компанией мы побрели в сторону лавки Сифоры – где все и всегда брали рыбу. Я напомнил себе взять ещё порцию Бору и Илу, и не забыть найти Малесна, когда мы будем возвращаться. А то уйдём без него, и что он будет делать? Хотя он найдёт, как вернуться. Не глупый же он, в конце концов. Но неплохо было бы вернуться вместе и как все – через генералов и отметку в списке вернувшихся.       У стойки продавщицы были Тяг с его компанией, и Хартл, недолго думая, повёл нас к ним. И предвидя наше совместное времяпровождение, в группе, где будет целых две пары людей одинакового цвета, я немного даже расстроился. Вот прямо совсем чуть-чуть. У Хартла был Тяг. Который так радовался его появлению, так мило переживал за него, пока он был на лечении, так радовался его выздоровлению, что чуть рёбра ему не сломал в объятиях. Акдель вот встретил сестру. Хотя опять же, в Редхильдсе были северяне такой окраски.. Но с ними Акдель как-то не дружил. А вот с Фер они, похоже, успели подружиться. А я вот никого не встретил. И уже не встречу, судя по всему. И не то чтобы это было проблемой, но когда все вокруг по парочкам, становится грустно. И слова Марвита о том, что здесь не было людей моей окраски. Такая она редкая? Ну, зато это делает меня желанным человеком. Вон, Марвит только поэтому готов терпеть меня и тащить во вторую часть.

******

      Возвращался я один, не выдержав шума и просто уже устав. Хартла было тяжело выносить одного, а когда к нему добавлялся Тяг – это было испытание не для каждого. Раньше с ними бы пошумел ещё Акдель, но сейчас он был больше отвлечён на Фер. Только смысл, если там были и другие люди, и все говорят, шумят, чёрт возьми.. Я не то чтобы любил избегать людей и шумных компаний. Мне даже нравилось находиться не в тишине, но, похоже, только иногда. А иногда хотелось побыть одному. Вообще, я заметил, что это состояние часто нападало после прогулок в выходные и пьянок. Видимо, есть закономерность. Длительное нахождение среди людей непременно вызывает желание побыть в одиночестве. Наверное, это нормально? Нормально же отдыхать после работы. Только вот почему, по ощущениям, это есть только у меня? Хотя я же какой-то больной, судя по всему. Так что ничего удивительно, как бы, и нет.       Возле храма тоже была толпа, но гораздо меньше, и потише. Генералы, ответственные за наблюдение, стояли по небольшим группам, тихо переговариваясь или даже молча. Парочка сидела на земле, опираясь о стены или ограды, и что-то читала. Вот не лень же им? Что тащить сюда эти книги, что сидеть тут и читать. И все они такие умные, интересно? Почему бы не пойти вместе со всеми, сходить к морю, поплавать, поесть рыбы, ежей? Чего они все тут трутся?       Вдруг заметив розовое пятно, я заинтересованно развернулся. И не ошибся – это был Марвит. Он стоял в стороне, с группой таких же генералов. Посмеиваясь, он вдруг повернулся сюда – как будто проверяя, слушает их кто, или нет. Я тут же отвернулся, боясь быть пойманным. Не смотрю я на него. Ничего подобного. Но мне просто было непривычно видеть его среди людей. Его многие недолюбливали, и я, наверное, решил, что так везде и со всеми? Но сейчас он так легко говорил с кем-то. И вот, я слегка распереживался от таких видов. Нельзя ему улыбаться. Надо это запретить.       Немного поизучав стену храма, я осторожно обернулся. Марвит больше не смотрел сюда, и я облегчённо выдохнул. Тут же мне стало стыдно за свою реакцию, и тут же я разозлился. Да сколько же это может продолжаться? Почему другие люди могут спокойно стоять рядом с ним и разговаривать, а я даже от одного взгляда на него начинаю с ума сходить? Как это вообще работает?       Ещё немного возмущённо посопев, я вдруг пришёл к гениальной идее. Я не знал, как к этому отнесутся, и стоит ли мне на самом деле начинать это, но надо уже что-то с этим делать. Иначе это никогда не закончится.       Но пока Марвит был среди людей, я не мог приблизиться к нему. Потому пришлось задержаться – под пристальным взглядом человека, назначенного ответственным за списки вышедших-вернувшихся. Он, видимо, решил, что я собираюсь возвращаться, а я встал, как дурачок, и рассматриваю стены.       Осознав, что я зря напрягаю людей, я прошёл к нему и отметился в списке. Всё, теперь точно всё. Осталось только выследить, когда Марвит останется один. Я, наверное, выгляжу, как какой-то ненормальный? Поджидаю человека, когда он останется один. Но я ничего не замышлял. Просто хотел с ним поговорить. Всё прояснить, наконец. Может, сознаться в том, что я испытываю к нему что-то странное? Хотя изначально у меня в планах было предложить в следующие выходные пройтись вместе. Ничего странного в этом ведь нет? Обычная дружеская прогулка. Мы, правда, никакие не друзья, но надо же с чего-то начинать? Иначе мы так никогда и не.. Не знаю. У меня не было конкретной цели. Хотя я бы не отказался, если бы мы с Марвитом стали ближе. Но в то же время я даже банально понятия не имел, что подразумеваю под этим. Мы ещё и из разных частей. И Марвит стал реже появляться у нас. Может, стоит отложить все эти планы до того момента, как я попаду во вторую часть?       Так, нет. Мы уже решили. Сегодня, прямо сейчас, я подойду к нему и предложу. Всё. Никаких отговорок.       Как только Марвит остался один, я сразу же направился к нему. Как ни странно, у меня не заплетались ноги и я не боялся. Ну, вернее, я боялся и переживал. Мой кишечник как будто решил отказать в работе, что, безусловно, было очень приятно на ощущения. Но вёл я себя довольно спокойно. По крайней мере, мне так казалось (и я хотел так думать). Но я мог ходить, и даже ровно. Уже что-то.       – Эм, Марвит.       Ещё раз оглянувшись и убедившись что рядом никого нет, я аккуратно подошёл чуть ближе. Аккуратно – потому что я всё ещё боялся надоедать ему, да и опасался его реакции. Чуть ближе – потому что совсем прижиматься к нему я боялся. Мне казалось, он ещё злится на меня, и слишком настойчиво надоедать ему мне было неловко. С другой стороны, разве этот диалог сам по себе – не наглое надоедание? Ох, ладно. Меньше думать, больше делать.       – Может быть, в следующие выходные.. – но говорить с ним мне всё ещё было тяжело. – Мы с вами сходим сюда вместе?       Он поморгал, недоумённый, и вдруг направился ко мне. Я аж дыхание задержал от страха. Вообще-то, я думал он просто даст ответ и уйдет. А он пошёл сюда. Зачем. Не надо со мной разговаривать. Просто ответьте, да или нет.       – Я никогда там не был, – приблизившись, сообщил он. – Но если тебя не смутит моя компания, то конечно. Я не против.       Я выдохнул, успокаиваясь. Всё хорошо, он согласился и не против.. И надо же, у нас появилась тема для разговора? Кто бы мог подумать.       – В смысле, – осторожно начал я. – Никогда не были? Вы не..       Марвит двинул рукой, так намекая пойти в Редхильдс и побеседовать по дороге, и я с резко улучшимся настроением бросился к нему. Мы ещё и пройдёмся рядом? Господи, да сегодня лучший день.       – Никогда не выходили в выходные?       – Не вижу смысла, – Марвит пожал плечами. – Там холодно и нечего делать. Я могу понять вас, вы ходите своими группами, и вам весело. Но мне. Так что я лучше займусь организационной работой, связанной с прогулками.       "Или останусь в Редхильдсе", я прямо слышал его голос. Что ж..       – Все генералы там, – пробормотал я, сам плохо понимая, к чему. Но вообще, я хотел обратить внимание на это. Что генералы почему-то не выходят в выходные, а следят за нами, ну или сидят в замке. Им запрещено или они сами не хотят?       – Почему? – уточнил я. – Вы не можете выходить?       – Можем. Пару раз они и выходили, – Марвит нахмурился, вспоминая. – Это не запрещено, но, наверное, им не понравилось, раз теперь они предпочитают оставаться в Редхильдсе или..       Он двинул рукой, так намекая на наблюдение за людьми.       – Как так вышло? – фыркнул я. – Что все генералы все как один. Ну или очень похожи.       – Эленох говорил, что в генералы выбиваются люди определённого склада личности. И поэтому мы все так похожи. А тем, кому нравится гулять, не очень хочется быть генералами. Эм..       Он неловко глянул на меня, и я поспешил прояснить:       – Я понял.       – М, – но Марвита, похоже, смущало не это. – Ты же свободен сейчас? Мы можем поговорить?       – О, – довольно отметил я. – Давайте. О чём?       Тут же я задумался, где я в последнее время мог попасться. Вроде, в последнее время всё было хорошо? Выход сегодня был по разрешению, мы не сбегали, не бегали в другие части.. Про наши разговоры с Реру Марвит знает, а что ещё?       – Не здесь, – хмыкнул он. – Пойдём.       По дороге мы не разговарили, а когда мы оказались в Редхильдсе, я сразу понял, что что-то не так. Сама обстановка как будто была совершенно иной, и вскоре я понял: мы во второй части. И Марвит ведёт нас к себе.       – А.. – раз пока говорить никто не спешил, я решил поинтересоваться. – У вас своя комната?       – Да.       – Вам не одиноко?       – Я работаю, – хмыкнул Марвит. – Некогда там сидеть. Хотя в последнее время у меня стало куда больше.. Времени.       Я с выражением уставился на него. Этот человек говорит о свободном времени? Что же тогда было раньше, страшно подумать.       – Вы же раньше воспитывали детей Мейриона?       – Ну да, – Марвит глянул на меня как будто настороженно.       – Сейчас этой должности больше нет?       – Есть, почему. Я всё ещё учитель. Истории, математики, языка..       Я понятия не имел, что такое математика, и зачем языку, например, учить. С другой стороны, я и не сын правящей семьи. Что я понимаю, и зачем мне.       – Ого. И когда вы всё успеваете?       – Маленький секрет, – он выразительно отвёл взгляд в сторону, и я решил не настаивать.       – Хорошо. Эм..       Тишина неприятно давила, и я судорожно искал, о чём ещё можно поговорить, но ничего не приходило в голову, а вскоре мы добрались до места назначения, и надобность в чём-либо отпала.       Ещё когда Марвит открывал дверь, я заинтересованно воспрял. У Марвита своя комната, и я сейчас её увижу. Как здорово. Это же ещё и только его комната. Его личная территория. Благодаря служанкам я знал, что свои помещения можно украшать – вешать на стены всякие красивые штуки, приносить приятные мелочи.. На словах звучит довольно уныло, но на деле было очень интересно. По крайней мере, дамы как будто умели украшать помещения. Интересно, помогала ли Марвиту Орхид? Или он сам всё обставлял?       Только мы зашли, я сразу принялся осматриваться. Помещение было большим – служанки жили в таких по пять человек, но тут жилец был очевидно один, и свободного места было ещё больше, логично. Мне нравилось, что тут довольно просторно, а не как у нас в казармах или в тех же комнатах служанок. Если они туда ещё и ткани натащат, то даже ступить будет негде. А тут. Столько свободного места, и всё для одного человека. Точно надо дослужиться до собственной комнаты..       Ещё тут было много книг. В комнате был шкаф, и стол с полками, и везде были книги. Даже в больнице их столько не было. И Марвит всё это прочитал? Или периодически читает? Зачем они тут лежат, в конце концов. Хотя куда относят ненужные книги? Есть такое место? Их же не выбрасывают, наверное. Как сложно.       На самом же столе я заметил карты для "Три угла" – наконец-то мы начали учиться играм, и теперь я знал, какие колоды для каких игр нужны. А судя по разложенным здесь картону, кистям и краскам, Марвит ещё и рисовал колоды? Я и об этом слышал – что некоторые стражники сами делают колоды. Но это сложно, долго и как будто бы никому не нравится? А потому меня всё интересовало, откуда же люди берут карты. Я слишком обнаглею, если попрошу Марвита нарисовать мне пару? Или хотя бы научить меня, и рассказать, где можно брать материалы?       Вспомнив, что он хотел о чём-то поговорить, я развернулся к нему. Но Марвит стоял, отвернувшись, и как будто вообще не заинтересованный в происходящем, а потому я немного даже занервничал. Он же меня позвал. Он не скажет, что ему нужно? Ну, раз он не хочет говорить, я начну.       – Вы играете в карты?       – Нет. Мне и не с кем. Но делать карточные наборы весело, так что я иногда, – Марвит пожал плечами, косясь на стол. – Ну, рисую. Делаю болванки. Ну, картонные основы.       – Сколько у вас свободного времени? – медленно повторил я, всё не теряя надежды узнать. Просто ладно бы, оказалось, что Марвит целыми днями только тем и занят, что.. Утром, допустим, занимается с детьми Мейриона, днём и вечером следит за нами, дурачками. Но теперь оказывается, что у него есть свои увлечения, и он умудряется и на них время находить. Как? Мне иногда после рабочего дня тяжело даже просто с людьми поговорить, не говоря уже о таком великом деле, как поход в душ. А я целыми днями просто дежурю. Что за жизнь у Марвита?       – А то как будто пока у нас один день, у вас целых два.       – Ну, на самом деле, – загадочно протянул он. – Освобождается поразительно много времени, когда ты не тратишь его на общение с людьми.       – Эм, – мне сразу стало неловко. Может, Марвит и на меня тогда время тратить не хочет? А то у него столько дел, наверное, некогда даже поговорить в лишний раз с человеком.       – Ладно, – отмахнулся от своих мыслей я. – Вы хотели о чём-то поговорить?       – А, да, – опомнился Марвит. – Поднималась тема, что я могу неправильно понимать поведение тех, кто жил под водой. Так что я подумал, что будет лучше снова спросить об этом, но уже в более спокойной обстановке и когда ты подумаешь получше. Потому что мне показалось, что тогда ты испугался и перенервничал.       Марвит использовал так много слов, что я испугался и перенервничал снова. Что такое..?       – Тогда, в больнице, – наконец, прояснил он. – Ты правда сделал это просто так?       Вспомнив произошедшее, я недовольно засопел. Вот зачем он напоминает про это? Забыл бы уже, и всё. Мне своих-то воспоминаний хватает так, что умереть от стыда хочется. А тут ещё и пострадавший припоминает. Я просто всё успокаиваю себя, что Марвит уже забыл обо всём, или воспринял это как.. Шутку? А он всё спрашивает и спрашивает. Значит, помнит. Значит, ему интересно, что это было. Чёрт.       – Я не.. Не знаю, – в отчаянии выдохнул я. – Правда. Это очень странное чувство.       – Просто ты извинился за это, – попытался Марвит. И хотя говорил он мягко, как будто не желая давить, я всё равно распереживался и затараторил:       – Ну, это было довольно грубо? Лезть к спящему человеку. Простите, пожалуйста. Мне очень стыдно.       – Понятно, – протянул Марвит, кажется, тоже застеснявшись. – Я могу считать, что не так тебя понял. Но что за чувство? О чём ты говоришь?       Я молчал, не зная, что можно сказать. Правильно ли я сделал, что заговорил об этом? С другой стороны, Марвит из всех моих слов заметил только это. Возможно, он что-то знает? Раз выделяет именно этот момент.       – Это сложно объяснить. Но, наверное, если совсем упрощать, я бы сказал, что вы мне очень нравитесь?       Озвучив это, я ненадолго замолчал. Во-первых, мне нужно было успокоиться. Я всё-таки планировал сегодня только позвать его с собой пройтись, а не вот так сразу. Во-вторых, нужно было дать и Марвиту время на осознание и ответ. Но он молчал, и вскоре я не выдержал.       – Я спрашивал у Бору, что это может быть, но он ничего внятного не сказал. Хотя и я внятно это не описал, если так подумать? И что он мог мне сказать..       – Ты, – Марвит поморщился, как будто от боли, – решил, что это какая-то болезнь?       – Знали бы вы, как мне плохо от вашего присутствия? – возмутился я. – Тоже так решили бы.       – Я же не решил.       – Что? – я уставился на него.       На самом деле, я прекрасно расслышал, что он сказал, и вроде бы даже понял. Но в это было тяжело поверить. Он что, тоже это испытывает? Ко мне? Да не шутите. Это невозможно. Хтя если он заразился от меня..       Марвит всё смотрел на меня, неловко поджав губы. Похоже, ему тоже было неприятно говорить об этом?       – Вы.. – всё же собрался с мыслями я. – Тоже? Ну, чувствуете это?       – Да. Вернее, я думаю, что это то же, о чём ты говоришь. Точно же сказать, ну, – он замешкался, поглядывая на меня. – Мы не можем?       – А, – я так и не нашёлся с ответом, и вскоре огорчённо выдохнул. – Мда. Жаль, я не могу ничего нормально описать, чтобы мы могли сравнить наши случаи.       Марвит вздохнул, переминаясь на месте. Я же, осознав, что разговор зашёл в тупик, недовольно засопел. Вот почему мы не можем нормально разговаривать? Со всеми у меня всё получается, и с одним только Марвитом, как назло, нет. Но он же мне нравится, разве не должно быть всё наоборот? Или в этом и дело? Что перед ним мне особенно не хочется показаться каким-то дурачком, вот я и переживаю?       Ну, в любом случае, сейчас важно другое. Вот мы поговорили, и что дальше? У этого разговора ведь должно быть какое-то продолжение? Иначе зачем было говорить вообще.       – Эм, – я сам решил прояснить этот вопрос. – У этого разговора есть какая-то цель? Что теперь?       Теперь, когда мы знаем, что оба друг другу нравимся, надо что-то сделать, наверное? Или всё? Мы просто поговорили, и теперь просто разойдёмся?       – Я не знаю, – с поражением признал Марвит. – Но мне казалось, это должно принести какое-то успокоение?       – Ну да, – я пожал плечами, – приятно узнать, что я не один. А то я уже думал, что с ума схожу.       Марвит натянуто улыбнулся, коротко глянув на меня. Выглядел он встревоженно, а потому я забеспокоился. Я, вообще-то, пытался его поддержать, но, наверное, меня снова не так поняли? Ну или я ужасно поддерживаю людей.       – Простите, если не оправдал ваших надежд..? – попытался я.       – Не надо за такое извиняться, – Марвит помахал рукой, всё ещё отстранённый. – Просто.. Я ещё думал, что, возможно, ты знаешь о подобном? Видел что-то у вас под водой? И знаешь, что нам теперь делать.       Я отрицательно покачал головой. Нет, ничего я не знал.       – На воздухе тоже ничего такого нет?       Я интересовался больше из вежливости. Так, конечно, я не думал, что Марвит может что-то знать. Знал бы – и не спрашивал бы?       – Нет, – прозвучал ожидаемый ответ. – Но я всё равно подумал, что стоит обсудить это.       – Ну да, – согласился я. – Эм. Спасибо, наверное? Что поговорили. И я пойду, наверное.       Нужно было срочно уходить. Я просто не знал, что ещё можно предпринять в данной ситуации, да и мне казалось, что дать нам время на подумать будет лучшим вариантом. Ну и всё лучше, чем стоять молча и сгорая со стыда.       – Конечно, – Марвит кивнул, отстранённо рассматривая что-то в углу комнаты. – До следующих выходных тогда?       – О, да. Эм, встретимся где-нибудь?       Наверное, это стоило обсудить более подробно, чтобы не потеряться и не забыть друг про друга, но.. Уж не потеряемся, наверное? Я-то точно не забуду. Вот и Марвит напоминает про договор. Тоже никуда не уйдёт без меня.       После этого я сразу пошёл обратно в нашу часть, но не в казармы, а в комнату, где прятался Бору. Я знал, что Хартл с Акделем после возвращения сразу пойдут туда, а потому было логично дождаться их там.

******

      – Почему ты один? – Бору был очень рад меня видеть, очевидно.       – Мы немного разминулись, – проходя, отчитался я.       – А Малсен? – Бору никак не унимался. – Они не потеряют его?       – Не настолько же они.. – возмутился я. – Ты слишком плохо о них думаешь.       – Я как раз адекватно думаю, – заспорил он, усаживаясь в кровати поудобнее. – Как ты мог их там оставить? Забрал бы Малсена с собой?       Я попробовал представить, как Марвит зовёт меня поговорить, а за мной прячется Малсен. И мы идём все вместе, и вдвойне неловко.. Ну или Марвит бы вовсе не стал никуда меня звать. У нас же ребёнок. Какие могут быть разговоры.       – Я был занят, – попытался оправдаться я.       – Чем?       Я нервно усмехнулся. Когда Хартл вернулся, я был рад, что снова кто-то говорит над ухом и есть какие-то разговоры. А то с вечно суровым и безрадостным Бору, молчаливым Илом и излишне спокойным Акделем было довольно скучно. Теперь вот вернулся Бору. И это его занудство, строгость даже там, где она к чертям не нужна.. Меня и раньше это не раздражало, но сейчас я даже был рад, что Бору это делает. Как странно это работает.       – Ну, у меня есть свои дела, – я старался говорить вежливо, чтобы меня не обвинили в измене. А то такая реакция. Что начнётся, если я расскажу, что говорил с кем-то другим? Бору скажет Илу меня убить?       Вообще-то, я бы сам хотел поговорить с ним. Правда, я не знал, о чём и как.. Но, наверное, мне просто хотелось с кем-то поделиться произошедшим. Марвит сказал, что испытывает ко мне то же, что и я к нему. То есть, никакая это не болезнь, и.. Но что "и"? Мы теперь должны что-то сделать? Или что? Марвит, как мы уже узнали, не знает. Значит, надо расспросить кого-то другого. Самый умный из всех, кого я знаю, – это Бору. Он может что-то посоветовать в этой ситуации?       Но он отбил у меня желание разговаривать с ним. Оно и к лучшему, наверное? Лучше обдумать всё получше самому, и уже потому задавать вопросы кому попало. Да, лучше подумаем пару дней. Торопиться всё равно некуда. Можно ещё дождаться следующей встречи с Марвитом. Может, мы вместе к чему-нибудь придём..? А пока вот будем думать.       Когда Акдель и Хартл вернулись, Малсен был с ними, и Бору, только увидев его, наконец расслабился. Вообще, за всеми мыслями я совсем не заметил, как мило Бору волновался за Малсена. И как надеялся на меня. Причём, только на меня. Ни Хартл, ни Акдель в его представлении не смогли бы справиться. Глупо, конечно, но довольно приятно. Только мне доверяют.       – Мы принесли вам рыбу, – с самого входа оповестил нас Хартл. – А ещё хотели сказать, что без хмурого лица Бору очень плохо отдыхается. Поправляйся скорее.       Судя по выражению того самого лица, Бору чуть не швырнул рыбу Хартлу в лицо. Ну, слава богу, всё обошлось, и он даже спасибо сказал, забирая пакет.       – Было что-нибудь интересное? – зачем-то поинтересовался он.       – Нет. Но Акдель познакомился с белой девочкой, представляешь? – Хартл возмущённо уставился на него. – Как ты и говорил.       Мне почему-то казалось очень неловким моментом напоминать Бору о его видениях и вообще даре предвиденья. В конце концов, он и это предвидел? Ах, да. Знаю же только я.       – Ещё у него для тебя подарок, – Хартл коварно усмехнулся и обернулся к Акделю. – Только он стесняется.       Я, посмотрев на Акделя, только сейчас заметил, что у него в руках была большая коробка. Длинная и широкая, но подозрительно узкая, и потому было очень интересно – что это такое. У меня даже никаких идей не было насчёт того, что же может быть внутри. Но как назло, Акдель не спешил ничего никому вручать.       – Когда ты так говоришь, – вместо этого он решил поумничать, – можно подумать, что подарок стесняется, а не я.       – Научили читать человека, – Хартл закатил глаза. – Умничает теперь. Бору доволен? Твой ученик.       – Конечно, доволен, – фыркнул тот. – Хоть кто-то у нас в команде будет умным.       – А мы с Лито что, не умные?       – Ты – точно нет.       Хартл вскинул брови и отвернулся, как будто ужасно оскорблённый, и когда он отошёл, Акдель, до этого терпеливо ждавший в стороне, всё же приблизился.       – Это тебе, – он передал коробку Бору. – За.. Тот раз. Мне очень стыдно, что мне помогли, и такой ценой. Так что вот, небольшая благодарность. Надеюсь, скоро сможешь опробовать.       – М, спасибо, – Бору отреагировал слишком спокойно. Ну, мне казалось, он просто не умеет принимать благодарность. Или не привык к тому, что такое вообще возможно. Потому и такая реакция каждый раз. Нет ни ответной благодарности, ни радости или гордости за то, что ты помог кому-то или твои усилия оценили. Только вот это недоумение вкупе с отвращением, и делай с этим, что хочешь. На месте Акделя я бы обиделся. Не знаю, во что ему обошёлся этот подарок и что это вообще, но всё-таки. Он старался. А у Бору на лице читалось буквально "Мне выкинуть это сейчас или подождать чуть-чуть ради приличия?".       Это оказался набор красок – в большой корпус было вставлено множество мелких ячеек, и цветов было так много, что я бы половину и не назвал даже? И все они были такими яркими, такими.. Мягкими. Вкусными. Так и хотелось взять парочку и лизнуть. Но я быстро остановил себя. Мне и Орхид когда-то говорила, что такое есть нельзя. Да и я сам понимал это чуть более чем прекрасно. В конце концов, я уже не в том возрасте, чтобы хотелось всё красивое тянуть в рот. Но такой цвет, конечно..       Осознав, что ему преподнесли, Бору впечатлённо вскинул брови. Я же хихикнул про себя. Всё-таки расчувствовался?       – С.. – сдавленно начал он. – Спасибо. Где ты это взял, если не секрет?       – Это Фер сделала, – Акдель пожал плечами. – Ты просто как-то говорил про краски и пигменты. И нам говорили, что мы можем брать их тут, но.. Ты же не брал? Так что вот. Надеюсь, тебе понравится.       Бору закрыл крышку и я заметил, как он стискивает пальцы, царапая дерево.       – Спасибо большое, – сдавленно повторил он, даже не глядя на нас. – Очень мило с вашей стороны..       Хартл с усмешкой посмотрел на меня, но я так и не понял, что именно смешит его в этой ситуации, а потому не стал никак реагировать. Только приготовился, если что, останавливать самого Хартла. Чтобы он сейчас ничего не выдал, как он умеет..

******

      – Обычно их такими большими не делают, – похоже, Пёрышко была сама удивлена. – Это что, какой-то эксперимент? Что там внутри?       – И рыбка, и креветка, и икра.. – рассматривая сушинку, начала перечислять Орхид. – Напихали всего.       – Безвкусица какая, – возмутилась Пёрышко. Тем не менее, от еды никто отказываться не стал. Ну, мне всё нравилось, пусть даже есть было жутко тяжело. И ведь даже не откусишь часть, потому что тогда всё развалится. И правда, кто это придумал?       И если мы, – взрослые особи, – управлялись с большим трудом, как Малсен умудрялся их есть – я не понимал. Эти суши даже в рот ему не влезали, поэтому жевал он очень забавно. Пальцем проталкивая еду дальше в рот, он жевал дальним краем зубов, и то это делалось не без усилий. Приходилось запрокидывать голову и двигать челюстью, пытаясь разместить между зубов очевидно большой для этого кусок.       – Бедный ребёнок, – заметила Пунпон, посмеиваясь. – Может, раскусывать их?       Прекратив жевать, Малсен тяжело вздохнул. Да, пока всё прожуешь, весь воздух в лёгких закончиться успеет. Я сам время от времени останавливался просто чтобы подышать немного. А, вроде, просто едим..       – Ну вам хорошо, у вас большие рты..       Как обычно случалось всякий раз, стоило Малсену что-то сказать, я с ужасом уставился на него. Я всё ещё не привык к его голосу, и было немного даже страшно, когда вдруг слышалась незнакомая речь. Господи, когда же он начнёт вести себя нормально..       – Только заговорил, уже язвит, – возмутился Хартл. – Бору, доволен?       Тот выразительно уставился на Хартла, но отвечать не стал. Ну и правильно. Нечего его тешить.       – Почему ты заговорил? – я тем временем попытался поговорить с Малсеном. Пока время есть, надо успевать. А то такое ощущение, что Малсен начинает говорить только когда очень хочется. И пока у него есть настроение, надо успеть задать хотя бы один вопрос.       – Рыба вкусная, – даже посмотрев на меня, сказал он.       – Как мало ему надо, – продолжал ныть Хартл.       – А когда ты вырастешь? Ты можешь сказать?       Уже на это Малсен лишь пожал плечами, и я разочарованно засопел. Ну вот. Снова распад молчания.       – Мой брат заговорил, – пробормотала Пёрышко, умилённо закрывая лицо руками. – Господи. Дождаться не могу, когда ты вырастешь и поговоришь с нами.       Малсен покачал головой, опуская взгляд. Я же задумался – что это Пёрышко от него хочет? Мы-то понятно, мы его растили, у нас столько вопросов к нему. А она чего к нему привязалась? Просто из-за того, что они одного цвета? Хотя, наверное, это и причина. Вспомнить тех же Акделя и Фер, как они возле друг друга вились. Интересно, узнаю ли я когда-нибудь, каково это – тянуться к человеку только потому, что вы одного цвета? Про другой цвет я уже знаю. К счастью или к сожалению.