Вверх и вперед

— Ты что, смотришь на меня? — Нет… — Врешь! Смех становится ответом. — Но как? Как ты чувствуешь взгляд?! — У меня мурашки по коже. Попробуй, вот. Такаши дотрагивается до горячей кожи друга: шея, плечи, лопатки, глубже под футболку… — Ааа! Ледяной, заморозишь! Убери! — Сам ведь попросил… Теперь возражения не принимаются. Руки убирать неохота, Ника готов, не отрываясь, касаться Кенто. Странная дружба получается, но поцелуи и прикосновения в ней естественны и никого не смущают. — Мне скучно… Можно я тебя поцелую? — Ты ужасен — целоваться со скуки! Бедная твоя девушка! — У меня ее нет, дурак. В ответ Такаши притягивает друга к себе, втягивая в поцелуй. Но сразу же отдает инициативу, лишь отвечая, позволяя Кенто творить, что душе угодно. Отбивает его атаки, сцепляется с его языком. Когда все заканчивается, его губы искусанные и припухшие. Но он не может сказать, что ему не понравилось — похоже, Никайдо никогда не откажется от этого удовольствия. Сальто назад и падение на спину не проходит бесследно. — Я не могу. Чёрт, чёрт, чёрт побери! — Можешь. Ты делаешь мостик и кувырок назад, это тоже получится. Давай, я тебя подстрахую. Неудивительно, что Сенга боится, уже раз обжегшись, он не доверяет собственному телу. Ника повторяет элемент раз за разом, пока не выдыхается, пока друг не решается попробовать сам. И все выходит. Но как раз до того момента, пока они не начинают репетировать новый номер с подтанцовкой. — Чёрт… — на лице смесь из страха и неуверенности, ее просто невозможно скрыть. — Ты непередаваем… — Ника не может сдержать смех. — Мы же только что делали это! — Да. Но ты меня страховал… И без подкидки. — Хочешь сказать, что доверяешь только мне? — Какой догадливый… Кенто раздражен, но это только играет всем на руку — он забывает про страх и делает все правильно. Шаг: один, второй, третий. Такаши отсчитывает ритм, удары сердца, вдохи. Репетиции длятся почти вечность, повторяясь по кругу. Но каждый раз у него перехватывает дух, когда Кенто идет ему навстречу. Все длится чуть больше мгновения — остановка, и вот он… Воплощение соблазна — плавные движения, взгляды с обещанием. Чтобы развернуться и продолжить номер, нужна сила воли. Ника считает до десяти, делает вдох и поворот. Разве к такому можно привыкнуть? То, что выбивает из колеи, то, что терзает воображение… Но вечность заканчивается, и можно попрощаться со всеми, принять душ и упасть мешком на диван в надежде набраться сил для пути домой. Желания двигаться нет, и он прикрывает глаза рукой, надеясь подремать, ожидая друга. — Тебе нравится наш номер? — Кенто не ждет ответа, зная его и так. — Мне нравится песня и то, как ты звучишь… А что тебе больше всего нравится? Он бесцеремонно седлает ноги Никайдо, устраиваясь удобнее, готовясь слушать. — Ты тяжелый, в курсе? Свалить не хочешь? Не то, чтобы он сильно возражал, но усталость сказывается, и он звучит довольно грубо. — Не хочу. Пока не получу ответ, не двинусь с места. — Ребёнок… — Ника начинает злиться, потому что Кенто ведет себя вызывающе, и в результате психует, не сумев сдержаться. — Ты мне нравишься! Как ты двигаешься, как поешь, как горят твои глаза, как смотришь на меня. Доволен ответом? Тот улыбается хитро, будто ждал именно этих слов: — Тебя видно насквозь. — Какого черта тогда спрашиваешь?! — Чтобы услышать это от тебя. Такаши не выдерживает — дергает Кенто за футболку, укладывая на себя, целует в висок, поглаживает его бедро. — Когда я вижу тебя такого, я хочу большего, чем просто поцелуи от скуки… Не думаю, что это нормально. — Даже если не нормально, ты не думаешь, что это взаимно? Осознание проходит через небольшой шок, но Ника улыбается — почему бы и нет? Они и так порой выглядят парочкой влюбленных, у которых на двоих один мир. Сенга пытается развивать мысль, но друг не дает: — Кенто… Молчи. Такаши совсем не до разговоров. Не сейчас, когда ему вдруг дали зеленый свет. Сон и усталость отступают, и он втягивает Сенгу в поцелуй — спокойный, изучающий. Торопиться некуда, никто его не подгоняет. Руки скользят по телу, перебираясь с бедер на ягодицы, но, лишь сжав их на мгновение, скользят выше, забираются под футболку, задирают ее повыше. Небольшое помешательство от внезапного счастья кружит голову, желание чувствовать не только вес Кенто, но и его обнаженную кожу, становится невыносимым, все былые фантазии о друге рвутся в реальность. Останавливается он внезапно, будто чем-то озаренный: — Поехали домой, а? Холодные ладони, не в силах остудить горячую кожу — жар передается прикосновениями тел. Дыхание теряется в поцелуях, испуганное стуком сердец в унисон. Ника смотрит на притихшего, уткнувшегося носом в подушку Кенто, и понимает, что счастлив. Любимое дело, лучший друг, взаимность чувств, что еще может быть нужно? Осталось только продолжать идти, лететь… Вверх и вперед.