Лебединая песня

Первые минут десять в обществе Ким Чонина дались Минсоку немного... сложно. Ведь он до сих пор не знал, сказал ли тот правду утром на месте преступления о том, что теперь главным будет он — Чонин, а не Лу Хань. Да и о совершенно обычном чувстве неловкости тоже никто не забывал. Чонин предложил поехать на его личной машине, поэтому Минсок сейчас ехал рядом с альфой на пассажирском сидении, пристально вглядываясь в пейзажи за окном и стараясь не выдавать волнение. В длинных пальцах, не переставая, бета вертел свой мобильный, едва не роняя его, и заговорить никак не решался. Мужчина бросил короткий взгляд на Кима: уверенный взгляд, красивый четкий профиль и выразительные губы. Рядом с таким любой бы начал чувствовать себя, ну, как минимум неловко. — Быть может, расскажете мне о том, что Вы сегодня узнали у патологоанатома? — возможно, заметив, что Минсок осмелился на него, наконец, посмотреть, спросил Чонин. — Ах, да, — рыжеволосый парень слегка замялся, не ожидая, что Ким заговорит с ним, но не растерялся, — До Кёнсу (наш патологоанатом) уже довольно давно работает с подобными делами, потому может увидеть и понять некоторые нюансы, которые мы, возможно, могли бы упустить... — Минсок старался не думать о других интересующих его вопросах, однако собственные мысли было так сложно сдержать, что говорить быстро и по делу становилось почти невозможным. — Это хорошо, — а Чонин, не отвлекаясь от дороги ни на секунду, просто смотрел вперёд. — Знающие люди нам никогда не помешают. Минсок кивнул в ответ, но быстро понял, что альфа мог этого не увидеть, потому продолжил: — Кёнсу предположил, что убийца имеет какое-то прямое и конкретное отношение к каждой жертве. Он убивает всегда в одном стиле и, кажется, делает увечья в одинаковой последовательности. Сразу запугивает жертву, после начинает применять физическую силу, душить, а после, в каком-то своём особенном стиле, будто бы рисуя, буквально кромсает тело на кусочки, уродуя его. Но при этом не оставляет никаких следов, работая абсолютно профессионально. — Я думаю, что, даже если убийца и не был знаком с каждой из жертв, то... возможно, он был знаком с их прошлым? — Чонин задумался, слегка сведя брови вместе и прищурившись. — Ни один убитый не был ни разу судим, не привлекался ни по одному уголовному делу. Да и по общему описанию нельзя сказать, что они были плохими людьми. Какие-то общие черты? Одинаковая школа? Работа? Есть что-то, что связывает их друг с другом? — Нет, — Минсок отрицательно покачал головой, — на первый взгляд всё выглядит так, будто он убивает рандомно, просто гуляя по улице и вдруг решив, что сейчас нужно кого-то убить. Двое из убитых учились когда-то в одной школе в параллельных классах и, кажется, не были даже знакомы друг с другом. И это единственное, что связывает хоть кого-то из жертв. Вряд ли это то, на чем нужно заострить внимание, — сейчас детектив-бета говорит уже уверенней, сложив в уме образ Чонина как хорошего и внимательного детектива, который, скорее всего, всегда задерживается на мелочах, которые в итоге оказываются самыми верными доказательствами в завершении дела. — Проверить это, думаю, всё же стоит, — Чонин отлично знал, что иногда идеальной зацепкой являются те вещи, которые детективы часто принимают за мелочь и не заостряют на этом внимание. — Вполне вероятна версия того, что убийства именно этих двоих окажутся связаны. Нам пока известно очень мало, чтобы в чём-то быть уверенными на все сто. Как только вернёмся в Сеул, проверите и это. Страховаться по этому поводу нам уж точно не помешает. — Вы и правда теперь являетесь руководителем нашей группы? — не сдержавшись от беспокоящего вопроса, спросил Минсок, нервно стуча кончиками пальцев о собственное колено. Ким Чонин говорил именно в манере лидера, поэтому детектив-бета всё же был уверен, что ответ будет положительным. Но попробовать стоило, чтобы убедиться в этом окончательно. — Да, — коротко ответил Чонин и замолчал. На секунду оторвал взгляд тёмно-миндальных глаз с дороги и посмотрел на рядом сидящего. Несмотря на свои старания, тот выглядел напряжённо. Но он хотя бы не грубил Чонину и вёл себя вполне адекватно по сравнению с другими ребятами из отдела. И на том спасибо. Чонин опять перевёл свой взор на дорогу. — Что-то не так? — Всё просто отлично, — твёрдо ответил мужчина. Он продолжал неотрывно смотреть на Кима, разглядывая профиль детектива, а затем как-то измученно выдохнул и уставился в окно. Разговор между ними, видимо, был окончен и рыжеволосому хотелось побыстрее добраться до места назначения. Новый детектив казался не плохим человеком и Минсок думал, что их группа обязательно должна поменять своё отношение к этому мужчине. Они доехали до дома госпожи Юн, матери Сынхо, в нависшей между ними долгой тишине. Единственным звуком в машине было включенное радио, музыка в котором играла почти на грани слышимости. Иногда звучали любимые песни Минсока и он еле сдерживал себя, чтобы не подпевать вместе с ними. Чонин припарковал машину возле светло-голубого забора и, не выходя из машины, вглядывался в лобовое стекло, чтобы убедиться, что они приехали по верному адресу. Убедился и кивнул Минсоку. Оба мужчины вышли из машины, обменялись быстрыми взглядами и подошли к дверце забора. Минсок нажал небольшую кнопку на домофоне, но ответа не последовало ни через минуту и даже через две. Он нажал ещё несколько раз и из динамика устройства послышалось копошение. — Кто вы? — спросил хрипловатый женский голос. Пожилая женщина стояла перед камерой возле двери в собственном доме и смотрела на лица мужчин. Её морщинистое лицо было неприветливым, а глаза казались уставшими, будто каждая складочка на лице давила на женщину с немыслимой силой. Минсок не растерялся, протянул перед маленькой щелочкой камеры удостоверение и ответил: — Это полиция, прошу Вас открыть дверь. Нам нужно поговорить по поводу Бэк Сынхо. — Что Вам от меня нужно? Я и так сильно натерпелась после смерти сына. Оставьте меня в покое! — Госпожа Юн, всего на пару слов. Это важно, если хотите, чтобы мы смогли поймать преступника, убившего вашего сына, — Минсок сделал ещё одну попытку и замер в ожидании ответа. Они и не думали, что встретят сопротивление, так что заранее ордера на обыск не заполучили. А ведь, кажется, нужно было. — Уходите. Минсок вздрогнул, когда Чонин внезапно прикоснулся к его плечу сзади. Он повернул голову в сторону альфы и тот сделал лёгкий знак головой, чтобы тот поменялся с ним местами. И теперь перед камерой стоял он, Чонин, продумывая в голове то, что бы заставило женщину идти им навстречу. — Здравствуйте, меня зовут Ким Чонин, я частный детектив и не имею никакого отношения к полиции, — фактически Чонин говорил правду. — Так что... — последовала недолгая пауза, — может, Вы всё же передумаете и поговорите хотя бы со мной? Это очень важно. — Вы пришли с тем рыжим. Я видела. — Это мой друг, — просто ответил он и почувствовал изумлённый взгляд детектива-беты на себе. Чонин даже и не моргнул, а Минсок не придал этому значения, поняв, что так нужно было. Для дела. — Если Вы против его присутствия, то я и один могу зайти. Но, поверьте, он неплохой детектив. Повисла тишина и казалось, что женщина больше даже и не слушала то, о чём говорил Чонин. Но вскоре парни услышали щелчок, что оповещало о согласии этой строптивой женщины дать им показания. Первый за ограждение зашёл альфа, а Минсок простоял за забором ещё около минуты. Пошёл он вслед за Чонином лишь тогда, когда последний оглянулся назад, в его сторону, и жестом головы показал идти за ним. Госпожа Юн открыла дверь и смотрела на мужчин с явной неприязнью и подозрением в глазах. Но Чонин отчётливо понимал её чувства. — Проходите, — наконец ответила она и когда детективы вошли в дом, она несколько секунд внимательным взглядом изучала чёрную иномарку, на вид довольно-таки дорогую, припаркованную у забора. У полицейских таких машин точно не бывает и она подумала, что, кажется, тот молодой мужчина был прав, говоря о том, что он не коп. Затем она осмотрела территорию двора, словно ища глазами ещё кого-то, потому что она не доверяла никому. Удостоверившись, что вблизи посторонних нет, женщина просто закрыла дверь и прошла в сторону гостиной, приглашая за собой внутрь и мужчин. — Можете присесть, — снова отозвалась она, лёгким движением руки указав на небольшой и жесткий с виду диван. Чонин кивнул и мужчины послушно сели на него. Минсок положил руки на собственные колени, Чонин сложил свои в замок, а сама женщина села перед ними за журнальный стол. — Ничего предлагать не буду, потому что не желаю видеть вас даже на секунду дольше в своём доме. Говорите, что хотели, и оставьте меня в покое. — Вы очень прямолинейны, — не удержался Чонин от сарказма, уловил неодобрительный хмурый взгляд Минсока на себе и вовремя передернул себя, сделав вид, что всё вполне нормально. — Почему Вы не приехали в Сеул, узнав о потери сына? Вы отказались дать какие-либо показания. И сейчас тоже не горите желанием помочь расследованию хоть чем-то. — Да что вы понимаете? — укоризненным тоном процедила пожилая дама, сжав губы в тонкую полосу. Минсок следил за каждым её движением, каждой мимикой на морщинистом лице, пытаясь уловить её мысли и причины такого резкого отношения к органам правопорядка. Почему-то бете поведение женщины казалось изрядно странным. — Вы уж поверьте, я много чего понимаю, — лицо детектива-альфы помрачнело, а голос его прозвучал серьёзнее. — Да неужели? — Мои родители — жертвы массового убийства. Мне тогда было всего двенадцать. Думаете, можете меня чем-то удивить? — вовремя поняв, что слова его слишком резки, Чонин попытался исправить ситуацию. — Я, конечно, понимаю, что Вам очень тяжело сейчас. И нет, я не говорю, что лишь моё горе важно. Но, пожалуйста, оглянитесь. Убийца Вашего сына убил уже многих. И последняя его жертва был совсем ещё мальчишкой. Как думаете, нужно ли дать волю своей ненависти, если, возможно, вы можете чем-то помочь полиции в расследовании? — Молодой человек, — женщина нахмурилась, глубоко вдохнула и поморщилась от боли в колене. Минсок понял это, потому что было видно, как она сжала его под столом. — Чем может помочь такая старуха как я? Я ничего не знаю и даже понятия не имею, почему всё это произошло именно с моим сыном. Он не был плохим человеком, правда. — Возможно у него были какие-то конфликты? Или же он сделал что-то в юности? Сколько лет вы живёте раздельно? Семь? За семь лет много могло изменится. Вы уверены, что Ваш сын не скрывал от Вас ничего? Женщина уверенно покивала и в тот момент со стороны одной из комнат послышался оглушенный звук, грохот, будто что-то упало на пол. И это что-то было довольно тяжёлым. Это заставило госпожу Юн вздрогнуть и испуганно посмотреть на мужчин. Минсок, который первым уловил волнение на морщинистом лице, устремил взор лисьих глаз в ту сторону, откуда и послышался шум, перевёл свой взгляд на Чонина, а затем обратно на мать Бэк Сынхо. — Так кроме нас тут есть еще кто-то? В докладах было указано, что Вы живёте тут одна, — осторожно начал Минсок, прищурив глаза, — или же у Вас гости? — В моём доме, кроме вас, никого нет, — последовал весьма торопливый ответ и детективу-бете показалось, что она даже не услышала до конца вопрос, заданный им. Минсок просто встал с места, прошёл в сторону звука, повернулся, посмотрев на женщину недоверчивым взглядом, а затем таким же, но на Чонина. Последний тоже встал с места, ничего не сказал, подошёл к ещё одному стулу рядом с госпожой и слегка толкнул его рукой. Стул упал, ударившись о пол и раздался почти такой же грохот. Чонин усмехнулся, но ничего не сказал, отдав привилегию речи бете. Тот не растерялся, даже почувствовал уверенность от действий нового напарника. Ким Чонин смотрел на него с неким одобрением и так, будто между их знакомством пролетели не несколько часов, а целые годы. И Минсок, который думал, что ему будет сложно найти общий язык с альфой, понял лишь одно, убедившись окончательно. Ким Чонин совсем неплохой человек. Резкий и несколько бестактный, правда. Но он казался отличным детективом и даже другом. Психолог в Минсоке не дремал и он с каждой секундой убеждался в этом всё больше и больше. — Видите, если не толкнуть, стул сам по себе не упадёт. А я уверен на все сто, что звук этот был не чем иным как упавший, например, стул, что несколько секунд назад продемонстрировал нам детектив Ким. Вы так не думаете? — хоть это был вопрос, ответа Минсок не дождался. Именно в этот миг с той же стороны послышалось копошение. Будто кто-то возился с тем самым стулом, передвигая его по комнате. Если ранее бета и имел кое-какие сомнения, теперь он убедился в своей правоте, — Вы всё ещё утверждаете, что это случайность? Тогда, возможно, Вы не будете против, если я проверю? Если Вам нечего скрывать, это ведь не проблема? — Покиньте мой дом. Вы оба! — срываясь в голосе закричала пожилая дама, резким движением руки указав в сторону двери. Она была зла. И даже если раньше она вела себя грубо и нервно, то сейчас и вовсе выглядела настолько разъяренной, что Чонин с Минсоком и не сомневались, что в таком состоянии она даже убить готова. — Госпожа... — начал было альфа, но женщина схватила мужчину за локоть, довольно-таки сильно протолкнув его в сторону двери. — Вон из моего дома! Вы не имеете права! У вас даже ордера на обыск нет! Идите вон! — ещё громче процедила она, всё ещё агрессивно толкая Чонина. Оба мужчины были в замешательстве от такого поведения. Тот факт, что она пыталась что-то скрывать, был ясен как день. А если быть точнее, кого-то. Но кого именно? Что могло бы заставить её так сильно бояться? Даже слепому было бы очевидно, что она боялась чего-то. Боялась, что детективы увидят человека, который находился у неё дома. В один миг Минсоку даже показалось, что она, может быть, скрывала у себя убийцу собственного сына... И тогда ему было просто плевать на то, что врываться в чужой дом — незаконно. Но если это и правда преступник, которого они ищут, то они будут полными идиотами, упуская свой шанс поймать его здесь и сейчас. Эти мысли не давали покоя. — Детектив, быстрее! — крикнул Минсок, схватившись за женщину, чтобы та не смогла двигаться. Он вёл себя максимально осторожно, чтобы не сделать ей больно, но госпожа Юн сильно брыкалась в его руках, пытаясь освободиться. Чонин отреагировал почти сразу же, убежав в сторону той самой комнаты. Мать Бэк Сынхо укусила руку детектива, заставив того шипеть от боли, но Минсок всё равно не отпускал её, крепко держа за плечи. Теперь женщина билась в истерике, рыдая во весь голос и это была настолько ужасная картина, что бете резко поплохело. Чонин распахнул дверцу и зашёл, как оказалось, в небольшую спальную комнату. Перед ним стояла испуганная маленькая девочка лет четырёх, а рядом с ней на полу была упавшая табуретка. Её большие круглые глаза были широко распахнуты, а губы дрожали — было видно, что ещё немного и она точно заплачет. — Детектив Ким, отпустите её, — не отрывая взгляда от малютки, отозвался Чонин и осторожно подошёл к девочке. Она сделала шаг назад и испуганно дёрнулась, а на её глазах выступила влага. — Успокойся, малышка, я не... Слова застряли на губах, когда в комнату забежала та женщина. Она толкнула Чонина подальше от ребёнка, кинулась к девочке и сильно прижала её к своей груди. Взгляд её был полон ненависти. Её глаза пристально глядели на альфу и тот не мог говорить ничего иного, кроме слова «Простите». Чонин тихо повернулся к стоящему у двери Минсока, отрицательно покачал головой, и они оба удалились из этого дома, чувствуя себя, мягко говоря, паршиво.