Израненные судьбой

Медленно, сквозь оглушенное сознание, до лежащей на больничной койке девушки стали долетать обрывки фраз двух голосов. Интонация одного из них, в которой утвердилась потребность отдавать приказы, была уверенной, властной, а другого мягкой и нежной, с проскальзывающими в ней исполнительными нотками. -Таяна, эта девушка для меня очень дорога, я переживаю за ее душевное состояние. -Я все сделаю, как вы скажете! Это было единственным, что удалось разобрать Эльчин, прежде чем способность слабо, но все же понимать услышанное покинула ее, и она вновь погрузилась в глубокий сон, вызванный влиянием сильных наркотических веществ. Только потом, когда умение логически мыслить очнулось подобно своей хозяйки от тяжелой дремоты, Эльчин выяснила, что речь принадлежала госпоже Нилай и среднему медицинскому персоналу - тактичной девушке Таяне. -Я вызвала тебя из-за уверенности в твоей квалифицированной работе. На сегодняшнюю ночь ты следишь только за ее состоянием, капаешь все лекарственные средства по моему назначению, - разговор происходил в палате, когда Нилай передала в руки молоденькой медицинской сестры листок с написанными на нем названиями препаратов. -Она твоя персональная пациентка, - указала ладонью заведующая акушерско-гинекологическим отделением в сторону больной, чье лицо все еще имело мертвенно-бледный оттенок. -Не оставляй ее без присмотра, будь рядом, дальше поста не отходи, не пропускай в палату посторонних людей. Все посетители проходят исключительно через меня. Слушая перечисление требований, коим она должна строго следовать, Таяна смиренно стояла, скрестив руки в области живота и единственное, что ей оставалось это только молча кивать головой. -И самое главное, что тебе нужно запомнить, ты не распространяешь слухи своим коллегам, - сделав акцент на последней важной информации, Нилай хотела было покинуть палату, но Таяна остановила ее слабым, словно проникающим из подземелья голоском. -Прошу прощения, а я могу воспользоваться ее историей болезни чтобы иметь хоть толику представления о пациентке и узнать, как мне к ней обращаться? - неловко спросила девушка, рассчитывая, что врач не сочтет ее просьбу за излишнее любопытство узнать больше, чем требовалось. -Ах, да, возьми, - Нилай достала из подмышки тоненькую папку с бумагами и направлениями на анализы, - потом принесешь мне лично в руки. -Эльчин Сангу, - глаза Таяны расширились от удивления, но она постаралсь ничем не выдать своего волнения и продолжила шепотом, - 31 год, выкидыш, первый триместр, срок одиннадцать недель, - Таяна пробежалась глазами по первой странице и выудила наиболее значимые сведения. -Случился гипертонический криз, что повлекло за собой отслойку плаценты, обильное кровотечение, - назидательно объяснила госпожа Нилай студентке, собиравшейся пойти по ее стопам и стать акушер-гинекологом. -Она известная актриса, вот почему нам так важна конфиденциальность. -Я наслышана о ней! Моя подруга сходит с ума по сериалу, в котором она снимается, - произнесла девушка и пожалела о сказанном, догадываясь, что только что назвала причину, благодаря которой ее пребывание здесь может быть сокращено до нескольких секунд. -Но вы не сомневайтесь, -поспешила уверить она, - я знаю понятие деонтологии, врачебная тайна не будет разглашена. -Безупречно, - провела Нилай по плечу Таяны и опустила руки в карманы, отыскивая маску и шапочку, - я в операционную, если будут какие-то проблемы, зови меня! - с этими словами акушер-гинеколог вышла за дверь, оставив Таяну в безмолвной тишине, нарушаемой писком приборов. Уменьшив скорость введения инфузионного раствора через систему в вену, медицинская сестра, следуя инструкциям данным свыше, тоже покинула палату, оставшись поблизости возле поста. Эффективность, производимая действием снотворных, с каждой последующей минутой ослабевала. Эльчин ощущала, что не смотря на собственное желание как можно дольше оставаться в бессознательном состоянии, не смотря на борьбу с одолевающей ясностью мыслей, она приходит в себя. Небытие, созданное руками врачей с целью медикаментозного отдыха больной имело свои отрицательные стороны: распирающие головные боли после пробуждения. Сангу приподняла отяжелевшие веки и сморщилась от мигренозных ударов, сдавивших кольцом виски, лобную и затылочную области. Доза обезболивающих средств не оказывала должного результата. Все тело ломило, за исключением ног, которых Эля пока еще не чувствовала. Сознание все еще было затуманено, ответы на вопросы расплывчаты, мысли как мячики для пинг-понга перелетали из одной стороны с другую, глухо ударялись о препятствие и отскакивали в неизведанном направлении. С трудом повернув голову из-за онемевших мышц шеи, она огляделась по сторонам. Осмотрев помещение, лишенное деталей, придающих атмосфере благоустроенности, у нее сложилось впечатление, что она находится в психиатрической больнице; потолок, стены, весь интерьер, даже линолеум с мелкими вкраплениями имели окраску белого цвета. По ее соображениям цветовая гамма не должна была раздражать, но все же оказывала давление, создавая в помещении ауру одиночества и тоскливости. Над своей головой она увидела капельницу с тонкой прозрачной трубкой со стекающим по ней в катетер, установленный на правой руке, препаратом. Монитор слишком колоритно отражал цифры артериального давления и пульса, от их яркости у Эли зарябило в глазах, поэтому ей пришлось отвернуться. Опустив взгляд ниже, на живот, скрытый белой простыней, рыжеволоска зажмурилась. Долгое время она избегала останавливать свое внимание на нем, хотела отодвинуть тот момент, когда ей придется столкнуться с реальностью. -Здравствуйте, меня зовут Таяна, - с порога представилась девушка в белом хирургическом костюме с розовыми вставками на груди, - я буду наблюдать вас до окончания вашего местонахождения здесь, - тихо произнесла она, приближаясь к больной, держа в руках, обтянутых перчатками, лоток со шприцом и шариками ваты. Эльчин ничего не ответила, закрыла и вновь открыла глаза в знак согласия. -Не переживайте, это витамины, - наклонившись над пациенткой, объяснила Таяна необходимость проведения инъекции, вопреки полному равнодушию Сангу. Эля следила безразличным взглядом за манипуляциями медицинской сестры; как обслуживающий персонал открывает канюлю катетера, вводит бесцветную жидкость, регулирует скорость вливания лекарства и контролирует показатели жизнедеятельности. -Я хочу поговорить с врачом, - Эльчин сделала над собой усилие и выразила настойчивую потребность охрипшим голосом. -Она сейчас на операции, как освободится, я обязательно скажу, что вы ее звали, -эта девушка так и источала готовность во всем быть полезной. -А вы.... - Эльчин замялась и собрала в кулаки влажные пальцы, решаясь спросить. -Да, я вас слушаю, - Таяна вновь повернулась лицом к актрисе, сняв перчатки и бросив их в урну. -Скажите мне сейчас... сами... - делая паузы, она едва сдерживала рыдания, выказать слабость перед кем-то она не могла себе позволить, - его... - дрожащей левой рукой Эльчин показала на живот, - больше нет? - рыжеволоска с затруднением сглотнула. -Мне очень жаль, - гримаса боли исказила лицо Таяны, чувствительной к чужому горю. Это было самым тяжелым для девушки в избранной профессии, сообщать родсвенникам и самим пациентам о неблагоприятных исходах. Отчаяние зарядами тока пронзило все тело Эльчин, она отвернулась, не в силах больше сдерживаться, слезы брызнули из янтарных потускневших глаз. -Оставьте меня одну, - комочком сворачиваясь на постели, прошептала Эля. Таяна понимающе кивнула и вышла, позволяя побыть Эльчин наедине со своим горем. Смяв в кулак простынь и поднеся ее ко рту, Сангу мучительно впилась в нее зубами, подавляя душераздирающие крики, ненадолго заглушаемые судорожными всхлипами, сострясающими все тело подобное тростинке. Сейчас она выглядела как скелет, обтянутый кожей, едва видневшийся сквозь тонкую простыню и еле просматриваемый сквозь широкую голубоватую сорочку. Дорожки соленой влаги, не прекращаясь, стекали по щекам, оставляя мокрые следы на подушке. Эльчин позволяла им беспрепятственно скатываться, не перехватывая их на пути следования и не утирая их ладонной поверхностью. Сердце оглушительно колотилось в груди, визуально приподнимая грудную клетку. Через несколько минут безудержных рыданий, когда хлопковая наволочка насквозь промокла, а рыжие волосы слиплись от выплаканного количества воды, дыхание девушки конвульсивно перехватило, она начала задыхаться. Эльчин приподнялась на кровати, приняв сидячее положение, и растерянно схватилась за горло, пытаясь проглотить образовавшийся ком. Испугавшись незнакомого приступа, девушка выдернула капельницу из вены и на негнущихся ногах, едва касаясь носочками пола, как привидение проследовала к окну, стискивая от боли зубы и держась руками за ноющий низ живота. "Прости меня сокровище, что не смогла тебя уберечь. Во всем моя вина, я обещала хранить и защищать тебя, но не справилась даже с этим. Никчемная! При первых же трудностях отпустила..." Ввиду маленького роста, насилу дотянувшись кончиками пальцев до рычага на пластиковом окне, Эля позволила проникнуть в палату свежему воздуху. Как не пыталась, Эльчин дышать размеренно и ритмично, выходило лихорадочно, беспорядочно с глубокими паузами. Но дыхание через рот все же способствовало тому, что припадок начал медленно, неуклонно отступать. Вглядевшись в темное непроглядное ночное небо, местами освещаемое созвездиями, она вспомнила, как, гуляя с Барышем на крыше, они вместе обнаружили крохотную звездочку, ассоциировавшуюся впоследствии с их комочком. Их с Барышем больше нет.... Комочка больше нет... Звезды нет... Слезы снова хлынули из глаз, перебирая с душе их разговор с Гюпсе и внезапно открывшуюся измену Ардуча. Ноги подогнулись, Эльчин опустилась на пол, прижалась спиной к стене и склонила голову на согнутые колени. Раскачиваясь из стороны в сторону, она и правда походила на сумасшедшую. Безжизненные с огнем безумства глаза, телодвижения, так и кричащие о серьезной неуравновешенности, звуки, исходившие из раненной души, все это указывало на некоторую степень помешательства. Эльчин была истощена, худоба после пережитого стресса превратилась в болезненную, извращенную. Если бы друзья имели возможность лицезреть ее в данный момент, они бы не узнали свою пчелку, всегда искрящуюся лучами света. Потерять всех в одно мгновение; вы когда-нибудь испытывали такое? Лишиться всего, что так дорого сердцу: любимого человека, ребенка, являющегося маленькой частицей любви, и, что самое страшное, неминуемое, былой себя. Заблудиться в незнакомой стране, языка которой ты не понимаешь. Эльчин и подумать не могла, что когда-нибудь это затронет ее. Еще вчера беззаботно прогуливалась по парку, находилась в блаженном неведении, болтая о всяких безделицах с Ним по телефону, и с нетерпением ожидала Его возвращения из командировки. А на следующий день получила от Него же удар ножом в спину! Ножом, насквозь пропитанным сжигающим внутренности ядом, и повернутым в теле на несколько оборотов для усиления эффекта. У Эльчин до сих пор не укладывалось в голове, что он стал соучастником, а если быть точной, главным виновником преступления. Барыш скрывал на протяжении нескольких лет тайну, не доверившись той, которая должна была стать женой и матерью его детей. Это ее сильно оскорбило! Неужели смерть подростка осталась безнаказанной? Неужели совесть не мучает Ардуча за содеянное? Вопросы проносились в голове со скоростью света. Он же стал убийцей, переступившим через невинную жизнь! Убийцей, замаливающим свой страшный грех мнимой благотворительностью! Нет, нет, нет, не может этого быть! Он не такой, он не монстр! - отчаивалась Эльчин, вспоминая его отношение к людям, принципы, которые шли вразрез с поведанным и показанным Гюпсе. Но наравне с ужасной новостью Сангу покоробила поразительная осведомленность Озай, в противоположность ее неведению. Еще бы, чему тут удивляться, ведь бывшая возлюбленная находилась рядом! "Кого я обманываю, какая бывшая? Я все видела на том отвратительном видео! Низость, развратность бесстыдной женщины и подлость мужчины, называющего себя любящим. Но он же сделал предложение... обожал нашего ребенка..." - Эля винила и в то же время пытылась найти оправдание поступкам Ардуча. Противоречивые эмоции терзали Сангу! Как бы она не старалась обелить Барыша, яркой картинкой перед ее глазами мелькала последовательность изображений кинопленки. "Предатель, ненавижу тебя, ненавижу!" - зло выкрикнула она в пустоту. "Из-за тебя нашего ребенка больше нет! Из-за тебя," - навзрыд плача, Эльчин ударила от бессилия по гладкому покрытию пола. Она приподняла край сорочки и неотрывно принялась разглядывать обездвиженную кожу живота. Выпуклость еще хранила прежние очертания, но уже не была свидетелем беременности. В ожидании чуда, Эльчин очень ждала момента первого толчка, когда устанавливается ощутимая связь между матерью и младенцем. Но даже это ей не суждено было почувствовать! -За что он так поступил со мной? - думала Эля, ударяясь лбом о сложенные на коленях предплечья. -Он же любил меня... наверное... зачем скрывал, спал с Гюпсе? - Эльчин замотала головой, запутавшись в своих рассуждениях. "Как же больно! - рыжеволоска снова схватилась за сердце, грудь сдавливали непрекращающиеся рыдания. Остановите кто-нибудь эту боль! " - молила она, устремляя свой взгляд в безграничные просторы темно-синего небесного купола. Но на мучительный призыв о помощи никто не отвечал, легче не становилось! Выбившись из сил, Эльчин закрыла заплаканные глаза и затихла, прижавшись как побитый котенок к отопительной системе. Тишина, последовавшая за этим, страшила своим безмолвием. -Господи, что же вы с собой творите? - открыв дверь, стремглав кинулась к Эльчин Таяна, увидев пациентку сидящей на полу. -Вы же простудитесь! - медицинская сестра уверенно захлопнула оконную раму и, присев на корточки, положила руку Сангу на свое плечо, помогая подняться. -Разве можно так изводить себя? Вам нужно быть сильной, чтобы поправиться! - Таяна медленно вела Эльчин к кровати. -Нужно думать только о хорошем! Понимаете, накручивать, винить во всем себя бессмысленно!- студентка пыталась привести в чувство потерянную актрису. -Может вам что-нибудь нужно? Я могу помочь! Вы только скажите! - обращалась она, глядя в безжизненные глаза Эли. Таяна усадила ее на кровать, взбила подушку, позволяя опустить голову, и приподняла слишком худые ноги, которые по ее мнению совсем ничего не весили, на ровную горизонтальную поверхность. Вся тирада обслуживающего персонала осталась без ответа, Эльчин замкнулась, отныне ни на что больше не реагируя. *** Ардуч был взбешен, он не находил себе места! Вот уже как четыре часа нервное напряжение не отпускало его. На звонки любимой один и тот же противный роботоподобный голос отвечал: "Абонент не доступен или находится вне зоны действия сети". Ожидая услышать Эльчом, Барыш сходил с ума от однообразного говора автоответчика. Будучи осведомленным о встрече Эли с Ханде он пробовал дозвониться и до подруги, но многократные попытки не увенчались успехом. Раздражение набирало обороты, мужчина был готов взорваться от неизвестности. Съемочная площадка в этот момент превратилась в цирковое представление по укрощению разъяренного льва. Наблюдая за своенравным характером актера, никто не осмеливался и слова сказать, все были вежливы и чересчур обходительны. -Господин Барыш, мы можем продолжить? - все же отважился волнующийся фотограф, нервно поглядывая на циферблат наручных часов и сжимая в руках объектив. -Я же попросил немного времени, - зло бросил брюнет, не прекращая своих попыток дозвониться до испытывающей его терпение Сангу. "Я ей устрою по прибытии домой", - думал мужчина, размышляя о суровом наказании. Сердито он швырнул телефон на стол и принялся импульсивно широкими шагами измерять трейлер. После окончания съемочного процесса, обстановка коего к концу дня была накалена до предела, Барыш чуть было не поставил на ноги весь Стамбул. Осуществить задуманное с целью отыскать несносную рыжеволосую ведьму воспрепятствовала Гюпсе. Ардуч долго ждал, когда блондинке надоест выслушивать непрекращающиеся гудки, и она добровольно откажется от намерения "поговорить по душам". Вопреки обманчивому представлению о ее незамедлительной уступчивости трель айфона не смолкала. И каждая новая волна вибраций выводила из себя и без того гневного молодого мужчину. -Тебе то что от меня надо? - Барыш пытался как можно спокойнее реагировать на звонок Озай, что выходило крайне сложно. -Аааай, мы напряжены, - настроение Гюпсе после разговора с Сангу взлетело в разы. Теперь она с большим удовольствием выказывала свое ехидство. Ведь ей удалось задеть чувства и уничтожить соперницу, стойко стоящую до этого времени на ее пути. -Что случилось? - наигранно распереживалась Озай, зная истинную причину беспокойства. -Неужели Сангу не отвечает ни на один твой звонок? Вот досада! - умышленно воскликнула она. -Ты что-то знаешь? - напрягся Ардуч, застыв словно изваяние посреди комнаты в номере отеля и почувствовав неладное. -Имею представление, - скрытно обмолвилась Озай. -Не действуй мне на нервы! - чертыхнулся Барыш, мысленно отругав себя за безоговорочную веру словам Гюпсе. Продолжив скоропалительно забрасывать вещи в чемодан, он вспоминал местонахождение билета до Стамбула, куда намеревался вылететь сегодня ночью. В беспорядке вещей, мыслей отыскать его с трудом представлялось возможным. Словно ураган проносясь между комнатами, он остановился в спальной. Обнаружив потерявшееся на прикроватной тумбочке рядом с торшером, Ардуч спрятал его в рюкзак и застегнул молнию. -Я еще даже не начинала, - загадочно бормотала бывшая возлюбленная. -Мне некогда! - оборвал он навязчивую женщину. -Если хочешь вылить свой яд, делай это быстрее! Я тороплюсь! - он небрежно бросил айфон на выполненный из оливкового дерева стол, включив динамик. -Торопиться не к кому! Тебя никто не ждет! - злорадно усмехнулась блондинка. Он слушал ее вполуха, утвердительно кивая головой, но не придавая серьезности произносимым словам. -Что совсем не интересно, где же Сангу? Почему она игнорирует твои звонки? - вновь насторожился Ардуч, отвлекшись от сбора вещей и подняв телефон к органу слуха. -Поведай же! Или так и будешь проверять степень моего терпения? - вспыхнул как спичка молодой человек, устав от загадок, интриг и неопределенности. -Я рассказала ей все, - произнесла Гюпсе, радуясь последствиям своей лжи. -Что ты рассказала? - замер Ардуч, все еще сомневаясь в такой ничтожности и алчности когда-то любимой женщины. -Видел бы ты ее потерянное лицо. Бедная, сейчас мне и правда стало ее жаль, - притворяясь тронутой чужой бедой, Озай намеренно придала голосу печальную интонацию. -Я уничтожу тебя и твой болтливый язык, - пригрозил брюнет и со злости пнул табурет, с грохотом свалившийся на кафельную плитку. -Ну-ну, не кипятись, в этот раз отмазывать будет некому! - вся она просто источала жизнелюбие и расположение духа победительницы в этой неравной схватке. -А на что ты рассчитывал любимый? Жить с ней в песне, а мне позволить мучиться? Неет, так не пойдет. Пусть и твоя благоверная будет в курсе аварии, твоей виновности в смерти подростка... -Ты отвратительна, - он скривился, ему стало тошно разговаривать с ней. - И это ты называешь любовью? Через причинение человеку страданий...., - Барыш сокрушенно покачал головой, наконец-то раскрыв глаза на сущность человека, некогда находившегося рядом. -Только вот Эльчинджим не выдержала правды, не по душе пришелся наш с тобой секрет. И отныне жить в песне с преступником не захотела. Это только я принимала тебя со всеми твоими тайнами, а она... - Гюпсе специально умолкла. -Что она? - закричал неистово Ардуч, контроль был потерян окончательно. Гюпсе должна была быть благодарной, что находилась на другом конце провода в другой стране, иначе гнев без сожаления осыпался бы прямиком на ее забитую хитросплетениями голову. -Ты серьезно хочешь это сейчас услышать? - тянула время беспощадная изобретательница козней. -Говори уже, - не сдержался взбешенный Барыш. -Она не захотела в отцы своему чаду убийцу и сделала аборт, - без всякой стыдливости изложила гнусную ложь Гюпсе. -Чего? Ты бредишь! Ты просто сумасшедшая! - Ардуч действительно считал, что выжившая из ума от своей ненависти женщина болтает абсолютную несусветицу. После разговора с Сангу, вынужденно задержавшись у кафе по причине сломавшегося каблука дизайнерской модели обуви, Гюпсе стала свидетельницей несчастья. Несчастья, на котором впоследствии решила неплохо сыграть, дабы окончательно поссорить двух до безумия любящих людей, ослепленных сильным чувством. В ее голове зародился коварный план, привести в исполнение его серьезных затрат не потребовалось. Приврать одной, вскользь упомянув несколько действенных слов, подтвержденных материалом на съемном носителе, удалось с огромным успехом. Осталось обмануть разыгравшееся сознание другого, и позволить проблеме плыть по течению, и все, дело сделано. А запутавшиеся в ее сетях, как в бесконечной липкой паутине, возлюбленные сами усугубят ситуацию, в чем блондинка совершенно не сомневалась. Озай воочию убедилась в худшем исходе для младенца. Благодаря изворотливости и пронырливости она подслушала разговор бригады скорой помощи, приехавшей на вызов, узнала о высокой вероятности состоявшегося выкидыша и стала действовать, поставив перед собой цель настроить Барыша против Эльчин. Ее нисколько не волновали люди, пострадающие от ее манипуляций. Голос совести молчал. Зная характер Сангу, она рассчитывала, что раздавленная тяжестью обстоятельств женщина будет избегать объяснений с Барышем, что и сыграет главную роль в их с Ардучем разлуке. -Совсем нет, я говорю истинную правду, - отрицала Гюпсе, ликовавшая от восторга. Барыш скинул трубку, заметался по номеру, как птица с сломанными крыльями, отказываясь принимать происходящее. *** Таяна убедившись, что Эльчин задремала после надрывной истерики, сменившейся полным безразличием, присела на софу, расположенную поодаль от больничной койки. Исполнив врачебные назначения, медицинская сестра позволила себе отдохнуть несколько минут, не сводя внимательного взора с пациентки, состояние коей оставляло желать лучшего. Сильная с первого взгляда представительница творческой профессии была разрушена неожиданным ударом судьбы. Потерять первого ребенка на третьем десятке жизни - серьезное испытание для женщины. Таяна была осведомлена о многогранных реакциях слабого пола на настигшую их беду: одни погружались в себя, зацикливаясь на проблеме и накручивая себя выдуманным после выкидыша бесплодием, доходили до крайности и стремились свести счеты с жизнью, другие же старались в кратчайшие сроки снова забеременеть, чем еще больше усугубляли психически нездоровую ситуацию, были и такие, кто равнодушно относился к потере младенца, приняв это как нечто обыкновенное. Как правило, ими являлись женщины, сообразно направлению акушера-гинеколога отправляющиеся на беседу к психологу и обследование к надлежащему специалисту. Утомленная учебой и сверхурочной работой девушка оперлась локтем на подлокотник, склонила голову на руку и не заметила, как отяжелевшие веки закрылись поверженные властью грез. Спустя четверть часа раздался глухой отрывистый стук в дверь. Таяна очнулась, отерла заспанные глаза, поправила съехавшую набок шапочку и поднялась с места, двинувшись навстречу неизвестному. Статная фигура мужчины в накинутом на плечи белоснежном халате показалась в проеме. Руки его были заняты коробкой конфет и глиняным горшочком с нежно-сиреневыми соцветиями фиалок. -Эмир, это ты? - удивилась Таяна, узнав в посетителе сына госпожи Нилай, и добродушно улыбнулась. -Да, Таяна, доброй ночи, - поприветствовал девушку он, дружелюбно обняв. -Эльчин моя подруга, - разъясняя озадаченной студентке свое местонахождение в палате. -Мама рассказала все, я с дежурства сорвался и решил приехать. Эмир оставил на прикроватной тумбе цветок и сладкий презент, по его мнению способствующие поднятию настроения хандрившей, и приступил к выяснению подробностей. -Как она? - поинтересовался Эмир, присев на стул, что находился в ногах спящей больной. -Как может чувствовать себя женщина, потерявшая бесценное сокровище даже если срок невелик? - риторически вопрошала Долунай. -Ужасное чувство вины и мысли, что не смогла справиться с предназначением, данным свыше. -Ей сейчас необходима поддержка всех близких, - Эмир накрыл ладонь Эльчо и поглаживающими движениями провел от запястья до кончиков пальцев. -Ты пока первый, кто пришел проведать, - бескорыстно упомянула Таяна, продевая левую руку Сангу через манжету для измерения артериального давления. -Всмысле? - нахмурился Сарачоглу, недоуменно воззрившись на молоденькую девушку, заплетающую выбившиеся из под шапки волосы цвета каштана в тоненькую косу. -А как же Ардуч? Ее жених! -Его здесь не было, - Таяна непринужденно пожала плечами. -Никого не было. -Странно, зная его, он бы разгромил больницу, но остался ночевать рядом с ней, - губы изогнулись в удивленной гримасе. Эльчин заворочалась, разбуженная перешептыванием голосов, и открыла глаза. -Ну, здравствуй, пчелка, - Эмир оглянулся на шорох, вызванный движением, возникшим в стороне у изголовья кровати, и встретившись с померкшими янтарными глазами, пожалел, что упомянул шуточное прозвище. Перед ним лежала совершенно другая женщина, ни внешне ни душевно не похожая на прежнюю оживленную Эльчо, благодаря чему и стала ассоциироваться с одним из самых трудолюбивых крылатых насекомых. Эмир физически ощущал исходящие от нее волны, воздвигающие невидимый барьер, стену непроницаемости, ограждающую от вторжения в личное пространство. Он сжал накрытую ладонь, подбадривая павшую духом рыжеволоску. Таяна отметила, что глаза больной несколько просветлели, актриса явно обрадовалась присутствию знакомого человека. Сангу кивнула головой, отвечая всем правилам вежливости, но не проронила ни слова. -Я вас оставлю наедине, - чувствуя свое пребывание здесь излишним, медицинская сестра вышла за дверь. Эмир замешкался, оставшись с Эльчин один на один. Не смотря на свою профессию, подразумевающую необходимость общения с пациентами, прочувствовавшими на себе горечь и отчаяние, он не знал, какие подобрать слова, чтобы облегчить состояние близкой женщины, навсегда оставившей след в его истерзанном любовью к ней сердце. Он отчетливо осознавал, что любое утешающее слово пронесется мимо ушей как пустой звук, не задерживаясь ни на доли секунды. В таком состоянии женщина не воспринимает сказанное, полностью отдавшись несчастью и погрузившись в него. -Эля, может ты хочешь выговориться? - предложил мужчина, стесненно пересев со стула на край больничной койки, не отпуская ладонь Сангу. По взгляду из под полуопущенных век, Эмир уяснил неготовность Эли открыться и поведать все, что накопилось на душе. Рыжеволоска ни с кем не хотела беседовать. На данный момент молчание и тишина были ее верными помощниками. -Иди ко мне, - Сарачоглу подвинулся ближе к рыжеволоске и развел руки, приглашая в свои объятья. Эльчин спрятала голову на пышащей теплом груди друга, и, почувствовав себя слабой, неслышно заплакала. -Пустите меня к ней, - остервенелый голос послышался за дверью. Эльчин, узнав в интонации Барыша, отпрянула от приятеля и вжалась в спинку, вцепившись ногтями в поручни. Ардуч безжалостно рвался вперед, расталкивая на своем пути всех, кто препятствовал ему добраться до цели. -Пожалуйста, не уходи, - прошептала трясущаяся Эля Эмиру, в глазах проскальзывала мольба. -Я не хочу его видеть, - девушка рьяно схватила мужчину за предплечья, не позволяя сдвинуться с места. -Я рядом, все хорошо, - мужчина трогательно улыбнулся и погладил ее по спине, уверяя, что не бросит одну. В этот момент дверь распахнулась, и запыхавшийся Ардуч появился, возвышаясь как гора, в проеме. В глазах мелькали молнии, готовые разразиться беспощадными раскатами грома. В мятой серой рубашке с осоловевшими зрачками и глубокими синяками под морщинистыми веками, являющимися созерцателями рваной бессонной ночи, он переступил порог. Капельки пота выступили на лбу от перепалки с персоналом, не желающим пропускать запоздавшего посетителя. -Я смотрю ограничение на меня только распространяется, - недовольно рассматривая Эмира, своевольно вымолвил Барыш. - Его присутсвие здесь разрешено без всяких записей и пропусков. Он был разъярен, застав нейрохирурга в палате своей девушки. В то время как его, жениха пациентки, отказывались впустить на протяжении четверти часа, основательно вымотавшей капли заканчивающегося терпения. -Здравствуй, Барыш, - протянул Эмир мужественную крупную ладонь для рукопожатия. Брюнет, съежившись от неприязни, ответил, едва сцепив руки. Между мужчинами даже безучастные к ситуации люди разглядели бы натянутые отношения, некое напряжение, нависшее в воздухе ливневым облаком. -Я все же выйду, - обращаясь к Эльчин, произнес Сарачоглу, - вам необходимо выяснить это между собой, - он одернул медицинский халат за воротник и ступил грузным шагом к выходу. Эльчин затрясло еще сильнее, понимая, что в палате кроме их двоих никого не осталось. Она плотнее закуталась в хлопковое покрывало, некомфортно ощущая себя с оголенными участками тела перед Барышем. Сжалась клубочком и отодвинулась к краю кровати, подобрав под себя ноги, стремясь быть как можно дальше от нависшего над ней Ардуча. Сангу с отвращением окинула облик все еще находящегося на ногах предавшего ее возлюбленного, надменно оглядев сверху донизу. В воображении продолжали всплывать иллюстрации интимного времяпровождения Гюпсе и Ардуча. Все в стоящем в нескольких метрах брюнете было ей противно. Изумляясь наглости, с коей он посмел обращаться с Эмиром, девушка нарочито акцентировано сглотнула, демонстративно усмиряя тошнотворный позыв и выказывая брезгливость. Запретив себе выставлять эмоции напоказ перед этим недостойным мужчиной, она сжала зубы, мысленно твердя о необходимости вытерпеть все время нежеланной встречи, проявив гордость и несгибаемую силу. Барыш сконфуженно застыл посередине комнаты, пытаясь собраться. В голове царил хаос. Звонок Гюпсе, сообщившей об аборте, присутствие Эмира вывело мужчину из хрупкого равновесия. Доселе агрессивно настроенный он с невероятными затруднениями улавливал происходящее. Разум помутился, здравые мысли были полностью заслонены информацией с обезоруживающим содержанием. И с каждой минутой земля все больше уплывала из под ног мужчины, глазами взиравшего на неоспоримые доказательства. Он терял опору, чувствуя приближение страшного неизбежного падения. Ему хотелось утвердиться в лживости, списать все на бурно разыгравшуюся фантазию Гюпсе, но одновременно с этим он боялся вступить в разговор с Эльчин, окончательно утвердиться и навсегда разочароваться в своей рыжеволоске. -Ты опоздал, слишком опоздал, - держась из последних сил, прохрипела после долгого безмолвия Эльчин. -Ребенка больше нет! И нити, связывающие нас оборвались навсегда. -Как ты осмелилась на такое? - надрывно закричал Барыш, подлетел к ней как коршун со скоростью света и вжался пальцами в истощенные плечики, оставляя красные неисчезающие отметины. Эльчин выгнулась, пытаясь избавиться от рук, причиняющих ощутимую муку. От отчаяния, смешанного с беспомощностью, Ардуч не контролировал силу, принявшись безудержно трясти податливое тельце. Смотря в ее ничего не выражающие, пустые глаза он хотел услышать ответ на отчетливо поставленный вопрос, продолжая давить на выступающие ключицы. Он не видел границ, ослепленный яростью и диким сожалением. Никогда не использующий в отношении женкого пола физическое насилие, Барыш жаждал сломать Эльчин, причинить ей моральные нестерпимые страдания, соразмерные с его постигнутыми. Он испытывал омерзение только от одного ее жалкого вида побитой овечки. -Отпусти меня, убийца, - запальчиво прошипела сквозь ноздри Эля, из последних сил терпя обжигающую внутренности боль и с вызовом смотря прямо в бешеные глаза. Осеклась Сангу, осознав, что в порыве раздражения, выразилась оскорбительно. Униженная зверским отношением девушка, находясь в исступлении, произнесла то, чего не желала сердцем. Жестокие слова попали прямо в цель, ноги Ардуча подогнулись и он оттолкнул Эльчин. Уязвленный Барыш растерянно отпрянул от нее, поражаясь гнусному лицемерию женщины. Зрачки расширились, преображая внешний вид мужчины до неузнаваемости. Эльчин принялась растирать горящую кожу, в местах, где совсем недавно находились его жилистые руки. -Посмотри на себя, - отойдя от выплеснутого обидного высказывания, истерично рассмеялся ей в лицо Барыш, - кем ты стала? - повысив голос, он ожидал незамедлительной реакции, но Эльчин с непониманием взирала на разыгравшееся представление. -Ничем от меня не отличаешься! - продолжал расплачиваться, сильно задетый сказанным. -Стала палачом нашего ребенка! - болезненно проговорил брюнет, переживая горечь от осознания, что младенца больше нет. -Выйди вон! - взорвалась Эльчин и истошно закричала, стирая рукавом сорочки градом катящиеся слезы. - Между нами все кончено! Я не хочу тебя больше видеть! Ты для меня никто! - она безумно заколотила кулаками по матрасу, вымещая отчаяние на ни в чем неповинном куске материи. Барыш попятился назад, пораженный необъяснимым приступом истерики. Он никогда не видел ее в таком невменяемом состоянии, никогда не слышал, чтобы она так душераздирающе кричала. Кровь стыла в жилах от этих леденящих внутренний мир звуков. Он потерянно уперся спиной в дверь, не будучи убежденным в надобности попыток что-либо предпринять. Противоречивые эмоции, скопившись внутри, боролись между собой. Барыш был опустошен и морально изможден, но сердце, видя терзания Эльчин, рвалось к ней, мысленно призывая: "Помоги ей, утешь ее". Барыш остолбенело стоял, не решаясь подойти, прикоснуться к Сангу. Он растерялся, не сумев правильно истолковать поведение девушки. Почему она так кричит? Разве он не сказал истинную правду? Разве не она собственными руками загубила едва зародившуюся жизнь, узнав о его причастности к смерти подростка? Не поговорив, ничего не выяснив, приняла решение, которое не в праве была принимать в одиночестве! Таяна, вбежала на крик, исходящий из палаты актрисы, сурово посмотрела на мужчину, являющегося причиной слез пациентки, и, усмирив себя, вежливо попросила покинуть комнату. Барыш заторможенно ступил за дверь, последний раз обернулся на рыжеволосую девушку, ставшую крушительницей их будущего, и скрылся из виду. -Он ушел, успокойтесь, прошу вас, - сдерживая Эльчин за плечи, подрагивающие от плача, медицинская сестра пыталась утешить пациентку. Рыдания постепенно утихали, сменяясь сдавленным, едва слышимым хныканьем, соленые дорожки высыхали на разрумянившейся коже бархатистых щек. Эльчин неровно втянула в себя воздух и, поперхнувшись, судорожно закашлялась. -Я принесу вам стакан воды, - догадалась Таяна и, прибавив шаг, отправилась в сторону коридора. Спертый воздух, застоявшийся в палате, тяжкими оковами сжимал грудную клетку Эльчин, не позволяя совершить полноценный глубокий вдох. Открытая форточка не удовлетворяла требованиям актрисы, нисколько не освежая площадь комнаты. Сангу приподнялась на ноги в поисках пропитанной влагой атмосферы и, миновав коридор, свернула за поворот и ступила на гранитную лестницу. Тело ломило от неторопливых движений, отвыкшее от привычной активности. Задумавшись на лестничном пролете, Эля почувствовала тягу свежести, ощутимо проникающую на нижние этажи с верхних. Поборов свой ноющий организм, рыжеволоска медленно проследовала наверх, преодолевая ступеньку за ступенькой. Дойдя до последнего этажа, в углу Эля увидела приоткрытую дверь, сквозь щелочку которой в душное помещение просачивались струйки бодрящего холода. Через небольшое отверстие виднелась часть крыши, с расположенной на ней вертолетной площадкой. Неосознанно она шагнула вперед и оказалась на открытом пространстве, со всех сторон обвеваемая порывами ветра. В одно мгновение оказавшись у самого края крыши, она оперлась о перила и подняла голову вверх, наслаждаясь запахом прохлады после дождя. Упавшая с темно-синего сверкающего полотна яркая звезда, оживила в памяти Сангу волнующие воспоминания. Она проследила взглядом путь, пройденный небесным светилом и устремила взор на землю. Голова закружилась от расстояния, разделяющего ее и гуляющих по улице путников, напоминающие черные крапинки и бодрствующие в такой поздний час. А что если и она, как излучающая свет точка из водорода, гелия и других химических элементов, сгорая, завершит свое существование? Больше не будет чувствовать нескончаемой боли, раздирающей гулко бьющееся истерзанное, но все еще живое сердце? Отныне никогда не столкнется с той осуждающе-взирающей парой темно-шоколадных глаз, темнеющих до черноты от испытываемых эмоций? Эльчин подняла ногу, водрузив на первый металлический пруток... Ни о ком и ни о чем не думая, она сосредоточилась только на своих переживаниях. Забудет предательство любимого человека, навсегда убившего в ней веру в доверие, откровенность и настоящую любовь! Подставила к первой вторую ногу, дрожа как осиновый лист от озноба... Воссоединится с потерянным малышом и вымолит его прощение! Перекинула правую ступню через последнее препятствие в виде ограды, разделяющее от бесстрашного свободного полета, и повисла, стоя на одних лишь пятках и удерживаясь за поручни слабенькими руками...