***
Подходил к концу последний рабочий день, пятница всегда выматывала, но в груди становилось тепло от мысли, что завтра выходной. Мы закончили съемки и разошлись по гримеркам, чтобы привести себя в порядок и отправиться по домам. Свою гримерку я делил с Матвиенко, но сегодня тот слишком быстро ушел, ссылаясь на неотложные дела, я же не торопясь переодевался и собирал свои вещи. Вдруг в дверь постучались. — Да, войдите. — Арс? — это был Антон, из-за чуть приоткрытой двери показалась лишь его голова, — ты один? — Да, проходи, — парень зашел в комнату, прикрыл дверь, и подпер ее спиной, — Серега сегодня быстро ушел. Ты что-то хотел? — Да, Арс... Надо поговорить, — как-то боязливо сказал Антон. — Эм... Ну давай поговорим. До дома, я так понимаю, не терпит? — Антон отрицательно покачал головой, — хорошо. Что-то случилось? Антон нервничал, это было отчетливо видно. Он теребил свои браслеты, и его взгляд не мог задержаться на чем-то конкретном. Парень тяжело вздохнул и быстро прошел к дивану в углу комнаты. Его напряжение передалось и мне. Я напрягся и ждал, когда уже Антон заговорит. Было неловко, ведь уже которую неделю мы с ним почти не разговаривали, а здесь это раздражающее молчание и неизвестная новость, которую хочет рассказать мне Антон. Через некоторое время он все же заговорил. — Арс, — мурашки по телу каждый раз, когда он произносит мое имя, — мне очень страшно сейчас тебе об этом говорить, но... Можешь мне кое-что пообещать? — Да, конечно, — не зная, на что я соглашаюсь, ответил я. — Обещай, что после того, что я тебе скажу, ты не отвернешься от меня и не возненавидишь? Ведь я… Я очень дорожу нашей дружбой. Мои руки затряслись не на шутку. Что там могло быть такого? За что я могу вдруг начать ненавидеть его? Знал бы ты, Антон, что даже если бы я и захотел этого, то я бы просто не смог. — Антон, что за глупости? Ты же.... — Обещай! — перебил меня парень. — Я обещаю. Ты же знаешь, я тоже дорожу дружбой с тобой. Так что случилось? Волнение росло и росло, как у меня, так и у Антона. Он еще раз глубоко вздохнул и продолжил: — Арс, дело в том, что... Я... — Ну? Что ты? Антон? — Арс, я — гей, — быстро выпалил парень и посмотрел, наконец, мне в глаза; в них было столько страха. Интересно, как выглядел в этот момент я? Ведь я испытал кучу эмоций одновременно, от удивления и до не скрываемой радости. — Фув, и все? — я заулыбался и наигранно схватился за сердце, — напугал, блин. Антон непонимающе смотрел на меня, открыв рот. — Тебе не противно? Ты не против, что я, ну, такой? — С ума сошел, что ли? Нет, конечно. Ой, дурной, — я улыбнулся и присел рядом с Антоном на диван. Не знаю почему, но мне казалось, что теперь-то у нас с ним все наладится, все вернется на круги своя, все недопонимание уйдет, и в связи с новым статусом Антона, я мог надеяться даже на большее. — Спасибо большое тебе, мне важно было именно твое мнение на этот счет. Но у меня еще одна новость... Да валяй, мне уже ничего не страшно, я сейчас уже почти счастлив. — У меня есть парень. Ебоньк. Ой, что это? Что за грохот? Кажется, это мои мечты рушатся. Парень? Он серьезно сейчас? Если да, то пазл сложился до конца. Это оправдывает его скрытность и ночное отсутствие дома. Да, это именно то, во что я отказывался верить. Я впал в ступор, и счастливая улыбка сошла с моего лица; это не осталось незамеченным для Антона. — Арс? Все в порядке? — парень развернулся в мою сторону и беспокойно посмотрел на меня. — Да... Да, все в норме, — я постарался улыбнуться, — парень, говоришь? Ну и давно вы вместе? — Почти месяц, — он замялся, — я у него все это время был. — Понятно. Ну, хорошая новость, что я скажу. Поздравляю. Делаю усилие, улыбаюсь и хлопаю друга по плечу, оставляя руку там, ободряюще сжимая. Антон улыбается в ответ и кладет руку поверх моей: — Спасибо, Арс. Я с ним счастлив, — ебоньк х2, — я хотел бы вас познакомить. Нас что? Нет! Не хочу. Увольте, блять. Я не хочу с ним знакомиться. Но, Арсений, ты же его друг. — Когда? — коротко спрашиваю я. — Хотелось бы сегодня. Я приготовлю ужин, куплю выпить. Я правда хочу, чтобы вы поладили. — Без проблем, Тох. Я только рад. На самом деле нет. Но ведь так и поступают друзья? Радуются друг за друга, при любых условиях. Включаем все свои актерские навыки. — Отлично. Тогда я поехал за продуктами? Ты со мной? Антон встает с дивана и направляется в сторону двери. — Нет, Тох, мне надо кое-куда заехать еще. Буду часам к семи. Не поздно? Справишься сам? — Конечно. Максим придет к восьми. Так что еще даже помочь успеешь, — Шаст подмигнул мне и вышел из гримерки. Максим. Максим. Откуда ты вообще взялся. На самом деле мне никуда не надо было ехать. Мне необходимо время все обдумать, для лучшего результата еще и выпить, но я за рулем. Мог ли я представить, что за какие-то двадцать минут моя жизнь может так резко поменяться, а мои чувства разбиться вдребезги. Засунь все эти осколки теперь себе в жопу, Арс, и гордо прими этот факт. В груди такое неприятное ощущение, будто все, что находится за ней, вырвали и выкинули. Так пусто и одновременно так больно и тяжело. Мое тело чувствовало слабость, двигаться совершенно не хотелось, хотелось лишь упасть, неважно где, просто упасть и отключиться. Не понимаю, как я дошел до машины, ведь ноги тряслись. Я сел на водительское сиденье, достал из кармана ключи и попытался вставить в зажигание, но руки не слушались, и ключ вмиг оказался где-то в ногах. Спокойно дыша через нос, я достал ключ и повторил попытку, теперь я просто не мог попасть в зажигание. Я старался сдерживать эмоции, но этот чертов ключ. Во мне зазвенели все колокольчики, и каждый нерв в моем теле натянулся до предела. Я стал колотить напряженными ладонями по рулю, плотно сжав зубы и сдерживая рвавшийся наружу крик. Не хочу это чувствовать, не хочу на этот ужин, не хочу видеть Антона, и уж тем более не хочу видеть этого Максима. Если бы я был девчонкой, то уже бы наверное заистерил, плакал бы, растирая по лицу тушь, и писал бы лучшей подруге, какой Антон козёл. Но проблема в том, что я мужик, и я должен поступать как мужик (влюбленный в мужика... неважно!). Я смогу пойти на этот ужин, я смогу познакомиться с парнем Антона, и я смогу быть приветливым и дружелюбным, я смогу сыграть радостного друга, иначе сожгу свой диплом актёра. Арс, просто потерпи, это пройдет, боль пройдет. Рано или поздно ты смиришься с этим и начнешь жить дальше. Просто переживи этот вечер, а дальше будет легче (нет). Успокаивать себя, на самом деле, очень забавно. Одна твоя сторона уверена, что все образуется, вторая хочет застрелиться и верить только в плохое. И сейчас вторая сторона побеждает. Но есть и третья сторона, нейтралитет, так скажем, актерская сторона, которая может принять любой образ, в зависимости от сложившейся ситуации. К ее помощи я сегодня и прибегну. Через сорок минут я обещал быть дома, все это время я просто просидел в машине. Я еще успеваю заехать в магазин, надо же взять что-то к столу. Подъехав к первому попавшемуся супермаркету, я остановился и зашел внутрь. Отдел с алкоголем нашелся сразу, и я недолго думал, что взять. Две бутылки коньяка. Много? Нет. Так надо. До квартиры я добрался, опоздав всего на пять минут. Открыв входную дверь, я сразу же почуял приятный запах, который распространился по всей квартире. Антон замечательно готовит, это я знаю точно. И как обидно, что сейчас он готовит не для меня. Захожу на кухню и вижу картину: Антон в джинсах, которые ему явно немного велики, и без футболки режет что-то около плиты, пританцовывая. Я засмотрелся, Антон стоял ко мне спиной, и из-за шума, создаваемого содержимым большой сковороды на раскаленной плите, видимо, не замечал меня. Уже позже я заметил тонкие завязки на его шее и талии от фартука. Ох уж эта его привычка ходить без футболки. Знал бы он, как сейчас хочется подойти сзади и прикоснуться к его спине, потом оставить пару легких поцелуев на плече и невесомо обнять за талию. Но теперь я точно знаю, что он принадлежит не мне. Не знаю, сколько я так простоял, но Антон повернулся и расплылся в приветливой улыбке. — О, Арс, наконец-то, — он опять обратил свое внимание на доску, на которой резал, и высыпал все, что на ней было, в сковородку, — я тут овощное рагу затеял и курочку в духовке, — говорит он, помешивая рагу, — скоро все будет готово, но еще надо порезать салат, но его быстро, греческий сделаем. В холодильнике все есть, помидорки и зелень я помыл. Надо еще сполоснуть посуду и, в принципе, все, как раз к этому времени и Макс подойдет. Антон говорил быстро, даже не замечая, что я не сказал еще ни слова. Я прошел к столу и сел на стул, просто наблюдая за тем, как Антон суетится и что-то продолжает щебетать. Сейчас он выглядит немного возбужденным, неужели волнуется? — Арс, ты вообще меня слушаешь? — Что, прости? — мои первые слова, сказанные за последние два часа. Антон закатил глаза, выдохнул и посмотрел на меня: — Говорю, фужеры достань и сполосни, пожалуйста. — Не понял, зачем фужеры? — Под вино, Арс, не тупи. — Я коньяк купил, — тихо сказал я, доставая из пакета одну бутылку. — Нет, Арс, Макс не пьет крепкие напитки, он сказал, что принесет хорошего вина. Так что достань, пожалуйста, фужеры. Приплыли, блин. Я не успел с ним познакомиться, а уже не угодил. — Ладно, он, а ты чего? — настаивал на своем я. — Я тоже буду вино, — коротко бросил парень. — Хах, и когда же вы, Антон, соизволили прекратить употреблять коньяк? Насколько я помню, вам он был очень даже люб. — Арс, прекрати. Если ты не заметил, я уже с месяц не пью, — ага, я ведь вообще ничего не заметил, особенно твое вечное отсутствие дома, — Максим увлекается спортом, не курит и старается не выпивать, я же пытаюсь соответствовать. — Получается? — с издевкой спрашиваю я, зная, что Антон не имеет со спортом ничего общего (кроме страсти к футболу, но смотреть и болеть — это не играть), а еще он заядлый курильщик, и так просто он не бросит. Антон видит мою издевательскую улыбку, нервно выдыхает и улыбается, понимая, что его раскусили. — Не очень-то. Завязать с выпивкой как-то просто, бросить курить — сложно, но в принципе выполнимо, я над этим работаю, но вставать на пробежку в шесть утра — это перебор. Здесь уже начал улыбаться я. Пока мы вдвоем, на этой небольшой кухне, я чувствую, что мне легче, и вообще не охота думать, что через какое-то время придет этот Максим. — Хватит ржать, ну. Вообще скажи спасибо, что будет хотя бы вино, если бы не я, и его бы не было. — Спасибо, о, великий. Разрешите тогда убрать сие ядовитое зелье, — говорю я, беря в руки коньяк, — в холодильник и уже начать вам помогать. Я стараюсь быть веселым, надеюсь, у меня получается. — Давно пора, — говорит Антон, указывая на меня деревянной лопаткой, — где фужеры, ты знаешь. — Да, господин, — кланяюсь. — Арс, только при Максиме себя так не веди, я сказал ему, что ты вообще-то нормальный. — Да? То есть сейчас я веду себя, как ненормальный? — с вызовом говорю я, уже готовясь запустить в него маленькой помидоркой. — Да. Ну... Нет, Арс. Просто он серьезный, он не поймет этого баловства, а я очень хочу чтобы вы пола... Э-эй! Прямо на этом слове я все же запустил в него помидоркой, которая прилетела ему прямо в лоб, ведь я точно знал, что мы не поладим. — Арс, ну что ты творишь?! Я корчу ему рожицу, показывая язык, а он кидает в меня полотенцем, я ловлю его и начинаю смеяться. — Ты дурной, Арс. — Да не переживай ты, Тох. Все будет отлично. Я обещаю быть милым. Антон смотрит на меня с надеждой и небольшим волнением. Видимо, Максим и правда для него много значит. — Хорошо, спасибо, — говорит парень и подает мне доску и нож, — начинай резать салат, с фужерами я справлюсь сам.***
Через полчаса стол уже был накрыт, фужеры приготовлены, а мои нервы расшатаны. Было дикое желание остановить время и целую вечность просидеть так на кухне с Антоном, болтая обо всем на свете, как в старые времена. Вдвоем. Без Максима. Нам было что рассказать друг другу в связи с тем, что Антон уж часто отсутствовал за последний месяц дома. Честно признаться, это были лучшие полчаса за последнее время. Звонок в дверь раздался неожиданно и так резанул по слуху, что хотелось закрыть уши и убежать в комнату, спрятавшись там. Это был звук того, что наше время с Антоном вышло, настал час потерять его навсегда. Я не драматизирую. Разве что немного. — Я открою, — сказал Антон и быстро ушел встречать своего парня. Я слышал, как открылась входная дверь, слышал, как Антон радостно приветствовал гостя, слышал эту режущую слух внезапную тишину, после которой Антон зашел на кухню, незаметно вытирая губы, а за ним зашел тот самый Максим. — Арс, это Максим, мой парень, — говорит Антон, а Максим в это время протягивает мне руку, — Макс, это Арсений, мой лучший друг, — я протягиваю руку в ответ для рукопожатия, отмечая про себя, как Антон сократил наши с Максимом имена. Выглядел этот парень очень даже ничего: подтянутое тело, широкие плечи, светло-русые волосы и загорелая кожа, ростом он был чуть ниже Антона. Одет прилично: черные джинсы, больше походящие на брюки, и темно-зеленая футболка-поло. Вопрос: где Антон отрыл вообще его? — Ну что же, прошу к столу, — хлопнул в ладоши Антон и подтолкнул Максима к стулу рядом с его. — Тош, я забыл пакет с вином в прихожей, принесешь? — ласково обратился Максим к МОЕМУ Антону. — Конечно, сейчас, — проходя мимо своего парня, Антон провел рукой по его плечу, на что Максим улыбнулся, стараясь скрыть эту улыбку в кулак, я же хотел разбить ему лицо. — Вот, откроешь? Или я сам? — Я открою, — сказал я и взял бутылку вина из рук Антона, — доставай пока курицу из духовки. Напряжение в комнате можно было почувствовать, неловкость зашкаливала. Дайте мне уже выпить. Разлив вино по фужерам, я сел на свое место и произнес: — Ну что, дорогие мои, за вас и за наше знакомство! Далее ужин пошел легче, вино немного расслабило, но я не мог не замечать того, каким взглядом смотрел Антон на Максима. Хотелось выть оттого, что этот взгляд адресован не мне. Но я держался, я обещал Антону быть милым. Я обещал себе, что сегодня сыграю свою лучшую роль. — Ммм, Тош, все так вкусно было, спасибо тебе, — на этих словах Максим взял Антона за руку и губами легко коснулся его пальцев. — Макс... — тихий голос Антона, — спасибо, — и Антон убирает свою руку, кидая в меня извиняющийся взгляд, — уже поздно... — Ты со мной? — В смысле, Максим, ты уже уходишь? — спрашиваю я. — МЫ уходим, — уточняет Максим. — Мы? Антон? Ты тоже уходишь? — не понял, он и сегодня хочет свентить из дома? — Арс... — начинает Антон, убирая со стола тарелки, — я сегодня ночую у Максима. — Я сам уберу, — бросаю я и забираю тарелки из рук своего друга. — Уверен? — На все сто процентов, я справлюсь с посудой — не маленький. Идите. — Спасибо, Арс. И они уходят, но перед тем как закрылась дверь, я слышу, как Максим кричит из коридора «спокойной ночи, Арсений». Сладких, блять, снов! И в стену летит тарелка. Если я и справлюсь с посудой, то только так. Антон. А ведь ты правда выглядишь счастливым с ним. Я пережил этот вечер. Я улыбался. Где, блять, мой Оскар за самую лучшую актерскую игру? Хрен с этим Оскаром, дайте хотя бы коньяк. Забив на посуду, я достаю одну бутылку коньяка из холодильника и иду к себе в комнату. Напьюсь и усну — лучший вариант. Только бы не думать сейчас ни о чем.***
К слову, Антон вернулся только к вечеру следующего дня. Это даже к лучшему, ведь после их ухода я хорошо так приложился к бутылке, и после первой пошла и вторая, и неважно, что наутро я не раз поздоровался с белым другом в туалете. Зато реально, кроме как тяжести тела и рвотных позывов, ничего не чувствовал. Проснулся я незадолго до прихода Антона и навел порядок на кухне. Кушать совершенно не хотелось, поэтому я заварил зеленый чай и отправился к себе в комнату. Удобно расположившись на кровати, я включил телевизор и остановился на первой попавшейся комедии. Через каких-то пару минут пришел Антон. На часах было 18:56. Я слышал, как он прошел в ванную и включил кран. Желания подниматься и здороваться не было, что там, я даже рукой шевелить не хотел. Но Антон пришел сам, тихо стуча в мою дверь. — Арс, ты здесь? — Да, проходи, — чуть прокашлявшись, сказал я. — Привет, — парень прошел в комнату, тихо прикрывая дверь. Я ему ответил лишь кивком головы, тут же отвлекаясь на пульт и делая звук на телевизоре тише. — Двигайся, — заявил Антон и начал двигать меня к другому краю кровати, — что смотришь? — устроившись, спросил он. — Если честно, не знаю, — я лег на правый бок, лицом к Антону, но моя голова практически утонула в подушках. Хотелось зарыться в них и не вылезать никогда. Ну вот зачем он пришел? Мне и так плохо, плюс еще похмелье и боль в желудке дают о себе знать. Добить меня пришел? — Понятно. — Антон, что тебе надо? — половину моих слов забирает в себя подушка. — Ты не выспался, что ли? — хмурится парень. — Ничего не надо, просто пришел поблагодарить за то, что вчера помог мне с ужином и вообще вел себя очень даже прилично, — я лишь фыркнул и перевернулся на живот, — Арс, ты не заболел? — Нет, Тох, все окей, и не за что, мы же друзья, — все это сказано лицом в подушку. — Ты странный, — хмурится Антон, — но ладно, не буду тебя доставать, — поднимается с кровати, — я в душ и спать. Хорошо, что завтра воскресенье, а то я вообще почти не спал сегодня, — потягивается и зевает. Бурная ночь, Тох? Круто тебе, наверное. Я сегодня тоже обнимался. С унитазом, ага. Куда ему до твоего Максима, конечно, но всё-таки. — И, Арс, завтра Макс придет ко мне с ночевкой, надеюсь, ты не против. Я против! Какого хера? Опять смотреть на них и думать, где мне взять нитки, чтобы зашить мое гребаное сердечко? Опять драматизирую, но мне плевать. Сажусь на кровати, даже не думаю поправлять волосы, растрепанный и заспанный говорю: — Конечно, я не против. Это и твоя квартира тоже, делай, что хочешь, — пытаюсь дружелюбно улыбнуться, но выходит что-то типа «свали уже отсюда». — Я уже говорил, что ты какой-то странный? У тебя точно все хорошо? — Точно. — Смотри мне. Ладно, ухожу, спи. Ушел. Аккуратно закрыл дверь. Разрезал меня всего на куски, даже не подозревая об этом. Без сил валюсь обратно на подушку. Чай остыл. И я, похоже, тоже.***
В то воскресенье я ушел ночевать к Сереге, ссылаясь на то, что якобы соскучился по нему очень сильно, ага, и давненько с ним не разговаривал за рюмочкой чая. Матвиенко, конечно, был удивлен, но радушно принял меня к себе. С его девушкой Машей я тоже в хороших отношениях, так что тот вечер мы провели втроем, на уютной кухне у Сереги дома. Но даже веселые разговоры не могли вытеснить мысли об Антоне из моей головы. Не мог перестать думать, что прямо сейчас он с Максимом находится в нашей квартире, и, мы не маленькие дети, понятно, чем они там могут заниматься. Приходилось периодически убегать в туалет умываться, потому что думать об этом было невыносимо. Я старался быть сильным и не подавать виду, но сегодня актер внутри меня дал слабину. Маша ушла спать рано, а мы с Серегой задержались, о чем я позже немного пожалел. — Арс, ты мне не нравишься, что с тобой происходит? На тебе лица нет весь вечер, сидишь, лыбишься, как дурачок, к еде даже не притронулся. И если ты сейчас скажешь, что все хорошо, то я тебе врежу. Я немного растерялся, но ответил: — Но у меня правда все хорошо. — У тебя появился кто-то, и с ней какие-то проблемы? Знал бы ты, что этого кого-то у меня, наоборот, отняли. Но действительно, знать тебе об этом рано, а точнее, вообще не стоит знать. Я просто проглочу свою обиду и тупую влюбленность и продолжу жить, как жил раньше. — Ты же знаешь, что мне ты можешь рассказать все, — Серега хлопает меня по плечу, видя мое замешательство. — Я знаю, и я бы рассказал, если бы что-то и правда было. Но ничего и никого нет. Я просто устал за последнее время. Мы ведь снимаемся сейчас почти каждый день, я уже и не помню, когда в последний раз выбирался куда-либо. Просто устал. — Понимаю, — кажется, поверил, — надо реально как-нибудь собраться и всем вместе рвануть в клуб, или в какой-нибудь караоке-бар, м? — Отличная идея, Серег, — улыбаюсь. — Вот и славно. Я верю, что ты очень устал, ну а что теперь поделаешь, сами виноваты, — смеется, — зато мы теперь почти знаменитости, — делая голос как у светской львицы, говорит Сергей и закатывает глаза. — Что есть, то есть, — важно говорю я. — Ладно, знаменитость, пошли спать, а то завтра нам так-то на съемки, а без нас у них говно, а не шоу получится, — важно кидает Матвиенко и, задрав нос, выходит из кухни. — Ох, ко-ко-ко, посмотрите, какие мы важные, — вместе, тихо смеясь, мы расходимся по разным комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи.***
Утро понедельника само по себе никого не может радовать, в моем случае все обстояло вообще отвратительно. Позавтракать я не смог, еда не лезла в рот, воротило от одного ее вида, но заботливый Матвиенко заставил меня выпить целую кружку чая с молоком, опять подозрительно косясь на меня. За этот чай я его потом проклял не раз. Как только мы приехали на съемки, я тут же рванул в туалет, выблевывая все содержимое желудка. Странно, похмелье-то давно прошло. Умывшись, я посмотрел на себя в зеркало: бледный, с сухими губами и просто огромными мешками под глазами. Теперь вся надежда только на нашего гримера. В комнату, где нас гримируют, я зашел уже самый последний. — Привет всем, кого не видел, — кидаю я и сажусь на диван рядом с Димой. С Серегой Даша, наш гример, почти закончила, следующий был Антон. — Все, Сергей, можешь идти переодеваться. Антон, садись, — говорит она, и когда Антон сел, добавляет: — ого, и как я, по-твоему, должна это замазать? Я не сразу понял, о чем речь, и нахмурился. Серега подошел к Антону посмотрел куда-то ему на шею и присвистнул. — Я это сразу заметил, — сказал Дима. — Да что заметил, блин?! — я обошел Антона и посмотрел туда, куда ранее смотрели Матвиенко и Даша, — оу... Засосы, два больших лиловых засоса красовались у Антона слева на шее. Интересно, что он скажет в оправдание парням, ведь про его статус и Максима знаю только я. Рвотные позывы начинают снова подступать к горлу, но я прячу их в кулак, имитируя сдержанный издевательский смех. — Ты... упал? — с издевкой спрашиваю я и начинаю наигранно хихикать. — Да иди ты, — легонько отталкивает меня от себя Антон, — Даш, спасай, с этим придется что-то сделать, — жалобно просит он. — Справимся, не ссы. Пользуясь тем, что парни начали подшучивать над Шастом, я смылся в нашу с Серегой гримерку. Хочу блевать, орать и плакать. Но блевать нечем, плакать не буду — я мужик, а орать нельзя. Остается молча проглотить все это и попытаться стереть картинки, которые мой мозг выдает мне, как Антон и Максим зажигали этой ночью. Судя по его цветной шее, все у них там было сегодня на уровне. А ты, Арс, сиди и кусай костяшки на пальцах до подтеков. Загримировали меня самого последнего. От Даши я выслушал нотации о том, что скоро весь тональник будет уходить только на то, чтобы замазать мои синяки под глазами. Через полчаса мы начали съемки. И, к слову, все с самых первых минут пошло через жопу: выбегая на приветствие, я чуть было не запнулся и не вылетел на нашу импровизированную сцену ласточкой; в импровизации «сцены из шляпы» я почти не участвовал, пару раз вышел и налажал. Слава богу, что в эфир попадает не все подряд, и мои выбросы явно вырежут. В перерыве мне постоянно делали замечания по поводу моего настроя, ну что я поделаю? Как можно качественно шутить, если физически больно даже улыбаться. Всем я говорил, что просто немного отравился, и только Матвиенко тяжело вздыхал и качал головой, зная, что отравиться, ничего при этом не съев, невозможно. Антон тоже попытался спросить, что со мной такое, но ему я сказал то же самое. Тем более, я вижу, что я его сейчас волную в самую последнюю очередь. Он не отрывался сегодня от телефона, постоянно что-то набирал и глупо улыбался. Понятно, почему, и в объяснениях его поведение не нуждается. А я лишь хотел, чтобы сейчас от меня все отстали и отпустили домой, но работа есть работа. Я продержался до конца съемок, и под конец даже выдал пару хороших шуток, и Матвиенко вздохнул с облегчением. Домой я уехал, попрощавшись со всеми и дав обещание, что завтра буду как новенький. Добравшись до дома, получаю смс от Антона: «Я сегодня снова у Максима, не теряй:)» Прекрасно. Нет, правда прекрасно. Я смогу побыть один. В тишине. Мне есть, что обдумать.***
С тех пор прошла уже не одна неделя. Я приходил в себя, на физическое восстановление мне хватило пары дней, а внутри меня все так же скреблись кошки. Я стал уже более спокойно относиться к той мысли, что Антон в отношениях, но не смирился. Во мне все равно таилась надежда на то, что когда-нибудь Антон поймет, как мне дорог, и даст мне хоть малейший шанс. Максим недостоин его. Изначально он показался весьма неплохим молодым человеком, но кажется мне, что что-то в нем не так, вот чует мое сердце. Сам Антон стал все чаще ночевать у Максима, да и сам Максим нередко оставался у нас. Вечно бегать к Матвиенко я не мог, поэтому мне приходилось закрываться у себя в комнате и включать на всю громкость музыку в плеере, чтобы не слышать то, что я не должен (да и не хотел). И ежу понятно, чем по ночам занимаются парочки. Итак, каждую ночь, когда Максим оставался, я проводил в наушниках; совершенно не хотелось слышать, что происходит у них в комнате. Но в один из таких дней я забыл наушники в гримерке, за что проклял себя и свою рассеянность сотню раз. Весь вечер я морально готовил себя к тому, что сегодня мне будет очень плохо, что сегодня я, возможно, услышу посторонние для меня звуки из комнаты Антона. Но их не было. Звукоизоляция в нашей квартире оставляла желать лучшего; я ушел спать раньше этих двоих и слышал, как они тихо хихикали на кухне, слышал, как они прошли в спальню, и все. Значит, сегодня они легли спать, слава богу. Хотя возможно, все это время они там ничего и не делали, может быть, они просто уважают мое пространство и сон и не занимаются сексом в нашей с Антоном квартире. В ту ночь я спокойно выдохнул, утешив себя такими мыслями, и, кстати, даже выспался. Но через три дня моя теория была разрушена. Абсолютно уверенный в тишине сегодняшней ночью, я лег в свою кровать и попытался уснуть. Я слышал, как кто-то вышел из душа и как дверь в комнату Антона закрылась. А еще через минут пятнадцать, когда я уже почти задремал, я услышал странные звуки. Сначала я не понял, что это, но потом до меня дошло — это был скрип кровати, и явно не моей. Не хотелось теперь уже точно знать, что они трахаются в нашей квартире. Я сел на кровати и запустил пальцы рук в волосы, сна как и не бывало. Смотрю на часы. 00:36. Я лег полчаса назад, они еще позже. Как-то быстро прелюдия у них прошла, даже странно, и почему так тихо? Все, что я слышу, это лишь скрип кровати, и то по нему нельзя сказать, что у них там страсть. Сдерживаются, чтобы не будить меня? Ага, спасибо, только вот я не сплю. Где мои наушники, мне они сейчас так необходимы. Я тихо встал и начал искать их в рабочей сумке, в джинсах, на тумбочке — не мог найти. Но тут звуки прекратились. 00:47. И все? Десять минут?! Это все, на что их хватило? Может быть, реально решили сдержанно и по-быстрому? Не похоже это на влюбленную парочку, которая образовалась каких-то два месяца назад. В любом случае, сейчас я рад, что звуки прекратились, и я снова могу попытаться уснуть, что, конечно, вряд ли получится. В следующий раз, когда Максим остался с ночевкой, я решил специально уйти спать пораньше, даже сыграл вселенскую усталость перед Антоном и Максимом. Ну не верю я, что у них все так быстро заканчивается. Я лежал и ждал хлопка дверью комнаты Антона. Дождался, смотрю на часы. 00:20. Посмотрим, что будет сегодня. Примерно минут через пять я снова услышал эти звуки. Мне было чертовски неприятно это слышать, кулаки сжимались сами собой. Но я снова не услышал ничего, кроме скрипа кровати, который прекратился в 00:29. Серьезно?! Актив в их паре явно не Антон. Уж слишком он стелется иногда перед своим благоверным и прямо-таки тает при виде него. Значит, Максим. И он может дать Антону только около десяти минут любви, плюс еще такой, эм, тихой любви. Здесь явно что-то не так. Этот противный скрип кровати я слышал еще не раз на протяжении месяца. И каждый такой раз я следил за временем, все так же — не превышал десяти минут. Ни одного стона, ни одного громкого вздоха. Да что с ними не так? Почему Антон остается с ним, если, я почти уверен, не получает в сексе удовольствия? Я даже стал меньше ревновать своего друга к этому псевдоспортсмену. Но все равно скрипел зубами, как только видел в наших дверях Максима. Что же касалось Антона, то за последнее время он стал раздражительным, на съёмках был очень дерганный и даже иногда грубил, за что потом, конечно, просил прощения. Походил Антон на женщину с ПМС. Когда мы были дома вдвоем, постоянно отнеткивался на мои вопросы, типа все в порядке, и совсем не хотел со мной разговаривать. Он все так же уезжал к Максиму, а Максим так же часто оставался у нас. Скрип кровати. Утром хлопок двери. Антон на съемках психует. Что происходит вообще? Я же стал больше переживать за состояние Антона, чем за свои нежные чувства. Я хотел помочь, но не знал как. Но один неожиданный вечер изменил все, и в дальнейшем подтолкнул меня на рисковый поступок.***
Очередной вечер в пустой квартире; где находился мой сосед, уточнять не стоит. Я заварил себе белого чая и хотел посмотреть какой-нибудь легкий фильмец, чтобы отвлечься и ни о чем не думать в субботний вечер. Как только я удобно уселся на кровати, в дверь позвонили. Проклиная того, кто там пришел, я поднялся и пошел открывать. За дверью стоял тот, кого я точно не ожидал уже увидеть сегодняшним вечером. — Я забыл ключи у Макса, — тихо говорит Антон, устало глядя на меня и не проходя в квартиру. — Аааа, — растеряно протягиваю и уже разворачиваюсь уходить обратно в свою комнату, Антон ведь не маленький, сможет закрыть дверь сам. — Арс, — прошибает дрожью от его тихого и какого-то замученного тона, — дело есть. — Какое? Антон, не сводя с меня взгляда, лезет рукой в рюкзак, который он в это время держал в левой руке, и достает оттуда бутылку виски. — Поможешь? Я один не справлюсь. В ответ я лишь улыбаюсь, как полоумный, и кивком головы указываю на кухню, чтобы он скорее уже проходил.***
Приглушенный свет, комфортная атмосфера и два абсолютно расслабленных тела на кровати. На моей кровати. Я и Антон. Даже не верится, как в старые добрые времена. Бутылка виски, которую принес Антон, была уже давно выпита, и в ход пошел коньяк, недавно купленный мной для залечивания душевных ран, но так и не тронутый. Чувствую себя так легко, когда алкоголь разгоняет кровь и рядом лежит он. Антон выглядит таким спокойным сейчас; я полулежа расположился на кровати, а Антон уместил свою голову у меня на коленях. Мы пренебрегли стаканами и пили коньяк из горла, по очереди передавая бутылку друг другу. Антон тихо смеялся над моими шутками, рассказывал истории из детства, те, которые я еще не слышал. Мы обсуждали последние съемки шоу, вспоминая смешные или абсолютно глупые моменты. Складывалось ощущение, что между нами и не было никогда такого долгого «перерыва» в дружбе. Но больше всего радовало, что в нашем разговоре еще ни разу не проскочило имя Максима. Можно я помечтаю, что его никогда и не было в нашей жизни? — Арс? — М? — отпиваю коньяк, готовясь услышать то, что спросит Антон. — Ты веришь в то, что у Матвиенко реально получится вся эта авантюра с обменом? — говорит и забирает у меня бутылку. У Антона имеется странная привычка: когда он подносит бутылку к губам, он сначала касается горлышка языком, как бы встречая его, а уже затем прикладывает к губам, делая глоток. Не знаю, замечал ли это кто-нибудь кроме меня. — Знаешь, думаю, что да. Серега очень упертый. Он очень увлечен этой идеей, и, мне кажется, в лепешку расшибется, но дойдет до конца. Мы еще у него на новоселье погуляем. — Да, с его характером глупо будет бросить все это. Но уж слишком долго у него эти сиськи залежались, — улыбаясь, говорит Антон, прикрывая глаза и ставя бутылку себе на грудь. Такой умиротворенный, как будто сейчас уснет. Охота укрыть его одеялом, крепко обнять и больше никогда не отпускать. Но решаюсь я лишь аккуратно запустить пальцы в светлые волосы парня, легко массируя кожу головы. — Арс, прости меня, — не открывая глаз, произносит парень. — За что? — спрашиваю, прекращая движения пальцами в волосах Антона, но не убирая руку. — За то, что я вел себя в последнее время, как последняя свинья. Я совершенно забыл про тебя, кинулся с головой в наши с Максимом отношения. А ведь ты знаешь меня намного дольше его. Я просто не имел права так поступать. Прости меня, пожалуйста, Арс, — на последних словах Антон посмотрел мне в глаза. — Все в порядке, Тох, — убираю руку с его головы и забираю бутылку из его рук, — все в полном порядке. Я понимаю, у вас только самое начало отношений, узнаете друг друга, и место третьему лицу быть не должно. Я не обижаюсь, ты поступил так, как должен был поступить. — Нет, Арс, я виноват. Я не должен был так поступать. Только сейчас я понимаю, что мне нужен человек, которому я могу рассказать о своих переживаниях, с которым я могу поделиться мыслями. До знакомства с тобой этим человеком был Дима, но он уже давно семейный человек, и некоторые темы я обсудить с ним не могу. А ты... Ты правда стал мне очень близким, я доверяю тебе, Арс. Я чувствую от тебя поддержку и понимание, а это то, что так мне необходимо сейчас, — было очень приятно и одновременно больно слышать такие слова, — а я так поступил... — Прекращай, Тох, я же сказал, что все в порядке, — на самом деле нет, но пока он здесь я сам хочу в это верить, — я очень ценю то, что ты сейчас сказал, и могу в ответ сказать то же самое. Мне с тобой хорошо, — говорю последние слова почти шепотом. — Спасибо, что не держишь на меня зла. Честно, я думал, что смогу справиться сам, что смогу что-то изменить самостоятельно, но я не могу, я начинаю сдаваться, а этот вечер, — забирает у меня бутылку и делает глоток, — этот вечер вернул меня в те времена, когда у меня не было никаких проблем. — Стоп, Тох, я тебя сейчас не понимаю: о каких проблемах ты говоришь? — на мой вопрос Антон лишь отвернул голову, — Антон? Что-то с Максимом? Антон поднимается с моих колен, его немного качает от выпитого алкоголя, что там, я и сам чувствую, что не могу надолго сфокусировать внимание на чем-то конкретном. Парень садится по-турецки передо мной и смотрит в глаза, как бы обдумывая, говорить мне что-то или нет. — Я ведь могу рассказать тебе кое-что очень личное? Что должно остаться в этой комнате или вообще забыться тобой наутро. — Конечно, конечно можешь, Тох. Становится интересно. Чую, что мне сейчас будет очень больно, если речь пойдет о его благоверном. Благо, во мне достаточно алкоголя, чтобы пережить это. — В общем, — Антон складывает пальцы лодочкой и прикладывает их к губам, видимо, формулируя мысль. — Дело действительно касается нас с Максимом. У нас есть небольшая проблема, точнее, у меня, ведь, по его мнению, у нас все просто шикарно. С виду мы кажемся счастливыми, на самом деле так и есть, он замечательный, мне с ним интересно, но... — Антон замолкает, смотря куда-то на кровать. — Ну? — Он меня не удовлетворяет в постели, — выпаливает парень, хватая бутылку, которую он ранее зажал у себя между ног, и делая несколько глотков. Так вот оно что. Теперь все встало на свои места. Антохина нервозность и эта тишина за стенкой, которая нарушалась лишь скрипом кровати, теперь понятно, как это все связано. — Что конкретно тебя не устраивает? — не хочу слышать подробности, но раз Антон хочет об этом поговорить, то я буду с ним об этом говорить. — Да практически все, — немного громко говорит Антон и вздыхает, — первый раз прошел достаточно хорошо, романтика, долгие обнимашки, все как положено, но дальше... Не знаю, как сказать... Мне мало. — Чего мало? — забираю у Антона бутылку, потому что тот начинает немного махать руками. — Секса мало, Арс! — Антон удобно устраивается рядом со мной, только он полностью ложится на подушку, я же остаюсь в полулежащем положении, лишь чуть переворачиваясь на правый бок, чтобы смотреть прямо на парня, — я не знаю, что мне делать. Макс мне очень нравится, я хочу, чтобы у нас с ним все получилось, я стараюсь быть идеальным парнем, быть достойным его, но я так больше не могу. — Он что-то делает не так? — Да вроде так, но... Ты же примерно представляешь, как геи занимаются сексом? — как у маленького, спрашивает у меня Антон, — знал бы он, что я не только представляю. — Допустим. — В нашей паре я пассив, — все же я был прав, — он всегда старается меня готовить перед началом, но всегда мало, и иногда недостаточно. Все реже у нас бывает прелюдия. Пара поцелуев, быстрая растяжка и пошел. Прости, тебе, наверное, неприятно это слушать? — Нет, продолжай, — теперь я хочу знать все, несмотря на то, что во мне начинает копиться злость. — Так вот, сам секс у нас тоже длится недолго, всегда одна поза и грубая дрочка. Первое время я думал, что, может быть, он просто стесняется сделать что-то помимо этого, но нет. Все это продолжается изо дня в день. Я всячески намекал ему, что хочу разнообразия, на что он отвечал лишь «меня все устраивает». А меня — нет. Хочется сменить хотя бы позу, получить чуть больше внимания к себе в постели. В повседневной жизни он готов завалить меня любовью, но в интимном плане думает только о себе, — Антон начинает заводиться и рассказывать все более эмоционально. — Тох, ну а что именно ты хотел бы от него получить? Даже не так, как ты себе представлял секс в отношениях? — Ты посчитаешь меня извращенцем. — Клянусь, что нет. Честно, мне начинает нравиться этот разговор, хоть мне и неприятно слышать об этом. Но радует, что на самом деле этот Максим, красавчик, ЗОЖник и спортсмен, на самом деле ни на что не способен. — Лучше поклянись, что этот разговор навсегда останется между нами. — Клянусь. — Ладно... Я представлял, что секс в отношениях намного ярче по ощущениям, чем простой трах на одну ночь. Ведь теперь ты чувствуешь к человеку не только половое влечение, но и душевное. В тандеме эти чувства должны сводить с ума и в постели взрываться в теле яркими фейерверками. Я рассчитывал попробовать с ним много нового, чего не решался делать раньше с другими парнями, или ранее с девушками, но столкнулся с какими-то дедовскими традициями, где любое отклонение от миссионерской позы считается извращением, — я внимательно слушал парня, не сводя с него взгляда, он же сам смотрел в потолок, продолжая немного заплетающимся языком излагать свои мысли, — а мне хотелось бы попробовать что-то острое, хотелось бы подчиниться ему, почувствовать над собой полную власть, думаю, я бы даже позволил связать себе руки. Охота чувствовать его ладони по всему своему телу, поцелуи и укусы, очень хочу чувствовать, как он нежно двигается во мне, постепенно набирая темп, а потом засаживает на полной скорости. Антон закрывает глаза, последнюю фразу произнося сквозь зубы. От его голоса, фраз, от их смысла во мне начало зарождаться возбуждение. Казалось, когда будет еще такой шанс. Бери, пока Антон готов. Надо хотя бы попробовать. Но что-то меня останавливало. Я лишь продолжал лежать, закусив губу и смотря на Антона чуть-чуть сверху. — Я извращенец? — Что? А, нет. Как по мне, это абсолютно нормальные желания. И твоего Максима я не пойму никогда. — Что мне с этим делать? — Антон переворачивается на бок и кладет голову мне на грудь, обхватывая меня одной рукой (пожалуйста, не отрывайся от меня никогда), — так хочу почувствовать с собой рядом настоящего мужика, — шептал парень мне в грудь, постепенно засыпая, — под которым я буду плавиться как масло на блинчике. Антон уснул, а в моей голове был просто миллион эмоций и мыслей. Ведь все, что хочет мой сосед, ему его парень дать не может и не хочет, а я могу и даже очень хочу. Смотря на это чудо рядом со мной, я уснул с улыбкой на лице. Именно в эту ночь я понял, что теперь точно решусь на одно дело, и, может быть, наконец завоюю внимание Антона.***
Сегодня один из тех редких дней, когда Антон ночует дома. Один. По словам парня, Максим сегодня работает допоздна и после работы поедет к себе домой. После того пьяного вечера наши с ним отношения наладились, мы стали больше разговаривать, что, естественно, отразилось на съемках шоу — рейтинги росли и росли. Поужинав, Антон удалился в ванную, сказав, что сегодня ляжет спать пораньше, несмотря на то, что завтра выходной. Я пожелал ему сладких снов и стал убирать посуду. Настроение было волнующее. Сегодня я сделаю то, что задумал еще неделю назад, когда Антон уснул у меня на груди. Осталось только дождаться, когда Антон выйдет из ванны и ляжет спать. Антон тогда жаловался на то, что ему мало острых чувств и секса. Сегодня я постараюсь показать, что я могу дать ему все это. Я готовился к этой ночи. Перерыл кучу сайтов, пересмотрел много порно-роликов и даже посетил секс-шоп. От предвкушения тряслись коленки и потели ладони. Я волновался, потому что после того, что я сделаю, события могут развернуться по-разному. Антон либо уйдет ко мне, либо возненавидит меня. Возможно, что он сразу же меня раскусит и выгонит из спальни ссаными тряпками. Я шел на риск, и это пускало мурашки по моему телу. Я слышал, как Антон вышел из душа, через пару минут я тоже направился туда, чтобы привести себя в порядок. Через двадцать минут я уже находился у себя в спальне и обсыхал. Я не был до конца уверен в правильности своих действий. Да черт, то, что я собираюсь сделать, вообще нифига не правильно. Но я уже решил и отступать не собираюсь. Я надел черные брюки на поясе, ни футболку, ни рубашку надевать не стал, а зачем: я уже чувствую, что мне будет очень жарко. Все, что мне требовалось, лежало у меня на кровати: мягкие черные наручники, такого же цвета кружевная маска на глаза, смазка и несколько презервативов. Ну, вы уже и так поняли, что сегодня произойдет. Дверь, ведущая в спальню Антона. Сердцебиение максимально быстрое. Вдох. Задержка дыхания. Все получится. Выдох. Тихо открываю дверь в комнату и заглядываю туда, проверяя, спит ли мой любимый сосед. Свет от ночника в коридоре приоткрытой двери падал прямо на кровать парня. Антон спал на животе, отвернув голову к окну. Темно-серое тонкое одеяло прикрывало лишь ягодицы Антона и чуть-чуть ноги. Мышцы спины расслаблены, и кожа сейчас кажется такой нежной. Парень точно спит, иначе бы уже давно заметил мое присутствие. Пройдя в комнату и закрыв дверь, подхожу к кровати, презервативы и смазку кладу на край у изножья, а наручники и маску — рядом с Антоном. Приступим. Едва касаясь кожи, провожу пальчиками по спине Антона, вдоль позвоночника, очерчивая его изгибы, по ребрам, кожа действительно очень нежная. Спускаюсь плавно ниже и одним пальчиком обвожу ямочки на пояснице. Его тело такое горячее, но когда я добираюсь до загривка, по спине разбегаются мурашки, как если бы Антон замерз. Организм реагирует, а хозяин даже не думает просыпаться. Наконец, делаю то, что хотел с самого начала. Легким, почти невесомым поцелуем прикасаюсь к плечу Антона и прокладываю дорожку вдоль позвоночника. Пахнет божественно. Делаю пару мазков языком в том месте, где плечи переходят в шею, и тихо кусаю за ушко. — Ммм, Макс, — хриплый ото сна голос куда-то в подушку, — ты же сказал, что не придешь сегодня, — Антон, не поднимая головы и даже не открывая глаз, тянется одной рукой, наверное, чтобы убедиться, что рядом с ним действительно Максим, но я обхватываю его запястье пальцами и легонько тяну вверх, чтобы он привстал, — ну Макс, — начинает возмущаться Антон, недовольный, что его разбудили. Не хочу, чтобы это имя проскакивало сегодняшней ночью, но пока Антон думает, что с ним сейчас его парень, все идет по плану. Антон немного приподнимается на кровати, облокотившись на одну руку, а второй трет глаза. Я, не теряя ни секунды, беру маску и прикладываю ее к глазам парня. Антон вздрогнул и напрягся, длинными пальцами ощупывая кружевную ткань. — Макс? — говорит испуганно, в то время как я уже завязал повязки маски у него на затылке. Стягиваю одеяло с такого желанного тела, наблюдая за реакцией парнишки: он растерян и явно не понимает, что сейчас происходит. Его губы приоткрыты, он лежит на кровати, опираясь на локти, чуть поворачивает голову, пытаясь уследить за звуками. Малыш, я прямо перед тобой. Стоял бы и любовался всю ночь. Свет луны через окно так красиво ложится на твое тело, знал бы ты, какой ты красивый. Наклоняюсь и касаюсь груди Антона, уже смело ведя ладонью к шее. Парень пытается взять меня за руку, но я вовремя отстраняюсь, вновь беру его за запястье и тяну на себя. Он покорно поднимается и становится на колени на кровати. От его запястья я кончиками пальцев веду к плечу, чуть сжимая его, второй рукой беру его левую руку и, так же лаская, завожу ее ему за спину. Взяв наручники, я закрепляю руки «жертвы» за спиной. Антон тяжело дышит, но не говорит ни слова. Такой покорный и беззащитный. Беру его за предплечье, призывая встать с кровати, он встает, и я направляю его в сторону круглого кресла. Когда его коленки упираются в это кресло, я убираю руку и становлюсь позади Антона. Невесомо целую его плечи, спускаясь ниже, присаживаюсь на корточки и начинаю оглаживать ягодицы. Медленно спускаю боксеры, попутно нежно прикасаясь губами к открывшейся коже. Слышу, как Антон начинает дышать через рот, и вижу, как сжимает пальцы в кулак. Спускаю нижнее белье до конца, и Антон переступает через него, отбрасываю в сторону и прикасаюсь ладонями к лодыжкам парня, веду вверх, плавно переходя на колени, а затем на внутреннюю сторону бедер. Стою, почти соприкасаясь с Антоном телами, а мои руки уже поднимаются выше, обходя вниманием интимную часть, лишь касаясь низа живота. Продолжаю ласкать тело перед собой руками и оставляю мокрые поцелуи на спине и плечах. Мое чудо начинает возбуждаться, это видно по наполовину вставшему члену. Разворачиваю Антона к себе лицом и несильно толкаю его в грудь, чтобы он сел на кресло. С закрепленными сзади руками сидеть вряд ли удобно, но Антон быстро сориентировался и сполз чуть вниз, нешироко расставляя ноги. Прохожу к окну и отдергиваю штору, чтобы лучше видеть. Подхожу к креслу и становлюсь позади него. Антон все крутит головой, пытаясь понять, где я нахожусь, и вздрагивает, когда я вновь касаюсь рукой его груди. Парень напрягается всего на пару секунд, но когда я пальцами обвожу ореол соска, расслабляется и шумно выдыхает. Немного балуюсь с его сосками и веду рукой к самому интересному месту. Член Антона уже почти в боевой готовности, по стволу стекают капельки смазки. Беру член в руку и провожу от основания до головки, на что Антон реагирует, выгибаясь в спине. Какой он чувственный, я еще не начал, а он уже извивается. Начинаю плавные движения рукой по стволу, второй рукой упираясь в спинку кресла. Поднимаюсь вверх, обвожу большим пальцем головку, максимально медленно опускаюсь вниз. Наклоняюсь и целую Антона в грудь, направляясь к шее, на что Антон отклоняет голову в бок, открывая мне больше места. В моих штанах уже тоже тесно, но придется еще потерпеть. Немного ускоряю свои движения вверх-вниз по члену, слушая как вместе с этим сбивается дыхание Антона. Утыкаюсь носом Антону за ухо и опаляю кожу горячим дыханием. Наращиваю темп, и с губ Антона начинают срываться первые тихие стоны. Давай, малыш, я так хочу тебя слышать. Быстро надрачиваю Антону, чувствую, что разрядка близка, продолжаю и в самый яркий момент, момент, когда все мышцы в теле парня напряглись, готовясь к оргазму, я резко опускаю кольцо из пальцев вниз по стволу и сжимаю у основания. Стон, в котором смешаны незавершенное удовольствие и сладостное разочарование, донесся до моего слуха. Обхожу кресло, становясь спереди, поднимаю Антона на ноги, разворачиваю к себе спиной и нагибаю вперед, слегка подталкивая. Парень понимает, что от него требуется, и становится коленями на кресло, грудью упираясь в спинку. Передо мной открывается прекрасный вид на его попку, на скованные руки и на напрягшиеся плечи. Подхожу вплотную и упираюсь своим стояком между ягодиц парня. Уже так охота почувствовать себя внутри него. Антон пытается пальцами схватить меня за ремень, но я отстраняюсь и опускаюсь перед ним на колени, обдавая дыханием ягодицы. Обвожу ладонями попку и тянусь за смазкой, щелкнув крышкой, выдавливаю себе на пальцы правой руки нужное количество, начиная растирать, чтобы согреть. Ласково вожу носом по бедрам и булочкам, оставляя на одной из них легкий укус. Антон сохраняет самообладание до того момента, как я раздвигаю его ягодицы в стороны и указательным пальцем касаюсь его дырочки. Антон сдержано стонет и подается навстречу. Круговыми движениями ласкаю вход, чуть надавливая. Самому уже медлить нет сил, но растянуть его, доставляя ему минимум боли, я обязан. Очень медленно ввожу указательный палец, благодаря смазке и расслабленному состоянию Антона, он входит достаточно легко. Делаю движения взад-вперед несколько раз и не спеша добавляю второй палец. Уже туже, Антон тихо шипит, но старается не напрягать мышцы. Ввожу пальцы почти на всю длину и пытаюсь нащупать заветный бугорок, через какое-то время нахожу и слегка надавливаю. Антона подкидывает на кресле, и он издает очень протяжный и сладостный стон. Продолжаю стимулировать простату и постепенно добавляю третий палец, наращивая темп. Подергивания тела и нередкие стоны Антона говорят мне, что он готов. Вытаскиваю пальцы и шлепаю парня по попе. Расстегиваю свой ремень и спускаю штаны вместе с боксерами, отбрасывая их ногой. Мой член уже просто изнывает без внимания, провожу пару раз по нему рукой, мне приходится закусить губу от приятной легкой боли. Тянусь за презервативом, разрываю упаковку и раскатываю его по члену. Вижу, что Антон начинает нервничать, провожу ладонями по его спине и оставляю пару поцелуев на пояснице. Добавляю немного смазки на презерватив и вплотную подхожу к парню, упираясь членом между половинок. Беру в руку член и начинаю имитировать проникновения, лишь трясь о податливое тело. Максимально аккуратно начинаю вводить головку в отверстие, и вот оно, то сладкое ощущение, о котором я мечтал не один месяц. Я на грани того, чтобы сорваться и грубо отодрать Антона, все же, месяцы воздержания дают о себе знать, но я держусь, продолжая по миллиметрам входить в разработанную дырочку. Когда я оказался полностью внутри, Антон неожиданно сжал мышцы, и я почувствовал такое наслаждение, что готов был кончить прямо сейчас. Я схватил парня одной рукой за бедро, другой за бок, и уткнулся лбом в лопатки. Сжав зубы, я достаточно резко сделал движение назад, член вышел наполовину, и с силой вогнал его обратно. — Аааа, — раздалось на всю комнату, я сделал ему немного больно, зато не будет меня провоцировать. Дальше я стал медленно входить и выходить из Антона, стараясь быть тихим и не издавать лишних звуков, Антон же скулил и дрожал, ему явно не хватало моих движений. Я стал ускоряться, крепко взяв парня за бока, мои толчки стали резче. Взяв в руку член Антона, я стал еще быстрее входить в его тело, попутно надрачивая. Парня пробирала судорога каждый раз, когда я заходил слишком резко и на всю длину, на пару секунд задерживаясь в таком состоянии. Сдерживаться уже просто не было сил, я быстро трахал своего друга, наслаждаясь каждым стоном, слетевшим с его губ. Кресло ходило ходуном, комната заполнялась пошлыми шлепками наших тел друг о друга. Капельки пота щекотали виски и спину, но мне было плевать. Внезапно весь мир для меня сузился до одного человека, который так сладко стонет сейчас от ощущения меня внутри себя. Не верю, что это происходит со мной, в какой-то момент все кажется таким нереальным. Я выхожу из Антона и пристраиваю свой член ему в руку, он не ожидал этого, но быстро обхватил его своими длинными пальчиками, пытаясь надрачивать. Наручники и неудобность позы сковывали его движения, я отстранился и вогнал член обратно в дырочку. Казалось, трахать быстрее уже невозможно, но я все ускорялся, продолжая дрочить Антону. Я чувствовал, как ствол Антона готов уже вот-вот излиться, и провел пару раз по головке. — Ааааарс… — Антона затрясло от оргазма, из его члена струей брызнула сперма, и все мышцы в его теле напряглись. Я не мог двигаться в нем, оказавшись зажатым внутри, что и стало последней каплей для меня. Я кончил в презерватив, сильно сжимая Антона одной рукой и не отпуская его член второй. Не застонать я не смог, это были слишком острые ощущения, от которых появились цветные вспышки перед глазами. Я продолжал стоять так, уткнувшись лбом в спину Антона и не выходя из него, пока не восстановил дыхание. Сознание постепенно возвращалось ко мне. Тяжело дыша, я вышел из парня, снял презерватив и завязал его. Я помог Антону подняться и пройти до кровати. В нем почти не было сил, я расстегнул наручники и надавил ему на плечи, вынуждая лечь на кровать. Маску я не снял, и сам Антон не пытался этого сделать, он лишь, как тряпичная кукла, рухнул на кровать и свернулся калачиком. Пока я собирал свою одежду, подобрал смазку, упаковку от презерватива и сам использованный презерватив, Антон уже засопел. Лишь тогда я накрыл его одеялом и снял маску. Такой умиротворенный сейчас, лечь бы с ним рядом, обнять и больше никогда не расставаться. Но всему хорошему рано или поздно наступает конец. Проведя пальцами по волосам Антона, я вышел из комнаты и направился к себе. Осознание произошедшего настигло меня лишь тогда, когда моя голова встретилась с подушкой, как и осознание того, что Антон назвал меня по имени.***
Утро настало очень быстро, хотя так крепко я не спал уже очень давно. Часы показывали почти час дня. Любой нормальный человек встает в это время, но не я. Я не хотел и боялся одновременно. Боялся встретиться с глазами Антона, наткнуться на осуждение и ненависть. Он изменил своему парню, причем, не по своему желанию. Он произнес мое имя этой ночью, он понял, что это я, а значит, мазаться будет бессмысленно. Но теперь уже ничего не поделаешь. Дела сделаны, и пусть будет то, что должно быть. Умывшись, я прохожу на кухню, откуда доносился приятный запах кофе. — Ну, ты, конечно, и спать, Арсений, — за столом сидел Максим и читал газету, а Антон стоял около плиты, обжаривая шпикачки. Оба они выглядели... обычно. Но Антон даже не попытался посмотреть на меня. — Сплю, сколько хочу, законом не запрещено, — говорю, и сажусь за стол, — ты давно здесь? — спрашиваю у Максима. — Ночью пришел, даже, можно сказать, под утро. — Странная у тебя работа. — Не жалуюсь, — бросает Максим и отпивает явно горячий чай. Антон не произносит ни слова. — Тош, я сегодня часов до одиннадцати работаю, может быть, сегодня ко мне? Ключи у тебя есть, приедешь, закажешь что-нибудь нам на ужин, я приеду и посмотрим какой-нибудь фильм, м? Антон как-то резко кладет лопатку на стол и отвечает, не поворачиваясь к нам лицом. — Нет, Макс, давай не сегодня. Тебе надо хоть одну ночь выспаться, да и я себя не очень хорошо чувствую, — Антон поворачивается и безэмоциональным взглядом смотрит на Максима. — Ладно, как хочешь. Но ты же знаешь, что можешь приехать ко мне в любое время? — Антон кивает, — отлично, тогда я побежал, — Максим встал из-за стола, подошел к Антону, чмокнул его в губы и вышел из кухни, затем и из квартиры. Тишина. Она нарушалась лишь шипением шпикачек в сковородке. — Тох, включи, пожалуйста, чайник подогреться. — Арс, не делай вид, будто ничего не было, я ведь понял, что это был ты, — резко говорит Антон, выключает плиту и поворачивается ко мне лицом, — зачем ты это сделал? Что я мог ответить? Путного — ничего. — Я хотел помочь. — А я просил?! — повышает тон парень. Просил ли он? Нет. Но я знаю, что он нуждался в этом. Тело не может врать. — Ну что ты молчишь? — А что ты хочешь, чтобы я сказал? Хочешь, чтобы я извинился? Я не буду этого делать. Мне не за что извиняться. Потому что тебе было хорошо со мной. Ведь было, Антон? Парень смотрел на меня немного ошарашенно, но по глазам видно, что он не может сказать мне «нет». — Так тогда не убегай от этого, не убивай в себе это ощущение неправильности, может быть, это, наоборот, очень даже правильно? — Боже мой, ты ведь даже не гей. Зачем ты лезешь в это? — С чего ты взял? Я себя так, конечно, никогда не называл, но, в противном случае, не стал бы делать всего того, что делал этой ночью. — Я изменил своему парню, — поджав губы, паническим голосом произносит Антон и прикрывает глаза ладонью. — Ты рано или поздно сам бы это сделал. Ведь разве Максим давал тебе хоть частичку того, что ты испытал сегодня? — Я что-нибудь придумал бы. — Нет, Антон, не придумал бы. Вы всего три месяца вместе, а он уже полон уверенности, что ты никуда от него не денешься. Это не чувства и уж тем более не любовь. Антон молчал. Он обдумывал мои слова, и по нему было видно, что сейчас в нем идет борьба. — Мне правда понравилось, я такого еще никогда не испытывал, — очень тихо говорит Антон, смотря в окно, — но что ты сейчас прикажешь делать? Бросать Максима и кидаться в твои объятья? Ты мой друг... Это очень сложно принять. И принять то, что сейчас при виде тебя все мое тело трясется, я тоже не могу. Вот оно. Антон чувствует ко мне нечто большее, чем дружбу, но боится этого, оно и понятно. Но прямо сейчас я не могу перестать улыбаться. Подхожу к Антону сзади и останавливаюсь в паре сантиметров от него. — Тогда ты можешь почувствовать все то, что я чувствую по отношению к тебе уже около года. Антон поворачивается ко мне лицом и непонимающе смотрит на меня. — То есть ты все это время... — я лишь киваю. — Просто дай мне один шанс, я большего не прошу. — Но Максим... Как я ему все это объясню, — я стою близко к Антону, наши лица разделяет каких-то сантиметров десять, и я вижу как парень начинает смущаться и теряться, поглядывая на мои губы. — Поговорим с ним вдвоем, все объясним. Он мальчик большой, должен все понять. Антон, один шанс. Парень смотрит мне в глаза, борясь с самим собой, а потом притягивает меня за шею к себе и нежно, но настойчиво целует. Бум. Это чувство по всему телу можно сравнить с сильным опьянением, что заставляет ноги подгибаться, а руки искать опору. Антон.... — Никогда не прощу тебе, — говорит Антон, оторвавшись от моих губ. — Что? — Что этой ночью так и не поцеловал меня. — Я могу делать это каждый день, каждую минуту, если хочешь. — Хочу, — выдыхает Антон и вновь целует меня. В этот момент я понимаю, что теперь он мой, и что я не зря пошел на риск. Он дал мне шанс, и его я точно не упущу.