Так будет лучше

      Война изменила Ичиго. Вернувшись в Мир Живых, и, все так же гоняя по городу пустых или готовясь к последним школьным экзаменам, он чувствовал себя не на своем месте. Все чаще он вспоминал последний разговор с командиром Киораку. Никто из синигами уже пару месяцев не приходил к нему, но это и так понятно, все были заняты восстановлением Сообщества душ. Ичиго зубрил тонны информации к экзаменам и не понимал, зачем ему это. Что делать после школы? У него не было цели в этой области. Он не знал и не задумывался, кем ему быть.       Как-то незаметно для себя он стал отдаляться от друзей. Беззаботная болтовня Кейго, остроумные замечания Мидзуиро, уверенный взгляд Тацуки – все это стало казаться ему чужим, будто он смотрит на это со стороны, будто он больше не вписывался в их жизнь. Это раздражало. Исида, Чад и Иноуэ как могли старались составить ему компанию при патрулировании города, но Ичиго стал все чаще замечать, что их духовная сила будто утекает, как вода сквозь пальцы. Стрелы Исиды стали слабы, он не хотел признать, но способности квинси пропадали со смертью того, от кого они происходили. Удары Чада были не такими, как раньше, поток духовной силы выходил рассеянным, и все чаще Пустые ускользали от него. Иноуэ стала слишком долго залечивать раны, а ее щит не всегда появлялся с первого раза. Все они отрицали это, хотели помогать ему, как прежде, говорили, что это от усталости, но Ичиго стал понимать. Наверное, ужасы войны сильно на всех повлияли, может быть, они слишком много сил вложили в сражения, превысили свой предел, выгорели. Он знал, что скоро они потеряют свои способности, станут просто людьми, а он все так же останется синигами. Он станет совсем чуждым для их мира. Это жутко бесило, ему следовало принять решение.       Ичиго стал реже писать друзьям, и видится с ними после школы. Теперь он все чаще старался патрулировать город один. Они пытались поговорить, но он пресекал попытки, избегал встреч. Они должны понять, что их пути разойдутся, что им стоит забыть о нем и сражениях. Очередной раз окунувшись в эти невеселые мысли, Ичиго шел домой после школы той дорогой, по которой не ходили остальные. Внезапно, на дороге возник Чад, за ним из-за угла показался Исида. - Мы еле тебя нашли по рейацу, - сказал Урью, - ты долго собрался нас игнорировать, Куросаки? - А, так ты еще можешь ощущать мою духовную силу? – криво усмехнувшись, ответил Ичиго. - Что значит, «еще могу»? – возмутился Исида, - Я все так же… - Да брось! – огрызнулся в ответ Куросаки, - Думаешь, я дурак и ничего не чувствую? Ты вот-вот перестанешь быть квинси, а все петушишься! А Чад превратился в посредственность, от его ударов Пустые даже не вздрагивают! Вы думаете, мне нужны такие напарники?! Вы только путаетесь под ногами! Не суйтесь ко мне со своей помощью, бесполезные слабаки!       Ичиго попытался пройти мимо застывших друзей, но крепкая рука Чада остановила его. - Зачем ты так, Ичиго? Разве мы не обещали защищать друг друга? – сказал он. - Защищать? – снова зло усмехнулся он, - больше вы не можете меня защищать! Вы не нужны мне, понял?! Не подходите ко мне, не ищите встречи! Вы стали лишь никчемными людьми, живите вашей никчемной человеческой жизнью и не ходите за мной! – прокричав это, он оттолкнул поникшего Чада, – Вы мне больше не друзья! Мне, победившему почти что Бога, думаете мне нужны такие как вы?! Прочь с дороги!       Ичиго стал все быстрее шагать по улице, удаляясь от перекрестка, где остались стоять его бывшие соратники, бывшие друзья. Он был зол, на них, на судьбу, на себя… После этого разговора они больше не общались с ним. Не подходили и не пытались заговорить. В школе они стали делать вид, что не знают друг друга и Ичиго грубо затыкал Кейго и остальных, пытавшихся узнать, в чем тут дело.       Экзамены и церемония выпуска прошли как-то незаметно для него, слившись воедино. Все уже выбрали колледжи и университеты и вот-вот должны будут разъехаться. Он один ничего не выбрал и никуда не собирался. Сестры и отец не беспокоили его, они будто понимали, что он на пороге важного решения в своей жизни и старались поверить, что примут его, каким бы оно ни было. Сам не заметил как, но теперь он все чаще покидал свое тело, бросив его в комнате, и патрулировал город даже днем. В душе было пусто, он злился на себя, что никак не может сделать последний, очевидный шаг.       В один из скучных вечеров Ичиго сидел на крыше своего дома, положив Зангецу на колени и всматриваясь в темнеющий горизонт. Появление знакомой реяцу удивило. По улице в сторону его дома шла Орихиме. Она уже почти дошла до двери, когда он с помощью шунпо мгновенно оказался перед ней. Ах да, она уже наверняка потеряла почти всю свою духовную силу и способности. Он забыл, что теперь она не может его видеть, когда он синигами. - Кто здесь? – оглядываясь, спросила Иноуэ, - Куросаки-кун? Ичиго помахал рукой перед ее лицом, она не отреагировала. Горько усмехнувшись, он сорвался в свою комнату и вошел в лежащее на кровати тело. Когда он спустился, Юзу уже открыла. Орихиме смотрела на него своими большими глазами, словно спрашивая и жалея его одновременно. Наверно узнала, что он так и не выбрал ВУЗ, а время подачи документов почти закончилось. Раздражает. Он не нуждается в жалости. Она подошла к лестнице, на которой он стоял. - Пошли, - отрывисто бросил Ичиго. Она огляделась, когда вошла в его комнату. Неуверенно прошла и села на кровать. Ичиго рухнул на стул, стоящий напротив. - Давненько никто из вас не показывался, - язвительно произнес он, - зачем пришла? - Зачем ты так, Куросаки-кун… - опустив голову, сказала она, - я узнала, что ты не знаешь куда поступить, думала, что помогу советом…Я ведь уезжаю послезавтра. - А мне что с того? – спросил Ичиго. - Ну, ты знаешь, Исида-кун поступил в медицинский, Садо-кун в спортивную академию, а я…, - продолжала Иноуэ, но Ичиго оборвал ее. - Мне это не интересно. Если ты пришла из беспокойства от того, что не знаешь, чем я намерен заниматься дальше и вообще по жизни, то я тебе скажу. Я уже все решил и говорил с семьей. Я намерен сражаться. Я ухожу, Иноуэ, туда, где мне место, где я буду тем, кем должен быть. Я оставлю этот мир и уйду в Сейрейтей. Я буду синигами, вот что я собираюсь делать дальше. Она смотрела на него расширившимися от удивления глазами. - Но как же это возможно? Ты же человек, ты не можешь… - Ты должна знать, что я на многое способен, так что не надо истерик и слез. Вытри глаза. Чад с Исидой это давно осознали, поэтому и стараются забыть обо мне. Наши жизни разойдутся пока вы не умрете, но и тогда не гарантирую, что вы найдете меня. В Сейрейтей могут войти лишь синигами. - Но как же ты сможешь… - продолжала Орихимэ. - Уже завтра. Завтра командир придет за мной. Ты знаешь, мне предложили капитанскую должность, так что у меня целую вечность не будет времени навещать вас. Уж извини. Если ты узнала, что хотела, я тебя не держу. Орихиме встала и, сделав шаг в его сторону, упала на колени перед ним. Ичиго вскинул брови и застыл, не зная, что сказать. - Я… Я не думала, что ты так изменился. Ты стал грубым, оттолкнул нас, но я все равно, все равно… Куросаки-кун, ты должен знать, я давно уже… Я люблю тебя! - Зря ты это сказала. Меня не остановит твое признание. Я и сам это уже понял, но извини, я не люблю тебя, - в ответ произнес Ичиго. Она схватила его за руки и сжала их. - Но как? Почему? Я думала что мы… - Мы были друзьями, сражались вместе, но я никогда ни о чем таком не думал. Сама знаешь. Да и теперь… Ты права, я изменился. Не считай меня невинным и чистым, как ты сама. Я жестоко сражался и убивал. Я уже попробовал все, что можно получить, будучи живым. Ты не знаешь, но я не только дрался. Выпивка, сигареты, у меня несколько раз был случайный секс на одну ночь. Как тебе это? Ты все еще любишь меня? – горько усмехнувшись, сказал он. Орихиме крепче сжала его ладони. - Я верю, что все это не меняет твоей сути. Ты по-прежнему хочешь защищать всех, верно? И может когда-нибудь… - Оставь эту чушь! – громко сказал Ичиго и резко встал со стула. – Уходи, уезжай и забудь свои чувства ко мне! Он прошел по комнате и взялся за ручку, чтоб открыть дверь, но вдруг почувствовал, как она обняла его сзади. Ичиго развернулся и оттолкнул ее. - Я же сказал, ты мне не нужна! Разве не понятно?! – закричал он. - Но я так хотела… - всхлипывала девушка, - если ты ничего не чувствуешь ко мне, Куросаки-кун, как к тем девушкам, которые у тебя были, может хоть один раз ты и я… - Мне не нужно твое тело! – жестко сказал он, - И вообще, сколько можно этого «Куросаки-кун, Куросаки-кун!»?! Хватит! Хоть раз за столько лет, ты можешь назвать меня по имени?! А, это не важно! Мне все равно! Уходи и не тревожь меня больше! – схватив ее за запястье, Ичиго вытолкнул Орихиме из комнаты и захлопнул дверь. Сползая по двери на пол, он закрыл лицо ладонями, стараясь выбросить из головы ее заплаканные глаза. В следующую секунду он уже выскочил в окно в черной форме, сжимая Зангецу в руках. Он попрощался с семьей. Отец был серьезен, сестры не плакали. Ичиго был им благодарен за это. Все было готово. Его тело похоронят. Его уже ждал сам командир Готей 13 у порога дома Куросаки. Закрыв за собой дверь, Ичиго изо всех сил старался держать себя в руках. - Послушай, Ичиго, - сказал командир, - Может зря ты так со своими друзьями обошелся? С бедняжкой Орихиме-тян? Не напрасно ли ты оттолкнул их, избегал и наговорил всего того дерьма? - Нет, Киораку-сан, я все обдумал. Так будет лучше. Пусть они злятся на меня, пусть ненавидят. Им так будет легче пережить это. - А тебе? - Ну, вы же меня знаете, - сказал Ичиго, подняв странно блестевшие глаза, - я справлюсь. - Как знаешь. Нас все уже ждут на той стороне. Пошли. - Да, конечно. За шаг до Врат между мирами, что открыл командир, Ичиго оглянулся. Город спал, на улице никого, в окнах его дома горел свет. Где-то там, были его друзья, может они думают о нем сейчас? Он сам поставил все точки. Оборвал все связи. Он всегда будет их защищать, защищать мир, в котором они живут, ради них. На душе было пусто и холодно. И, глядя на цветастое косоде на спине Киораку-сана, он благодарил того за то, что он не оглянется, не увидит слез, что наполнили его карие глаза.