Никто не ждёт испанскую инквизицию!

* * * Северий Дорн. * * * Всё пошло не по плану. Я видел, каким очумелым взглядом смотрела на нас Эмберли. Мы – я и две девушки, бежали по тоннелям с максимальной скоростью, за нами едва поспевали остальные. Наконец, мы выбежали в относительно крупное помещение, в котором было полным-полно генокрадов. Они заметили нас и мы ринулись в бой. Я достал пистолеты, около двери встал Сорель с его винтовкой и стрелял, один выстрел – один труп, на пределе мощности, в голову. Я же открыл ураганный огонь с двух рук, то же самое сделала Селина, мы стреляли по генокрадам быстро, переводя огонь с одной цели на другую, так что эти твари валились нам под ноги по три-четыре штуки в секунду. Потом Сорель начал отстрел. Здесь было что-то вроде крупного технического помещения, Каин и Эмберли помогали из своих пистолетов, но честно говоря, толку от них на нашем фоне было немного. Мы с сестрой стали просто машинами смерти. Сорель стрелял быстро, гулко, его лазган на предел мощности шумно ухал и лучи выбивали одного тиранида за другим. Сбоку на меня прыгнул один из тиранидов – Сорель его свалил прямо в воздухе. Я, видя, что их осталось меньше половины, достал цепной меч, то же самое сделала и сестра и мы ринулись в гущу боя. Мечи в наших руках взвизгнули, Сорель продолжал отстрел, а мы наступали и теснили тварей, оставляя за собой усеянный трупами пол. Из боковых коридоров сверху спрыгнули двое генокрадов, оба похожи на людей, мутанты хреновы. Первому я выстрелил ещё в полёте в голову – мозг навылет, второго сразу после приземления обезглавил своим пиломечом. Расправа над врагами была быстрая и профессиональная – мы двигались быстро, стреляли практически без прицеливания и точно в цель, убивая генокрадов пачками. Пиломечи забрали десяток жизней, после чего побоище кончилось. Я сплюнул на залитый кровью пол: – Теперь они знают, что мы идём. Предлагаю отправиться бегом! – Не указывай тут, – вперёд вышел Каин, изрядно прифигевший от происходящего, – хотя да, нам лучше поспешить! Эмберли всё ещё находилась под глубоким впечатлением. В отличие от Каина она видало всякое и готов поспорить, понимала, что мы сражались на уровне явно не имперскогвардейском, а намного лучше. Тут и мастерская работа снайпера, и наш быстрый бой с пистолетами и мечами, и регулярные выстрелы из хеллгана со стороны Селестии. Почти сотня генокрадов, из них половину убили мы двое, вторую половину – остальные, по большей части – мой клон-Сорель. Эмберли, судя по глазам, улыбнулась и двинула вперёд. Кстати, ещё один плюс – в респираторе не чувствуется запах Юргена – запах бомжатины. Мы двигались быстро – я бежал впереди, замыкала процессию Требек, Веладе двигалась рядом с Инквизитором, там же перед ними были мои клоны. Мы бежали по коридору в сторону дворца, несколько раз заворачивали, несколько раз встречались с врагом, но я успевал уничтожить вражину до того, как остальные что-то заметят – бежал в полусотне метров впереди и не останавливался, чтобы прицелиться – из пистолетов расстрэливал всех, кого видел впереди себя. В конце концов, мы прибежали, по моим ощущениям, к месту скопления генокрадов – их священному месту под дворцом губернатора. Это была обычная металлическая дверь, войдя в которую мы оказались в светлом помещении. Ба, да тут те самые изображения императора-гибрида! Нужно сохранить, потом покажу ему, пусть посмеётся с тиранидов, прежде чем их выжечь своей пси-силой. Зато вот инквизитор едва ли ядом не плевалась, когда увидела это, Каин тоже был зол и сжимал покрепче рукоять пистолета. Стрелял он, к слову, очень недурно, и мечом, судя по книгам, орудовал ловко. Я шёл впереди, выключил фонарик. Мы переговаривались неслышно, с помощью респираторов, благодаря чему могли говорить, не боясь, что нас услышат: – Комиссар, кажется, мы на нужном месте. И я думаю, впереди жаркий бой. – Я тоже так думаю, – он был немногословен и очень хмур. – Требек, Веладе, встаёте по флангам, я иду в центр, Сорель, прикрывай, Холенби, защищай инквизитора, – сказал я им, пользуясь связью через респиратор. Они не ответили, Каин недоумённо переглянулся с инквизиторшей, но ничего ей не сказал. Мы подошли к дверке, я выдохнул, посмотрел на заряд в пистолетах, сменил аккумуляторы и пинком открыл дверь, сходу начав атаковать врага. Первые два выстрела схлопотали стоящие ближе всего ко мне генокрады – это были уже сильно изменённые человекоподобные существа, лазерные заряды прошили их мозг и пошли дальше, убивая по два генокрада за раз, это когда везло, если не везло – то мимо, или оставляли ранения, только злящие тварей. Огонь открыли все, не только я. Сорель первым сориентировался и начал долбить по дальним врагам, в конце зала, девушки пошли на фланги – помещение то было огого какое! Ой, что тут началось… Я давно не дрался без пси-силы, поэтому было относительно-интересно. Для начала – это стрельба, открыл огонь по врагу с двух рук из пистолетов, дальность у них не ахти какая, но в тесном помещении это не главное. Юрген пыхнул своей Мельтой по крупной твари, инквизитор стреляла из болтпистолета. Наконец, финальный босс. Чистокровный генокрад, тиранид, который во многом превосходил людей. Скорость, сила, и так далее и тому подобное. Конечно же, на мой взгляд не сильнее обычного астартес, но для человека и этого слишком много. Он появился и уклонился от выстрела клона из снайперского лазгана – что было феноменальным достижением. Или просчётом. Я вступил в бой против чистокровного – силой нельзя было пользоваться, сверхчеловеческие возможности нельзя было показывать, поэтому пришлось очень сильно постараться. Девушки не мешали мне, инквизиторша где-то на периферии стояла и целилась в тварь из своей пукалки. Не поможет, болт-пистолет не пробьёт его хитиновую броню. Тут нужны бронебойные болты и большой болтер… Тварь была похожа на помесь чужого и хищника из фильмов восьмидесятых годов – оно бросилось на меня. Вместо обеих рук у него были бритвенно-острые костяные лезвия, казалось бы, мои дни сочтены, но я ушёл от обоих ударов, несмотря на их скорость и ловкость, мечом отбил ещё один и пошёл в контратаку, нанёс удар по локтю, пиломеч врезался в него и тварь была ранена в незащищённую хитиновой бронёй часть, левое лезвие повисло – видимо, перерезал сухожилие. Оно взревело сильнее и бросилось на меня, но я прыгнул назад, уйдя от удара правой клешни, чтобы не свалиться, пришлось сделать полный оборот, уперевшись рукой в пол, потом сразу же прыжок обратно на тварь, которая по инерции шла после удара – цепной меч вошёл точнёхонько в глаз, учитывая силу контрудара и взаимную скорость, меч был больше вбит в голову твари, нежели врезался, это уже потом, когда я нажал регулятор оборотов, он с визгом и разбрызгивая серо-жёлтую кровь начал врезаться в тело твари. Чистокровный свалился замертво – несколько оставшихся в живых тиранидов в конце зала затихли, именно этот момент выбрал снайпер, чтобы снять их по очереди, те, после потери хозяина, казалось бы, полностью утеряли волю к жизни и едва шевелились. Я достал цепной меч, который с жужжанием перемалывал потроха этой твари и отряхнув его от крови, повернулся в сторону нашей сладкой парочки – инквизитора и комиссара. – Похоже, мы под дворцом. Они подошли к двери в конце зала, над лестницей, и Юрген сделал милость, с помощью своей мелты проделал большой проход, прихватив и солидный кусок стены. Комиссар что-то бормотал, а инквизитор смотрела на нас таким взглядом, словно хотела препарировать. Мы вышли в богато обставленный коридор, с картинами, коврами и так далее… Юрген выматерился – похоже, мы и вправду были во дворце губернатора. И губернатор не заставил себя долго ждать – стоило нам пройти несколько десятков метров, он вышел из-за угла с пистолетом в руках и начал разговор с Эмберли и комиссаром. И даже выстрелил в Юргена, но Селина вовремя его оттолкнула. Развязка этой истории была закономерна – перестрелка во дворце. Тварь, маскировавшаяся под человека, продолжила стрелять, этого не выдержал ни я, ни все остальные – хотя нам и пришлось бросить оружие, прежде, чем губернатор успел что-то понять, я выхватил пистолет и проделал в его черепе огромную дыру. А потом ещё и поднял с пола мельтаган Юргена, выстрелив на останки твари. Она сдохла, хрипя, а после мелты не осталось ни следа – в полу ровная такая дырочка в подвал, в котором мы недавно были, и всё. Каин и Эмберли говорили про предателей – про нас, казалось бы, все забыли. Очень скоро произошло ещё кое-что – за стенами дворца послышался шум и к нам ворвались наши сослуживцы, которые всё-таки пошли в атаку на ксенофилов. * * * Эмберли Вейл. * * * Пятёрка людей, которые меня заинтересовали, исчезла в недрах вальхальского полка, у меня было много задач, так что уделить им внимание сразу не получилось – следовало проверить Рахиль, написать отчёт для Лорда-инквизитора… В общем, дел у меня было много, но это меня не извиняет. К Вальхальцам я приехала только на следующий день. Полк, что предстал моим глазам, был потрёпан недавними боями, люди были на взводе и всё же, атмосфера внутри полка была более чем позитивной. Это был первый бой для нового полка, поэтому они более-менее сработались после ночного боя. О том, кто я, знало не так много людей, поэтому мне пришлось искать Каина, который обнаружился весьма задумчивым. Комиссар, держал в руке стакан с чем-то дурно пахнущим, ну и привычки у вальхальцев, листья танна. Гадость какая. Он задумчиво сидел в своём временном кабинете и стоило мне лишь появиться, подскочил, поставил чуть не пролитый отвар на стол и поприветствовал меня как полагается: – Добрый день, мисс Вейл. Что привело вас ко мне? – К всем вам, – улыбнулась я, чтобы не зазнавался, эгоист хренов, – те пять солдат, что прикрывали нас, где они? – В изоляторе. – Что? – удивилась я, на мой взгляд они заслужили прощение уж точно. – Я думаю, это вас заинтересует. Прошу, за мной, – Каин вышел из палатки и направился в сторону старого склада, относительно небольшого, переоборудованного под карцер. Около входа дежурил солдат с лазганом, а внутри сидели все, кто прикрывал нас. Особенно выделялся Келп, выглядел он странно. Стоило мне войти, посмотрел на меня с лёгкой неприязнью. Я вопросительно посмотрела на каина, но он лишь пожал плечами и махнул рукой на этих солдат. – Келп? – спросила я, чуть подойдя. Он сидел на койке и похоже только сейчас додумался встать. – Ага. А вы кто? – в глазах у него не читалось и десятой доли той мысли, что была ещё позавчера, да и тон голоса был совершенно другим. Он напоминал тупого громилу. Холенби пугливо стоял в сторонке, девушки молчали напряжённо и сверлили меня недоверчивым взглядом. – Что значит кто? – Они ничего не помнят, – сказал Каин. – Во-во, – поддакнул ему Келп. Я удивилась. Что значит – ничего не помнят. Им что, по мозгам дали всем? Пара вопросов Келпу – и стало ясно как день, что он даже близко не похож на того человека, который ещё недавно негласно руководил всеми и принял на себя основную тяжесть боя. Зато он более соответствовал его биографии и всему прочему. Значит, либо он притворяется, либо… ко второму варианту я была более склонна. Остальные показали те же результаты – они даже близко не похожи на тех, кого мы видели позавчера. Комиссара можно извинить – он служил с ними очень недолго и ещё не узнал всех своих подчинённых, поэтому его легко одурачили… Но я? Я куда смотрела? Выглядели арестованные очень… жалостливо. Хотя старались это скрыть – Келп был тупым, большим и ничего не понимал, девушки понимали, что тут что-то не чисто, и наконец, Сорель и Холенби. Первый вообще не проявлял чувств, как отъявленный серийный убийца, второй – впадал в истерику, видя комиссара. Понятно, что меня одурачили, но кто? Что они хотели? Что им было нужно? Повернувшись к Каину, спросила: – И что их ждёт? – Вам решать, инквизитор, – скромно сказал Каин, Холенби на этих словах грохнулся в обморок, девушки заметно напряглись, только Сорель и Келп не показали признаков беспокойства. Первому – по барабану, второй – слишком туп, чтобы понять, что их ждёт при работе инквизиции. Накрылось. А я так хотела заполучить таких воинов в свою свиту! – Сорель в штрафной, остальных отпустить. Пусть служат как служат, но накосячат ещё раз – к стенке всем скопом! Без лишних вопросов. – Как будет угодно, – Каин выдохнул, – слышали? Сорель, сидишь здесь, остальные с вещами на выход! Совсем скоро моя задача частично разрешилась. К городу спускались челноки – не узнать громовые ястребы нельзя. Десятки челноков спускались с орбиты. Я уже выходила из импровизированных ворот лагеря гвардии, когда они показались высоко в небе и резко снижались. Солдаты тоже обратили свои взоры к небу, один из челноков приземлился относительно недалеко от нас, за соседним зданием, так что я быстро запрыгнула в машину, на которой приехала и приказала править туда. Громовые ястребы, если мне не изменяет память, используются далеко не всеми. У Гвардии их точно нет – основная масса у космодесанта и Сороритас, инквизиции. На площади стоял Громовой Ястреб последней модели, по его аппарели выбегали солдаты. Их вид меня несколько удивил – это были люди, целиком в броне, похожей на броню тау, на их наплечниках были символы, мне не знакомые, наконец, в руках у них было явно не гвардейское оружие, без аквилы и чего-то подобного. Единственная аквила была на борту громового ястреба. Странно! Солдаты были один страннее другого, они о чём-то переговаривались на неизвестном мне языке, за глухим шлемом нельзя было понять, кто это – люди или тау, но это только на первый взгляд, Люди, уж я то человека от тау отличу… Мой грузовичок, на котором мы ездили, остановился около челнока и я выпрыгнула ещё до того, как он остановился, быстрым шагом подойдя к одному из бойцов, который меня заметил и хмуро смотрел через полупрозрачное забрало шлема. Я продемонстрировала ему печать инквизиции: – Кто вы такие? – Подразделение «Альфа», – ответил солдат. – Что происходит? – Зачистка планеты. – От кого? – Тираниды. Не беспокойтесь, долго это не продлится, через шесть часов операция закончится. Рекомендую держаться подальше от мест скопления народа, – ответил он. – Кто приказал? – Простите, я не уполномочен отвечать на подобные вопросы. – Я инквизитор! – во мне взыграла гордость. – Вижу, – солдат посмотрел пристально на меня. – Отвечай! – Не уполномочен, – он потерял ко мне всякий интерес и отвернулся. Через пару секунд началась заварушка – один из солдат поднял тревогу и солдат, с которым я разговаривала, грубо схватил меня и задвинул себе за спину, прижав к обшивке челнока спиной, выстрелил в окно ближайшего дома. Один из солдат… Дальше у меня были все основания протереть глаза – один из солдат нечеловеческим прыжком достиг окна и встал на стену дома, горизонтально! Я понимаю, можно намагнитить ботинки силовой брони, но тут же гравитация! И бетон! Однако, солдату похоже законы природы не писаны – он пошёл вверх по ровной стене дома и одним рывком ворвался в окно, разбив его своим шлемом, изнутри послышались выстрелы, после чего всё стихло. Солдат, что меня прикрывал, наконец-то перестал так прижиматься и буркнул: – Прошу прощения. Вам лучше удалиться. Здесь опасно! Так что поехала к лорду-генералу с чувством глубокого неудовольствия, видя, что на улицах происходит невообразимое. Солдаты, высадившиеся в городе, с невероятной эффективностью зачищали местность. Снова начались стычки, но достаточно было видеть лишь одну из них, чтобы понять, что шесть часов – это он ещё очень сильно преувеличил. Грузовик наш ехал по широкой улице, что вела от места дислокации вальхальцев к центру города, самым старым и самым крупным зданиям. На улице была перестрелка – крупный отряд ксенофилов, выловленный солдатами, уничтожался всего двумя бойцами. Лазерные заряды не оставляли даже следа на их броне, солдаты двигались с невероятной скоростью – больше ста километров в час точно, и маневрировали, игнорируя законы физики. В руках у них были преимущественно силовые мечи, которыми они кромсали ксенофилов, очень и очень эффективно кромсали. Труп, ещё труп, ещё труп… каждую секунду солдат мелькал то тут, то там, снося головы, аккуратно и чисто. Второй солдат прикрывал его с снайперским мощным лазганом, стрелявшим казалось бы очередью, один выстрел – один труп. Целая хорошо вооружённая толпа ксенофилов была смята и разбита, прежде чем наш грузовик преодолел небольшое расстояние до них… * * * Северий. * * * – К сожалению, другого выхода нет, – я хмуро посмотрел на сидящих передо мной тау. – Мы понимаем, что у вас внутренние проблемы, но не можем допустить нападения на наш торговый анклав. – Можете с чистой совестью уничтожать агрессора. Как недавно было подтверждено, – я сделал короткую паузу, – мы имеем дело с генокрадами. Среди них был губернатор планеты, именно он спровоцировал гражданскую войну. – Это внутренние проблемы Империума, – Тау был непреклонен, – и они вынужденно затрагивают нас и наши интересы. – Да, конечно затрагивают. Эта планета подверглась атаке тиранидов, это вы считаете внутренней проблемой? Уверяю вас, среди подданных его величества нет ни одного тиранида, это мне известно абсолютно точно! А что до того, что эти, – я бросил на стол планшет, между прочим, производства Тау, с фотографией тела бывшего губернатора, – расплодились по всей планете – это уже проблема Империума. Здесь зона боевых действий людей против тиранидов. И эти – только разведка и прелюдия к нападению, так что вопрос опустошения планеты тиранидами – лишь вопрос времени. Я рекомендую снимать свой анклав и покинуть… Тау выглядел обычно, синенький, лицо не слишком эмоционально, смотрел на меня пристально. – Ваш совет неуместен. Эта планета важна для нас. – Не сомневаюсь. Когда придут эти твари – мы можем произвести экстерминатус, при этом наличие вашего анклава не будет играть никакой роли. Соглашаясь с пребыванием на планете, вы снимаете с нас ответственность за возможные потери в случае возобновления боевых действий. Гравалакс – слишком незначительная планета, чтобы тратить миллионы жизней ради её удержания. И боюсь, она будет опустошена в числе первых, потому что находится слишком далеко от крупных и важных для Империума миров. Тау был пока ещё молодым парнем из касты воздуха. Внезапно наш разговор прервали. Дверь отползла в сторону и в зал переговоров вошёл один из эфирных тау. Он, как обычно, давил на всех вокруг психологически, мой собеседник вскочил и витиевато его поприветствовал. Эфирный же, приняв его приветствие, посмотрел на меня с любопытством: – Северий Август Дорн, я полагаю? Наслышан, наслышан. Вы принесли тревожные вести. – Что есть – то есть, – вздыхаю, переговоры закончились, моя личная тяжёлая артиллерия прибыла. Этот эфирный работал на меня, если быть точным – был клоном с ментальной привязкой и уже давно был моим агентом. – Мы слышали ваш разговор, – сказал он слегка надменным тоном, – ваши слова правдивы? – Истинно так. К сожалению. – Вы очистите планету от этих… – он поморщился. – Уже очистили. Но это ничего в корне не меняет. Угроза вторжения сохраняется. При вторжении планета будет подвергнута экстерминатусу, потому что никакой ценности для Империума, кроме как перевалочная база, не имеет. Эфирный вздохнул, посмотрел на нового посла тау и сказал: – Торговцы не воины. Они не должны работать, под постоянной угрозой смерти. Анклав покинет эту планету, находящиеся на планете активы мы готовы продать империуму. За справедливую цену, за исключением двух оперативных баз, необходимых нам для дальнейших путешествий. – Это уже следует обсудить с дипломатами, – тактично намекнул я, – я лишь скромный торговец. – Скромности вам не занимать, - тау впервые за весь разговор улыбнулся, – благодарим вас за помощь. Наша информация подтверждает ваши слова и им можно верить. Тау-дипломат только переводил взгляд с меня на Эфирного, не решаясь перебить. Я обратился к нему: – Надеюсь, этот инцедент не испортит наших партнёрских отношений. Ответил мне эфирный: – Вы один из крупнейших партнёров империи Тау, безусловно, мы благодарны вам за вашу помощь и предупреждение об опасности. Не думаю, что Империум сделал бы то же самое. Вы не боитесь реакции с их стороны? – Нет причин для этого. Я не сделал ничего против Империума. К слову, если вас заинтересует продажа движимого имущества на Гравалаксе – я готов его выкупить по очень достойным ценам. Всё равно один из транспортников сейчас рядом с планетой. – Невоенные активы – вполне возможно, – ответил эфирный, – не меньше половины розничной цены. – Договорились на половине, – улыбнулся я, – За новые, упакованные вещи – семьдесят пять процентов розничной цены, за подержаные – половина.